«Джалиль» Назиба Жиганова: новая трактовка

Маргарита ФАЙЗУЛАЕВА, профессор, заведующая кафедрой теории и истории музыки Казанского государственного университета культуры и искусства

12 октября 2011 года

Татарский академический государственный театр оперы и балета имени М. Джалиля показал премьеру оперы Назиба Жиганова «Джалиль». Спектакль оценивает профессиональный музыковед, видевший другие постановки этой оперы.

В памяти всплывает разговор Мусы Джалиля с Назибом Жигановым перед отъездом поэта на фронт:«Когда я вернусь после победы, мы напишем оперу о героизме и мужестве советских людей». Завершенное поэтом либретто оперы о войне так и не дошло до композитора. Зато появилось творение Назиба Жиганова и Ахмеда Файзи о жизни, стойкости духа и бессмертном подвиге Мусы Джалиля в фашистской тюрьме. Пламенные, вдохновенные стихи из «Маобитской тетради», сочиненные поэтом, приговоренным к смерти, раскрывают в опере душевный мир Джалиля, его мужество, страдания, преданность Родине и своему народу.

Исповедальный характер оперного действия передан через воспоминания самого поэта, переплетающиеся с картинами довоенной жизни и трагической реальностью. Благодаря замечательным стихам Джалиля и страстной, благородной, искренней и правдивой музыки классика татарской музыки Назиба Жиганова эта опера живет на сцене более полувека.

Ее первые постановки были осуществлены известным российским режиссером Б.А. Покровским и выдержали испытание временем. «Я мыслю оперу «Джалиль» как исповедь патриота перед самим собой, перед своей совестью. Этим была обусловлена моя режиссерская концепция», – отмечал он в своих размышлениях о постановке оперы 1957 года в жанре героической новеллы.

Резко отличалась от московской и казанской пражская постановка 1960 года (режиссер Л.Штрос, художник К.Бубеник) – символикой, строгой простотой сценического рисунка, условностью приемов режиссерского мышления. В 1960-80-е годы были и другие постановки режиссеров Г.Ансимова (1964 г.), А.Почиковского (1980 г.).

Новые черты в постановку оперы пытался внести Эмиль Пасынков в 1986 году. Спектакль получился театрально броским, зрелищным благодаря творческому использованию театральной и кинодраматургии (приемы стоп-кадра, наплыва и др.).

Весь свой талант и мастерство оперного классика вложил Назиб Жиганов в это сочинение. Глубоко символична его «смерть на пиру» после концертного исполнения «Джалиля» в новой редакции в Уфе летом 1988 года. Успех оперы был настолько ошеломляющим, что сердце композитора не выдержало… Через несколько часов автора «Джалиля» не стало.

В 2011 году Татарский оперный театр возродил традицию открытия театрального сезона оперой «Джалиль». За ее постановку взялся Михаил Панджавидзе – истинный профессионал, современно мыслящий режиссер, поставивший в казанской опере немало достойных спектаклей, включая и национальную современную оперу «Любовь поэта» Р.Ахияровой о Тукае.

Задуманная Н.Жигановым опера-поэма поднялась по воле постановщиков до уровня трагедии. Перед зрителем развертывается спектакль о драматической судьбе талантливого сына татарского народа, оставившего потомкам пламенные, страстные, глубокие стихи о своем времени и переживаниях за судьбы Родины в трагические переломные моменты ХХ столетия.

Михаил Панджавидзе выстраивает свою концепцию по законам реалистического театра, его мысли понятны и доходчивы для зрителя, а художественные средства в реализации идей вполне демократичны.

В «Джалиле», на мой взгляд, нет слабых звеньев в постановке. Режиссерское видение, воплощение авторской партитуры (музыкальный руководитель и дирижер – Ренат Салаватов, мобильный артистичный хор (хормейстер – Нурия Джураева), достойные солисты главных и второстепенных ролей), сценографическое решение (художник-постановщик – Игорь Гриневич), световая партитура (художник по свету – Сергей Шевченко), изобретательные приемы в компьютерной графике (Павел Суворов) – все художественные компоненты спектакля убедительны и работают на достижение идеи эволюции образа Джалиля.

