13 апреля 2017 года исполняется 100 лет газете «Республика татарстан». В 1917 году она была газетой «Рабочий», потом не раз меняла свое название: 1917–1920 – «Знамя революции», с мая 1920 – «Знамя труда», «Известия Ревкома ТССР», «Известия ТатЦИКа», с мая 1924 – «Красная Татария», с августа 1951 – «Советская Татария», с 1993 – «Республика Татарстан».

С газетой «Республика Татарстан» у меня в жизни связано многое. Когда она была еще «Советской Татарией», я печатала здесь свои первые журналистские материалы. Валентину Яковлевну Гудкову  считаю одним из своих учителей в профессии, хотя отношения у нас складывались по-разному.

Евгений Андреевич Лисин дважды оказал мне важную поддержку. Сначала тем, что на какое-то время сделал редакцию местом хранения моей трудовой книжки (я была корреспондентом по договору), а потом приютил всю редакцию газеты «Казанские ведомости», которую я возглавила в январе 1991 года, отдав нам две редакционные комнаты в Татарском газетно-журнальном издательстве на улице Декабристов.

В редакции советского времени я общалась в основном с ними, но сегодня хотела бы вспомнить другое время и другие имена.

Фарида Абитова в конце 90-х годов умудрялась сидеть на двух стульях. Являясь корреспондентом информационного агентства «Татар-информ», она, по сути, была штатным сотрудником пресс-центра Государственного Совета. Так что довольно долгое время ее фамилия появлялась почти в каждом номере «Республики Татарстан». Ее работа была чисто репортерская: узнал, написал, напечатали. Но это только со стороны кажется, что новость – плевое дело. В парламенте порой в день принимали по три иностранных посла. Писать приходилось с колес. И не помню случая, чтобы Фарида подвела.

Сейчас она работает в штате редакции, и у нее уже другая фамилия – Якушева.

Не могу не назвать Наиля Курамшина. Довольно долгое время он был единственным фотолетописцем важных событий в жизни республики. В книге «Республика Татарстан: новейшая история» много его снимков, ставших поистине историческими. Фотолаборатория у него, как и у других редакционных фотографов, была в помещении туалета. Он складывал использованные фотографии в огромный картонный ящик. Работая над тремя томами «Новейшей истории», я нашла в этом ящике много интересного. Когда решила напроситься еще на одно изучение фотоархива редакции, Наиль сказал: «Опоздала». Оказывается, его коморку залило водой с настоящих туалетов верхних этажей, и вода угодила в тот самый ящик… Недавно выяснила, что не всё было потеряно. Самые ценные кадры Наиль предусмотрительно держал в другом месте.

Особо хочу сказать о Раисе Щербаковой и Елене Таран.

Когда Рая Щербакова, с которой мы вместе работали в «Вечерней Казани», пришла в Госсовет как парламентский корреспондент газеты «Республика Татарстан», у меня было немало опасений. Рая называла себя кошкой, которая ходит сама по себе, но тут – поручение почти государственной важности, ведь республиканский парламент был одним из учредителей газеты. У руководителя пресс-центра Государственного Совета РТ (я занимала эту должность с мая 1995 г.) было немало хлопот с материалами Раисы, в которых она писала о сессиях. Но почти каждый раз, отбивая атаки на нее со стороны ущемленных ее критикой депутатов, я восхищалась умением коллеги нащупать главное, твердостью ее характера, ведь она порой «кусалась» больно, а за это могла получить сдачи. Правда, бывало, она восхищалась депутатами малого парламента, которые порой ради людей рисковали своей уютной жизнью в штормящем море рыночных реформ. В ее публикациях парламент совсем не казался карманным, как его представляли парламентские корреспонденты других газет.

Без сомнения, Рая могла себе позволить такую самостоятельность суждений только потому, что за нее в трудную минуту горой вставали руководители Госсовета, сначала Василий Николаевич Лихачев, а с мая 1998 года – Фарид Хайруллович Мухаметшин. Конечно, порой она цепляла и их, но в то время свобода журналистики никем не оспаривалась. И право критиковать отдельных депутатов и парламент в целом было зафиксировано учредительным договором редакции и соучредителей – Государственного Совета и Правительства.

Разрабатывая проекты договоров с редакциями официальных газет «Республика Татарстан» и «Ватаным Татарстан», я использовала опыт «Казанских ведомостей», точнее – правовой конфликт редакции с учредителями городской газеты, который заставил меня досконально разобраться в законодательных актах. Правда, Евгений Андреевич, в отличие от меня, на рожон не лез, и у него конфликтов с учредителями быть не могло. А у меня были такие случаи, когда приходилось показывать учредительный договор депутату, желающему призвать журналистов к ответственности.

