У нашего корреспондента была редкая возможность пообщаться сразу с двумя интересными собеседниками, которых в Казани хорошо знают. Это Вадим Кешнер, творчество которого возвращает нас в лучшие времена Казанского русского драматического театра имени В.И. Качалова, и его ученица Чулпан Хаматова, одна из ярких актрис современного театра.

 5 и 6 июля, во время гастролей в Казани московского театра «Современник», у Чулпан Хаматовой был своего рода экзамен – на спектакле «Двое на качелях» ее первый учитель был в зрительном зале. Это была не первая постановка с ее участием, которую Вадим Кешнер видел, но спектакль «Двое на качелях» был особенный – впервые Чулпан Хаматова была в родном городе вместе со своим театром. В одном из интервью она сожалела, что такого еще не было.

Трудно найти вопрос, который Вадиму Кешнеру и Чулпан Хаматовой не задавали бы журналисты – их вниманием оба не обделены. Но никогда ранее они не давали интервью вместе.

Это были немногие минуты передышки в поселке под Казанью, где Чулпан отдыхала после гастрольного спектакля. Вадим Валентинович тоже переводил дыхание после прослушивания нового набора в Казанском театральном училище. Я старалась особо им не докучать.

Л. АГЕЕВА: Жаль, нет с нами Юноны Каревой. В театральном училище, Чулпан, у вас было два учителя – Вадим Валентинович и Юнона Ильинична.

В. КЕШНЕР: Юнона Ильинична и Вадим Валентинович.

Л. АГЕЕВА: Как скажите. Не могу не начать нашу беседу с вопроса о Юноне Ильиничне. Какой она сохранилась в вашей памяти?

Ч. ХАМАТОВА:   Я вспоминаю ее каждый раз, когда кто-то берет мою руку и начинает мять ее, как это делала она. Она держала руку очень сильно, как будто собиралась повести за собой.

Еще у нее был один памятный жест, который я переняла. Она красиво тушила сигарету о подошву своей туфли. Вижу, как будто это было вчера: учебная аудитория, они с Вадимом Валентиновичем сидят на сцене, мы, студенты, в зале. Юнона Ильинична курит. Тогда курить можно было везде, еще не запрещали. И вдруг – тот самый жест: сигарету о подошву…

Ее портрет висит у меня в спальне, у моей кровати…

Л. АГЕЕВА: Вадим Валентинович, чего вам более всего не хватает без Юноны Ильиничны? Вы столько лет работали вместе…

В. КЕШНЕР: Всего не хватает. Не хватает ее плеча, ее поддержки, ее огромного таланта педагога. Я был с ней, как за каменным забором. Она замечательно разбирала событийный ряд спектакля. Я у нее учился…

Когда мы сделали девятый выпуск, я сказал, что больше работать в училище не хочу. «Без тебя я тоже работать не буду. А без училища скоро умру…» – сказала она.

Мы проработали с новым курсом неполный год, но этого было достаточно, чтобы она влюбила в себя всех. Со дня ее кончины прошло уже три года. 27 мая наши студенты по собственной инициативе провели в учебном театре вечер ее памяти (Три года без Юноны Каревой).

Новый курс в нынешнем году я набирал уже без Юноны…

Л. АГЕЕВА: Характер следующего вопроса мне подсказала художественный руководитель театра «Современник» Галина Борисовна Волчек. В одном из интервью она сказала, что может «от счастья прыгать до потолка», когда видит артиста с «лампочкой» внутри.

Вадим Валентинович, а вы помните первую встречу с Чулпан, когда она была еще абитуриенткой? Вы увидели у нее внутри такую «лампочку»?

В. КЕШНЕР: Я только что закончил прием очередного курса. В первом туре было 128 человек!.. Выбирать всегда есть из кого.

Хорошо помню первую встречу с Чулпан – это было в 17-й аудитории. На сцене стоит невысокая девочка с татарской фамилией. В такой ситуации я всегда осторожен, ведь мы готовим артистов для русского театра. Чулпан таких опасений не вызвала. С ее европейским лицом она может играть любые роли в театрах всех стран и народов…

Прошу что-то прочитать. Она начинает. Я говорю: хватит. Второе задание – та же картина. В ее глазах немой вопрос – как это понять?

Я сразу увидел перед собой неординарного человека, неординарную личность.

