Так должна была называться книга, над которой я работала три года. Начинала вместе с его вдовой, с которой подружилась после ухода Назиба Гаязовича. После смерти Нины Ильиничны тщательно сохраняла ее видение нашей общей концепции этого издания.

Таким видел Назиба Жиганова его друг художник Баки Урманче

Она ни с кем не хотела ссориться, ни с ректором Казанской консерватории, который  зачастую не спешил увековечить память своего предшественника (в частности, выход двухтомника, посвященного Назибу Жиганову, который собирала Н. Жиганова, консерватория надолго задержала), ни с явными и скрытыми недоброжелателями мужа, чьи высказывания порой вполне подходили под судебное преследование по фактам клеветы.

Мы и книгу задумали так, что полемика с измышлениями против Жиганова будет скрытая. Мы дадим читателям достаточно малоизвестной информации, и пусть они сами разбираются, кто прав. Один такой факт я обнародовала в статье для юбилейного сборника Союза композиторов РТ (Партийный руководитель не может быть тенором)..

Нина Ильинична так и не научилась спокойно воспринимать подобного рода публикации. О некоторых из них я писала в своих многочисленных статьях в защиту памяти первого председателя Союза композиторов республики и первого ректора Казанской консерватории. И каждый раз после выхода очередного опуса против Жиганова я опасалась за ее и без того некрепкое здоровье, убеждая в том, что она преувеличивает влияние недоброжелателей.

Хорошо, что Нина Ильинична так и не узнала, что книга, которую мы с ней задумали, не вышла. Так решили люди, которые, казалось бы, в этом были более заинтересованы, чем даже я.

Каждый раз, когда бываю на Арском кладбище, захожу к Назибу Гаязовичу. Кладу на могилу нечетное число цветов – как говорила Нина Ильинична, это было его требование.

Место ему подобрали очень хорошее, заметное – перед военным кладбищем. Никто не пройдет мимо.

Теперь он вместе с Ниной Ильиничной. Она умерла 1 декабря 2009 года.

Я до сих пор в деталях помню, как мы Назиба Гаязовича Жиганова потеряли. Наша делегация готовилась к поездке в Уфу, где предстояли Дни литературы и искусства Татарской АССР. В их программе было концертное исполнение новой музыкальной редакции его оперы «Джалиль», над которой они работали вместе с дирижером Фуатом Мансуровым.  Мы встретилась с Назибом Гаязовичем, и я взяла небольшое интервью для «Вечерней Казани» о предстоящем показе в столице Башкирии оперы «Джалиль».

Торжественное открытие Дней литературы и искусства Татарской АССР состоялось 30 мая 1988 года в Уфе. 1 июня в Большом зале Башкирской государственной филармонии была исполнена опера «Джалиль». Ночью Н. Жиганов, который присутствовал на премьере, скончался. Гражданская панихида проходила 5 июня в Актовом зале Казанской государственной консерватории. В здании, строительства которого он так долго добивался.

Последнее фото композитора Жиганова. Уфа. Концертное исполнение оперы "Джалиль"

Нина Ильинична рассказала мне об этой страшной для нее ночи в мельчайших подробностях: кому она звонила, о чем говорила, кто принимал решение о месте захоронения, о том, как со временем на могиле появился бюст ленинградского скульптора Михаила Аникушина. А также о том, как ей пришлось обивать пороги, чтобы реализовать решение об открытии музея-квартиры Жиганова; как ее чуть не выгнали из этой квартиры; как выселяли вдову Героя Социалистического труда, народного артиста СССР, лауреата трех Государственных премий СССР из их домика в Боровом Матюшино (мне там доводилось гостить); с каким трудом пробивалось решение назвать консерваторию именем ее первого ректора (сделано это было только после приказа министра культуры России, и точно знаю, у кого дольше всего лежал документ на согласовании).

Читайте подробности - Первая и последняя встреча

Решение о создании мемориального музея в квартире №14 по улице Малой Красной, где композитор жил с семьей с 1971 по 1988 год, было принято 30 июля 1991 года. Дата официального открытия музея-квартиры, музея, ставшего филиалом Государственного объединенного музея Республики Татарстан (ныне Национальный музей РТ) – 2 марта 2001 года.

