2005 год был ознаменован столетием первой русской революции. Парадоксально, но факт – ни власти, ни научная общественность никак не откликнулись на это, несомненно, знаменательное событие общественной жизни России. Отмечается лишь столетие Думы. Получается так, что прославляется дитя и не разумеется его матерь.

Видимо, это связано с определенной боязнью революций. Действительно, их нужно бояться. Но не свершившихся, а тех, кои могут нагрянуть в будущем. И именно для того, чтобы не допустить их, нужно изучать опыт прошлых революций, И более всего, как я полагаю, опыт революции 1905 года. Нужно научиться читать знамения времени и идти им навстречу.

Корни российского и татарстанского парламентаризма уходят вглубь веков. Для того чтобы убедиться в этом, достаточно обратиться к опыту Новгородского и Псковского вече на Руси, народных курултаев в татарских государствах, на которых решались важнейшие общегосударственные вопросы. Этот опыт, казалось бы, выкорчеванный самодержавной властью, оказался в достаточно полной мере востребованным с начала XIX столетия, в контексте обсуждения реформ, в которых тогда остро нуждалась страна.

Планов и проектов преобразований было достаточно много. Благо в России светлых голов было немало. Можно назвать конституцию Никиты Муравьева и «Русскую правду» Павла Пестеля, в которые была заложена идея представительной власти. Однако нереальность конституционных проектов декабристов, их обреченность для многих была очевидна уже тогда. Не случайно П.Я.Чаадаев, который был близок к декабристам, оценил восстание 14 декабря 1825 года как попытку ста прапорщиков перевернуть всю Россию.

Наиболее приемлемыми для страны были проекты реформ близкого советника императора Александра I – М.М.Сперанского, предусматривавшие разделение власти на законодательную, исполнительную и судебную ветви. Предполагалось уже в 1810 году провести выборы в Государственную Думу. «Если бог благословит, – писал он, – то к 1811 году, к концу десятилетия настоящего царствования, Россия воспримет новое бытие и совершенно во всех частях преобразуется, если не встретится каких-либо непреоборимых препятствий». Между тем, эти «непреоборимые препятствия» имелись. И самым главным из них была самодержавная монархия. Вовсе не случайно вскоре в результате дворцовых интриг Сперанский был уволен с должности и сослан.

Новый монарх Александр II считал, что России нельзя давать конституцию, поскольку она тогда обязательно развалится. Царь, по словам К.П.Победоносцева, веровал «в непоколебимое значение власти самодержавной в России».

Однако на конституции настаивал не один Сперанский. В стране возникла так называемая аристократическая оппозиция, которая предлагала создать всероссийское дворянское представительство, что являлось покушением на власть монарха.

Целый ряд исторических событий того времени совершенно ясно показал, что парламентаризм и конституционализм в России не могли родиться без революционного зачатия. И вот грянул 1905 год, породивший политические свободы и Государственную Думу.

Царские сановники характеризовали ее как «как собрание дикарей» и подонков «интеллигенции». Думу критиковали слева и справа, и власти и общественность, в том числе и татарская. Точную и яркую характеристику Думе дал Г.Тукай. В стихотворении «Государственной Думе», написанном после разгона первой Думы он подверг ее критике за то, она не разогнала тех, кто ее разогнал, не смогла дать землю крестьянам и свободу народу.

Тем не менее, все четыре состава Думы, несмотря на урезанный характер их прав, слабость и недостатки, стали важной вехой в становлении российского парламентаризма. Выборы в Думу способствовали постепенному изживанию монархических иллюзий, складыванию в России многопартийной системы и элементов гражданского общества.

Правительство хотело получить карманную Думу, но в стране появилась реальная оппозиция, добивавшаяся ограничения монархической власти и установления подлинного парламентаризма.

Знамением времени стало и то, что революция, как писала газета «Урал», привела в движение все народы. Она подняла на борьбу и татар. Однажды проснулись мы в пятом году, писал Габдулла Тукай. В стенах российского парламента часто выступали депутаты-татары. Особенно впечатляющими были выступления Садри Максудова (Максуди), Хади Атласи.

