Наш корреспондент Ольга Прокофьева пообщалась с известным театральным деятелем и балетным критиком Наталией Михайловной САДОВСКОЙ, в прошлом балериной Большого театра.

– Какие балетные фестивали в России и за рубежом сегодня самые популярные? И какое место в этой иерархии занимает Международный фестиваль классического балета имени Рудольфа Нуриева в Казани?

– Что касается зарубежных фестивалей, то не могу точно ответить.  В России проводится много мероприятий, посвященных балету. «Бенуа де ля данс» – это конкурс, жюри которого возглавляет Юрий Григорович. В Петербурге – Dance Open, фестивали в Уфе, Якутии…

В Якутии проходит фестиваль, организатором которого являюсь я. О нем    знает не так много людей. Фестиваль называется «Стерх» – это белый журавль, который водится только в Якутии. Это танцующий журавль, и по преданию, тот, кто увидит его танцующим, будет счастлив. Фестиваль интересен тем, что проводится  на крайнем  севере. В этом году фестиваль прошел в марте, и в нем участвовал «казанский десант», как мы их там назвали, три замечательных танцора: Нурлан Канетов, Михаил Тимаев и Руслан Савденов.

Интересно, что в Якутию многие казанские солисты приезжают с мастер-классами. Ирина Хакимова, Луиза Махмутова, Елена Щеглова показали там свои номера, и теперь их танцуют в Якутии. 

Наш Нуриевский фестиваль хорош тем, что здесь российские и зарубежные артисты объединяются. По значимости он занимает, по-моему, и в России, и на территории ближнего зарубежья, одно из первых мест. Ира Хакимова, солистка театра имени Джалиля, однажды сказала, и мне это было очень приятно, что я продлила ее творческую жизнь, поскольку фестиваль позволяет исполнять концертные номера. Проведение таких фестивалей требует больших денежных затрат, а потому в некоторых городах провели пару фестивалей – и на этом все закончилось. А Нуриевский фестиваль на будущий год будет праздновать 25-летний юбилей.

– Как мне известно, Вы были вдохновительницей фестиваля классического балета в Казани. Это так?

– Идея создания фестиваля принадлежит казанскому балетмейстеру Ларисе Исаковой. Однажды ей пришла в голову мысль: есть оперный фестиваль имени Шаляпина, а почему бы не сделать балетный? Первоначально это был фестиваль классического балета с участием артистов отечественных театров. Сейчас на его спектакли приезжает много иностранных танцовщиков: из Парижа, Амстердама...

В нынешнем году казанцы увидели танцоров из Кореи, Германии. Раньше такого уровня не было. Я думаю, что тот фестиваль, который существует последние годы, достоин называться именем Нуриева. Кстати, он сам  дал добро на то, чтобы фестиваль носил его имя. И это большая честь. Если бы Рудольф увидел фестивальные спектакли, он бы сказал артистам, руководству театра много хороших слов. Качество фестиваля, конечно, выросло. Кстати, он сам  дал добро на то, чтобы фестиваль носил его имя. И это большая честь.

– Вы являетесь членом организационного комитета фестиваля. Скажите, пожалуйста, какие трудности возникают в процессе его подготовки?

– Помогает то, что Владимир Яковлев и я знаем рынок балета уже довольно давно. Иногда, правда, бывают и «коты в мешках», бывает, что ошибаешься… Главное, чтобы театры отпускали артистов, чтобы их гонорары удовлетворяли, поскольку мы приглашаем уже супер-артистов. На фестивале должен быть хороший оркестр и дирижер – это тоже очень важно.

– Нынешний фестиваль, как и в предыдущие годы, сверкает звездами мировой балетной сцены. Вы помогаете театру приглашать именитых гостей или руководство театра имени Джалиля само справляется с этой задачей?

– У нас с Владимиром Алексеевичем Яковлевым сложился некий тандем. Поначалу приглашала я, но постепенно и он приобщился, а теперь мы занимаемся этим вместе. Что же касается иностранцев, то это заслуга Владимира Алексеевича. Пару из Кореи, которая выступила на нынешнем фестивале, мы пригласили, когда были в Голландии на конкурсе. Они танцевали «Дон Кихота». Нуриевский фестиваль в Казани завоевал художественный авторитет. Казань – это уже бренд. Все, кто сюда приезжают, видят, какой это театр. Помню, раньше все гастролеры были недовольны  сценой, но после ремонта театр  стал неузнаваемым. Уровень почти европейский. Очень приятно слышать, когда приглашаешь танцоров: «О, Казань? Да, хорошо, приеду». Сейчас казанская труппа очень востребована за рубежом, это тоже немаловажно. Часто импресарио хотели бы видеть «Ромео и Джульетту,  «Даму с камелиями», «Коппелию».

