Наш собеседник - Мурад Аджи, известный тюркский историк. Кто есть я? Что есть мои корни? С этих вопросов началась в 1991 году серия его оригинальных книг. 

Научная работа в области социальной и исторической географии (выпускник МГУ специализировался на моделировании процессов освоения Сибири и Севера), преподавательская деятельность, журналистская практика в журнале «Вокруг света» с ее командировками в «горячие точки» на юге России дали тот духовный капитал, который сделал Аджи известным тюркским историком.

К деятельности Мурада Эскендеровича с интересом относятся в Татарстане. Российские же ученые в оценке его трудов всегда были менее благодушны. Помимо обвинений в пантюркизме, его книги расцениваются профессиональными историками проявлением феномена «фолк-хистори», или «альтернативной истории». Данный феномен, по их мнению, обрел значение важного фактора в социокультурной атмосфере российской современности. Одной из причин появления «фолк-хистори» назывался переворот в иерархических взаимоотношениях между литературным и нелитературным под действием постмодернизма: сегодня только литературность дискурса (Мурад Аджи пишет очень увлекательно) делает возможным наделение смыслом мира и нашего его восприятия.

Олитературивание знания имеет своим следствием иррационализацию результатов научно-исторического анализа. (Да, Аджи не скрывает, что ему в его миссии восстановить историческую правду помогает Небо!).

Вместе с тем профессионалами признается, что базовые структуры научной истории нужно перестраивать под образцы, принятые в европейских и американских сообществах историков, где значительная часть гуманитарной сферы функционирует в рамках массовой культуры. Мы не против организованного обсуждения спорных вопросов, более того, признаем принципиальную невозможность реконструировать монистическую модель исторического знания – примерно так заявляют в СМИ представители научного сообщества. Однако непрофессионалы для включения в диспут должны овладеть методическим и техническим арсеналом исторической науки. Новая книга Мурада Аджи «Тюрки и мир: сокровенная история» (2004) этому критерию, по их мнению, не соответствует.

Наш внештатный автор Галина ЗАЙНУЛЛИНА, предлагая интервью с известным автором, выражает недоумение по поводу того, что на фоне горячих дискуссий в Интернете татарстанские ученые не высказывают своего мнения по поводу новой книги, хотя в ней немало страниц, посвященных истории Поволжья.

– Ваша новая книга «Тюрки и мир: сокровенная история» вызвала переполох в научном мире. Она действительно никого не оставляет равнодушным, у одних вызывая восторг, у других – раздражение.

Профессиональные историки придумали для книг, подобных вашим, язвительный термин «фолк-хистори», то есть «непрофессиональная история», видимо, чтобы с его помощью отстраниться от выводов, к которым приводите вы читателей. И все равно, триумфальное шествие «фолк-хистори» очевидно. С чем связано оно?

– Уж во всяком случаи не с распадом СССР, как утверждают иные мои оппоненты. Проблема глубже, она имеет свои грани и оттенки.

Наше общество переполнено интеллектуальным «мусором», это не оспорить. В свое время партийные боссы и академические генералы, узурпировавшие власть в научном социуме, свели правду на нет, они творили с ней, что хотели. За мою жизнь историю СССР исправляли шесть раз: каждый временщик в Кремле желал увековечить свой взгляд на историю... Это же ненормально, когда у страны непредсказуемое прошлое. Значит, у нее никогда не будет и полноценного будущего!

Нынешний интерес к «ниспровергателям эпохи» я объясняю тем, что меняется общество, его сознание. При социализме рядом с мощной научно-образовательной базой ютился голод на добротную интеллектуальную продукцию, в том числе на хорошие журналы и книги. Вспомните, как люди искали фантастику, потому что только там и в «самиздате» можно было встретить нетрадиционную (точнее – некоммунистическую) точку зрения на ту или иную проблему... Мы жили с повязкой на глазах, ибо так хотела власть. Сейчас этого нет. Могу утверждать: поле для «фолк-хистори» распахали функционеры ЦК КПСС, они подготовили наш успех. Историки партии, эти недоучки, никогда не рисковавших карьерой ради науки, издавали вроде бы и много, только то были ненужные обществу труды.

