Наш собеседник – Радик Римович Салихов, заместитель директора по научной части Института истории имени Ш. Марджани Академии наук РТ, доктор исторических наук, действительный член АН РТ.

Поводом для нашей беседы послужила новость о том, что проблемами казанских некрополей заинтересовался Президент республики Рустам Минниханов. Правда, как оказалось, новостью это было в феврале, когда к главе республики обратилась группа представителей общественности Казани и помощник Президента Олеся Балтусова провела совещание с приглашением авторов письма, представителей организаций и учреждений, которым было поручено представить предложения для решения указанных в письме проблем.

Речь шла о создании попечительских советов основных казанских некрополей и составлении реестров захоронений и памятников, имеющих историческое значение, об издании общего каталога захоронений. Причем Президент дал поручение не только по казанским некрополям, но и по другим кладбищам республики.

Поручения были даны министрам строительства, архитектуры и жилищно-коммунального хозяйства, образования и культуры Э. Фаттахову и А. Сибагатуллину, главе администрации Казани И. Метшину, президенту Академии наук М. Салахову и председателю Общественной палаты РТ А. Фомину. Головной организацией  определен Институт истории.

Я попросила Радика Римовича Салихова рассказать, на какой стадии находится реализация поручения Президента Татарстана.

– Мы уже начали выполнять данное поручение. Пока все свои силы бросили на Ново-Татарскую слободу. Уже больше месяца наши сотрудники, каждый день, работают на старейшем в городе татарском кладбище. И еще, наверное, месяца два это дело займет.

Перед этим обследовали полностью другие татарские кладбища Казани, кладбища в Адмиралтейской и Пороховой слободе города. Арское кладбище, в силу его многонациональной специфики, сложной исторической судьбы, необходимо изучать совместно с казанскими краеведами, общественностью.

У Института истории есть своя, академическая сфера деятельности, и изучение кладбищ – это дополнительная задача. Поэтому необходимо привлекать самых разных людей, специалистов различного профиля, а для этого нужны дополнительные средства. Нас заверили, что они будут.

– Редакция «Казанских историй» может присоединиться к вам по Арскому кладбищу. Казанские краеведы выразили готовность принять активное участие в составлении реестра захоронений этого кладбища. В рамках акции «Казанские некрополи», которую мы начали летом прошлого года, список захоронений самого старого в Казани погоста был значительно расширен. Еще раньше этим начали заниматься Анатолий Елдашев, Леонид Абрамов. Я сама сделала до десяти фотосессий старинных захоронений. В общей копилке есть фотографии Олега Маковского, Владимира Зотова, Ильи Шалмана. В ближайшее время мы намерены обсудить с руководством Управления по организации ритуальных услуг исполкома Казани, каким образом разместить список старинных захоронений на сайте, где сосредоточена информация по захоронениям всех казанских кладбищ.

А каким образом происходит изучение захоронений?

– Это полевые исследования. Наши сотрудники изучают каждый камень. Всё проанализировали. Уточняем не только историю отдельных захоронений, но и историю кладбищ в целом. Приходится вносить коррективы в существующие представления. Например, общеизвестно, что кладбище в Адмиралтейской слободе – древнейшее. Чуть ли не со времен Бишбалты. На самом деле то, что там сохранилось – XIX век. Причем, ни одного целого камня нет, всё уже разрушено.

Интересное кладбище в Пороховой слободе. Там много мусульманских, татарских знаменитостей похоронено. А Ново-Татарское – это вообще энциклопедия татарского народа.

Наши специалисты в день по 70 памятников выявляют. Многие завалены  землей. Как мы поняли, это кладбище только первой трети XIX века. Пока самый ранний камень – 1834 года. До этого в другом месте хоронили.

– А где?

– Мы знаем, где оно было. Оно локализовано. Это район 5-й городской больницы. Там, где была деревянная мечеть.

– Известно, что первые два кладбища в Казани – православное и магометанское – появились по указу Екатерины Великой. Точно известно, что православное – это Арское. Выходит, кладбище в Татарской слободе не екатерининское?

– Однозначно не екатерининское.