Все эти факты представляли собой знамения времени. Их должна была правильно прочитать самодержавная власть. Однако она не смогла сделать этого в силу, по крайней мере, двух причин. Одной из них являлся сам царь, оказавшийся не способным к самостоятельным действиям. Второй причиной являлось отсутствие компетентного правительства, способного адекватно оценить ситуацию, и более всего манифест 17 октября.

История отпустила монархии достаточно много времени для осмысления итогов революции. Однако эти знамения времени самодержавная власть прочитала наоборот. Вместо того чтобы идти им навстречу, она развернула гонения на политические партии, профсоюзы, демократическую печать, беспощадно подавляла крестьянские выступления, устроила кровавую резню на золотых приисках Лены. Военно-полевые суды, учрежденные по инициативе Столыпина, за время своего существования приговорили к смертной казни 683 человека. Однако ни жестокие меры по подавлению революции, ни аграрная реформа, призванная успокоить крестьянство, ни роспуск второй Думы не достигли своей цели.

Трагически завершилась и сама жизнь Столыпина. Первого сентября 1911 года на него было совершено покушение, 5 сентября он скончался, став жертвой собственной политики сыска и репрессий. Из этой смерти также не было сделано необходимых выводов. Политика репрессий продолжалась. Систематический характер приобрели гонения на мусульман. Российские мусульмане, и прежде всего татары, обвинялись в панисламизме.

Самодержавная власть рубила сук, на котором сидела. Революционный гром 1905 года был сигналом для самодержавной власти, однако он не был услышан.

Октябрьская революция 1917 года прервала процесс демократического развития страны. Сошла со сцены Государственная Дума, ушли в небытие местные думы. Вместо них утвердилась власть Советов.

К сожалению, в настоящее время наблюдается тенденция отрицания всего советского периода истории. Бесспорно, в этой истории было немало негатива. Но если бы советский строй не реализовал национальный фактор, если бы не были созданы республики, составившие СССР, то не было бы и сегодняшних независимых государств. Сохранялось бы единое имперское пространство, и распускать было бы нечего. С этих же позиций необходимо оценить и появление Татарской республики в 1920 году.

Съезды Советов СССР и республик, избираемые на них Центральные Исполнительные Комитеты, а с 1937 года – Верховные Советы СССР и республик, местные Советы, хотя и находились под жестким контролем партийных органов, являлись, тем не менее, школой парламентаризма. И вовсе не случайно одним из первых лозунгов в начале перестройки был лозунг «Вся власть Советам!». Однако начало подлинному парламентаризму в стране положила только отмена шестой статьи Конституции СССР в марте 1990 года.

Татарстан во многих отношениях является примером для подражания. В этом убедились руководители стран СНГ и российских регионов, участвовавшие в торжествах в честь тысячелетия Казани. Гости Казани, этого великого города, как его назвал В.В.Путин, увидели, что Татарстан по основным социально-экономическим показателям приближается к уровню передовых европейских регионов.

Достижения Татарстана – это тоже знамение времени. Таким же знамением является мощное социально-экономическое развитие таких регионов, как Республика Башкортстан, Свердловская область, Краснодарский край. Власти стоит тиражировать опыт этих регионов. Ведь большинство субъектов Федерации дотируется из федерального бюджета, складывающегося в основном за счет доходов экономически мощных регионов.

Сегодня невозможно со всей уверенностью утверждать, что парламентаризм в России и Татарстане состоялся и что не может быть отката от достигнутых демократических завоеваний. Страна находится на перепутье. Вопрос о том, по какому пути она пойдет, во многом зависит от того, сможет ли руководство России правильно прочитать знамения времени и окажется ли оно в состоянии пойти им навстречу.

Индус ТАГИРОВ, профессор КГУ, доктор исторических наук,

депутат Государственного Совета РТ

"Казанские истории", №1-6, 2006 год