29 декабря 1997 года – подписание учредительных договоров газет «Республика Татарстан» и «Ватаным Татарстан». Фото Владимира Зотова

Если за публикациями Раисы Щербаковой приходилось следить с особой тщательностью, поскольку порой депутаты «цеплялись» к одному ее слову, то труд экономического обозревателя Елены Таран, одной из моих учениц по кафедре журналистики Казанского государственного университета, я в полной мере оценила много позднее, когда стала работать над книгой «Республика Татарстан: новейшая история». Было весьма трудно отобрать для книги ее публикации, поскольку все они заслуживали того, чтобы стряхнуть с них пыль газетной подшивки и вновь сделать живыми свидетельствами нашей трудной жизни в 90-е годы прошлого века.

Порой удивляешься, с какой легкостью молодые коллеги сегодня судят о том, что мы пережили в то время. Как тут не вспомнить знаменитый фильм «Доживем до понедельника», в котором герой Вячеслава Тихонова говорил о том, что историю делают не двоечники. Лена понимала, с какими трудностями каждый день встречается руководство республики (прочитала недавно в газетной подшивке «Республики Татарстан», как пенсионерам попытались выдать пенсию… водкой?), но она видела и ту нищету, с которой мы тогда встретились. Кто сегодня помнит, как ложились в больницу со своей простыней, как считали копейки (не рубли!) в кошельке, пока не придет бабушкина пенсия (пенсии все-таки задерживали меньше, а зарплату порой не платили по полгода)?

Лена имела смелость на равных с членами Правительства судить об экономике, была не просто репортером, а прежде всего аналитиком. В то время в казанской журналистике было сразу несколько толковых экономических обозревателей. Не сомневаюсь, что их материалы читали и министры, и депутаты, да и простые люди в ту пору заглядывали в газету, чтобы знать, что ждет нас всех завтра.

Я выбрала для публикации несколько фрагментов материалов Раисы Щербаковой и Елены Таран 1998 года. Это было, пожалуй, самое сложное время для нашей республики. Успевшие пожить нормальной жизнью в суверенном Татарстане, они после дефолта оказались в тонущей лодке вместе со всей Россией.

В качестве иллюстраций использованы карикатуры, которые в 1998 году появлялись на страницах газеты «Республика Татарстан» регулярно.

Мое общение с редакцией с 1995 по 2003 год было таким тесным, что порой казалось, что я штатный журналист. Из всех неприятностей, которые у меня были во время работы в парламенте, самые тяжелые случились, увы, по вине сотрудников редакции, конкретно – секретариата. Конечно, пресс-центр был не самым дисциплинированным партнером. Порой нам вместе приходилось работать ночами, чтобы очередной номер все-таки вышел. Однажды была вынуждена четырежды вносить в текст пресс-релиза правки – так велика была сила слова в газетном материале. Ведь мы порой имели дело с большой политикой. И последняя правка сделана не была, за что я имела большой нагоняй...

Естественно, в такие моменты отношения портились. Но завтра был новый день, и вчерашние споры забывались.

Вот встанем на ноги, окрепнем и тогда…

Примите, дорогие мои сограждане, поздравления с началом исторического переворота в судьбе многих и многих из нас, еще до вчерашнего дня бывших бесправными и полунищими. Отныне, считайте, в республике появился класс собственников-землевладельцев, которые, окрепнув, смогут то, чего еще никому до сих пор не удавалось. Диктовать государству то, каким быть этому самому государству.

Однако обо всем по порядку.

Судя по тому, как на прошлых заседаниях пленарной сессии проходило обсуждение вопроса купли-продажи земли и законопроекта о гражданстве, а проходило оно весьма и весьма бурно, пресса готовилась, что называется, к очередной серии дебатов по означенным моментам. Предполагалось, что нынешнее заседание сессии продлится не менее двух дней по причине сложности вынесенных в повестку дня вопросов. Готовилось к сессии и население. Так, коммунисты вновь выставили на площади Свободы пикет с негодующими плакатами против «распродажи Родины».

Но дебатов, к удивлению сторонних наблюдателей, вчера не было. Народные избранники, словно заранее сговорившись не перечить друг другу и руководству Госсовета, как в старые добрые времена бодро взяли старт и уже к обеденному перерыву, дружно проголосовав, приняли в первом чтении как законопроект о гражданстве, так и Земельный кодекс в целом.

