С 20 декабря 2013 года в Национальной художественной галерее «Хазинэ» работает выставка «Казанский авангард. 1910 – 1930-е», открытая в рамках цикла «Художественные сокровища Татарстана».

Многие работы, представленные в экспозиции, любители живописи не видели. Подобные выставки не так часто организуются. Они, что называется, на любителя. К тому же графические работы требуют особо бережного хранения и после каждой выставки они должны несколько лет отдыхать.

К выставке был отпечатан альбом-каталог (на снимке - обложка) на 110 страницах, в который вошли представленные в экспозиции работы. Его авторы-составители: ведущий научный сотрудник Института искусства, языка и литературы имени Г. Ибрагимова О. Улемова, старший научный сотрудник отдела фондов, хранитель графики ГМИИ РТ С. Новикова. Автор вступительной статьи - Ольга Улемова. Отбор и подготовка архивных фотоматериалов из фондов научного архива ГМИИ РТ, Российского государственного архива литературы и искусства - О. Улемова и А. Музафарова. Реставраторы, готовящие работы к экспонированию: Т. Белоцветова, О. Дунаева, Л. Иванова, Н. Костерев, В. Шульгин (Москва), А. Бей, А. Колбасов (Санкт-Петербург), Н. Савельева и А. Ширяева (Казань).

Организаторы выставки выразили благодарность за участие в выставочном проекте И. Галееву, Г. Климову и Н. Вильковиской.

Тексты даны на трех языках: русском, татарском и английском. Художественное решение альбома - художника Г. Эйдинова.

Альбом выпущен в издательстве «Заман».

Экспозицию составили картины, графические полотна, иллюстрации из книг и газет, которые принадлежат Музею изобразительных искусств РТ и московской «Галеев-Галерее». Это произведения, созданные группой художников, объединенных в творческое содружество с названием «Всадник».

Стоит несколько слов сказать о «Галеев-Галерее». Она начала свое существование в мае 2006 года в самом центре старой Москвы: в доме №19/6 по Большому Козихинскому переулку, невдалеке от бывшего Козьего болота. Ее возглавляет и известный эксперт в области исследования отечественного искусства периода 1920-1930-х годов Ильдар Галеев. Он же определяет и художественную политику галереи. Фирменный знак галереи – научный подход плюс стиль. Кредо И.Галеева – продолжать традиции бескорыстных коллекционеров прошлого, которые собирали предметы искусства, думая об их стоимости не в первую очередь.

В «Галеев-Галерее» в свое время была организована выставка «АРХУМАС», впервые представившая москвичам и гостям столицыавангардные архитектурно-художественные мастерские в Казани, существовавшие в начале 1920-х годов, возглавляемые К.К. Чеботаревым и А.Г. Платуновой. Мастерскиестали творческой лабораторией молодых казанских художников.Как пишет Н.Н. Ткаченко, хотя казанские художники прошли общий для русского авангарда путь от модерна и импрессионизма к футуризму, экспрессионизму, абстракционизму и конструктивизму, они по-своему развили столичные тенденции и создали такие художественные феномены, как, например, татарская конструктивистская книга.

На казанской выставке представлен интереснейший пласт искусства Татарстана, отражающий поиски нового художественного языка, соответствующего изменяющимся условиям жизни, дерзким устремлениям художественной молодежи Казани конца 1910-х – 1930-х годов, формировавшейся сначала в Казанской художественной школе, а затем в созданных на ее базе Казанских свободных государственных художественных мастерских.

Все началось в далёком 1918 году, когда Казанская художественная школа была реорганизована в высшее учебное заведение с живописным, скульптурным, архитектурным и графическим факультетами и стала с гордостью носить новое звучное имя – АРХУМАС. АРХУМАСу повезло и со специально построенным зданием, и с оснащением мастерских, и с оборудованием, и с обширной научной библиотекой, и с собственным учебным музеем.

АРХУМАСу было на что опираться: Казанская художественная школа, открытая в 1895 году (первая в системе средних специальных художественных учебных заведений, подведомственных Академии художеств), Казанский университет (третий в России) и плеяда научных и художественных личностей, работавших в художественной школе.

В 1908 году в Казань вернулся из Петербурга Николай Фешин, чье доминирующее положение чувствовалось до 1922-го, времени отъезда художника в Америку. В АРХУМАСе наряду с такими признанными мастерами старшего поколения, как Николай Фешин, преподавали и художники новых направлений. Так что молодежь, наблюдая за работой своих учителей, могла получить и серьезную академическую школу, и следить за последними новациями в искусстве.

