Самое знаменитое творение Петра Григорьевича Пятницкого – главное  здание Императорского Казанского университета.

Только этот проект мог бы на века прославить талантливого зодчего. Но архитектурному “резцу” выдающегося российского архитектора, выпускника Санкт-Петербургской художественной академии Пятницкого, если можно так выразиться, принадлежит еще масса оригинальных сооружений в Казани и в районах Татарстана. Первыми в этом списке стоят красавец белокаменный Никольский собор в Чистополе и не менее привлекательный Троицкий собор в Тетюшах.

Оперативным поводом для очерка корреспондента газеты «Республика Татарстан» Людмилы Карташовой стало важное событие. В 2008 году, когда архитектурная общественность отмечала 220-летие Петра Григорьевича, была найдена его могила. Нашли ее активисты Общества истории, архитектуры и этнографии Казанского университета, созданного еще в 1878 году, закрытого в тридцатые годы прошлого века и воссозданного через 130 лет.

Навеки связанный с Казанью

Могила найдена недалеко от Казани, в старинном русском селе Шармаши Тюлячинского района. Могила эта, увы, давно заброшена, провалилась, нет на ней никаких опознавательных знаков. Но местные жители уверенно привели к ней приехавших из Казани гостей.

О том, что здесь покоится Пятницкий, они-то знали всегда, информация об этом передавалась из поколения в поколение, а вот в разных публикациях о великом архитекторе доселе писали, что неизвестно, где он похоронен. Даже в книге казанского историка архитектуры Василия Егерева «Архитектор Петр Григорьевич Пятницкий» дата его смерти называется предположительно, место расположения могилы вовсе не указано.

Но старожилы села Шармаши, среди которых – Ольга Ивановна Евгеньева, хорошо помнят, что до войны, в тридцатые годы, был на этом месте полуразрушенный склеп, внутри – небольшой столик, на котором стоял небольшой кувшин из желтого металла.

– Может, даже золотой, – предположила Ольга Ивановна. – И была надпись, что здесь покоится какой-то Пятницкий…

Лучшие годы своего творчества он посвятил Казани, хотя жизнь в этом городе складывалась для Пятницкого непросто. Петру Григорьевичу, что может показаться странным современным ценителям его искусства, постоянно приходилось обосновывать свои гениальные проекты, доказывать их право на жизнь и соответствие облику города.

Взять хотя бы великолепное, похожее на белоснежный корабль с мачтами-колоннами (да простят мне архитекторы это невольное сравнение), выполненное в столь любимом Пятницким стиле строгого классицизма главное здание Казанского университета. Сколько копий было сломано, сколько злых и несправедливых упреков выслушано Пятницким по поводу его якобы непрофессионализма, несовременности, узости мышления и даже нечестности! Хотя Петр Григорьевич был исключительно добропорядочным человеком, особо щепетильным в деловых отношениях. Но наветы завистников, как известно, существовали в России всегда и существуют, увы, поныне…

Пребывание Пятницкого в Казанском университете совпало с самым мрачным периодом в судьбе этого старейшего высшего учебного заведения России – со временем попечительства в Казанском учебном округе Михаила Магницкого (1819-1826 гг.) В своем донесении министру народного просвещения по поводу произведенной в университете ревизии (перед назначением в попечители) Магницкий пишет, что «уже семь лет стоит этот вредный университет от 134 до 247 тысяч рублей в год, между тем как две знатнейшие духовные наши академии, Санкт-Петербургская и Московская, образующие столько отличных христианских учителей, едва половину сей суммы, сколько мне известно, стоят».

И далее Магницкий пишет, что Казанский университет «по непреложной справедливости и по всей строгости прав подлежит уничтожению».

И вот тут в Казани появляется Пятницкий, солдатский сын, выпускник Санкт-Петербургской академии художеств, назначенный 17 сентября 1920 года архитектором Казанского университета и призванный вести здесь обширное строительство. При этом он проявил себя не только как талантливый художник, но и как опытный администратор, решавший множество сложных технологических и организационных задач.

Вопреки намерениям Магницкого устроить «публичное разрушение» Петр Григорьевич сумел отстоять необходимость возведения нового учебного корпуса путем расширения существующих университетских зданий, в первую очередь гимназического и губернаторского домов. Члены правления университета так отозвались о проекте Пятницкого: «по соединении сих двух домов выйдет целое здание… на лучшей в городе улице и месте и составит одно из первых и лучших строений в Казани, по справедливости заслуживающее высокого имени императорского заведения…»

Получив одобрение, вдохновленный архитектор в короткий срок один, без помощников, составил проекты и сметы на все сооружения университета. В министерстве проект застройки Казанского университетского городка также был одобрен, но строительство растянулось на шесть лет.

