В 2000 году археологи раскопали на территории Казанского Кремля подземную часть постройки. Объявлено, что это – часть ханского дворца. Сегодня ее смогут увидеть и туристы. Но это новодел, надстроенный над нею. Им объяснят, что от ханской Казани всё-таки кое-что осталось. Похоже, эти объяснения убедят не всех.

Предлагаем вашему вниманию публикацию известной казанской журналистки Резеды Даутовой, подготовленную для газеты "Татарский мир", в которой она обобщает результаты казанских исследователей.

Архитектура ханского дворца вероятно, имела сходство с постройками Булгара.

 «...ханский дворец имел в плане форму вытянутого прямоугольника с боковыми пристроями. По своей архитектуре это было, по-видимому, двухэтажное здание с аркадой-галереей на первом и втором этаже. Подобные дворцовые постройки были, например, характерны для крымской и османской архитектуры того времени (дворец Чинили-Кешк ХV века в Стамбуле)».

Валеев Ф.Х., Валеева-Сулейманова Г.Ф. «Древнее искусство Татарии»

«В середине ХV-ХVI веков, вероятно, заканчивается формирование типа богатого городского дома: двухэтажного с продольнонесущими стенами и большим вестибюлем, разделяющим длинное здание на две части. Возможно, зданием такого типа был ханский дворец... Планировочная схема такого дома близка схеме сельского деревянного татарского дома, имеющего два этажа, из двух двухэтажных срубов, объединённых двухэтажными же сенями по центральной поперечной оси...»

Айдарова-Волкова Г.Н. «Архитектурная культура Среднего Поволжья ХVI-ХIХ веков. Модель развития. Структура типов. Влияния»

 «…они состояли из двух стыкующихся в торцах объёмов – старой (малой) и относительно поздней (большой) палат, каждая из которых представляла собой несколько продолговатый в плане зал со сводчатым покрытием, подсобными помещениями на относительно низком первом этаже и наружной лестницей на основной ярус. Объёмно-планировочно каждая из палат обнаруживает общность с однокамерным срубом на подклете и лестничными сенями вдоль поперечной оси (последние у старой палаты после перестройки отсутствовали)...»

Айдаров С.С. Автореферат диссертации на соискание ученой степени доктора архитектуры

Долгое время считалось, что от ханской Казани ничего не сохранилось. Как выглядели её улицы, ханский дворец, мечети? Эти вопросы повисали в воздухе. У учёных были лишь гипотезы, построенные на аналогиях и на тех редких документальных источниках, которые сохранила история. Ханская Казань была загадочным миражом, который манил исследователей, но не давался в руки.

В редких русских документах ХVI и ХVII столетий мало что сказано об архитектуре средневековой Казани. Татарские же архивы и библиотеки погибли после падения ханства.

Похоже, последним из учёных татарские постройки в Кремле видел Капитон Милкович, упомянувший о стенах Ханского двора и остатках дворца в 1804 году («Историо-графическое описание о Казанской губернии Капитона Милковича»).

А уже через три года казанский медик и этнограф Карл Фукс сообщал о том, что все старые сооружения порушены строителями новых – русских.

Дальнейшие упоминания о Ханском дворце носили характер воспоминаний и предположений. В частности, по мнению историка и издателя «Волжского вестника» Николая Загоскина, каменные здания татарской эпохи могли уцелеть в составе построек обер-комендантского дома вплоть до закладки губернаторского дворца, то есть до начала 1849 года.

Изображение обер-комендантского дома есть на литографиях Эдварда Турнерелли. Однако по предположениям некоторых казанских учёных, возможно, что изображённый на этих литографиях обер-комендантский дом – это одно из реконструированных сооружений Ханского двора.

Эта же постройка была запечатлена и французским художником Андре Дюраном, совершившим в 1836 году путешествие по городам России и издавшим большой альбом литографий с видами её городов. Очевидцы писали: «дом со службами ветхой, где был татарских царей дворец, пребывали обер-коменданты, а ныне его стены и несколько каменного здания в развалинах видны».

Как же выглядел Ханский дворец? Судя по отрывочным сведениям в древних летописях, имели место подвалы (погреб каменный), «двери железные», «подъём у палаты… окован». Но ни слова об укреплениях, гареме, саде, бане, башнях и т.д. А ведь всё это должно было там быть!

Конечно же, имеющихся данных явно недостаточно, чтобы сделать полноценную реконструкцию Ханского дворца. И всё-таки известный казанский исследователь архитектуры, заместитель директора заповедника «Казанский Кремль», доктор архитектуры Нияз Халитов попытался это сделать. И построил своё видение Ханского дворца на панораме Дженкинсона.

