Владимир Дьяконов: человек, «ушибленный» своим делом»

Елена Афанасьева

27 октября 2006 года

Много ли современная молодежь знает о музеях? А о тех людях, которые стоят у истоков основания наших сокровищниц? И знают ли вообще имена директоров музеев, например, Владимира Дьяконова?

Такими вопросами озадачилась и я, корреспондент «Казанских историй». Мне предстояло заочно познакомиться с совершенно загадочной (для меня) и в тоже время известной и глубоко уважаемой личностью (для людей просвещенных) – Владимиром Михайловичем Дьяконовым.

Про него говорят, что он бунтарь музейного дела советского времени, возмутитель спокойствия и жандарм в своем деле. Каким он был? Личность, талантливая от природы, или работник, превращающий любое свое начинание в искусство?

Бывает так: камень, брошенный в воду, на минуту возмущает ее покой, потом поднятая им рябь становится все меньше, меньше… пока не уляжется совсем. И снова над местом его падения образуется зеркальная гладь…

Думал ли я в ту пору, что судьбе будет угодно в скором времени бросить в виде «камня» в музейную зеркальную гладь…меня?

Владимир Дьяконов

Сегодня у нас на выставке пропало кое-что из трофейного оружия. С помощью милиции преступники были пойманы. Ими оказались 2 пацана: одному 12, другому 14 лет.

– Зачем вам оружие?

– Плачут навзрыд. Едва дождались ответа: «Хотим уйти в партизаны».

И это на полном серьезе.

Из дневника Владимира Дьяконова

В музее Владимир Дьяконов – целая эпоха

11 мая исполнилось 100 лет со дня рождения Владимира Михайловича Дьяконова (1906-1984), видного музейного деятеля, директора Государственного музея ТАССР с 1941 по 1978 год, заслуженного работника культуры ТАССР и РСФСР, кавалера ордена Октябрьской революции.

Родился Дьяконов в Вильно, затем жил в Минске, где начались «дороги его детства» в суровые и трагические годы первой мировой и гражданской войн. В Казань он приехал в конце декабря 1922 г. и сразу окунулся в кипучую общественную работу.

Дьяконов всем сердцем принял идеалы нового справедливого общества, но он не был прекраснодушным мечтателем, а скорее – деятельным романтиком.

В труднейшее для страны время Центральный комитет КПСС поручил комсомолу организовать детское коммунистическое движение. В 1927 г. Дьяконов стал заведующим Центральным пионерским клубом, в 1929 г. был автором и редактором первых детских передач на Казанской радиостанции. Следующий десяток лет работал в редакции газеты «Красная Татария».

«Первая моя встреча как рядового посетителя с казанским музеем, называвшимся тогда Центральным краеведческим музеем Татарской республики, состоялась в середине 20-х годов. Я долго бродил по тихим, пустым залам музея, с интересом разглядывая отдельные экспонаты… В черных витринах – «гробах» – покоились коллекции птиц, бабочек и всяких букашек… Даже сейчас, спустя много лет ощущаю то первое общее впечатление какой-то неуютности, одиночества, холодка».

После этой встречи Владимир Михайлович надолго потерял желание отправиться в музей. Но однажды в редакцию на его имя пришло критическое письмо о музее, и из очередной встречи с ним получилась резкая корреспонденция под названием «Мертвый дом».

Владимир Михайлович был членом Советского комитета Международного совета музеев. Он выступил инициатором многих начинаний. Много встречался с молодежью, часто печатался в газетах.

Мое «знакомство» с Владимиром Михайловичем произошло через его книгу «Моя жизнь и музей». Само название уже говорит о том, что свою жизнь Владимир Михайлович связал с музеем не просто как с ежедневной и рутинной работой, а как со своим творением и детищем. Любовно взращивал на протяжение 40 лет работы, заботился, обустраивал, поднимал на ноги – и любил.

Владимир Михайлович жил в непростые годы, а для нашего поколения, так и вообще – незнакомые. Голод и война, разруха и диктатура. И в то же время братство пионеров и комсомольцев, которое сплачивало молодежь.

Уже с самого начала книги Владимир Дьяконов предстает перед нами интересной и талантливой личностью с необычной судьбой.

С раннего детства Володя горел желанием попасть в пионеры. Позднее он разжигал первый пионерский костер, выпускал пионерскую газету, открывал двери первого детского клуба, кинотеатра «Пионер», театра юного зрителя. Уже тогда проглядывались зачатки будущего журналиста. Написание агитационных листовок и статей в газету, активное участие в выпуске разных газет и работа с молодежью открывают нам новую сторону характера Владимира Михайловича – талантливый руководитель.

Своим журналистским крещением Владимир Дьяконов считает «пожелтевшие листочки бюллетеня «Клубная жизнь». Хотя сам автор поначалу считал свои заметки «корявыми». Автор книги смело признается, что «я как артист не состоялся – таланта не обнаружилось». Но журналистское дарование можно заметить сразу – достаточно прочесть трепетное описание его первого пионерского костра.

