Театральный музей в Казанском Большом драматическом театре им. В.И.Качалова существует уже более тридцати лет и насчитывает в своих фондах более 16 тысяч единиц хранения.

О нем рассказывает Юрий Благов.

В настоящее время, в связи с растянувшейся во времени реконструкцией здания театра, театральный музей не имеет постоянной экспозиции, нет средств на достройку помещения, где она должна быть развёрнута, нет средств на приобретение необходимого оборудования.

Но мешает не только отсутствие средств.

Главный режиссёр театра, к примеру, считает, что музей этот театру не нужен. Театру нужна экспозиция, представляющая сегодняшний день театра: его труппу, репертуар, гастроли, награды и пр. А всё это «старьё», по его выражению, никому не нужно. Никто уже не помнит актёров, которые работали здесь даже сорок-пятьдесят лет назад. Можно отвести «уголок» для старого театра – и достаточно! Именно так и сделали, кстати говоря, составители недавно вышедшего учебного пособия «Культура народов Татарстана» – отвели истории русского театра «уголок». Хотя о сегодняшнем театре им. Качалова там вообще нет ни строчки.

Власть имущие, как можно заметить, чрезвычайно не любят историю и не любят, когда им о ней напоминают. Нетрудно догадаться – почему. История заставляет нас сравнивать день сегодняшний с днём вчерашним, и сравнение это, к сожалению, не всегда бывает в пользу дня сегодняшнего. Но люди упорно сравнивают. Наш театральный музей, несмотря на отсутствие помещения для постоянной экспозиции, продуктивно работает. Лекции для студентов, школьников, учителей; исследовательская работа с последующей публикацией результатов в виде статей и книг по истории казанского театра; наконец, тематические выставки из фондов музея, которые неизменно привлекают внимание не только приходящих на спектакли зрителей, но и экскурсантов.

Так вот, на этих выставках и можно заметить, с каким интересом посетители рассматривают именно те материалы, которые рассказывают о прошлом, о театральной истории города, делятся впечатлениями, задают вопросы. И вопросы эти далеко не всегда понравились бы главному режиссёру.

Наблюдая ежевечерне, как долго и внимательно разглядывают посетители выставки старинные программки и афиши, фотографии и открытки, водят пальцем по старым планам города, о многом невольно задумываешься. Массированная атака на старину, начавшаяся в связи с подготовкой празднования 1000-летия города, всколыхнула сознание граждан.

Безжалостное выдирание, выкорчёвывание корней отозвалось болью, напомнило о бесславных 30-х годах, когда взлетали на воздух кресты и купола, когда уничтожение прошлого было провозглашено политикой государства: «мы наш, мы новый мир построим – кто был никем, тот станет всем».

Идея большевиков утвердить в сознании граждан мысль о том, что истории до их явления не было, что она началась лишь с их приходом к власти, желание «никого» стать «Всем», как-то опасно стала превращаться в традицию. История, однако же, мстит за подобную самонадеянность. Сегодня мы пытаемся собирать некоторые камни, одновременно, к сожалению, разбрасывая другие. Но собрать теперь уже, по прошествии времени, удаётся далеко не всё.

Мы все мечтаем о стабильности своего положения, о мире, о довольстве. И не понимаем того, что разрушением прошлого мы эту стабильность подрываем в корне. Стабильность Западной Европы обеспечивается не в последнюю очередь неукоснительно бережным отношением к своей истории, к традициям, хранимым и передаваемым из поколения в поколение на протяжении многих сотен лет. Каждый, даже самый маленький городок бережно хранит свои исторические реликвии, организует музейные экспозиции в ратушах, других представительских учреждениях, с гордостью представляя свой город каждому гостю, воспитывая и в своих гражданах чувство сопричастности к этой истории.

Неоднократно замечал, что и казанцы, организуя «экскурсию» по городу для своих приехавших из других регионов России гостей, с удовольствием и гордостью хвастаются университетом и кремлём, Петропавловским собором и Александровским пассажем, улицей Баумана (не понятно, почему носящей это имя: дома, принадлежавшие отцу Николая Эрнестовича, находятся в целости на улицах Профсоюзной и Рахматуллина) и памятником Шаляпину на ней. И это естественно.