С горбачевской перестройкой и ельцинским произволом все пало. Зажиревшая элита оказалась не у дел. Ее лишили монополии на информацию!.. Казалось бы, нет цензуры, пиши без оглядки, восстанавливай в истории справедливость, но карманные профессионалы не умели распорядиться даже свободой. Кто-то из них ушел в бизнес, в религию, кто-то – на поиски легкой жизни. И никто – в литературное творчество, на «вольные хлеба», где надо рисковать и много работать.

Мои книги появились потому, что их появления потребовало общество, которому, как лекарство от беспамятства, нужна была правда. При тиражах в 50 тысяч экземпляров они стали библиографической редкостью. Спрос на добротную информацию, свободную от цензоров! Вот причина успеха.

Понимаете, я пришел к удивительному выводу – правду нельзя уничтожить, потребность знать то, ЧТО было, приходит к нам вместе с молоком матери. Однако я прекрасно понял и другое: мои книги будут популярны ровно до того самого момента, пока говорю правду. Как только начну говорить ложь или подстраиваться под кого-то, все – конец.

Мой козырь также в манере письма, в отказе от дутой наукообразности. Стремлюсь к предельной ясности изложения.

– В Интернете идет бесконечный поток эмоциональных «выбросов» против вас, где-то они, видимо, справедливы. Интересно, как вы работаете с оппонентами? Опровергаете, признаете, не замечаете? Как?

– Скажу честно, никак. За последние 12 лет у меня вышло 8 книг, и ни одна не удостоена рецензии в прессе или внимания общественности. Критика не заметила меня. А эмоциональные «выбросы» – не рецензии. «Специалисты» не могут опровергнуть мою концепцию, вот и пишут доносы через Интернет. Это почерк советской науки, по-другому там не обсуждали. Не умели. Только клеймили и вешали ярлыки.

Я не читал ни одного сообщения в свой адрес – ни положительного, ни отрицательного. Не удивляйтесь, это так. У меня не было доступа к Интернету (боялся вирусов, когда работал над книгой). Лишь недавно я взял электронный адрес и открыл свой официальный сайт: www.adji.ru. На нем читатель найдет то, что не вошло в мои книги.

«Оппоненты» не понимают: донос как форма дискуссии изжил себя, сейчас другие времена. Мне глубоко безразлично мнение «критиков», потому что сам пишу и издаю свои книги, потому что живу в свободной стране, отменившей цензуру и черных рецензентов.

Читатель – вот кто мой единственный критик и оппонент, только его мнением я дорожу, к нему прислушиваюсь. Он сам определяет отношение к моему труду, покупая или не покупая книгу, читая или не читая их. Напишите лучше.

Не умеете? Тогда молчите и завидуйте... «Не можешь расколоть камень, целуй его», – говорят на Востоке. Сводить диалог к базарной перебранке, к поиску якобы «ошибок» – значит попусту тратить время, которого у меня мало. Потом, о каких «ошибках» речь, если фактический материал для анализа я беру из работ ученых, признанных мировым сообществом, из мировой классики, с которой плохо знакомы «оппоненты»? Придворной советской литературы на моем рабочем столе нет. Это тоже раздражает кого-то.

– Но вы же не профессиональный историк, хотя владеете арсеналом этой науки, что хорошо видно по последней вашей книге. Кстати, вас не приглашали в «профессионалы», хотя бы участником семинара? И вообще, что мешает им признать вас?

– Сложный вопрос. Да, я не имею диплома историка, но мой диплом географа, полученный в МГУ, ничем не хуже. Моя диссертация, связанная с анализом информации, позволяет мне ориентироваться в науке. И не только в исторической. У меня сотни (!) публикаций в центральных изданиях, причем на разные темы: от географии до театра, от физики до медицины. Немало статей и книг перепечатано за рубежом. Так что я далеко не пасынок в науке и литературе, как кажется кому-то. У меня солидный стаж и есть имя. Могу позволить себе писать о том, что мне интересно. Общаться с теми, с кем опять же мне интересно. Поэтому веду образ жизни «волка-одиночки», хозяина своего логова. «Деньги приходят и уходят, книги остаются» – вот мой девиз.