Ч. ХАМАТОВА: Вы еще попросили что-то промяукать.

Л. АГЕЕВА: Есть и такое испытание?

В. КЕШНЕР: Я попросил ее спеть. Спросил: «Можешь или нет?».

Когда начались занятия, Чулпан выделилась из группы сразу. По ее отношению к учебе.

Фото из семейного архива Вадима Кешнера

До сих пор помню ее этюд «Нищенка с собакой». Нищенка – настоящая, Чулпан, собака и кулек с хлебом – воображаемые. Это была такая правда жизни, такая вера в предлагаемые обстоятельства, что прошло столько лет, а я помню этюд во всех подробностях.

Одно из удивительных качеств Чулпан – это сиюминутное восприятие, оценка и отдача. Я мало видел актеров, которые бы отвечали этим критериям в такой степени, как Чулпан. А это ведь самое трудное в нашей профессии. Тебе нужно верить самому, чтобы зрители поверили тебе.

Л. АГЕЕВА: Чулпан, а каким должен быть артист «Современника», чтобы художественный руководитель увидела эту самую «лампочку»?

Ч. ХАМАТОВА: Я не знаю, что имела в виду Галина Борисовна, когда говорила про «лампочку». Одно могу сказать точно: она делает все, чтобы в ее театре люди без такой «лампочки» не появлялись.

Актер – это сублимация самых разных качеств. Быть от природы заразительным – недостаточно. Нужно приложить немало труда, опыта. И таланта, естественно. Надо много знать и много уметь. Во многом  меня этому в Казанском театральном училище научили. Учителя здесь были настолько мощные и сильные… Вадим Валентинович все время какие-то книжки подсовывал.

Сцена из спектакля «Голая пионерка» (Маша Мухина)

Мне так нравилось все, что происходило в училище! В школе не представляла себе, чтобы я надела лосины, майку… Атмосфера в училище была уникальная. Мастерство, пластика, фортепьяно, сценречь... Все, что потом пригодилось.

Учеба в Москве в этом смысле показалась мне делом легким. Я уже многое умела.

Л. АГЕЕВА: Недавно о вас мне рассказала Наталья Топал, моя коллега, которая училась в театральном училище на курс старше вас. Так вот, вы поражали других студентов своим усердием. Они – гулять, молодые ведь, а вы – за фортепьяно. Наталья вспомнила, что вы начинали с нуля, а к концу учебного года уже свободно играли.

Я работаю в вузе и уже много лет наблюдаю, как меняются студенты. Чаще они приходят не учиться. Парней понятно – не хотят в армию. Но девушки? Всем просто нужен диплом. Вадиму Валентиновичу, возможно, такое знакомо. Или студентов творческих профессий это не касается?

В. КЕШНЕР: Качество материала, как говорится, оставляет желать лучшего. Общий уровень абитуриентов сильно упал. Студенты совершенно не читают! Помню одного своего ученика. Спрашиваю его, кто написал «Евгения Онегина», отвечает: «Достоевский»!

Правда, за годы учебы в училище он очень изменился, закончил учебу с отличием, сейчас студент ВГИКа.

Ч. ХАМАТОВА: Ни один педагог не может научить, если студент не хочет учиться.

Не думаю, что все так тотально безнадежно. Например, в Театре Наций я познакомилась с выпуском мастерской Олега Львовича Кудряшова. Это актеры общей с нами группы крови. Мы одинаково понимаем, что хорошо, что плохо.

Повезло тому, кому вовремя поставили голову на место, кто встретил своего учителя. Нужны такие педагоги, которые взращивают актера бережно, как росток.

Чулпан Хаматова - студентка

Вы, наверное, Вадим Валентинович, даже не помните, как мы однажды делали этюд «Расцвет и увядание»…

В. КЕШНЕР: Как не помню? Помню! Ты тогда сказала, одна из группы: «А можно, я покажу только «Расцвет»? Мне будет плохо, если я покажу «Увядание». И показала, да еще как!

Вспоминаю Сережку Угрюмова. Однажды Юнона придумала этюд «Молитва». Сказала: «Просите Бога за кого-то». Смотрим, а у Сережки вдруг потекли слезы. Оказывается, он за свою больную бабушку просил… Теперь Сергей работает в двух театрах Олега Табакова – «Табакерке» и МХТ.