Об этой старинной гравюре расскажу подробнее. На фоне панорамы средневекового города – два чудно одетых человека. Они оживленно о чём-то беседуют. Латинская надпись на гравюре гласит: «Kasan Tartarorum» («Казань Татарская»). Оглядывая представленную на этом изображении панораму, невольно начинаешь искать сходство с архитектурой современной Казани. Увы! Найти его, сходство, практически невозможно.

И это немудрено. Ведь рисунку, опубликованному когда-то секретарём Голштинского посольства Адамом Эльшлегером или, как его называли русские, Олеарием, – почти четыре века.

Адам Эльшлегер побывал в Казани дважды. В первый раз в 1636 году, когда ехал в Астрахань. В его планы входило подробное знакомство с городом и зарисовки с натуры. Но местный воевода, заподозрив путешественника в шпионаже, не пустил его в город.

Во второй раз Олеарий оказался у стен Казанского кремля через два года. Но и на этот раз его визит не был успешным: он пробыл в Казани всего несколько часов и практически ни с чем отправился в Москву, так и не увидев своими глазами, как выглядела татарская Казань. Однако как же в таком случае он изобразил её? – спросит читатель, разглядывая знаменитую гравюру.

Книгу Олеария неоднократно переиздавали и переводили на разные языки. Но в России «Описание путешествия в Московию и чрез Московию в Персию и обратно» прочитали только в середине ХIХ века. В последнем дореволюционном издании можно было видеть и то самое изображение Казани. Зная, что Олеарий лично не смог обстоятельно осмотреть Казань, учёные считали этот рисунок плодом фантазии путешественника и никогда всерьез его не воспринимали. Пока Нияз Халитов не доказал: этот рисунок можно воспринимать как документальный.

Какие же доводы приводит казанский исследователь? Известный своей добросовестностью и скрупулезностью, Олеарий вряд ли пошёл бы на откровенный подлог, считает Нияз Халитов. На его взгляд профессионального архитектора изображение Казани явно выполнено другой рукой и в иной художественной манере, чем все остальные рисунки «Описания путешествия...». Иная композиция рисунка, иная трактовка деталей. Так чей же это рисунок?

Так как на панораме отсутствует Благовещенский собор, который появился в 1559-1612 годах, рисунок, считает Халитов, появился скорее всего в пору первых лет русского властвования или даже ещё раньше.

В 1558 году в Казани побывал англичанин Антоний Дженкинсон. Это его перу принадлежит известное суждение о Казани: «это город, построенный по русскому и татарскому образцу». Халитов обращает наше внимание на такую деталь гравюры: на переднем плане изображены две человеческие фигуры: одна из них, та, что справа, в длинном халате и «булгарской» шапке, – явно местный житель, рассказывающий о чём-то своему собеседнику, длинноволосому мужчине в юбке, камзоле и туфлях на высоком каблуке. Этот собеседник – шотландец Дженкинсон. Значит, на рисунке – Казань 1558 года!

А это значит, что на выполненной в манере реалистической западноевропейской сюжетно-панорамной гравюре мы видим изображение средневековой татарской столицы всего лишь несколько лет спустя после взятия Казани Иваном Грозным – сильно пострадавшие во время штурма и пожара Ханский двор и татарская крепость, брошенные и полуразрушенные мечети и ханские усыпальницы, а рядом – уже построенные здания русской администрации и церковные сооружения, деревянный острог вдоль Булака, знаменитая Даирова баня и многое другое.

Ни одна из построек того времени в северной части Кремля не сохранилась, точных данных об их местоположении тоже нет – за исключением северной проездной каменной башни Ханского двора, основание которой было вскрыто в 1969 году при археологических раскопках фундамента круглой северной башни русского Кремля, да некоторых известных сооружений в южной части Кремля (Спасская и Преображенская башни).

С точки зрения Н.Халитова, одно из главных сооружений Ханского двора – монументальная трёхчастная постройка. Это здание можно увидеть и у Дженкинсона, и на миниатюрах Лицевого Летописного свода, и на рисунках «Казанского летописца», и на иконе ХVI века «Церковь воинствующая».

Кроме того, Джагфар Тарихы – сравнительно недавно опубликованный «свод булгарских летописей» – тоже сообщает, что дворец казанских ханов представлял собой три дома, стоявшие стеной к стене. Возможно, именно эти здания упоминаются в «Казанском летописце» как «златоверхие терема».

Судя по гравюре, они были довольно значительными по размеру и композиционно играли ведущую роль в ансамбле всего Ханского двора. Ориентировочно его размеры Нияз Халитов реконструирует как 35 на 20 метров (без галерей) при высоте 30-35 метров (с шатрами). Местоположение, ориентация и габариты Ханского дворца примерно совпадали с северо-восточным крылом более позднего губернаторского (ныне президентского) дворца.