Нет, меня не приглашали в «профессионалы», я не той национальности. И характер у меня мерзкий – не умею прислуживать. Самыми страшными годами своей жизни считаю те, когда, защитив диссертацию, каждый день ходил на работу, где до шести часов вечера сидел, ничего не делая. Это каторга, но ее надо пережить, чтобы потом оценить свободу и творчество как самое дорогое на свете...

Кстати, первый российский историк Татищев был горнозаводчиком. И Карамзин не имел исторического диплома. А Лев Толстой – литературного... Могу продолжить список, он убеждает: не диплом делает историком, а труды, признание общества. Я, действительно, не профессионал-историк, на архивную пыль у меня аллергия, не знаю, как правильно вести раскопки. Мое умение – в искусстве анализа фактов и изложения их. Мой идеал – профессор Сергей Иванович Руденко, доктор технических наук, открывший миру тайны Алтая.

И еще об одном своем дефекте хочу вам заявить: я – в «черном списке» нынешних хозяев прессы. Десять лет меня не публикуют в московских изданиях, не пускают на ТВ. Если что-то и проскальзывало, то по недосмотру хозяев нынешней жизни. Очень большие вопросы имею к хозяевам Интернета, где тоже «фильтруют» информацию. Там собрались умелые ребята, их голыми руками не возьмешь.

– Выходит, даже Интернет вымывает события? Впрочем, чему удивляться, если ныне уже не говорят о народах нашей страны как о победителях во второй мировой войне. Какие еще события ХХ века, по вашему мнению, скоро «уйдут под штукатурку»?

– Не знаю. Но разум подсказывает: на мировой спирали все повторяется. Так было не раз. Сегодня, по сути, геополитическая ситуация та же, что в конце Средневековья, когда началась эпоха Возрождения и закончилась эра тюрков. Церковная инквизиция тогда затирала, замазывала следы тюркской культуры в Европе, вытравляла из памяти людей слово «тюрк». Теперь на месте тюрков русские. Их судьба, по-моему, решена, интерпретация итогов второй мировой войны – лишь весточка, далеко не единственная. Прислушайтесь к московскому радио, где «правильно объясняют» историю, присмотритесь к экрану телевидения – это же начало конца. Почему? Зло, оказывается, наказуемо, за него надо отвечать. Зло, которое сотворили русские против своего народа, иначе говоря, против себя! Вот о чем веду речь.

Начиная со Смуты, то есть с XVII века, Россия уничтожала в себе тюркское начало, иначе говоря, рубила свои корни, свое прошлое, придумывала славянские мифы. Война против тюрков стала ее тайной и явной политикой. Сегодня уже забыто, что, организовав Смуту, иезуиты продолжали тем самым на востоке Европы инквизицию. Это они создали русским вместо их родного языка славянский диалект. Это они лишили их истинной истории и памяти. Они вбили в сознание русских свою идеологию европоцентризма... Проблема очень многоплановая.

Предчувствую вопрос: на каком языке говорила Московская Русь при Иване Грозном? По-тюркски, конечно. Звучит непривычно, но подробно об этом рассказывается в моей новой книге. Славянский диалект тюркского языка, на котором мы сейчас общаемся, появился в первом варианте из-под пера тайного иезуита Лаврентия Зизания, но папа римский Павел V остался недоволен им. Позже, в 1618 году, работу над славянским диалектом все-таки завершили, вышла «Грамматика» Мелентия Смотрицкого, тоже иезуита. То был первый учебник для России, по которому учили славян их новому языку.

Окончательно русский язык оформился благодаря стараниям иезуита Якова Брюса, когда Петр I с его подачи утвердил новый славянский алфавит, привезенный из Западной Европы – кириллицу. Случилось это в 1708 году.

Так что, я утверждаю и настаиваю: в XVIII веке России поменяли язык, хотя в речи русских осталось много тюркских слов и выражений.

