Наш корреспондент Елена ЛЫЖИНА беседует с заместителем директора Государственного историко-архитектурного заповедника «Казанский Кремль», профессором архитектуры Ниязом ХАЛИТОВЫМ.

– Общеизвестна фраза «В Казани Восток встречается с Западом». Если перевести ее на язык архитектуры, то как это понимать?

– В принципе это утверждение справедливо для всей России, а не только для Казани. Дело в том, что Россия – представитель вовсе не западной культуры, а, так сказать, восточнославянской. И татарская культура имеет к ней гораздо большее отношение, чем любая из западных культур. В некоторые исторические периоды, можно сказать, насильственно вносили в русскую культуру иные, не свойственные ей традиции. Тем самым на корню уничтожая многовековую культуру России.

Если же говорить о Казани, то наш город был скорее оплотом мусульманской культуры. Причем очень сильным оплотом. Если быть точнее, то здесь сходятся русская и татарская культуры, которые, кстати, были чужды Западу. Западная культура навязывалась во времена петровских реформ, получая сопротивление.

Да, не спорю, красиво сказал Александр Герцен о том, что у нас Восток встречается с Западом. Ну и что! Я встречал массу городов и народов, которые считают себя мостом между Востоком и Западом. Например, так думают чехи, болгары, сербы, турки. Это очень распространенное и немного смешное явление.

Каждый считает себя «пупом земли», забывая, что настоящая точка отсчета, возможно, находится в совершенно другом месте. Можно говорить о сложной смеси западной, русской и татарской культур – и больше ни о чем. Но я не хочу выглядеть смешным, развивая эту тему.  

– Что в казанской архитектуре выявляет булгарские заимствования?

– Наша культура прошла достаточно много стадий развития. И булгары являются одной из них. В Булгарии, кстати, существовало несколько различных племен. В том числе несколько булгарских. И коль мы говорим о культуре собственно булгарской, то нужно разбираться, какого именно племени.

Если же обобщать в целом, то булгарская – это мусульманская культура, в которой много от язычества. По большому счету, это очень сложное явление, которое в разной степени отражено и в легендах, и в архитектуре.

Как отражено в архитектуре? На этот вопрос ответить непросто, потому что архитектура, это в первую очередь организация пространства, то есть создание некой искусственной среды в какой-либо климатической зоне. Она включает в себя и строительство дамб, и мостов, хозяйственных, религиозных и жилых сооружений. Все приспособлено под быт и обычаи народа.

Такова архитектура, в том числе булгарская, очень древняя, которая формировалась в период средневековья.

Чем принципиально булгарский дом отличается от современного? Внешне это тот же сруб с окнами, крышей, тамбуром, дверями и навесом. Определенная хозяйственная система так и осталась в нашем народе. Кроме этого, прослеживается также своя система планировки, расселения, свойственная тому или иному народу.

Например, русские строят церковь на горе, чтобы храм был виден отовсюду. А татары возводят мечеть где-нибудь внизу, чтобы ее особо не было заметно.

В период Волжской Булгарии использовались различного рода орнаменты, арки, надписи арабскими буквами, укладка. В некоторых деревнях сохранилась система лабиринта, когда идешь и идешь, а в конце приходишь в тупик.

Где же в большей степени сохранилась булгарская культура в нашей архитектуре? Я думаю, в сельской местности.

 – Что представляла собой Казань в 1552 году, до того, как ее покорил Иван Грозный? Каковы были последствия этого завоевания для архитектуры?

– Архитектура является отражением культурной жизни народа. В этом смысле архитектура Казани намного древнее, чем сам город. До завоевания Казани Иваном Грозным в 1552 году за ее плечами уже было 500 лет существования.

В наше время зримый облик Казани создают в основном сооружения XVIII-XIX веков. В середине XVI века, надо полагать, нередко встречались и здания Х-XII веков.

Естественно, строились и свежие, стильные по тем временам. Некоторые из них были возведены в честь каких-то событий – у них был особый облик.