В историю мирового искусства твёрдо вписаны имена многих художников, тесно связанных с Казанской художественной школой, кроме Н. Фешина – Б. Пеньков, П. Радимов, Г. Медведев, И. Плещинский, П. Мансуров, Ф. Гаврилов, А. Рухлядев, Н. Шикалов. Особо стоит выделить Баки Урманче, который из АРХУМАСа поехал учиться в Москву во ВХУТЕМАС, где обучался живописи у таких признанных мастеров, как А. Шевченко, С. Герасимов.

Казанский авангард вышел из АРХУМАСа, который существовал до 1925 годы, однако он, как многие энергонасыщенные институции того времени, проявлял свой потенциал и после реформирования, до середины 1930-х. В двадцатые годы АРХУМАС стал творческой лабораторией молодых казанских художников, где проводились самые смелые эксперименты в искусстве, а многие проекты делались параллельно с московским ВХУТЕМАСом.

В 1918 году Казанские Архитектурно-художественные мастерские были реорганизованы в высшее учебное заведение с живописным, скульптурным, архитектурным и графическим факультетами, которое просуществовало в этом статусе до 1926 года.

Казань в то время была третьей культурной столицей Советского государства. И там кипел котел различных течений живописи и графики, начиная от модерна, футуризма и экспрессионизма и кончая абстракционизмом и конструктивизмом.

Казань в то время была третьей культурной столицей Советского государства. И там кипел котел различных течений живописи и графики, начиная от модерна, футуризма и экспрессионизма и кончая абстракционизмом и конструктивизмом.

Сохранившийся в собрании Государственного музея изобразительных искусств РТ пласт произведений, не отражая всего спектра созданного казанскими художниками 1920-х годов, убедительно показывает, как казанские «левые» получали яркие результаты в живописи, станковой и книжной графике, плакате, театрально-декорационном искусстве.

Художники, близкие по своему мировоззрению и художественным устремлениям, создавали творческие объединения, что стало особенностью этого периода. Лидерами казанских авангардистов были Константин Чеботарев и его жена Александра Платунова, и на выставке можно увидеть немало их работ, которые прежде никогда не показывались в Москве.

Вера Вильковиская. Портрет родного брата – Степана Эммануиловича Вильковиского

Константин Чеботарев. Одна из его работ

Выпускники художественной школы Чеботарев и Платунова начали свою работу в АРХУМАСе с того, что согласовали с руководством решение об ошибочности абстрактного искусства как самоцели и исключении его из программы мастерских. Федотов согласился с ними, и «влияние Мансурова было ампутировано».

Наиболее известным выпускником скульптурного факультета стал Владимир Кудряшев, продолживший образование во ВХУТЕМАСе и отмечавшийся столичной критикой. Беспредметная живопись преподавалась в мастерских Степана Федотова и Павла Мансурова. Пребывание последнего в Казани было недолгим, но обозначило позиции радикалов-абстракционистов, отношение к которым не смогли не выказать преподаватели мастерских.

На базе АРХУМАСа сформировалось немало радикальных художественных группировок. «Подсолнечник» (1918), возглавляемый К.К. Чеботаревым, сочетал эстетику модерна с авангардистскими направлениями. «ТатЛЕФ» (1923-1926), наиболее талантливым представителем которого, по мнению искусствоведа А.Б. Файнберга, был Ф.Ш. Тагиров, проповедовал идеи производственного искусства. Графический коллектив «Всадник» (1920-1924), основанный Н.С. Шикаловым и И.Н. Плешинским, заявил о развитии гравюры как самостоятельного искусства и выпускал ряд малотиражных изданий, снабженных авторскими оттисками гравюр, в которых видны экспрессионистские и абстракционистские увлечения участников.

Первое авангардное объединение Казани – союз «Подсолнечник» (1918) – представлено на выставке живописным творчеством К. Чеботарева, который активно осваивал разнообразные художественные направления, от примитивизма до фовизма. Поскольку экспозиция оформлена с учетом жанровых особенностей произведений, работы Чеботарева можно найти в нескольких местах.

Не могут не привлечь внимания его картина «Красная Армия» (1917-1918), напоминающая плакат, рисунки для газеты «Красная Татария». В экспозицию включен уникальный документ – рукопись художника, записавшего все свои работы для этой газеты: всего 70, 6 не пошли в печать.

