Если печаль и была, то она была светлой

17 октября 2017 года

Сегодня исполнилось бы 75 лет Андрею Петровичу Гаврилову. «Вечеркинцы» первого призыва собрались на его могиле на Арском кладбище.

Пришло нас неожиданно много, хотя была середина дня, а многие из нас еще работают. Вспоминали нашего редактора, нашу редакцию, которая была важным жизненным этапом для каждого из нас. Естественно, выпили в память о нем. Не в ресторане, а по-походному, на капоте машины Султана Салимзянова.

Для нас неважно, где мы собираемся, в каких условиях общаемся. Главное - мы снова вместе, как много лет назад. Конечно, в эти мгновения сбрасываешь с себя и годы, и заботы, и невзгоды.  Говорят, нам завидуют другие редакции. Как правило, желание собраться вот так всем вместе, когда нас может объединять только память о совместно пережитом, возникает не у всех. А мы собираемся уже много лет. Жаль, на этот раз не было с нами Артема Карапетяна. Обычно он бывает застрельщиком таких встреч.

На моей страничке в Фейсбуке появилось несколько постов со снимками, сделанными в этот день.

Марина Абрамова. 17 октября в 23:24

Сегодня светлый день во всех отношениях. АНДРЕЮ ПЕТРОВИЧУ ГАВРИЛОВУ 75. Наш редактор Вечерней Казани.

Мы собрались на Арском кладбище. Повзрослевшие, поседевшие участники первого призыва (так сказал Султан Салимзянов). И только наш редактор остался среди нас тем же. Правда, как будто он был с нами. Не могу его представить 75-летним..

Вспоминали забавные случаи из жизни редакции, шутили. Если печаль и была, то она была светлой. Живым он для нас остался. Для меня ВЕЧЁРКА – это вообще моё становление в жизни.

Огорчало то, что совсем скромный погост у нашего редактора. А он так много сделал для этого города, для его жителей... Газета при нём была неординарным явлением.

А сегодня только Бизнес Online вспомнили его. Нынешняя вечёрка не удостоила даже строчки...

Но главное, что мы сегодня собрались. Пока живы мы – жива и память о нём. Он жив в нас...

Ольга Юхновская/ 17 октября в 20:46 

75 лет исполнилось бы сегодня Андрею Петровичу Гаврилову, первому редактору казанской «Вечёрки». Пришли почтить память незаурядного Человека, уважаемого друга и учителя журналисты первого созыва.

Странно, конечно, что захоронение человека, столь сильно повлиявшего на Казань и казанцев, такое скромное. Посторонний человек ни за что не догадается, что здесь нашёл последний приют столь выдающийся пассионарий. И всё таки важнее всего, решили между собой журналисты первого призыва (так ёмко выразился Султан Салимзянов) – это память человеческая, не каменная.

Не могу не выразить сожаления по поводу того, что в юбилей Андрея Петровича Гаврилова вспомнили только «вечеркинцы» первого призыва.

Как-то председатель Союза журналистов Татарстана Римма Ратникова высказала пожелание провести вечер памяти первого редактора «Вечерней Казани». Да, видно, забыла. Мы напоминать не стали. А ведь журналистов такого уровня не так много в истории нашего Союза.  

Я не раз писала о том, что значил для меня и профессионально, и по-человечески Андрей Петрович Гаврилов. Здесь приведу два фрагмента из таких публикаций, размещенных в газете «Казанские истории».

Мне кажется, на примере «Вечерки» можно сделать вывод, что хорошую газету можно создать только с тем коллективом, который живет по принципу семьи.

В те времена редакцию «Вечерки» называли семьей, и во многом это было связано с личностью нашего редактора Андрея Петровича Гаврилова, который своей газетой отвоевывал право на гласность, на наше видение жизни, когда его унижали ожиданием приема в высоких кабинетах, когда «стегали» на бюро горкома партии. Как бывший партийный функционер, он знал, на что шел, когда сопротивлялся…

Андрей Петрович был прекрасным редактором. Можно сказать, от Бога. О том, что это особая профессия, в которой мало быть талантливым журналистом и хорошим организатором. Если сравнить редакцию с симфоническим оркестром, редактор – это и композитор, и дирижер одновременно. Такое в искусстве порой случается, но в газете – каждый день. Я могла бы привести немало конкретных примеров, когда мы всей редакцией воплощали его задумки. Но чаще трудно было определить, кто автор идеи. «Вечерка» состоялась как газета потому, что она стояла на двух краеугольных камнях. У редакции был прекрасный лидер, а у лидера – хорошая команда.