Ассигнования отпускались в первую очередь на главный корпус, строительные работы на котором начались в 1822 и завершились в 1825 году. К сожалению, этой работой – украшением города и одним из выдающихся памятников зодчества – Пятницкому пришлось ограничить свою деятельность в Казанском университете. Немало усилий для этого приложил Магницкий, который попытался опорочить архитектора, обвинив его, как бы сейчас сказали, в нецелевом расходовании государственных средств. Пятницкого отстранили от работы, было проведено несколько ревизий, которые показали, что архитектор чист. Более того, было зафиксировано, что университетское здание является выдающимся архитектурным произведением.

Трудно сказать, чем могли бы в конце концов завершиться козни попечителя Магницкого против архитектора Пятницкого, если бы на самого чиновника не обрушилась правительственная ревизия. Эта комиссия неожиданно вскрыла крупные хищения Магницкого. В то же время была установлена полная непричастность к ним Пятницкого.

Тем не менее, несмотря на реабилитацию, в июне 1827 года Петр Григорьевич прощается с Казанским университетом. Его не прельстило почетное приглашение на службу в ведомство Петербургского воспитательного дома, Пятницкий предпочел скромную должность городского архитектора Казани. В ней он пребывал вплоть до 1841 года, если считать еще и его работу в Комитете военных кантонистов.

В это время по проекту Пятницкого было возведено каменное здание военного госпиталя взамен сгоревшего деревянного (Поле Ершова). Конечно, трудно было в сооружении, требовавшем непреклонного следования строгим канонам казенного строительства, проявить архитекторский талант, но Пятницкому это удалось. Во всех архитектурных деталях здания госпиталя чувствуется особая чистота и ясность линий, доступная лишь настоящему мастеру.

Между прочим, мало кто, наверное, знает, но сохранение от разрушения Тайницкой башни Казанского Кремля – тоже заслуга архитектора Пятницкого. Из-за разливов Казанки Тайницкой башне грозило обрушение. Ее начали уже разбирать, но тут вмешался Пятницкий, которого назначили производителем работ. По его проекту в старинном сооружении была «при въезде от реки Казанки в кремль складена стена нижнего этажа до пяты свода». Время блестяще оправдало правильность конструктивного решения Пятницкого.

Большую работу провел он и по реставрации и ремонту памятника над братской могилой воинов, погибших при взятии Казани. Последние годы жизни архитектора были омрачены неким творческим надломом. Он не смог отойти от считавшегося в ту пору устаревшим стиля русского классицизма, не захотел строить, как все. Он подает в отставку, работает в частном порядке, создавая проекты жилых домов. Но даже здесь художник остается верен своим принципам, народным истокам своего творчества, привязывая его к условиям местной жизни.

Например, проектируя дом Павловой в районе татарского расселения в Профессорском переулке, Пятницкий оформил входное крыльцо дома и флигелей в татарских национальных мотивах. В 1854 году была отмечена последняя работа архитектора – проект каменной лестницы в доме мещанки А.Васильевой на Сенной улице.

Не все то золото, что блестит

Длинное, похожее на барак одноэтажное здание средней школы в Шармашах расположено почти на окраине села. Учеников здесь немного – чуть более полусотни. Но примечательно, что это количество, плюс-минус два или три, остается стабильным на протяжении многих лет. У школы во главе с ее директором Натальей Карповой уже собрались местные жители в ожидании гостей из Казани, в основном пожилые женщины. И едва мы обменялись с ними приветствиями, как тут же решили отправиться на «святое место».