Здесь же – несколько портретов художника, представляющих личность неординарную. Один из портретов принадлежит кисти его жены – Александры Платуновой, второй – это автопортрет.

Александра Платунова. Автопортрет

Александра Платунова представлена в экспозиции несколькими произведениями, в том числе серией линогравюр «Буквы». Есть и совместные работы супругов, например, проекты для КЭМСТа (Мастерской театральных зрелищ, работавшей на улице Проломной, напротив номеров Щетинкина).

В экспозиции немало работ для этого театра кисти разных художников: сценографические рисунки, эскизы костюмов, юмористическое портреты артистов.

Широкое движение ТатЛЕФ (1923-1926), объединившее художников, литераторов, музыкантов, театральные коллективы, с активно действующим национальным крылом СУЛФ претворяло в жизнь идеи производственного искусства, которые наиболее ярко проявились в искусстве татарской книги. Книжная графика и плакаты одного из самых ярких татарских художников новой формации Ф.Ш. Тагирова, вошедшего в историю не только татарского, но и русского советского искусства, демонстрируют созданный им неповторимый стиль, представляющий своеобразный восточный вариант конструктивизма. Художник прославил себя как природный конструктивист, как мастер шрифта, сумевший стилизовать арабскую вязь в акцидентные гарнитуры.

В экспозицию включен его плакат «Шагай Левой», пожалуй, самое тиражируемое произведение Тагирова. Здесь можно увидеть опыты Тагирова и других художников с оформлением татарских книг, использование оригинальных авторских шрифтов. Кстати, татарский язык в ту пору существовал на латинской графике.

Плакат представлен на выставке достаточно широко и в разном исполнении. Конечно, сегодня многие работы в этом жанре могут показаться историческим анахронизмом. Плакат – это всегда рисунок на злобу дня. А потому мы видим на плакатах актуальные для того времени призывы и слоганы, говорящие о том, что художники были в первых рядах борцов за новую жизнь. Например: «На последний и решительный бой с капитализмом за коммунизм» призывал один из плакатов Н. Шикалова.

           «Художник,«свободный» от революции - раб буржуазии и НЭПа».

«Изучайте старое, но творите новое».

И такие строчки вы найдете в экспозиции, рассказывающей о казанском авангарде.  Здесь можно увидеть один из нереализованных конструктивистских проектов - «Проект изменения памятника в честь взятия Казани в памятник основания ТССР» Анатолия Густова (1924).

Молодые художники, подписавшие «Декларацию пяти» (1927), воплощали в своих работах идею «нового реализма в живописи», что убедительно демонстрируют полотна Е.А. Александрова и Н.С. Ломоносова.

Новаторское творчество Б.И. Урманче, на формирование которого оказал решающее воздействие известный московский художник авангардист А.В. Шевченко, представлено работами конца 1920-х годов. Рядом с ними живописные полотна и книжная графика его учеников – Ш.Н. Мухамеджанова, Д.Н. Красильникова и других из плеяды молодых татарских художников этого времени.

Наиболее мощным прорывом казанского авангарда тех лет стала графика. Свой творческий путь начинали здесь пионеры конструктивистского русского дизайна – А. Родченко и В. Степанова. А татарская конструктивистская книга и сегодня считается уникальным явлением в истории русской и советской полиграфии.

 Впервые в таком полном объеме на выставке представлено творческое наследие «Всадника» (1920-1924), одного из немногих в российской провинции 1920-х годов объединений, программно заявившего о развитии гравюры как самостоятельного искусства. «Всаднику» отдано два зала выставки.В книге известного казанского искусствоведа Аркадия Файнберга «Художники Татарии» находим интересные подробности о «Всаднике».

В 1928/1929 учебном году в Казанском художественном училище открывается графическое отделение с производственным уклоном. Одним из первых и лучших его выпускников стал Ш.Н. Мухамеджанов. К наиболее известным его достижениям относится лаконичное оформление обложки книги Б. Даминова «Учись рисовать» (1929), отличающееся гармоничностью композиционного решения, образной ясностью. Чувство юмора, напевность контурной линии характерны для рисунков Мухамеджанова, опубликованных в журнале «Чаян».

В 1919 году в Казань приезжают молодые художники Н.С. Шикалов, прошедший курс обучения в Москве у В.Д. Фалилеева и И.Н. Павлова, и И.Н. Плещинский, обучавшийся в Петербурге у Н. К. Рериха, А.А. Рылова и И.Я. Билибина. Они с энтузиазмом возрождают искусство эстампа. Шикалов возглавляет графическую мастерскую и деятельно работает в области линогравюры и офорта. Плещинский избирает в в основном литографию. Оба участвуют в организации графического коллектива «Всадник», в который вошли, кроме них, М.Г. Андреевская, В.Э. Вильковиская, Д.М. Федоров и другие.