Обращаю внимание читателей на слово «русский». Оно не этнического свойства. Как известно, им назвали варягов, или норманнов в «Бертинских анналах», когда мир впервые услышал о русских. Потом это слово закрепилось за теми, кто был под властью варягов, точнее, правителей династии Рюриковичей. Иначе говоря, оно указывало на народы, покоренные варягами. Опять не этноним.

После падения Рюриковичей, слову «русский» придали оттенок славянства, таким оно осталось поныне. Повторяю, не этническим, ибо по-прежнему подразумевало разные народы. Русскими называли в России и немцев, и датчан, и шведов, когда те переезжали сюда на жительство. Заметьте, до сих пор за границей приехавших из России армян, евреев, татар тоже называют русскими... Это же не случайно?

– Мурад Эскендерович, в своей книге вы показали созданную иезуитами систему «запутывания» памяти народов. Как работает эта система, видно на примере опять же русских. И татар, конечно. Скажите, какова судьба нашего языка при переходе на латиницу?

– По-моему, вопрос не по адресу. Вряд ли смогу квалифицированно ответить, когда молчат специалисты. Думаю, большой беды не случится. Перевели же нас в свое время на глаголицу, потом на кириллицу. Не в графике письма дело.

Латиница – это письменность современного мира, рано или поздно она вытеснит кириллицу, как та в свое время вытеснила глаголицу. Не потому что была лучше, а потому что так было удобнее хозяевам мира сего диктовать свою волю.

С моей точки зрения, Татарстану сегодня надо думать не о латинице, а о тюркском руническом письме. Хотя бы в рамках научного эксперимента.

Кто знает, возможно, наши руны приняло бы мировое сообщество как самую совершенную форму письма. Это пока что не востребованный вклад тюркской культуры в современную мировую цивилизацию. Уверен, руны могут стать средством в электронной передаче информации. Они же примерно на треть экономят поле письма.

К сожалению, татарские языковеды увлечены политикой, не наукой, иные из них не жалеют сил на отрицание Великого переселения народов, ведут споры о татарах и тюрках, по другим, далеким от лингвистики вопросам.

– Высказано мнение, что в истории тюрков больше мифов, чем реалий. Это так? Ваши книги как бы приподняли завесы тайны. По-новому вы трактуете и роль Ивана Грозного в истории Казанского ханства. Почему?

– Я уже устал повторять: нам надо понять, что российская история написана под диктовку иезуитов, которым важно было заложить основу вражды между татарами и русскими, чтобы всегда тлел очаг напряженности между народами России. От вражды двух народов выигрывает третья сторона.

Иезуитская теория европоцентризма опасна тем, что делит народы на хорошие и плохие. Естественно, к первой группе она относит Запад и его союзников. Тюркам там вообще нет места, они – враги цивилизации. Отсюда взлелеянный Церковью «пантюркизм», он – статья судебного приговора... Но может ли быть теория, воспевающая вражду народов, конструктивной? Нет, конечно. Утверждение будто Иван Грозный пришел в Казань, чтобы крестить татар, ложно в своей основе, потому что московский правитель не был христианином. И его Московская Русь не была христианской! Здесь все намного сложнее, с чем я, собственно, и попытался разобраться в своей новой книге «Тюрки и мир: сокровенная история».

Западной церкви важно, чтобы татары и русские не знали о своем родстве, о единстве своей истории. О том, что до XVIII века они говорили на одном языке, молились одному Богу – Тенгри.

Вот чего лишали нас иезуиты – знаний о себе.

Миф об Иване Грозном создали для того, чтобы пугать мусульман... На эту важную тему надо бы нам отдельно говорить, с нее начались иные нынешние проблемы Татарстана и всей России. Духовенство Орды сделало московского князя тюркским царем (!), он законно получил власть над осколками Орды, в том числе и над Казанским ханством, все протекало строго по адату (закону). Как?

Много интересного окружает нас, что особенно актуально в год 1000-летия Казани.

«Казанские истории», №3-4, 2005 год