– Как Вы оценивали казанскую балетную труппу 24 года назад и как она вам сейчас? Век артиста балета недолог. Кто из наших танцовщиков прошлых лет остался у Вас в памяти?

– Я с самого начала наблюдаю, а это уже 24 фестиваль, за тем, как растет казанская труппа, каких солистов сюда приглашают, какой здесь репертуар и какая в Казани публика. Впервые посетила Казань в 1973 году, написала тогда статью о казанском театре оперы и балета. Очень хорошо, что в театре сохраняется «Шурале», национальный балет с замечательной музыкой Фарида Яруллина и хореографией Леонида Якобсона. В Мариинском театре Санкт-Петербурга недавно возобновили этот балет, и в нем, и на Нуриевском фестивале партию Сююмбике танцевала талантливая балерина Евгения Образцова. Из казанских танцовщиков прошлых лет в памяти у меня осталась Ирина Хакимова, которую я знаю 40 лет. Ирину назвали казанской Улановой из-за ее выразительности и эмоциональности.

– Нуриевский фестиваль во многом способствует пропаганде балетного искусства. Наш театр не жалуется на отсутствие зрителя, тем более во время фестиваля. А каким образом фестиваль влияет на рост профессионального мастерства танцовщиков?

– Солисты казанской труппы видят на фестивале еще более высокую планку мастерства, для них это огромный толчок, чтобы танцевать еще лучше. Здесь происходит хорошее соревнование, но не такое, как на конкурсах, где они должны получить звания, дипломы. В Казани такого нет, здесь атмосфера хорошего товарищества, и это отмечают все: как российские танцоры, так и иностранные. Им очень нравится атмосфера этого театра, его аура. Все помогают друг другу, и нет никакой зависти. На фестивале достаточно высокая планка мастерства. Руслан после репетиции сказал мне, что после того, как увидел в «Жизели» выступление Матиаса Эйманна из Парижа, решил вкладывать больше сил в техническую подготовку, а ведь танцоры в Казани очень сильные.

– Наверняка фестивальные спектакли особо трудны для исполнителей, ведь репетиций бывает мало. При этом у каждого театра свой «Спартак» и свое «Лебединое озеро». Так ли это?

– Да, это так. К примеру, Анна Никулина приехала только утром 23 мая – и прямо с поезда на сцену, где первый раз увидела партнера по «Лебединому озеру». Принц Зигфрид из Киева, а Одетта-Одиллия из Большого театра. Катя Олейник приехала из Белоруссии. Вечером станцевала в спектакле у себя, утром в самолет – и сразу на сцену, даже передохнуть не успела. Она танцевала в «Корсаре». В балете есть свои нюансы,  свои трудности, особенно в поддержках. Такая работа – это мастерство, безусловно. Конечно, спектакли получаются разные. Порой театру хотелось бы пригласить определенного танцовщика, а он не смог приехать по причине травмы. Балет связан с непредвиденными ситуациями, и таких эпизодов бывает немало.

– Как Вам наш «Спартак», явно не похожий на известные постановки этого балета?

– «Спартак» очень интересен. Этот балет известен в Большом театре по постановке Григоровича – и вдруг совсем другая редакция. Я имею в виду не только хореографический план, он по  замыслу совсем иной.

– Что Вы можете сказать о казанской публике?

– Публика очень хорошая. Она хорошо реагирует. И тоже растет вместе с нашим фестивалем. И не только аплодирует трюкам и фуэте, которые  всегда впечатляют, но и более тонким вещам.

– Считается, что язык танца универсален и понятен для всех. Это так? А что такое танец для Вас лично?

– Для меня это высочайшее искусство, которое без слов доходит до души зрителя. Где слов нет, а все понятно. Или, как сказано в одном известном изречении Пушкина – когда есть душой исполненный полет. Как известно, балет зародился в Италии – это техника, потом перешел во Францию – это изящество. И когда западные педагоги в XIX веке приезжали в Россию, они впитывали в себя актерское мастерство, выразительность российских танцоров.