Коллектив «Всадника» предпринял издание тиражом тридцать–пятьдесят экземпляров графического альманаха-ежегодника (1920-1923). На обложке был изображен всадник в рабочей блузе. Цели коллектива были весьма высокими. Художники этого объединения своей деятельностью прививали вкус к эстампу, культивировали новые для Казани разновидности графической техники.

Н.С. Шикалов создал серии городских пейзажей «Москва», «Казань», «Провинция», ряд портретов, натюрмортов. Кроме цветной линогравюры в две-три краски, он часто применял технику офорта. В произведениях Шикалова очевидно увлечение сочностью, живописностью пятна, перешедшее к нему от его учителя В.Д. Фалилеева и оказавшее влияние на других художников коллектива.

Разнообразием сюжетов и техники исполнения отличались работы И. Н. Плещинского. Помимо участия в альманахе «Всадник», он издал альбомы литографий, офортов, выполнил иллюстрации к сказкам Г. Тукая «Шурале», «Коза и баран», оформление сборника «Тараном слов». В ряде рисунков Плещинского казанского периода сказывается влияние немецкого экспрессионизма (М. Пехштейн, Р. Гроссман), испытанное им во время пребывания в Германии в плену (в 1914-1918 гг.).

М. Г. Андреевская работала над созданием городских и сельских пейзажей (казанские некрополи), натюрмортов в технике тоновой и цветной линогравюры, офортов, рисунков тушью. В ее графике нет той мягкости, которая присуща почерку ее учителя – Шикалова, интенсивнее используются звучные сопоставления цвета.

В гравюрах на дереве и линолеуме В.Э. Вильковиской наиболее интересны портреты П.П. Бенькова, К.К. Чеботарева, В.К. Тимофеева, И.Н. Плещинского, П.М. Дульского. Осваивала она также технику пастели, акварели.

Недостатком деятельности «Всадника» является камерный характер творчества. Коллектив ушел от острейших общественно-политических вопросов времени, акцентируя внимание на профессионально-технических задачах. Многие работы имели экспериментальный характер и были далеки от подлинной художественности.

Весной 1921 года коллектив лишился руководителя: утонул Н. С. Шикалов. Вскоре умерла от холеры М.Г. Андреевская. Однако, пережив кризис, «Всадник» возродился с приходом новых членов, прежде всего К.К. Чеботарева и А.Г. Платуновой. В трудное время при остром недостатке бумаги и других технических материалов общество «Всадник» издал до десятка небольших альбомов.

Выделяется общественно-политической тематикой альбом линогравюр Чеботарева «Революция» (1921) из двенадцати листов – «Настала пора, и проснулся народ», «Вставай, проклятьем заклейменный», «Матросы», «1918 год», «Беженцы» и другие. Большинство же произведений «Всадника» по-прежнему отличается узкокамерным характером.

Издания «Всадника» получили широкое признание уже в 1920-е годы, а сегодня являются предметом вожделения для музеев и коллекционеров. Только на страницах графических альманахов «Всадник» сохранились опыты казанских абстракционистов М.И. Меркушева и С.С. Федотова.

В Интернете мы нашли некоторые подробности о трех  художниках «Всадника».

 Фаик Тагиров перевернул существовавшие представления об арабском шрифте. Он прекрасный книжный график, которого многие исследователи называют основоположником мусульманского конструктивизма. Этот термин появился довольно недавно, и под ним подразумевают эксперименты с арабской вязью, очень декоративной в своей основе, стремящейся к стилистике модерна.

Фаик Шакирджанович предпринял рискованный шаг – опыты с арабской графикой, несмотря на то, что это могло вызвать недовольство схоластически настроенной татарской интеллигенции. Тем не менее, его творчество было оценено по достоинству. Резано-колотые шрифты Тагирова и его деликатную работу с конструкциями в виде арабской вязи заметили и москвичи. Известный искусствовед Яков Тугендхольд рекомендовал его работы на Всемирную выставку декоративных искусств в Париже в 1925 году. И наравне со многими корифеями графического искусства 25-летний Фаик участвовал в ней, и сразу приобрел славу и в Москве.