Личная жизнь как часть общественной

Мы познакомились с Андреем Гавриловым, когда оба работали в многотиражках: он – на вертолетном заводе, я – в ветеринарном институте. В Доме печати на улице Баумана верстали газеты на одном талере.

Он всегда избегал шумного общества журналистов-многотиражников, собиравшихся в день верстки. Позднее я узнала, что в те минуты, когда после довольно напряженного рабочего дня мы шли травить анекдоты или разговаривать за жизнь в близлежащее кафе, он бежал домой, где его очень ждали.

Так получилось, что у Гаврилова никогда не было личной жизни, точнее сказать – жизни для себя. Сначала он ухаживал за больной матерью, потом за больной тетей. В 1978 году, став редактором новой газеты, быстро понял, что это потребует еще больших забот и самоотречения, а потому снова было не до личной жизни. Порой, шутя, мы предлагали ему жениться, на что он неизменно отвечал одинаково: жену уже выбрал – это «Вечёрка».

Мне не приходилось встречаться с ним, когда он работал в горкоме КПСС. И вообще я узнала об этом факте его биографии только тогда, когда решила предложить свои услуги редактору новой газеты «Вечерняя Казань» и при личной встрече признала в Гаврилове соседа по верстальному столу в Доме печати.

Как правило, он не давил своим авторитетом. Не как начальник, не как духовный лидер. Он умел руководить без напора, умел разбудить в людях инициативу, доверяя подчиненным и доверяясь им сам. Редактор, будь он семь пядей во лбу, не может «залезть» во все журналистские материалы. Общим мерилом для всех была польза газете.

«Вечёрка» начала выходить, когда читатель уже имел несколько газет – «Советская Татария», «Социалистик Татарстан», «Комсомолец Татарии», «Татарстан яшьляре». В те времена сногсшибательные тиражи имели московские издания. Так что конкуренция была даже тогда.

К счастью, Гаврилову дали достаточно много времени, чтобы он поездил по стране, посмотрел, что где есть хорошего. Задолго до первого номера он проектировал газету, как будущий дом. Продуманным было все – от содержания материалов до формы публикаций. Оригинальной получилась первая полоса. У газеты вообще был хороший дизайн, во многом благодаря редакционному художнику – Рае Сайфуллиной.

«Вечерка» выделилась на фоне других вниманием к мелочам жизни, до которых у коллег из республиканских изданий руки не доходили, более раскованным языком. Нестандартность суждений, острые материалы, постоянное оппонирование власти – все это появилось уже позднее.

«Вечерняя Казань», будучи органом Казанского горкома КПСС и Казанского горисполкома, даже в условиях партийной системы отличалась вольнолюбивым характером, в ней нередко освещались запретные темы, которые не затрагивали другие издания. Например, национальные темы мы начали обсуждать, когда их не трогали даже центральные издания. Интеллигенция республики находила в редакции понимание, имея в журналистах «Вечёрки» своих союзников.

То, что наш редактор был в прошлом работником отдела пропаганды и агитации горкома КПСС, помогало редакции находить грань между дозволенным и недозволенным, быть острой без больших приключений на голову шефа.

Конечно, «Вечёрка» писала и на партийные темы, однако и тогда мы старались писать по-человечески. В большую политику особо не лезли, да и не было тогда большой политики в привычном понимании этого понятия. Все решения принимались в здании на площади Свободы, обсуждать их было не принято. Во многом именно поэтому существенное место на газетных полосах имели темы нашего отдела – культура, образование, воспитание, история и краеведение.

Он был редактором от Бога

 Еще - Наша «Вечерка» – это мы и Андрей Петрович Гаврилов!