Л. АГЕЕВА: Вадим Валентинович, а не тяжело было расставаться с любимой ученицей? Как известно, после первого курса Чулпан уехала учиться в Москву, в ГИТИС.

В. КЕШНЕР: Юнона предложила, я подхватил… Конечно, тяжело, было. Могли строить на Чулпан весь репертуар, над которым курс работает.

Родители Чулпан были против, не хотели, чтобы дочь из дома уезжала. Мы с Юноной знали, что делаем – мы думали о будущем Чулпан.

Предварительно Юнона обращалась в разные московские вузы. Можно было поступать в мастерскую Петра Фоменко, но Юнона выбрала курс Алексея Бородина.

Ч. ХАМАТОВА: Все бегали из «Щуки» в «Шепку», а для  меня уже все было решено… И этот выбор наверняка был правильным. Алексей Владимирович и его педагоги учили нас в той же стилистике, как и в Казанском училище. И мне было необыкновенно легко, я многое, благодаря своим первым учителям, уже знала и умела.

Л. АГЕЕВА: Следующий вопрос мне снова подсказала Галина Волчек. «На ваш взгляд, какое место сегодня занимает театр?», – спросили ее однажды. Ответ поразил меня своей безысходностью: «С точки зрения места, которое способен занимать театр, – никакого. Сегодня он лишь одно из развлечений. … То, что сейчас происходит, – агонистические судороги удач или неудач. Театр гибнет».

Галина Борисовна права? Это вопрос к обоим.

Ч. ХАМАТОВА: Галина Борисовна проповедует психологический театр. Она считает, что современный театр отходит от этих принципов. Для нее это страшно. Для меня – нет. Ведь в современном театре остается главное – любой, самый парадоксальный режиссерский рисунок актер должен оправдать собой – своей органикой, мастерством, душой, наконец.

В. КЕШНЕР: Театр должен побуждать людей к духовности, душевности...

Ч. ХАМАТОВА: И это должно в театре быть. Но мне нравятся поиски новых театральных форм. Интереснее всего это делают в Германии. На их фоне наши театры проигрывают.

Мало найти новую оригинальную форму – ее надо именно оправдать, а это не у всех получается.

Чулпан  Хаматова и Олег Янковский в фильме «Доктор Живаго»

Бывают случаи, когда у нас получается лучше. Например, я видела в Лондоне спектакль «Загадочное ночное убийство собаки». Эта пьеса идет и в «Современнике».  Мой брат Шамиль играет главную роль. Так вот, я уверена: он делает это лучше. Если бы его в тот английский спектакль - это была бы бомба!

3 марта 2015 года Московский театр «Современник» представил на Другой сцене спектакль по роману Марка Хэддона «Загадочное ночное убийство собаки». Это история подростка с синдромом Аспергера. Спектакли по ней идут в Лондоне, Нью-Йорке, театрах Европы. Автору удалось объединить в единое целое разные жанры – и психологический триллер, и мелодраму.

Режиссер постановки в «Современнике» – Егор Перегудов. Главную роль играет Шамиль Хаматов. Также в спектакле заняты Нелли Уварова, Сергей Гирин, Елена Плаксина, Таисия Михолап, Рашид Незаметдинов, Павел Юлку, Янина Романова, Наталья Ушакова, Иван Забелин.

Кстати, в спектакле «Горе от ума», который «Современник» показал в Казани, Шамиль Хаматов играет роль Чацкого. Спектакль был выпущен несколько лет назад. Он дорог «Современнику». Театр не готов был с ним расставаться, когда год назад из труппы ушел исполнитель главной роли. Хаматов выручил своих коллег, введясь на эту роль с минимальным количеством репетиций.

Сцена из спектакля «Горе от ума»

Л.АГЕЕВА: По спектаклю это не чувствовалось. Но у его постановщика Римаса Туминаса жестко заданная конструкция – ни шагу в сторону (Если Чацкого некому слушать...).

Кстати, Чулпан, а вы бы согласились работать в таких условиях, когда актер практически лишен инициативы?

Ч. ХАМАТОВА: С Римасом Туминасом согласилась бы. Я принимаю все его программные построения. А с другим режиссером были бы проблемы.

