Казанский летописец Альфред Халиков

03 июня 2004 года

Альфред Хасанович Халиков, если бы судьба была к нему более милостлива, вполне еще мог бы жить среди нас. Он ушел, многого не доделав, не дописав, не доказав. Так, он не сумел вместе с коллегами доказать, что Казани – 800 лет, уже не может высказать свое мнение по поводу новой даты ее основания.

Археологи республики, как и полагается, в юбилейный день рождения помянули Альфреда Хасановича. Наверное, ему бы понравился такой юбилей. Поскольку уже в третий раз его вспоминают на Халиковских чтениях. На этот раз они проходили в Болгарском заповеднике.

Наш корреспондент незадолго до этого события встретился с сыном ученого – Наилем Альфредовичем ХАЛИКОВЫМ. Предлагаем вашему вниманию их беседу.

Халиков Альфред Хасанович (родился 30 мая 1929 – умер 24 июля 1994), археолог, историк, член-корреспондент АН РТ (1992), заслуженный деятель науки ТАССР (1974), лауреат Государственной премии РТ (1994, посмертно).

С 1951 в Институте языка, литературы и истории, в 1962-1965 – заместитель директора, в 1965-1988 – заведующий отделом археологии, с 1990 – главный научный сотрудник. Одновременно с 1968 профессор Казанского государственного университета. Впервые выделил приказанскую культуру.Труды по археологии, древней и средневековой истории Поволжско-Уральского региона, в том числе по этногенезу татарского народа, истории Волжской Булгарии, Казани. Автор учебных пособий по этнической истории народов Поволжья.

Татарский энциклопедический словарь

 В одной экспедиции вместе с любимым учителем – Н.Калининым. Снимок публикуется впервые

– То, что Альфред Хасанович стал археологом, – это случайность или закономерность?

Во второй школе на Булаке, где он учился, был прекрасный учитель истории, который заинтересовал его своим предметом так, что он еще на школьной скамье начал археологические «изыскания» в пригородах Казани, на Волге. Второй человек, который оказал на него большое влияние, – это Николай Филиппович Калинин, у которого отец учился в Казанском университете (он поступил на историко-филологический факультет КГУ в 1947-м). Все свободное время отдавал любимому предмету – истории. Летом ездил в археологические экспедиции. Еще на первом курсе стал победителем всесоюзного конкурса студенческих работ – изучал каменный век в Среднем Поволжье. В 1951 году она была опубликована.

– Вряд ли сможем рассказать обо всех научных исследованиях и интересах Альфреда Хасановича. Желающие могут прочитать его книги, статьи в газетах и журналах. Давайте вспомним для примера один факт, связанный с историей Казани.

Всем известно, что это была область его постоянного научного интереса. Это ему мы обязаны идеей 800-летнего юбилея, который республика собиралась праздновать в 1977 году. У археологов доказательств убедительных не хватило или были другие причины – почему Москва не дала разрешения на введение в научный оборот новой даты основания Казани? Ныне, вот, к тысячелетию готовимся…

– История Казани интересовала многих ученых, в том числе до революции. Как известно, появление нашего города связывают с первым упоминанием Казани в древних русских летописях. Первым решил подвернуть это утверждение сомнению Калинин, но не успел завершить свое исследование. Отец продолжил его дело и в 70-е годы прошлого века вместе с коллегами и учениками нашел доказательства того, что Казань много старше установленного возраста. Он не имел в виду городище. О городе можно говорить только в том случае, если есть ремесленно-торговый центр и посад.

Нужны были материальные доказательства. Поэтому отец и его коллеги активно занимались археологическими раскопками. Никто им, конечно, не разрешил копать на территории Кремля, как современным археологам. Но даже внутри довольно скромных по нынешним временам раскопах им удалось найти подтверждение своей гипотезы. Они пришли к выводу, что укрепленный город появился на месте современной Казани в XII веке. Ученые руководствовались не только результатами археологических изысканий, но и анализом политических и экономических процессов того времени. Они нашли немало подтверждений тому, что Казань была пограничным форпостом Волжской Булгарии.