– Из разговора с директором Института истории Рафаэлем Сибгатовичем Хакимовым мне стало известно, что ваши научные сотрудники также изучают татарские кладбища за границами России.

– Да, и тоже по поручению руководства республики – составить реестр кладбищ татарских воинов, похороненных в Европе во все времена. Наполеоновские войны, первая мировая, вторая мировая война. По 1941-1945 годам изучаем также захоронения военнопленных, узников концлагерей. Огромный объем работы.

Пока у нас только один выезд был. Работали в Германии и Польше. Это самые насыщенные нашими могилами страны.

В Германии ведется большая деятельность по сохранению мест памяти. Там многие списки уже опубликованы, в них примерно восемьсот захоронений. Немцы провели большую работу вместе с нашим обществом «Мемориал», с Министерством обороны РФ. Все, что есть в архивах, они вытащили. В списках – конкретные фамилии, конкретные погосты. На некоторых кладбищах по нескольку тысяч лежит, где-то – по сорок человек. Но имена многих погибших не известны.

К сожалению, кроме Германии, такую работу никто больше не провел. Поляки пока только определили места захоронений.

– Я была на нескольких советских кладбищах в Польше, в том числе в Варшаве, в городе Бранёво, где в огромных братских могилах захоронено много тысяч наших соотечественников, в том числе мой дядя – Вахрамеев Владимир Аксентьевич.

А как вы определяете татар? По фамилии?

– Мы по национальному признаку не делим. Ищем уроженцев Татарии, всех, кто призывался из Татарской республики.

В Польше мы обратили особое внимание на лагеря военнопленных, где были сконцентрированы воины-татары. Из отсеивали для того, чтобы вербовать  в татарский легион. И в бывших концентрационных лагерях мы нашли списки тех, кто в этих лагерях был.

Самое главное – мы наладили контакты с немецкими и польскими специалистами, в данный момент работаем в тесной координации. Это очень важно, потому что, естественно, своими силами всё не исследуем. Потому что надо каждый город объезжать. В той же Германии несколько сот населенных пунктов, где наши люди похоронены.

С нас – создание реестра. Список мемориальных мест и кладбищ, с указанием, где, кто, когда захоронен. То есть географическая привязка обязательна. Чтобы у нас был общий банк данных – где наши могилы в Европе находятся.

А дальше уже другой этап работы. Во многих местах уход за могилами требуется. И наши татарские общины, которые в Европе проживают, могли бы подключиться, под опеку взять.

Мы были в Нижней Саксонии, в регионе Эмсланд, где 15 бывших лагерей с голландским историком Корнелиусом Адмиралом объехали. Он по собственной инициативе занимается этой проблемой. Эти 15 лагерей, они нигде не зафиксированы. Их нет в базе данных «Мемориала». Нигде нет!!! Там много наших солдат похоронено. В Нижней Саксонии есть музей, посвященный концентрационным лагерям, и мы по их спискам уже кое-что выяснили.

– И как долго вы ведете эту работу?

– Программа рассчитана на три года, хотя уже сейчас ясно, что этого срока не хватит.

– Я правильно поняла, что ваша задача и в том, и в другом случае – только составить реестр. А у акции «Казанские некрополи» есть еще одна задача – привести старинные могилы в порядок.

Хорошо был создать отряды студенческих волонтеров. Хотим привлечь Лигу студентов, широкую общественность. Хорошо, если будут созданы попечительские советы на основных некрополях. В этом смысле поручение Президента нам очень поможет. Надо объединить все силы, которым не безразлична судьба казанских некрополей.

– Вы правы, по этому проекту у нас – только реестр. Но, начав исследования, мы увидели, в каком ужасающем состоянии находятся многие исторические надгробия в Казани.

Хотим по итогам обследования кладбища в Ново-Татарской слободе составить отдельный список могильных камней выдающихся деятелей, которые находятся в плачевном состоянии и нуждаются в уходе и восстановлении.

– Такую же работу полезно сделать на Арском, Архангельском и других кладбищах. Но для этого нужно целевое финансирование. Как я выяснила, у служб по организации ритуальных услуг денег для этого нет. Будем надеяться, что поручение Рустама Нургалиевича поможет решить и этот вопрос.