И потом, что значит – нет инициативы? Во-первых, это не про Туминаса, который открыт к любому актерскому предложению, если оно рождено внутри его режиссерской партитуры. Так было у меня, когда мы делали ввод в спектакль «Играем… Шиллера!». Знаю, что и Шамиль что-то поменял в рисунке роли Чацкого. И режиссер это принял. Любую роль надо оправдать собой, и важно это делать, понимая замысел целиком.

Л. АГЕЕВА: В 90-е годы моя подруга ушла с должности заместителя главного редактора газеты, когда почувствовала, что главнее журналиста в редакции менеджеры по рекламе. В театре ведь аналогичные процессы происходят. По казанским театрам вижу, как много в репертуаре, в конкретных спектаклях определяет касса.

Опять вопрос к обоим. Давление зрительских потребностей не раздражает? И что вам более всего не нравится в современном российском театре? Или, наоборот, что нравится?

Ч. ХАМАТОВА: Я постоянно работаю в двух театрах – «Современнике» и Театре Наций. Там таких проблем нет. Зрители готовы к сложным спектаклям, где надо работать вместе с артистами, а не просто созерцать.

Если говорить о безысходности, то это скорее вопрос к обществу. Театр, он всего лишь отражение того, что происходит в жизни.

Мне сегодняшняя публика не кажется глупой. Наверное, мне повезло. К счастью, в нашей стране есть понимание важности поддержки государственных театров, которым не надо дрожать над каждой копейкой. Им не приходится идти на поводу у невзыскательной публики. Если бы их не было, то вся духовная жизнь определялась бы телевидением и интернетом.

Это не значит, что мне не нравятся телевидение и интернет. Хотя во многом это именно так – в их сегодняшнем виде не нравятся. Но театр дает человеку то, чего там не может быть по определению. Живое звучание, обмен энергией между сценой и залом, уникальный опыт присутствия при рождении подлинной эмоции.

В. КЕШНЕР: Мне нравится в театре волшебство актерского проживания на сцене. Когда этого нет, театр становится неинтересным, ненужным. Когда я вижу талантливую работу актера, понимаю, что это самое замечательное, что есть в театре. Если это только ремесло, рабское исполнение воли режиссера, отсутствие индивидуальности и духа – тогда все мимо.

Актер – это самое великое, что есть в театре. И это может быть самое ужасное в театре.

Л. АГЕЕВА: А как бы вы охарактеризовали современного зрителя? Как я понимаю, уровень зрительного зала сегодня во многом определяет цена билета. Знаю нескольких знакомых театралов, которые не были на вашем спектакле потому, что у них не было 5 тысяч рублей на билет. Пришли другие...

Меня очень смущало то, что зрители аплодировали после каждой сцены с участием популярных артистов. В драматическом театре так не принято.

Ч. ХАМАТОВА: Ничего страшного. Не думаю, что это говорило о необразованности публики. Мне кажется, зрители тем самым выражали свое отношение к нам. Они хотели, чтобы артисты видели – им нравится спектакль.

Они пришли в театр – это главное, выбрали именно его среди много другого.

Л. АГЕЕВА: Представляю, как тяжело было бы вам играть «Двое на качелях», если бы зал был «мертвый», не сопереживал…

Ч. ХАМАТОВА: Но это от артиста зависит. Даже интересно побороться с таким залом. Захватить его, сделать соучастником действия.

Л. АГЕЕВА: А что сделать, чтобы в театр шла неслучайная публика?

Ч. ХАМАТОВА: Воспринимать искусство, взаимодействовать с ним – это тоже работа. К ней нужно быть готовым. В какие-то времена таких людей было больше, в какие-то – меньше, как сейчас.

А чего вы хотите  с сегодняшней  системой образования? В семье не учат: не хотят или не могут. Детям вовремя не дали книжку в руки, а теперь удивляются: они не читают!!!

С ранних лет родители прививали дочери любовь к искусству: водили в театры, на выставки, знакомили с классической русской литературой. Любовь к чтению во многом повлияла на судьбу Хаматовой, ведь будущая звезда «Современника» не просто прочитывала каждую книгу, а проживала ее, погружаясь в мир чужих страстей и переживаний.