Михаил Панджавидзепо-своему прочитал либретто А.Файзи, выстроил логично сюжет и объединил все 7 картин в единое действие, стремительно движущееся к трагической развязке. Опера завершается жизнеутверждающим эпилогом, восстанавливающим истинную цену подвига Поэта и гуманистических идей Разума и Справедливости.

Дирижер и режиссер, руководствуясь исключительно партитурой автора, осуществили единую музыкально-драматургическую линию оперного действия, динамичного и современного по духу. Ренат Салаватов передал в музыке симфонизм мышления композитора и его сложные приемы остро-конфликтной оперной драматургии.

Данный спектакль мог родиться лишь в современном театре с его высочайшими техническими возможностями, коими обладает оперный театр Казани. Мощной эмоциональной силы воздействия достигает сценография спектакля в синтезе с выразительнейшей компьютерной графикой. Игорь Гриневич проявил себя в новой художественной ипостаси – жесткой, сугубо реалистичной (с элементами натурализма), продиктованной жизненными ситуациями и тяжкими испытаниями, выпавшими на долю поэта: тяжелые фронтовые бои, окружение, плен, лагерь военнопленных, работа в подпольной организации под маской предателя, разоблачение поэта и его казнь на гильотине в Маобитской тюрьме.

Жесткая, монолитная металлическая конструкция лагеря военнопленных превращалась при помощи выразительной компьютерной техники то в железнодорожный полустанок в немецком тылу или картину кровавого боя, то в интерьер немецкой комендатуры или госпиталя в советском тылу. Причем, смена картин шла стремительно, способствуя динамике происходящих событий, а на сцене благодаря графическому рисунку возникало живое действие.

Современный «Джалиль» силен ансамблевой культурой как оркестровых групп, хора, сквозных ансамблевых сцен, так и в общем звуковом потоке. Солисты оркестра и хора казанской оперы держат свой высокий профессиональный уровень.

Отдельные замечания все же нельзя не высказать по поводу излишней форсировки звука в оркестре в драматических эпизодах и проявлениях фальши в отдельных хоровых сценах, к примеру, в 7-й финальной картине.

В «Джалиле» собран хороший состав солистов. Превосходно справился со сложной партией Джалиля Ахмед Агади (Мариинский театр, Санкт-Петербург). В предшествующих постановках эта роль поручалась тенорам с «летучим» полетным голосом героического плана. Поначалу были сомнения, как певец мелодраматического склада справится с данной ролью. Ахмед Агади вышел победителем из этой ситуации: его Джалиль получился многоплановым с точки зрения вокала и актерского мастерства.

Невыразительной и незапоминающейся, на мой взгляд, получилась партия жены поэта (Гульзат Даурбаева, Казахский академический театр оперы и балета им. Абая). Остальные роли убеждали своей трактовкой и вокальными красками: Канзафаров – Евгений Уланов (Мариинский театр, Санкт-Петербург), Журавлев – Марат Шарипов (Башкирский академический театр оперы и балета), Андре – Юрий Ившин (театр им. М.Джалиля; Михайловский театр, Санкт-Петербург), Хаят – Дина Хамзина (Казахский академический театр оперы и балета им. Абая), Ковалев – Владимир Васильев (театр им. М.Джалиля), Сатпаев – Юрий Петров (театр им. М.Джалиля) и др.

Постановка 2011 года вызвала неоднозначные отклики, но многие зрители согласились с тем, что концепция постановщиков убедительна, сильна и доходчива, а художественные составляющие спектакля сосредоточены на главном – становлении личности поэта и осмыслении его героического подвига.