В целом Казань до 1552 года была достаточно цивилизованным городом. В ней были развиты наука, культура, искусство, юриспруденция, астрономия, медицина. Короче, имелось все, что предполагается быть в развивающемся городе.

И что произошло потом? И вообще, что случается с городом, если его покидают жители? Остаются только сооружения, из которых непонятно, как и кто в них жил.

С приходом чужаков в Казань уничтожалось все. Народ не уничтожили, но выселили за пределы городской стены. Так как новым жителям не нужны были ни чужие библиотеки, ни мечети, все это исчезло. Кладбища с каменными могилами разрушали, взамен строили что-то свое.

И так на протяжении столетий. Интеллигенция, которая жила раньше, либо деградировала, либо расселилась по другим местам, примкнув, например, к туркам.

 – Вы хорошо знаете архитектору Казанского Кремля. И не только архитектуру. Как известно, Кремль включен в список объектов Всемирного наследия – как единственная в России сохранившаяся татарская крепость.

У этой точки зрения есть оппоненты, которые считают, что это чисто русское сооружение. Не можете ли вы сказать, какие доказательства приводились в обоснование предложения, направленного в ЮНЕСКО, о татарской природе Казанского Кремля?

– Я частично уже ответил на этот вопрос. Ведь архитектура, это не сумма сооружений, а организация пространства. Поэтому Кремль – в основе своей татарское сооружение. Потому что не завоеватели нашли это место, не они заложили крепость, не они решили, где будут проходить дороги и где будут стоять башни. Не они все это придумали.

Кремль как был заложен, так он и стоит на своем месте. Псковские мастера лишь аранжировали чужую идею, реконструировали татарскую крепость. Принципиально псковские башни от татарских ничем не отличаются. Просто псковская – круглая, а татарская – квадратная. Вот и вся разница!

Кремль – это татарский градостроительный комплекс, который эволюционно изменялся. Более того, история Кремля отражена и на отдельных памятниках этого комплекса. Например, на башне Сююмбике, Спасской башне. Посмотрите, архитектура идентичная. При различии художественных образов есть общие детали.

В Спасской башне запечатлены воспоминания о булгарской архитектуре – простые, четко очерченные объемы, определенные комбинации форм. То же самое в архитектуре башни Сююмбике. Но здесь уже отражена культура не Булгарии, а Царства Казанского. То есть, более поздний период.

Короче, это не просто башни, в них заложены определенные художественно образные видения.

 – Не считаете ли вы, что сегодня татарские архитекторы руководствуются прежде всего западным, а не восточным опытом? О чем это говорит – что западный опыт лучше, чем восточный, или архитекторы просто не учитывают опыт прошлого?

– Архитектура должна быть разнообразной, ее развитие не должно быть подчинено одному тезису. У каждого народа есть свои танцоры, певцы и математики. И каждый из них хорош по-своему. Просто кто-то любит западную культуру, кто-то восточную. Но при этом обязательно должен быть выбор.

Людей надо обучить и татарскому, и русскому, и английскому языкам. То же самое и в культуре, архитектуре. Человек должен знать всякую архитектуру. А уж какая ему больше по душе – его личное дело.

В этом смысле, конечно, у наших архитекторов не очень выгодное положение. На мой взгляд, потому, что, во-первых, они с татарской культурой по-настоящему не знакомы, и во-вторых, просто недооценивают ее значимость.

Я много раз бывал за рубежом, участвовал во всевозможных конференциях и симпозиумах. И оказывается, что на фоне всех больших цивилизаций татарская культура выглядит совсем не бледно. Нам не хватает понятия о значимости собственной культуры, как одной из значимых частей мировой культуры.

Главное – понимать, что творишь. Тогда архитекторы перестанут безрассудно кого-то копировать.

  От редакции: Как заметили читатели, профессор архитектуры Нияз ХАЛИТОВ – наш постоянный автор. Кроме того, он является президентом правления Фонда “Казанские истории”.

«Казанские истории», №23-24, 2005 год