Причиной такого мирного исхода дела во многом можно считать активное присутствие Президента РТ, который внимательно слушал собрание и, вовремя вворачивая реплики, тут же снимал как озвученные, так и только назревающие вопросы.

Кстати, Минтимер Шарипович, похоже, взял за правило немедленно реагировать на все обращения к нему. Правда, некоторые из обращений, таких, как, скажем, к «бывшему партийному волку», «первому ленинцу республики», «нашему человеку – мусульманину», невольно вызывали в зале смех, но Шаймиев каждому депутату-коллеге отвечал вполне демократично и, главное, обстоятельно-уважительно, памятуя о том, что он одновременно един во многих лицах.

Раиса Щербакова

Газета «Республика Татарстан», 16 апреля 2018 года

Глас народа. …А где-то – бьют, пардон, по морде

С небывалого доселе скандального разбирательства, задержавшего сессию на целый час, началось последнее заседание малого парламента. Народные депутаты, не обнаружив в правительственной ложе достойной кандидатуры для совместного обсуждения бюджетных проблем, заявленных в повестке дня, отказались начать свою работу до тех пор, пока Кабинет Министров республики не пришлет на заседание Госсовета действительно полномочного, как того требует закон, представителя Правительства. То есть рангом не ниже первого вице-премьера.

Причем, надо отметить особо, действовали депутаты дружно. Мухаммат Сабиров заявил, что вопросы, связанные с исполнением закона о бюджете, – это не вопросы конкретно министра культуры и министра торговли, которые по необходимости хоть и присутствуют в зале, но вовсе не уполномочены принимать решения за первых лиц в государстве. Если мы хотим формально, для «галочки» провести сессию, тогда давайте проводить, сердито призвал он. Но коллеги осердились не менее, чем Мухаммат Галлямович, и объявили что-то вроде получасовой сидячей забастовки.

Недовольство «вольным» поведением Правительства, копившееся, вероятно, давно, прорвалось целым шквалом претензий: и, дескать, в грош не ставит власть исполнительная власть законодательную, срывая заседания парламента, и, дескать, какие-то тайные кадровые перестановки идут в Кабмине, а народные избранники почему-то узнают об этом в последнюю очередь, из газет. Под горячую руку попало заодно и руководству самого Госсовета, которое, мол, в очередной раз потрафило высокопоставленным чиновникам вместо того, чтобы, жестко придерживаясь регламента, показать им свою власть и поставить на место.

Словом, парламентарии начали работу только после того, как прибыл первый вице-премьер Равиль Муратов. И действительно, разговор, развернувшийся вокруг финансирования (а если точнее – недофинансирования) учреждений культуры, стоил того, чтобы на нем поприсутствовать. Помнится, в декабре прошлого года, когда принимали бюджет-98, народные депутаты «выколотили» в пользу культуры дополнительно около 90 миллиардов «старых» рублей, тем самым более чем в полтора (!) раза превысив изначальную «норму», заложенную Правительством. И это была нешутейная победа над так называемым остаточным принципом. Однако, похоже, зря радовались народные избранники.

Раиса Щербакова

«Республика Татарстан», 1 мая 1998 года

Депутатов взяли измором...

Давненько не было в нашем парламенте такого ЧП, которое имело место быть на последней сессии Госсовета. Обычно даже сторонние наблюдатели, которые не всегда в курсе закулисных «заготовок» народных депутатов по тому или иному вопросу, вынесенному в повестку дня, интуитивно чувствуют: сегодня может произойти нечто неординарное. А тут ничего не предвещало бури или скандала. Да бури как таковой и не было.

И все же событием «из ряда вон» стало то, что народные депутаты, дважды подряд проголосовав против принятия в работу нового законопроекта (и тем самым уже нарушив регламент!), таки дали уговорить себя проголосовать и в третий раз. В третий раз все получилось как надо: «недопеченный» законопроект набрал требуемое количество голосов «за» и, таким образом, принят в первом чтении. Как не преминул, рассердившись, заметить Фандас Сафиуллин, «народных депутатов приставили к стенке и взяли измором».

Если бы данная ситуация была связана с каким-либо безобидным нормативным проектом типа закона о пчеловодстве (который, к слову, был принят во втором чтении ровно за одну минуту!), то сознательное нарушение процедуры регламента, активно предпринятое председательствующим Фаридом Мухаметшиным, окончилось бы, скорее всего, скандалом. К чести нашего парламента, народные избранники редко терпят, когда на них «наезжают» из президиума, и обычно хором возмущаются.

Что же получилось в данной ситуации?

