В наше время под аффлюэнцией подразумевается болезненное стремление к обладанию дорогими вещами, маниакальная страсть к потреблению. Но это не простой шопоголизм. Он – всего лишь одна из составляющих этого заболевания.

Не так давно, переводя родителям одну статью по банковским тренингам, натолкнулась на выражение, которое, судя по всему, появилось давно, но часто употребимым стало совсем недавно и начало использоваться для характеристики какого-то нового класса или типа людей.

Affluence masses – что это?

Решила козырнуть минимальными познаниями в лингвистике и догадаться по составу, но получалась какая-то фигня. Словарь чуть позже в свою очередь выдал мне слово «зажиточные, богатые».

Ну, всё понятно, подумала я. Логично – если тренинги банковские, то с какими группами людей они еще могут работать?

Прошло несколько дней, и это выражение повстречалось мне уже в каком-то глянцевом женском журнале, где оно рассматривалось уже несколько под другим углом, в контексте некого заболевания определенной части социума, характерного для нашего времени и уровня социокультурного развития общества.

Итак, affluence – означает «изобилие», «богатство», и influenza – грипп или любое другое простудное заболевание.

В наше время под аффлюэнцией подразумевается болезненное стремление к обладанию дорогими вещами, маниакальная страсть к потреблению. Но это не простой шопоголизм. Он – всего лишь одна из составляющих этого заболевания.

Аффлюэнция – это и трудоголизм, и шопомания, и консьюмеризм (to consume (англ.) – «потреблять»).

Все эти мании, кстати, пришли к нам с Запада и плотно укоренились в менталитете склонных к ним людей. Сейчас на Западе данная тема модна для обсуждения, о ней пишутся книги, и всё больше молодых современных женщин попадает под определение «больных», так как эта «болезнь» поражает именно молодых, богатых и успешных. Так что молодые, но бездельные отпрыски олигархов, если только они не испытывают непреодолимую тягу к труду, могут не беспокоиться.

Граждане стран, наиболее продвинутых в плане потребления, оказываются подвержены этому вирусу более всего. Люди обращаются к психиатрам из-за того, что жизненные блага, достающиеся им нелегким трудом, не приносят им удовлетворения. Человек находится в определенном жизненном потоке, который несет его по пути, и человек не может его контролировать.

Эта коллизия заключается в том, что человека окружает среда, где он перенимает определенные манеры поведения, уясняет конкретные правила, без которых он не сможет выжить и тем более осуществить свои планы в этом обществе, в процессе чего оказывается, что он – уже не он. Навязанные рекламой и обществом желания путаются с жизненными потребностями, понятие «кто я есть» путается с понятием «что я имею».

Чем больше человек имеет денег, чем выше его статус и чем сильней подстегивающие его стимулы, тем труднее ему отказаться от того, что предлагает ему современна жизнь. Эти блага очень соблазнительны, и гонка за ними со временем становится бесконечной, но результаты не приносят удовлетворения из-за того, что интуитивно человек чувствует: материальное никогда не заменит духовное, а он сам в погоне, за чем он сам уже забыл, теряет себя в мире глянца, неона и дорогих машин.

Аффлюэнция ввергает в депрессии, заставляет чувствовать себя несчастным и опустошенным, лишенным чего-то более главного.

Такие вот новости «с полей» по материалам какого-то глянцевого журнала.

В общем, лично для меня это благодатнейшая почва для моих социологических исследований, потому что, как бы там ни было, одной своей частью я нахожусь именно в описываемом выше мире. Не знаю, хорошо это или плохо. С одной стороны, полная неясность, с какой стороны я обитатель глянцевой жизни, кричащих брэндов и лакированных локонов или не менее модного нынче и смахивающего с себя пыль неформального рок-андерграунда.

С другой стороны, это даёт мне преимущество: изучать жизнь под двумя точками зрения и – либо выбирать, из какого я всё-таки мира, либо брать из обеих плоскостей социального бытия лучшие стороны и воплощать их в жизни своей.

Один минус: моя склонность всё анализировать, а потому усложнять (или наоборот), когда-нибудь меня доконает.

К слову, о «глянце», раз уж зашла речь.

Сходила я между делом на этот хорошо пропиаренный фильм Андрея Кончаловского. Насколько не ожидала, что он произведет на меня какое-либо впечатление (потому что где-то я уже вычитала, что реальности он не отражает), настолько же восхитилась, как просто и незамысловато режиссерский гений Кончаловского через гипертрофированные реалии жизни выдал нам назидательную историю о человеческом счастье.

Безхэппиэндовый финал очень показателен: нету в ТОМ мире счастья, нету!

Производственная практика 2008 года