Но это ещё не всё. На заднем плане Н.Халитов «вычислил» необычные по своему виду двухэтажные и, судя по всему, криволинейные в плане павильоны с разрушенным верхами, от которых на рисунке видны лишь сохранившиеся центральные столбы.

Эти же павильоны можно увидеть и в иллюстрациях Казанского летописца, но здесь они изображены увенчанными ажурными башенками-бельведерами. По мнению Н.Халитова, подобные павильоны были характерны для османской дворцовой архитектуры (например, комплекс Дворца Ширваншахов в Баку).

Судя по панораме Дженкинсона, миниатюре «Взятие Казани» и другим изображениям, центром композиции было главное трёхчастное здание в три этажа. К нему с разных сторон примыкали либо стояли на небольшом расстоянии кирпичные (каменные) и деревянные здания. Другие здания, окружавшие центр, считает казанский исследователь архитектуры, имели богатую объёмную пластику фасадов и сложный абрис силуэта и подводили её авторов к идее высотного объёма с затейливым силуэтом.

Обязательный элемент любого дворцового комплекса – мечеть Хан-Джами. Это опять же подсказывают общеизвестные дворцы в Бахчисарае, Стамбуле и Баязете. Вопрос состоит лишь в том, где именно находилась в Ханском дворце мечеть, как она выглядела.

По свидетельствам современников, в казанском Югары Кермане имелась специальная поминальная царёва (в Джагфар Тарихы она названа Ханской) мечеть, которая, по предположениям Нияза Халитова, была поминальной. Если заглянуть в «Сказание князя Курбского о покорении Казани», то можно прочитать такие строки:

«в мерское светилище Бахметевол в мечеть цареву, идеже умерших нечестивых царей казанских скверныя и гнилыя и мотылныя и смрадная телеса погребахуся».

Сохранились и скупые воспоминания об интерьерах: «по стенам златотканыя запоны, на царьских гробех покрывы драгия, усаженные женчюгом и камением драгим». Скорее всего, над могилами стояли саркофаги ханов, покрытые тканями. И речь идёт не об индивидуальном мавзолее, а именно о пантеоне казанских ханов – погребальной мечети.

В «Казанской истории» упоминается 1000 женщин, священнослужителей и приближённых хана, укрывшихся здесь во время штурма Казани русскими. Конечно, можно предположить, что это преувеличение – вряд ли в усыпальнице могла уместиться даже пятая часть такого числа людей.

На миниатюре «Казанского летописца» запечатлена сцена пленения хана Ядыгара русскими воинами. Единственное изображённое на рисунке здание не может быть ничем иным как Ханской мечетью, считает Н.Халитов: именно в ней, согласно тексту «Казанского летописца», пленили хана. Это двухэтажное каменное здание с двускатной крышей, выделенным украшенным карнизом, стрельчатым окном или фронтонной лоджией (дворовым михрабом). Минарета нет...

На «Копии с подлинного 1552 года чертежа осады Казани» можно увидеть подобное двухэтажное здание, но с невысоким минаретом на крыше. Имеется подпись: мечеть. На миниатюре «Изгнание злого духа» из «Казанского летописца» мы тоже можем увидеть условно изображённое здание с высоким шатром на крыше, близкое к тому, что изображено в сцене пленения Ядыгар-хана. И на панораме Дженкинсона слева от Западных ворот мы видим целый комплекс сооружений, и в их числе обширное двухэтажное здание с двускатной крышей и низкая постройка с высокой башней (или минаретом) с высоким шатром с маковкой. И, наконец, на иконе «Кондак взбранной воеводе победительная» – буквально такой же комплекс: прямоугольное здание с двускатной крышей и отдельно стоящий минарет неподалёку!

По мнению Нияза Халитова, мечеть располагалась на передней террасе перед самым Ханским дворцом. В 1566-1568 годах здание, видимо, ещё существовало – оно упоминается в Писцовой книге как «у царского двора мечеть». К Ханской мечети казанский исследователь «привязывает» и ханские усыпальницы, фундаменты которых были обнаружены во время археологических раскопок у подножия «башни Сююмбеки» в 1978 году.

Альфред Халиков, руководивший этими раскопками, писал:

«Удалось проследить остатки 4 мавзолеев, имевших в плане подквадратную форму, ориентированную углами по сторонам света...».

Один из мавзолеев (7 на 7 метров) принадлежал, по предположению А.Халикова, хану Махмутеку, умершему в 1467 году, другой (8,5 на 9 метров) – хану Сафа-Гирею, умершему в 1549 году.