Как это ни странно звучит, получилось, что парламентарии в конце концов «прокатили» своих же коллег, которые имели что-то против законопроекта. Дело в том, что практически ни один из тех депутатов, кто голосовал против, не взял слова и честно, с открытым забралом не обозначил своих позиций, как это принято. Обычно к микрофону депутатская очередь выстраивается, когда что-то вызывает протест или сомнения. А тут народные избранники действовали, что называется, тихой сапой, не объясняя... То ли из-за личных обид на разработчика проекта, то ли по государственным соображениям, то ли еще по каким-то принципиальным мотивам.

Раиса Щербакова

«Республика Татарстан», 28 октября 1998 года

По одежке будем протягивать ножки

Пожеланиями терпения и удач в наступающем 1999 году закончилась семнадцатая пленарная сессия Госсовета РТ.

Пожелание спикера парламента Фарида Мухаметшина, который провел эту тяжелейшую сессию, попало, что называется, в самую точку! Страсти вокруг бюджета, кипевшие в парламенте в течение последнего месяца плюс двух сессионных дней, наконец-то улеглись, и народные депутаты в большинстве своем разошлись недовольные Правительством, друг другом и проделанной работой.

Увы, неизбежная ежегодная работа эта, в которой самое активное участие принимал и Президент Минтимер Шаймиев, напоминает ситуацию с крыловским тришкиным кафтаном: как ты ни крои его, а обиженных всегда будет больше. Как в сердцах заметил Премьер-министр Рустам Минниханов, с которого многочисленная журналистская братия не спускала глаз и буквально не давала проходу во время перерывов, главное то, что бюджетный закон принят и в новый год мы входим со сформированными статьями как доходов, так и расходов. А эго, сами понимаете, означает одно – ножки будем протягивать исключительно по одежке, за чем Правительство проследит строго.

Несмотря на то, что львиную долю времени народные депутаты отдали обсуждению бюджета и анализу поправок к нему, сессия продвинулась и по другим вопросам, внесенным в повестку. Законопроект «О дополнительном материальном обеспечении граждан, имеющих особые заслуги перед Республикой Татарстан», который рассматривался во втором чтении, вызвал ощутимое волнение среди парламентариев. С Сергеем Осколком, который еще раз призвал коллег отказаться от этого проекта, никто даже спорить не стал. Всех в основном интересовал вопрос: кто же подпадает под действие этого закона? Что включает в себя понятие «особые заслуги»? Но именно эти «щекотливые» моменты в документе как раз и не прописаны четко и ясно.

Учитывая, что бюджет-99 уже сформирован, вероятно, ни копейки дополнительно не перепадет в этом году не только заслуженным гражданам-пенсионерам Татарстана (даже если закон будет принят). Две целевые программы – «Молодежь Татарстана» и «Дети Татарстана», рассмотренные депутатами в первом чтении, представляют собой пока что одни благие намерения, не подкрепленные финансами.

Раиса Щербакова

«Республика Татарстан», 24 декабря 1998 года

Экономический барометр: август

Кризис аукнулся в Москве, откликнулся в Казани

Российская экономика в первой половине августа напоминала ракового больного, которого правительственные чиновники в белых халатах постоянно убеждали: вы непременно поправитесь, болезнь у вас, конечно, тяжелая, но мы принимаем все необходимые меры, сдерживаем инфляцию, распродаем крупные пакеты акций ликвидных еще компаний, берем кредиты в Международном валютном фонде...

17 августа больному, наконец, решились сказать правду. Оказывается, все последние месяцы пациент балансировал между жизнью и смертью, а предложенные методы лечения положительных результатов не дали. Именно поэтому теперь приходится оперировать экономику буквально по живому, без наркоза и психологической подготовки. Правительство РФ было вынуждено заморозить погашение кредитов иностранным компаниям, банкам и правительствам, расширить границы валютного коридора, «обрушить» пирамиду ГКО, а по сути – девальвировать рубль.

Ближние и дальние родственники больного в шоке. Покатились под откос индексы деловой активности на крупнейших биржах Нью-Йорка, Токио, Лондона, Гонконга. Иностранные компании, наваривающие огромные капиталы на поставках в Россию товаров и продовольствия, близки к разорению: их акции падают в цене, банки отказывают им в кредитах... Близки к банкротству и сами банки, особенно те, которые инвестировали крупные капиталы в российскую экономику. Зашатались «Дойче банк» и «Дрезднер банк», с которыми, как известно, сотрудничает «Татнефть». Словом, российский кризис показал, что не только США и страны Европы кредитуют нас, но и мы, причем весьма существенно, кредитуем развитые страны.