Здания из стекла и бетона есть везде, а Александровский пассаж один, другого нет. Прекрасно, что мы вспоминаем сегодня и о традициях дворянского воспитания, и о широко распространённой и высоко ценимой казанским обществом благотворительности, имевшей в прошлом многочисленных приверженцев, дарителей и жертвователей. Оказывается, и дворяне были не такими уж плохими, и купцы были не такими жадными. И думали они не о том, как ограбить своих подопечных, а строили для них школы и церкви, театры и дома призрения, мастерские и детские приюты, музеи и больницы, не заботясь при этом о выгоде своей ни моральной, ни тем более материальной, не задаваясь вопросом: «А что я с этого буду иметь?», а следуя исключительно велениям совести.

Просто тогда у людей была совесть, а теперь… мы не всегда даже понимаем, что это такое. Право же, стоит журналистам обратиться с этим вопросом на улицах.

История – не та, которая существует до сего времени, к сожалению, в школьных учебниках и которая переписывается и перекраивается буквально всеми, кому не лень, на свой вкус и лад, – а та, которая содержится в подлинных документах, как-то очень назойливо и упрямо об этом напоминает. «Факты – упрямая вещь», – истина эта пока что никем не опровергнута. И хотя мы не умеем и не любим присматриваться к чужому опыту, а предпочитаем руководствоваться собственным, приобретённым зачастую ценой многих и жестоких ошибок, знание фактов истории приобретает сегодня значение прямо-таки жизненно важное.

К ней прибегает сегодня и наша дипломатия, и наши правозащитники; о ней приходится напоминать политикам на Украине и в Прибалтике, в Грузии и Белоруссии. Кое-кто и в Татарстане всячески пытается предать забвению тот факт, что из тысячи лет существования города почти половина принадлежит российской истории.

Как показывает жизненная практика, знание истории чрезвычайно важно и необходимо каждому человеку, независимо от рода его занятий. Отсутствием этих знаний умело пользуются и шарлатаны от политики, и шарлатаны от искусства. Чем иным можно объяснить тот взрыв экстремизма и ксенофобии, который сегодня наблюдается в среде молодёжи, готовой пойти за любым краснобаем?

Люди верят любой выдумке, любой сказке, ибо не знают подлинных фактов. Откровенная фальсификация распространяется сегодня и с экранов телевизоров, и со страниц многих газет. Поражает глухое и самонадеянное невежество журналистов. Нелепые анахронизмы в наших псевдоисторических сериалах сразу же убивают желание их смотреть, ибо неправда в деталях быта, в культуре отношений вызывают недоверие к правде чувств.

Дело не в том, чтобы бесконечно сожалеть о том, что безвозвратно ушло. Но забвение прошлого приводит к повторению его ошибок. Ещё недавно нам казалось, что такое понятие как рабство – это исключительная принадлежность древнего Египта или Рима, или времён колонизации Америки. Увы! Мы категорично утверждали, что в нашей стране никакого фашизма быть просто не может по определению. С историей шутки плохи, шутки же самой истории достаточно жестоки.

Пора бы, наконец, подумать об этом хотя бы тем, кто пытается свести преподавание истории в школах и вузах к уровню газетного сканворда…

Конечно же, театральный музей – это всего лишь театральный музей. Однако в судьбе его, как в капле воды, могут отразиться проблемы и тенденции нашего сегодняшнего бытия. Театр, как ни странно, в нашей жизни занимает гораздо больше места, чем принято думать. Не случайно существуют такие понятия и выражения, как «театр военных действий», «снять маски», «сыграть роль», «вывести на сцену» и т.п., употребляемые нами отнюдь не в приложении к театру как таковому. «Весь мир – театр, и люди в нём – актёры». А в театре есть свои правила, нарушая которые, можно сорвать спектакль или превратить его в балаган.

 Юрий БЛАГОВ,

заслуженный деятель искусств РТ, заведующий музеем Театра имени Качалова