Актриса и сейчас считает себя книжно зависимым наркоманом и признаётся, что, взявшись за книгу, не может остановиться: «Если открываю книгу, значит, я должна прочесть ее до конца. Даже если мне вставать в семь утра. Читать люблю и расстраиваюсь, когда книга заканчивается. Могу даже заплакать».

http://www.spletnik.ru/blogs/pro_zvezd/20497_chulpan_xamatova_o_zhizni_nelzya_govorit_ploxo

 Л. АГЕЕВА: В новом концертном сезоне казанцев  ждет новая встреча с вами: вы снова будете выступать с Государственным симфоническим оркестром Татарстана. Понравился оркестр, казанский зритель или вам вообще нравится читать со сцены?

В. КЕШНЕР: Она всю жизнь читает со сцены. Любила делать это еще студенткой.

Л. АГЕЕВА: А как идет отбор произведений: вы предлагаете или Александр Сладковский, художественный руководитель оркестра?

Ч. ХАМАТОВА: И так, и так бывает. На этот раз это предложение оркестра. 24 октября в Казани состоится премьера оратории «Жанна д' Арк на костре». Дирижер – Александр Сладковский. А 26 октября вторая премьера – в Москве, в Концертном зале имени Чайковского. Текст специально для этого исполнения перевели с французского на русский. Мне очень нравится работать с казанским оркестром и с Александром Сладковским.

Оратория «Жанна д’ Арк на костре» – произведение сценическое, но не опера, это синтез театра всех видов с речевым текстом. Музыка Артюра Онеггера, поэма Поля Клоделя.

Главная героиня (Чулпан Хаматова) и ее собеседник – монах Доминик (Евгений Цыганов) не поют, а говорят; но, при всей значительности драматического диалога, главенствует музыка, и прежде всего необычайно действенные хоровые сцены.

В концерте будут заняты также Надежда Гулицкая (сопрано), Полина Шамаева (меццо-сопрано), Вячеслав Воробьев (тенор), Академический Большой хор «Мастера хорового пения» Российского государственного музыкального телерадиоцентра под управлением Льва Конторовича.

Концерт пройдет в рамках VI Международного фестиваля современной музыки имени Софии Губайдулиной «Concordia».

Л. АГЕЕВА: Как в вашем театре оценили гастроли в Казани?

Ч. ХАМАТОВА: Все довольны.

Л. АГЕЕВА: Можно надеяться на новую встречу, как обещал директор театра журналистам?

Ч. ХАМАТОВА: Скорее всего, да.

Я очень волновалась перед своим спектаклем, все меня успокаивали… Это особое чувство – вернуться в родной город, выйти на сцену, зная, что в зале много знакомых, мой учитель Вадим Валентинович.

Я сказала Кириллу (актер Кирилл Сафонов играл в спектакле «Двое на качелях» в паре с Чулпан Хаматовой – Ред.): «Если будешь играть плохо, я тебя убью!». Он жив. Наверное, все прошло неплохо.

Л. АГЕЕВА: Вадим Валентинович, какие чувства вы испытывали на спектакле «Двое на качелях», когда Чулпан купалась в море зрительской приязни?

В. КЕШНЕР: Я испытывал счастье от соприкосновения с удивительным миром ее проживания. Каждую секунду наблюдая за ней, понимал масштаб ее дарования.

Мы никогда не переоценивали свою роль в судьбе Чулпан. Это как ракета. Мы с Юноной – ее первая ступень, которая помогла ей выйти на орбиту. Все дальнейшее – это только она, она, она…

Величайшее счастье для учителя – иметь такую ученицу, которая помнит свои истоки. Приятно, когда она звонит, просто так звонит: «Я хочу услышать ваш голос…».

Фото спектакля «Двое на качелях» предоставлены Евгенией Кузнецовой

Я очень рад, что Чулпан знаменитая актриса. Она, конечно, знает себе цену, и в то же время – никакой звездности, никогда не услышишь от нее: Я, я, я…»

Л. АГЕЕВА: Много читала ваших интервью о фонде «Подари жизнь». И все-таки не могу не спросить и об этой стороне вашей жизни.

Кадр из фильма «Гуд бай, Ленин!»

Однажды в Германии меня поразила акция в школе – ребята собирали игрушки для сверстников из какой-то африканской страны, где произошло землетрясение. Директор школы пояснил: «Так мы тренируем их характер, приучаем к доброте, отзывчивости»…

Как известно, немцы – люди скупые. Ну, а у наших людей, во всяком случае у большинства, просто нет лишних денег, чтобы быть добрым. Тем не менее вам удается собирать большие суммы. Каким образом?