Последствия финансового кризиса ощутили на себе все. Растут цены, население снимает деньги со счетов в банках, закупает продукты и товары впрок, останавливаются предприятия. Бастуют голодные шахтеры, учителя и врачи. Дума со значительным перевесом голосов отклонила кандидатуру Виктора Черномырдина, представленную Президентом РФ на пост премьера. Ситуация, прямо скажем, критическая.

Спасать больного предлагают разными способами. Одни «врачи» настаивают на денежной эмиссии, требуя хоть каких-то «живых» (пусть и инфляционных) денег, чтобы развязать неплатежи и оживить производство, другие, в основном заморские консультанты, категорически против запуска печатного станка. Виктор Черномырдин, отвечая на вопросы депутатов Госдумы, заявил, что в числе приоритетов Правительства – выплата зарплаты бюджетникам, пенсий, сбалансированная денежная политика... О производстве и.о. премьера вспомнил лишь в том смысле, что нежизнеспособные предприятия необходимо банкротить, и как можно скорее. Что же получается: станок включать мы не хотим, пускать заводы и фабрики – тоже. Где же возьмем деньги?

Неразбериха в Москве, естественно, сказалась и на Татарстане.

Елена Таран

«Республика Татарстан», 3 сентября 1998 года

Экономический барометр: октябрь

Привычки, которые не можем преодолеть

В последнее время не могу отделаться от мысли, что все происходящее в сегодняшней экономике уже когда-то было, что мы это уже «проходили» и я об этом уже писала...

Целый месяц наблюдала, как кипит (именно кипит) работа на сдаточном 14-этажном доме, который в течение двух лет строился под моими окнами. После знаменательного совещания у Президента, когда строителям было приказано любой ценой выполнить намеченные программой ликвидации ветхого жилья показатели, дом был доведен до ума в предельно сжатые сроки. В семь утра озеленители разбрасывали во дворе чернозем и высаживали голубые ели, а до 11 часов ночи по дорожкам ползал каток, выравнивая асфальт... Такой штурм давно уже не приходилось видеть.

Исчезнувшее вдруг с прилавков масло напомнило: слишком рано мы возомнили, что теперь в магазинах всегда будет продуктовое и промтоварное изобилие. Недавно заглянула в известный казанский супермаркет «Финляндия» и оторопела при виде пустых прилавков. Такое, помнится, творилось в магазинах в 1991 году.

Что касается масла, то жители тут же стали советовать властям вернуться к испытанной в прошлом системе талонов, которые в начале 90-х годов позволяли тем, кто целый день работает, гарантированно приобрести 200 или 400 граммов масла на «душу». Сегодня, как ни печально, число неработающих, а также работающих неполный день или неполную неделю заметно увеличилось, и гораздо большее количество татарстанцев имеет возможность побегать по магазинам. Но талоны вводиться все равно не будут. Возврата к прошлому не должно быть, потому что, во-первых, как ежедневно нам внушают по телевизору крупные политические деятели, его не должно быть в принципе, а во-вторых, масла хватит на всех, не нужно только покупать его по 5-10 килограммов. Трудно сказать, услышат ли граждане призыв сохранять спокойствие при виде дефицитного масла на прилавках, но прессе уже посоветовали не разжигать страсти. Можно подумать, что масло исчезло с прилавков потому, что об этом написали газеты, а не наоборот.

Вновь зазвучали и другие памятные слова пятилетней давности – индексация, эмиссия. Что касается первого, то Президент РТ Минтимер Шаймиев, открывая накануне 7 ноября улицу Чистопольскую в Казани, сразу предупредил, что раньше января на индексирование зарплаты, пенсий и пособий рассчитывать не следует. В стране просто нет денег. И взять их негде. Россия не может рассчитаться даже по внешним долгам. Внутренние же по традиции всегда считались второстепенными.

А вот эмиссия уже идет. По словам первого вице-премьера России Юрия Маслюкова, Правительство РФ еще месяц назад скомандовало включить печатный станок. Денег выпущено аж на 12 млрд. рублей. В самой эмиссии, как утверждают специалисты, ничего страшного нет, тем более, если она находится под жестким контролем. Страшно другое. Все новые деньги вопреки ожиданиям производителей пошли на потребительский рынок, а не в производство.

Новыми деньгами, как известно, были погашены долги по зарплате, пенсиям, долги оборонной промышленности и армии. И все эти 12 млрд. рублей тут же надавили на цены, которые, не выдержав пресса, рванули вверх. Наши кошельки, не успев наполниться, враз похудели...

Елена Таран

«Республика Татарстан», 19 ноября 1998 года