Юрий Федотов: «Я еще прыгну выше своей головы»

Гузель Подольская

02 мая 2014 года

В античной Греции театральное представление было обязательной частью культовых празднеств в честь Диониса, и греки почитали актеров как священнослужителей (жрецов). В Древнем Риме театр – недорогая забава наряду с гладиаторскими и собачьими боями. Римляне относились к актеру почти так же, как к рабу или гетере.

В современном отношении к театру и артистам бесконфликтно уживаются обе эти точки зрения. Циничные замечания в адрес актеров не мешают зрителям верить в реальную жизнь выдуманных персонажей, сопереживать и радоваться вместе с ними. Увы, романтический флёр профессии в глазах «обычного» человека дополняется отношением к актерам как к распутникам, пьяницам и бездельникам.

Не буду спорить. Просто предлагаю познакомиться поближе с человеком, 56 лет живущим в Казани и 37 из них играющим на сцене БДТ имени В. Качалова – с артистом Юрием ФЕДОТОВЫМ.

Родился 17 августа 1938 года в Казани. Заслуженный артист РСФСР (9.02.1984).

С 1956 года работал в Казанском Большом драматическом театре имени В.И. Качалова электриком-мебельщиком, актером вспомогательного состава. В 1961 году окончил студию при театре и всю жизнь проработал в одной труппе.

Народный артист Татарской АССР. Народный артист РФ (12.09.1996). Награжден орденами Трудового Красного Знамени и «Знак Почета». За главные роли в спектаклях «Большевики» М.Шатрова, «Гостиница «Астория» А.Штейна, и другие в 1981 году удостоен Государственной премии ТАССР им. Г.Тукая. Лауреат республиканской премии им. М. Джалиля.

Умер 5 октября 2008 года. До последних дней жизни выходил на сцену. Его последняя роль была в спектакле «Американская шлюха».

– Юрий Степановичу, как случилось, что вы стали актером! Это наследственное!

– Нет, родители у меня из деревни: отец из Пестречинского района, меть – из Алексеевского. Они познакомились на каком-то празднике, поженились и приехали в Казань. Жили поначалу в ужасных условиях – в трубе (знаете, такие большие железные трубы). Да и после воины было нелегко. Помню бесконечные очереди за хлебом с номерами на ладонях, помню, как в одной из таких очередей на моих глазах раздавили мальчишку...

А желание стать актером, видимо, зрело во мне подспудно. В детстве у нашей дворовой компании была такая игра: по вечерам собирались на крыше, и рассказывали свои «многосерийные» истории»: что-то из книг, что-то придумывал. Я не чувствовал себя сказочником – сам начинал верить в свои фантазии, входил в азарт. По глазам друзей видел, что они тоже включались в игру. Иногда просили: «Сделай так, чтобы этот победил, а с тем что-то произошло»,

Еще одно событие: Олег Попов. Он проходил по арене круг с петухом под мышкой, молча, ничего не делая, а весь зал завороженно следил за ним. Я чувствовал, что в этот момент зрители едины и, словно под гипнозом, смеются и издыхают, когда этого хочет клоун. Тогда я загорелся: буду клоуном!..

– … и пошли в театральное училище!

– Я пошел в четвертое техническое – учиться на электрика. А театрального в Казани еще не было. Я учился и работал на ТЭЦ-2. Уставал ужасно. Когда возвращался вечером домой, хотелось одного – спать.

Меня влекла другая жизнь. Стал ходить в клуб Горького к Владимиру Павловичу Анисимову, актеру Качаловского театра, занимался у него в кружке. Он и привел меня в театр в 57-м году. Я стал выходить в массовках...

– Как родные отнеслись к такой перемене в вашем судьбе?

– Они были уверены: парень пропадает. Родители надеялись, что я поступлю в КАИ или мединститут.

Год спустя при Качаловском была создана студия. Утром мы занимались в комнате на третьем этаже, потом шли на репетицию, где видели своих педагогов в работе. А ведь на репетициях званий не существует, и народные артисты так же подчиняются режиссеру, как ученики студии,

Вечерами мы играли в массовках, видели, как живут на сцене знаменитые Якушенко, Жилина, Гусев, Шейнин. Это была очень серьезная школа. Не случайно с нашего курса девять человек до сих пор работают в казанских театрах.

– Когда из Качаловского ушло старшее поколение, именно вы, студийцы, составили костяк труппы. Сколько ролей сыграно – главных и эпизодических… Юрий Степанович, признайтесь, какая из них вам наиболее дорога!

– Все они дороги, даже самые маленькие – это же часть меня.

– А которая пользовалась наибольшим успехом у публики!

– Как-то я играл комическую роль в одной низкопробной современной пьесе. И вот приходит человек – не профан – и заявляет: «Старик, это твоя лучшая роль!» Ну что тут скажешь?

– Как вы относитесь к театральной критике!

– Не стану кривить душой: на критику реагирую болезненно. Понимаете, артист не видит себя со стороны, а собственные ощущения могут и обмануть. Актер, думаю, обречен умереть, так и не зная, что он собой представляет. Потому и нужен режиссер, который мучает на репетициях, следит за спектаклями, поправляет, делает замечания...

– Какие режиссеры были вам ближе!

– Ефим Табачников, пусть земля ему будет пухом. Кроме театра, ему ничего в жизни не надо было. Счастье, что довелось работать с ним, жаль только, что мало. Он поставил у нас «Поминальную молитву» и «Царь Федор Иоаннович».

А еще – Энвер Бейбутов, Виктор Стрижов, Георгий Соколов, Владимир Портнов...

– Юрий Степанович, скажите откровенно – бывали у вас периоды застоя?

– Да, это ужасное состояние невостребованности. Чувствовал я тогда себя прескверно – вплоть до истерия. Понять такое может лишь актер.

– А как-то отвлечь себя, переключиться на что-то другое вы не пытались?

– Не получалось…

 – А писать? Как-то вы читали со сцены свои заметки. А фотография! Вы – лауреат всесоюзных и международных конкурсов, ваши работы обошли массу советских журналов. Были персональные выставки.

– Ну-у, писать – это громко сказано. Приходят какие-то мысли по поводу театра, и не только, и чтобы не забыть, я записываю. А фотография – это своеобразное продолжение актерской профессии.

– Юрий Степанович, если честно, какое время работы в Качаловском было для вас золотым!

– Хотелось бы жить в театре, как когда-то в нашей молодежной студии... Скажу откровенно: каждое утро просыпаюсь и думаю – сегодня обязательно что-то произойдет, я открою для себя что-то новое. Для меня золотое время – пока я в театре, пока жду этого чуда, пока есть желание прыгнуть выше своей головы.

Беседовала Гузель ПОДОЛЬСКАЯ

«Вечерняя Казань», 6 февраля, 1995 год

Читайте:

«Казанские истории»:

Юрий Федотов: «Тратиться надо в нашей профессии!»

Любитель – от слова «любить»

 «Республика Татарстан»

Юрий Федотов: «Ни о чем не жалею...»

 Газета «Время и Деньги»

О, счастливчик!