Ч. ХАМАТОВА: Фонд работает открыто. Люди знают, куда идут собранные средства. На сайте мы отчитываемся за каждый рубль, каждый может увидеть это. Поначалу у фонда были серьезные благотворители, а теперь мы делаем основную ставку на небольшие пожертвования. Их вносит огромное количество неравнодушных людей, которым я никогда не устану говорить – большое спасибо!

Чулпан Хаматова и Дина Корзун. Они создали фонд «Подари жизнь» (учрежден в декабре 2006 года)

Конечно, тут нам помогает телевидение. Но не только оно. Есть много способов обратиться к людям напрямую. И они откликаются. От каждого понемногу, а в сумме набираются солидные средства. Мы не будем обсуждать, что многое за нас могло бы сделать государство. Эти разговоры остаются только разговорами, а помощь нужна сегодня. И люди слышат нас и наших коллег. Не боятся, что их обманут. Это важно.  

Л. АГЕЕВА: Я несколько раз посылала эсэмэски, и каждый раз сразу приходил ответ со словами благодарности.

Ч. ХАМАТОВА: Вот видите, значит этот механизм действует. Мы пытаемся придумывать самые разные способы рассказать людям о наших подопечных, о необходимости помочь им прямо сейчас, немедленно. Знаю, что коллеги из других благотворительных организаций тоже стараются искать способы заинтересовать людей тем, что делают. Могу вспомнить спектакль «Маугли» Кости Хабенского, показанный в Казани. Это так здоров – дети помогали детям!

Впервые спектакль «Маугли» был показан в рамках фестиваля студий творческого развития «Оперение», созданных благотворительным фондом Константина Хабенского в восьми российских городах. Мюзикл показали в Казани дважды. Главными актерскими силами постановки стали юные артисты из Казанской студии творческого развития. Вместе с ними на сцене работали московские звезды Гоша Куценко, Тимур Родригез, а также казанские артисты Эльмира Калимуллина, Павел Густов и другие.

На спектакле побывало более 15  тысяч человек. Деньги от продажи билетов организаторы направили  на лечение больных детей в рамках всероссийского благотворительного проекта «Подари добро».

 Ч. ХАМАТОВА: Я очень рада, что инициатива идет не только из Москвы. Здесь, в Казани, мы побывали в детском хосписе для безнадежных больных, открытом Фондом имени Анжелы Вавиловой. Какие великолепные условия там созданы. Роскошный зимний сад… Один человек захотел – и сделал!

(Председатель правления фонда – отец Анжелы   Владимир Владимирович Вавилов. Вы можете познакомиться с деятельностью фонда и хосписа по адресу в Интернете – http://angela-vavilova.ru/ – Ред.).

Л. АГЕЕВА: Кстати, этот спектакль убедил меня в том, что школа Хабенского – это серьезно. В ней работают знакомые актеры: Вадим Кешнер, Павел Густов, Юнона Карева работала…  

Чулпан Хаматова во время гастролей встретилась с мэром Казани Ильсуром Метшиным. Фото предоставлено пресс-службой мэрии

Л. АГЕЕВА:  Как впечатление от сегодняшней Казани? И как вы относитесь к тому, что улицы, на которой вы жили – Свердлова – нет ни на карте города, ни в реальности?

Ч. ХАМАТОВА: Сложно отношусь. Хотела показать дочкам дом, где выросла – мы его не нашли. К школе, где училась, нас не пустили – там какое-то режимное учреждение. Моей Казани, за редким исключением, уже нет. То, что построено на ее месте, многим очень нравится. В этом гораздо удобнее жить. Поэтому я тут не судья. Естественно, мне лично остро не хватает этого прошлого, родного, знакомого до боли, но его уже нет и не будет.

Л. АГЕЕВА: Я не буду спрашивать вас о ролях, об этом много написано. У меня вопрос о работе носит личный характер. Вы мама трех дочек, и так много успеваете. У меня одна дочь, и я знаю, как трудно было  делить ее с любимой работой, когда она была маленькой. Поделитесь с деловыми женщинами, как вам это удается?