По крайней мере, в Шармашах так называют старый, заброшенный, но до сих пор очень впечатляющий сад. Бывший господский. В ХIХ веке село досталось в приданое жене Пятницкого, урожденной Любови Александровне Араповой, из знатного и богатого дворянского рода. Именно здесь провел свои последние дни великий архитектор. Одна из старожилов Шармашей, Александра Васильевна Телепнева, помнит, как еще до войны в саду у фонтана (правда, он в ту пору уже не работал) собиралась на гулянья местная молодежь, и сама она, маленькая и шустрая, так ловко отплясывала перед парнями, что ни один устоять не мог… Сколько же воды утекло с тех пор, время унесло с собой и фонтан, и сад, и людей, которые здесь жили, осталась только память. Ее бы еще не потерять…

А над верхушками вековых деревьев отчаянно и громко галдели вороны. То ли возмущались вторжением в их обитель, то ли, наоборот, радовались, что люди наконец вспомнили о святом месте и пришли отдать ему должное. Кстати, в разную пору здесь так же зычно поют соловьи, стучат клювами дятлы, заливаются трелями другие пернатые – они давно облюбовали этот сад. Птицы кричали над нашими головами все два часа, пока освящали и устанавливали крест на могиле Пятницкого, служили панихиду. Делал это молодой, богатырского сложения, с простым славянским лицом батюшка Димитрий Веретнов, недавний выпускник Казанской духовной семинарии.

Бабушки смотрели на него с благоговением, старательно крестились каждый раз, как он произносил: «Господи, помилуй». Крест с памятной табличкой привезли из Казани члены Общества истории, архитектуры и этнографии при КГУ, они же решили взять шефство над могилой Пятницкого, установить здесь памятник, расчистить сад. Жители Шармашей, а также батюшка Димитрий пообещали непременно присоединиться к этой благородной акции. Страна и общество должны знать и помнить своих героев.

Вот только сколько их, забытых и заброшенных могил некогда известных людей, разбросано по России... Взять хотя бы Казань, Арское кладбище, где похоронен еще один корифей архитектуры ХIХ века, автор проектов некоторых зданий университетского комплекса, сподвижник Пятницкого, ученик Воронихина – Михаил Петрович Коринфский. О плачевном состоянии его могилы, на которой обломился крест, с горечью рассказал один из активистов Общества истории, архитектуры и этнографии, преподаватель истории Евгений Липаков.

Увы, имен Пятницкого, Коринфского, Кафтырева, Мюфке и многих других выдающихся зодчих прошлого, подаривших нам архитектурные шедевры Казани, современная молодежь не знает. Но вот что удивительно – искренне восхищаются их творениями (еще бы, ведь они у нас всегда перед глазами).

Недавно, будучи в командировке в Чистополе, попросила нашего молодого редакционного фотографа сфотографировать Никольский собор, который был сооружен в городе на Каме по проекту Пятницкого. Коллега спросил: «А кто он такой?». Не стала читать ему лекцию о Пятницком, просто сказала, что он построил главное здание Казанского университета.

– О-о! - восторженно протянул коллега.

А через некоторое время, докладывая о выполненном задании и восхищаясь строгой красотой белоснежного собора, молодой фотокор с некоторым изумлением добавил, что колонны храма, придающие ему особый шик, очень похожи на те, которые обрамляют вход в Казанский университет.

Никольский собор в Чистополе – гордость его жителей. Всех туристов, в том числе иностранных, первым делом ведут сюда. Они восторженно цокают языками, не стесняясь эмоций, показывают большой палец руки. А ведь собор этот был еще не так давно на краю гибели. Его закрыли в тридцатые годы прошлого века, отправив на переплавку колокола, взорвав колокольню.

Во время Великой Отечественной войны Никольский собор служил пересыльным тюремным помещением для советских солдат и офицеров, которых считали дезертирами или предателями, потом здесь располагались конюшни, склады, амбары. В 1990 году полуразрушенный собор передали церковной общине, и с того времени началось его возрождение. Сегодня великолепный храм на Каме по праву считается визитной карточкой старинного Чистополя.

К сожалению, далеко не всем творениям архитектора Пятницкого выпала такая счастливая участь. Не повезло уникальному деревянному дому на улице Жуковского, 26, в Казани, в котором жил Пятницкий. Дом этот снесли в угоду помпезным, стерильно блестящим современным постройкам.

Не повезло храму, у стен которого покоится сам Пятницкий, построенному по его проекту в 40-е годы ХIХ века в селе Шармаши. От него, некогда величественного и гордого храма Рождества Христова, остались лишь развалины, которые вряд ли уже восстановишь. А ведь какая была красота! Картину с изображением этого храма принесла показать нам жительница Шармашей Анна Телепнева. Когда-то очень давно это изображение создал ее свекор, местный художник.

Людмила КАРТАШОВА. «Республика Татарстан», 19 июля 2008 года