В 30-е годы Дьяконов работал заведующим культотделом газеты «Красная Татария». Редкий номер выходил без его материалов. Тогда и произошло его знакомство с «делом всей его будущей жизни» – государственным музеем Татарии. Одна за другой из-под пера Дьяконова выходили критические материалы о музейном деле. (Одна из многочисленных статей называется «Мертвый дом»). Прочитывая свои заметки спустя несколько лет, сам Владимир Михайлович с удовольствием отмечает, что все замечания его были «правильными».

После очередной командировки Владимира Михайловича свалила болезнь. Уже были парализованы глотательные мышцы, правая часть туловища. Только стойкий характер и желание служить любимому делу поставили его на ноги. А через два месяца после окончательной поправки грянул гром. Дьяконову предложили перейти на работу поспокойнее – музей. Вынужденный попрощаться со своей «крылатой» жизнью, Владимир Михайлович тяжело переживал потерю. Надеялся, что «музей будет случайной остановкой на жизненном пути». Но он смог найти в себе силы работать также вдохновенно и в новой области, совершенно чуждой и нелюбимой вначале.

С его приходом на новую должность начались кардинальные перемены в коллективе сотрудников музея. «Жандарм», – шептали ему вслед. «Не справится», «не в своей области работает», – считали многие. Но Владимира Михайловича захватила работа в таком, на первый взгляд, тихом и «мертвом» месте. Началось переоборудование музея, приглашались известные ученые Казани для проведения диспутов и лекций.

Вся эта работа была прервана войной. 3 июля 1941 года было решено закрыть музей и сократить половину штата. Особенно важно тогда было переместить все экспонаты в другое место без потерь – в здании музея разместился какой-то склад, часть помещений передали «Аэрофлоту». Но жизнь продолжалась, и уже в начале зимы музейщикам поручили создать выставку «Великая Отечественная война». Это было «большое и нужное дело». Владимир Дьяконов лично ездил в Москву, в Главное артиллерийское управление, за экспонатами. В Казань доставили несколько танков, самоходных орудий, самолет, штабную автомашину, снаряды, бомбы, минометы, автоматы и многое другое. Выставку открыли в театре юного зрителя. «Создать очень большую выставку за три месяца можно было, только работая горячими руками. Никто не жаловался на трудности. Понимали: всем было нелегко в эту первую годину войны». И уже через несколько дней после открытия появились статьи о выставке. И не только в «Правде», но и в английских, американских газетах. За два года выставку посетило до пятисот тысяч человек. Солдаты приходили сюда перед отправкой на фронт, здесь читались лекции, выступали участники войны.

Однажды по инициативе ленинградского ученого П.Корнилова в музее состоялось событие, которое стало этапным в истории музея. Было это в среду. Петр Евгеньевич выступил с докладом «Изобразительное искусство Казани до Октябрьской революции». Его доклад настолько заинтересовал аудиторию, что «краеведческие среды» стали постоянными. Они проводятся до сих пор. «Среды» подтянули к музею большую группу ученых (а тогда в Казани жили люди с мировыми именами), краеведов, студентов. До конца войны их состоялось более сорока. Таким образом, музей в годы войны был средоточием питерской и московской интеллигенции.

После окончания войны стала очевидна необходимость перестройки довоенной экспозиции. Сначала шли непрестанные перестройки отдельных участков, в 1949-1950 гг. были созданы заново разделы советского периода и природы, открыт литературный филиал музея, посвященный татарскому писателю Шарифу Камалу. В 1952 году появился крупный раздел «Социалистическое хозяйство и культурное строительство Татарии» – такая экспозиция была первой среди других краеведческих музеев страны. «Золотые» находки музейщиков того времени – английская гаубица, отбитая рабочими Казани у белочехов, оружие красногвардейцев Октября, первый трактор «Фордзон-путиловец», комплексы документов и вещей поэтов Хади Такташа, Мусы Джалиля, композитора Салиха Сайдашева, ученых – Ф.Самойлова, А.Вишневского, В.Чердынцева и многое другое.

Благодаря всем усовершенствованиям, стационарная экспозиция приобрела качественно иной характер, принципиально сменились приоритеты. Теперь это стал очеловеченный музей, живущий не только прошлым, но и настоящим.

Научные сотрудники музея помогали коллегам из других городов Татарии. Так, в 1972 году в Набережных Челнах был открыт музей города и КамАЗа.

Прошли годы, и Государственный музей Татарстана преобразился, как столетний дуб Андрея Болконского. Это был уже совсем другой музей. И теперь в Национальном музее РТ есть редкий, единственный в своем роде экспонат – Владимир Михайлович Дьяконов, бывший директор, решительный, знающий себе цену, всегда верный своему делу. Жизненные ситуации не сломили его, а, наоборот, укрепили уверенность в правильности выбранного им пути. И все так же открыто и по-доброму улыбается он нам с фотографии. Спустя 40 лет снова в пионерском галстуке…

Говоря об особенностях музейной работы, Владимир Дьяконов так говорил о коллегах: «Нам нужны люди неугомонные, беспокойные, думающие остро, ищущие, способные увлекать и сами увлекаться делом других. Люди, «ушибленные» своим делом».

Эти слова в полной мере можно отнести к нему самому.

Елена АФАНАСЬЕВА

"Казанские истории", №9, 2006 год

Материал помогла написать книга В.М.Дьяконова «Моя жизнь и музей».