Ч. ХАМАТОВА: Никаких рецептов и советов я тут дать не могу. Часто чувствую, что что-то не додаю девочкам, потому что не успеваю. Но всегда стремлюсь быть честной в наших отношениях. Много говорю с ними о разном, практически ничего не скрывая. И они знают: если у меня есть свободная минута, заранее спланированная или появившаяся спонтанно, - она всегда для них. 

Л. АГЕЕВА: Чулпан, я знаю, что вы не любите журналистов.

Ч. ХАМАТОВА: Почему же? Как и актеры, они бывают плохими и хорошими.

Л. АГЕЕВА: А можно спросить, что вам больше всего не нравится, когда вы общаетесь с моими коллегами?

Ч. ХАМАТОВА: Когда журналист напросился на встречу с тобой, а ты ему не интересна.

В. КЕШНЕР: Это чаще всего желтая пресса…

Ч. ХАМАТОВА: Но ведь в таком случае у меня просто воруют время. Разве это не понятно?

Оговоренное для интервью время вышло, и Чулпан поднялась с места. У нее выдался кратковременный отдых, и она гостила у родителей с дочерьми. На два вопроса ответила уже в Москве, когда вычитывала текст.

– У нее каждая минута расписана, – напомнила, передавая правку, Евгения Кузнецова, завлит театра «Современник». 

 Фото взяты с личного сайта Чулпан Хаматовой

Дополнительная информация

Чулпан Хаматова, народная артистка РФ (2012), дважды лауреат Государственной премии РФ (2004, 2014).

Родилась 1 октября 1975 года в Казани. Отец,  Наиль Ахметович Хаматов –  выпускник КАИ, мать, Марина Галимулловна Хаматова – выпускница Казанского энергетического института.

С восьмого класса Чулпан училась в математической школе, где был специальный класс финансово-экономического института. По результатам выпускных экзаменов была зачислена в этот институт, но учиться там не стала.

В  1991 году поступила в Казанское театральное училище. Для родителей неожиданности в этом поступке не было – Чулпан хотела стать студенткой этого училища еще после девятого класса. Преподаватели Юнона Карева и Вадим Кешнер посоветовали ей, не заканчивая курс в училище, продолжить обучение в Москве, и Чулпан поступила в ГИТИС (РАТИ) на курс Алексея Бородина, который окончила в 1997 г.

Будучи студенткой, Чулпан Хаматова выступала на сценах нескольких московских театров – Молодежного (РАМТ), где она сыграла Дуню Раскольникову в «Преступлении и наказании» и Анну Франк в «Дневнике Анны Франк», в «Театре Луны», в Театре Антона Чехова (Катя в «Позе эмигранта»), в Центральном детском театре, в «Независимой антрепризе» («Сильвия»).

В 1998 была приглашена в труппу Московского театра «Современник». Художественный руководитель театра Галина Волчек искала исполнительницу роли Патриции Хольман (спектакль «Три товарища» по роману Эриха Марии Ремарка), случайно увидела Чулпан.

В «Современнике» она играет в спектаклях «Мамапапасынсобака» (Андрия), «Гроза» (Катерина), «Голая пионерка» (Маша Мухина), «Антоний & Клеопатра» (Клеопатра), «Играем… Шиллера!». по пьесе Ф. Шиллера «Мария Стюарт «(Мария Стюарт). В спектакле «Три сестры» она была Ириной, а в новом варианте 2008 года – Машей.

Помимо работы в «Современнике» Чулпан Хаматова с радостью соглашалась на участие в интересных проектах других театров. Так она почтила своим вниманием сцены «Театра Луны», Театра Антона Чехова, Центрального детского театра и «Независимую антрепризу» у режиссера П. Штейна.

С 2008 года Чулпан регулярно играет на сцене Государственного театра наций. В спектакле «Рассказы Шукшина» (режиссер Алвис Херманис) она занята в девяти из десяти рассказов. В 2009 г. дебютировала в хореографической новелле по повести Н.Карамзина «Бедная Лиза» (музыка Леонида Десятникова, постановка Аллы Сигаловой).

В 2011-м было сразу две работы:  в «Современнике» состоялась премьера спектакля «Враги. История любви» по роману Башевиса-Зингера, а в Театре Наций – спектакля «Фрекен Жюли» по пьесе Августа Стриндберга.