Нельзя не вспомнить Мухаметши Каримова – очень своеобразного графика. Он был одним из тех представителей левого движения в искусстве, которые были вынуждены бежать из Казани в Москву в конце 20-х годов. Он пришелся ко двору Института Реставрации – как вдумчивый, осторожный, настойчивый и терпеливый реставратор был замечен и поощряем Игорем Грабарем. И до конца своей жизни, до 80-х годов, был реставратором, причем высококлассным, и имел большую славу. В истории казанского искусства он остался прекрасным графиком.

Очень скудны биографические данные еще об одном представителе казанского левого искусства – П. Байбарышеве, участнике группы «Всадник», авторе гравюр, выполненных на грани беспредметного и орнаментального. О дальнейшей его судьбе мы тоже ничего не знаем. Многие представители казанского авангарда оставили неизгладимый след в истории нашего и мирового искусства.

Лучшие произведения мастеров графики Татарии 20-х годов получили общественное признание. Гравюра Плещинского «Улица в Казани» (су­хая игла, 1924) экспонировалась на XIV Международной выставке ис­кусств в Венеции. Эскизы обложек Тагирова и обложка сборника «Наша печать», выполненная Арслановым, были посланы на Международную выставку декоративных искусств в Париже (1925). Тагиров и Коробкова стали участниками Всесоюзной юбилейной выставки «Искусство народов СССР» в Москве (1927). Произведения Чеботарева, Тагирова, Красильникова, Мухамеджанова, Сокольского, Юсупова вошли в экспозицию Международной выставки «Искусство книги» в Париже (1931), а затем были показаны на выставке «Современное искусство СССР» в Нью-Йор­ке и Филадельфии (1933).

Яркими страницами деятельности «Всадника» стало сотрудничество с казанским поэтами, для которых И.Н. Плещинский, К.К. Чеботарев, А.Г. Платунова и другие оформляли поэтические сборники, и с экспериментальным молодежным театром КЭМСТ , для которого М.В. Барашов, К.К. Чеботарев и А.Г. Платунова оформили немало спектаклей.

За короткий срок в трудных условиях казанскими художниками было создано достаточно для того, чтобы говорить о казанском авангарде как о целостном явлении со своими специфическими особенностями, обусловленными взаимовлиянием и сложным синтезом русских и европейских форм авангарда, обогащенных татарскими национальными традициями.

Если понятие «русский авангард» сегодня известно всем и подразумевает вполне определенный, ставший традиционным набор имен и символов, то казанское искусство 1910-х – 1930-х годов, представленное на выставке в «Хазинэ», демонстрирует, что границы его гораздо шире очерченных Москвой и Петербургом.

На одной из страничек «Живого журнала» в Интернете мы нашли продолжение темы.

«Я встретил имя этой художницы в аннотации к выставке «Казанский авангард 20-х» и сразу заинтересовался, что это за художница такая, представляющая татарских авангардистов начала ХХ века, – пишет автор с НИКом Парашутов. – Возможно, я бы и прошел мимо этого имени, если бы, начав поиски информации, не нашел сразу же ее автопортрет. Эту художницу «своей» считают и в Татарстане, где она училась, и в Чувашии, где большая коллекция картин хранится в Республиканском художественном музее, и в Москве, где художница прожила сорок лет.

 Речь идет о художнице А.Г. Платуновой.

Работы художников-авангардистов долгие годы находились под запретом, поскольку не соответствовали канонам социалистического реализма. Да и в наше время их достают из запасников музеев лишь для временных экспозиций. Сразу две выставки авангардистов в Казани - такое случается нечасто.

Кроме выставки казанских художников в галерее «Хазинэ», можно посмотреть выставку русских авангардистов, которая развернута в главном здании Музея изобразительных искусств РТ.

Так что не теряйте времени и обязательно побывайте на обеих выставках.

Любовь АГЕЕВА

Использованы пресс-релиз Государственного музея изобразительных искусств РТ,

книга Аркадия Файнберга «Художники Татарии»

и материалы с сайтов

http://www.raruss.ru/antiqbooks/2195-kazan-avangarde.html

http://egul.livejournal.com/33510.html

Большинство иллюстраций с сайта

http://www.raruss.ru/antiqbooks/2195-kazan-avangarde.html

Наша справка:

Национальная художественная

галерея «Хазинэ» находится в Кремле,

3-й подъезд

Тел./факс: (843) 5678 058

(843) 5678 043

e-mail: Этот адрес электронной почты защищен от спам-ботов. У вас должен быть включен JavaScript для просмотра.

сайт: www.izo-museum.ru