Надо сказать, территория Казанского Кремля для археологов – своего рода «золотая жила». Здесь копали всегда, но началом наиболее основательных раскопок принято считать 1994-й год. Научную археологическую экспедицию возглавил старший научный сотрудник Института истории Академии наук Республики Татарстан Фаяз Хузин. По мнению специалистов, собранный материал по ценности и объёму чуть ли не в три раза значительнее, чем всё, что было получено в предыдущие 50 лет. Многое – на уровне научных открытий!

Одно из них – фрагмент древнейшей улицы Казанского ханства предположительно Х-ХI веков. Удача несказанная! Ведь до сих пор следов построек этого периода обнаружить не удавалось. На глубине около полутора метров глазам археологов открылась маленькая древняя улочка, мощёная корой дуба, вдоль которой – остатки деревянных срубов.

Улицу «чистили» четыре недели. По предположению учёных, это складские помещения – возможно, ханской дружины. Среди находок огромное количество кожи, очень эластичной и мягкой. Обрезки по форме напоминают детали кожевенной аппликации.

2000 год ознаменовался ещё одной значительной находкой – фрагмента ханского дворца! Археологи раскопали его на территории нынешнего президентского дворца, на месте сквера. Когда у историков появились первые догадки, что это не что иное, как дворец, было созвано экстренное совещание. Надо было остановить строителей, занимающихся реконструкцией президентского дворца. Ведь у них существовал вполне конкретный проект и строгие сроки выполнения работ. Докладная тогда легла на стол президенту Минтимеру Шаймиеву, после чего он сам пришёл на раскоп и, увидев древние камни, сказал археологам: работайте.

Последние сомнения отпали после того, как открыли всю площадь древней постройки. Дело в том, что от Благовещенского собора, стоящего на самой высокой точке Кремля, до губернаторского дворца, который построен на нижней точке, существовал склон.

Ханский дворец был расположен между двумя этими точками, но по рельефу. Когда построили губернаторскую резиденцию, то перекрыли этим зданием путь дождевым водам, и вся грязь по склону стала стекать вниз. В ХIХ веке склон от Благовещенского собора основательно срезали. К тому же для губернаторского дворца заложили не ленточный фундамент, в котором, возможно, и сохранились бы какие-нибудь находки, а разрыли огромный котлован, практически вычерпав без остатка ценнейший, с точки зрения археологов, культурный слой. Историки год назад были потрясены и расстроены, когда поняли это.

И вот оказалось, что строители ХIХ века, срезав землю в одном месте, насыпали её чуть ниже. Благодаря этому одно сооружение дворца всё же сохранилось.

По словам Нияза Халитова, очертания каменной постройки один к одному совпадают с сохранившимся «рисунком Олеария», хотя то, что раскопали археологи, – только подземная часть сооружения. Например, в центре дворца была высокая дозорная башня (или минарет, как считают некоторые казанские археологи), её мощный круглый фундамент можно увидеть в раскопе.

Но смогут ли увидеть всё это туристы, приезжающие в Казань? На этот вопрос долго никто не мог ответить. Во-первых, по проекту здесь должен был быть, как и прежде, сквер да ещё и с фонтаном. Во-вторых, территория президентского дворца считается закрытой, куда пропускают только по специальным пропускам.

Сначала кто-то предложил: хорошо бы обозначить контуры древней постройки на асфальте. То есть в том, что её потом закопают, не сомневались. Но когда открыли весь раскоп, в заповеднике «Казанский Кремль» размечтались: вот бы сохранить это, как москвичи сохранили древний мост на Манежной площади. По мнению заместителя директора заповедника Нияза Халитова, этот археологический комплекс надо поднять над землёй, «нарастив» в виде руин.

В настоящее время можно с немалой уверенностью утверждать, что историкам удалось отстоять этот уникальный памятник старины. В новом проекте реконструкции ханский дворец занимает особое место. Реставраторы уложили по периметру ещё несколько рядов камней. Кладка-новодел отделяется от оригинала специальной чертой. Всё, что ниже черты, засыпали землёй.

Если бы комплекс оставили в том виде, каким его раскопали археологи, то многовековые камни от воздействия солнца, воздуха и осадков стали бы стремительно разрушаться. Туристы смогут иметь представление о ханском дворце благодаря выступающей из земли кладке, тем более, что внешний вид её ненамного будет отличаться от подлинных, древних...

Так или иначе этот археологический объект стал большим событием: ведь до сих пор считалось, что от татарской Казани ничего не сохранилось...

 Резеда Даутова, собственный корреспондент в Республике Татарстан

Газета «Татарский мир», №8, 2003

http://www.tatworld.ru/article.shtml?article=82&section=0&heading=0