В кино Чулпан Хаматова начала сниматься на третьем курсе ГИТИСа – ее пригласил на роль Кати в картине «Время танцора» режиссер Вадим Абдрашитов. Роль Риты в фильме Валерия Тодоровского «Страна глухих» стала для нее поистине звездной – и зрители, и критики признали Хаматову одной из самых талантливых молодых актрис отечественного кино.

Чулпан Хаматова снялась в более чем 30 фильмах: «Лунный папа», «Рождественская мистерия», «Львиная доля», «72 метра», «Греческие каникулы», «Гарпастум», «Меченосец», «Многоточие», «Домовой», «Бумажный солдат», «Событие», «Элизиум», в многосерийных фильмах «Дети Арбата» (2004), «Казус Кукоцкого» (2005), «Гибель империи» (2005), «Доктор Живаго» (2006), «Башня» (2010), «Достоевский» (2011).

Чулпан Хаматова много работает и в европейском кино: немецкие ленты «Тувалу» Ф.Хельмера, «Англия» А.фон Бориса, «Гуд бай, Ленин!», «Виктор Фогель – король рекламы», «Колыбельные», австрийская «Сукин сын» и др.

Чулпан осторожна в выборе ролей, считает, что лучше не сниматься совсем, чем в плохом фильме.

Вместе с Диной Корзун они создали фонд «Подари жизнь» (учрежден в декабре 2006 года), который помогает лечению детей с онкологическими и онкогематологическими заболеваниями.

В 2005-2006 годах она была одной из ведущих в телепередаче Первого канала «Жди меня». В 2007 году в паре с фигуристом Романом Костомаровым стала победительницей в проекте Первого канала «Ледниковый период». Пригодился опыт школьных лет, когда она занималась фигурным катанием.

В 2014 году на Олимпиаде в Сочи была одной из тех, кто нёс флаг Олимпиады на церемонии открытия.

У Чулпан Хаматовой три дочери – Арина, Ася, Ия.

По-татарски имя «Чулпан» означает «звезда рассвета».

Награды и звания:

2001 год – приз за лучшую женскую роль в конкурсе «Зрительский взгляд» на кинофестивале «Кинотавр» («Львиная доля»).

2002 год – приз кинофестиваля «Бригантина» за лучшую женскую роль («Лунный папа»).

2002 год – приз жюри зрителей общероссийского кинофестиваля в Сочи за лучшую женскую роль («Лунный папа»).

2003 год – премия «Чайка» в номинации «Улыбка Ж» за лучшую комедийную женскую роль.

2004 год – Государственная премия Российской Федерации за роли в спектаклях «Дневник Анны Франк», «Три товарища» и «Мамапапасынсобака».

2004 год – звание заслуженной артистки Российской Федерации.

2004 год – премия «Золотая маска» за роль в спектакле «Мамапапасынсобака».

2004 год – премия «Кумир» (своеобразие премии состоит в том, что победителей определяют не профессионалы, а любители театра, кино и телевидения из деловых кругов).

2006 год – премия «Каронация» в категории «Самая яркая звезда».

2006 год – премия «ТЭФИ» в категории «Лица» за лучшую женскую роль («Доктор Живаго»).

2006 год – премия «Золотой орёл» за лучшую женскую роль второго плана («Многоточие»).

2006 год – Орден Дружбы.

2007 год – премия «Живого Журнала» «ЖорЖ 2007» имени Жоржа Мельеса.

2007 год – признана журналом Glamour «Женщиной года».

2008 год – звезда на «Аллее славы» на площади Звезд российского кинематографа.

2009 год – премия «Живого Журнала» «ЖорЖ 2009» имени Жоржа Мельеса.

2009 год – премия «Жживой театр» за лучшую женскую роль в спектакле «Рассказы Шукшина».

2009 год – премия «Хрустальная Турандот» за лучшую женскую роль в спектакле «Рассказы Шукшина».

2010 год – премия «Персона года-2009» в номинации «За активную гражданскую позицию».

Для тех, кто имеете возможность и желание помочь детям, заходите на сайт благотворительного фонда «Подари жизнь»: http://www.podari-zhizn.ru/ или звоните по телефонам: 8 499 245-58-26 8 499 245-58-26, 8 499 246-22-39 8 499 246-22-39. Любая помощь будет спасительной.