Казанская государственная консерватория была названа именем первого ректора приказом министра культуры Российской Федерации (№20) от 12 января 2001 года, по случаю 90-летия выдающегося композитора и общественного деятеля. Аналогичный указ Президента РТ М. Шаймиева был подписан только 2 марта 2001 года.

Все, что я знаю, что наблюдала сама за эти годы, скульптор Аникушин очень точно выразил в первом проекте надгробного памятника. Хотя, думаю, не знал и сотой доли того, как в последние годы жизни поливали его друга грязью, как радовались его уходу те, кому он когда-то дал дорогу в искусство.

Сегодня этот набросок Аникушина впервые увидят читатели нашей газеты. Жиганов закрыл рот рукой, возможно, от боли…

Нина Ильинична, когда увидела этот карандашный набросок, даже испугалась. В этом рисунке был явный вызов тому, что происходило в последние годы жизни Жиганова.

Наброски Михаила Аникушина хранятся в фондах музея-квартиры композитора

Впрочем, ему и раньше приходилось несладко на своих высоких постах. Я читала стенограммы пленумов, съездов, и видела, какой зубодробительной и очень часто несправедливой критике порой он подвергался. Это не сегодняшние времена, когда первые лица творческих организаций, как правило, – вне критики. Большим потрясением для Жиганова стало неизбрание его в 1977 году председателем Союза композиторов республики (Как снимали Жиганова ).

Кстати, в пику татарскими композиторам его и после избирали в правление Союза композиторов СССР.

Во втором варианте, по которому и сделан бюст, рука у лица осталась, но она заняла другое положение. Жиганов размышляет. Что ему было очень свойственно.

Надгробный памятник Назибу Жиганову по проекту Михаила Аникушина (архитектор надгробия – В. Бухаев) был открыт 7 декабря 1994 года. Хотя скульптура была сделала в феврале 1990 года и привезена в Казань в 1991 году.

Сравните даты…

Открытие памятника на могиле Назиба Жиганова

Но это еще не все. Постановлением правительства РТ, которым были определены мероприятия в честь 100-летнего юбилея (его проект готовила еще Нина Ильинична, и в нем была моя книга о Жиганове), в том числе установка памятника композитору. Текст постановления был подкорректирован, и не только в смысле денег. Так, вместо книги, над которой я уже тогда работала, появился фотоальбом, что позволило потом реализовать эту подмену в жизни. Но памятник остался.

В 2006 году он был заказан двум неказанским скульпторам – Александру Головачеву и Владимиру Демченко. С памятником вышла заминка, и он к январю 2011 года не появился. Во-первых, не сошлись на месте размещения памятника. Нину Ильиничну не устроила площадка напротив консерватории, она видела памятник рядом с вузом, с левой стороны, где его можно было бы видеть с улицы Малой Красной, где Назиб Гаязович жил (сейчас там автостоянка). Во-вторых, она категорически возразила против проекта (кстати, как мне сказали, по нему уже была произведена проплата). Я видела это чудо – старичок на табуретке!!! Жаль, не сфотографировала. Пришлось долго утешать Нину Ильиничну, не до этого было, потом остерегалась напоминать.

Насколько мне известно, деньги возвращены не были, а где взять средства на новый памятник? Так его и нет до сих пор.

В консерватории мне обещали дать последнюю информацию о памятнике Назиба Жиганова - но не дали...

В моем архиве есть снимки скульптурных изображений Назиба Гаязовича. Одно принадлежит Баки Урманче, это небольшой бюст, который можно увидеть в кабинете композитора в музее-квартиры на Малой Красной.

Есть бюст Жиганова и у известного татарского скульптора - Садри Ахуна.

А это работа скульптора Альфреда Абдрашитова: Назиб Жиганов со своим другом Мусой Джалилем

Читайте в «Казанских историях»:

На задворках Казани появилась улица композитора Назиба Жиганова

Памяти Нины Жигановой

Научная биография Назиба Жиганова: проблемы точности и достоверности

Концерт памяти Назиба Жиганова в трех частях.  Часть первая

Концерт памяти Назиба Жиганова в трех частях. Часть вторая

Концерт памяти Назиба Жиганова в трех частях. Часть третья

 Фото Владимира Зотова, Олега Маковского