То, что про 800-летний юбилей было велено забыть, – чистая политика. Если помните, страна готовилась к 60-летию Октябрьской революции, а такой большой праздник ни с каким другим совмещать было никак нельзя. Между учеными тогда вышел большой спор. Надо сказать, многие из тех, кто выступил оппонентом, потом признали правоту казанских ученых.

– Понятно, почему профессор Халиков всю жизнь занимался археологией. Непонятно, почему он вдруг стал изучать татарские корни русских фамилий. Не было ли это простой конъюнктурой? Приходилось слышать злые шутки по этому поводу…

– Что вы! Это было закономерное продолжение его археологических изысканий. Он изучил 500 русских фамилий и нашел доказательства их тесной связи с тюркским миром. Отец исходил из того, что два мира: славянский и тюркский – это не две разные цивилизации, как представляется кому-то сегодня, а тесно переплетенные между собой социумы. Многие золотоордынцы почитали за честь служить русским князьям. Как правило, они уходили от своего народа, спасаясь от междоусобиц – и находили в славянском мире родственную среду. В истории было несколько волн такой миграции. Противопоставление по принципу «свой – чужой», «наш – не наш» появилось много позже.

Отец в этом деле Америки не открывал. В этом направлении вели исследования и другие ученые. Он тут больше выступал как популяризатор. Книга написана легким, доходчивым языком.

– В книгах Альфреда Хасановича, да и не только у него, я находила немало рисунков, подписанных – А.Халиков. У него были художественные способности?

– Не могу сказать, что отец был художником. У его рисунков вполне определенная прагматичная роль: это исторические реконструкции. Возможно, у него и были хорошие способности, но их не развивал. Порой мне приходилось ему помогать, потому что я неплохо рисую.

В чем отец был силен, так это в чертежном деле. Еще очень любил петь. У него был сочный, густой бас. Любил романсы, туристские песни. Еще он прекрасно готовил. В еде был гурманом. Может, потому, что всю жизнь провел в поле, а там не до разносолов. Вообще-то был непритязательным в еде, но если что-то готовил, то делал все, как надо.

– У Альфреда Хасановича было много учеников, не раз приходилось убеждаться, каким непререкаемым авторитетом для них он был. Как полагаете, за что его больше любили – за большие познания или за человеческие качества?

– Наверное, и за то, и за другое. Он легко находил общий язык и с академиком, и с сельским трактористом. И сегодня порой приходится слышать от его коллег: «Как жаль, что нет Альфреда Хасановича, он бы помог...»

Поражала его сдержанность в отношениях с коллегами. Конечно, он мог вспылить. Но людей никогда не обижал. Самой нелицеприятной характеристикой у него было слово «негодяй». Еще говорил – «безобразник». В студентах уважал личность, разговаривал с ними на равных – за это его и любили. Очень заботливо относился к подготовке научных кадров. По сути, у него учились все казанские археологи: около сотни кандидатов и десяток докторов наук.

Он был занятым человеком, но никогда не отказывал в помощи. Откликался на любые просьбы.

– Мне не раз приходилось в этом убеждаться. За все время, когда мы сотрудничали с ним в газете «Вечерняя Казань», не было случая, чтобы он отказал в консультации, не дал интервью или не написал статью, сославшись на вполне уважительные причины, как это делают десятки других его коллег.

– У него был силен просветительский мотив, огромная потребность рассказать о результатах своего труда другим. Он считал, что не имеет права держать в себе накопленные знания. Любил полемику. Не боялся писать спорные статьи. И для казанской, и для московской печати.

– Как вы думаете, как бы он воспринимал то, что сейчас происходит в Казани? Мне кажется, он сумел бы доказать, что к собственной истории надо относиться бережнее.

– Он не раз воевал, защищая памятники старины. Был, например, категорически против, когда ломали усадьбу Боратынских на улице Горького. С ним спорили, у него было много оппонентов, и среди коллег, и во властных структурах. Может, поэтому он так рано ушел от нас…

Слова просит профессор Халиков

К сожалению, сегодня среди ученых нет такого научного авторитета, который заставлял бы тех, кто принимает решения, считаться с его мнением. Наоборот, есть ученые, готовые обосновать любое задание сверху…

– Можно предположить, что вам суждено было стать археологом, а вы стали этнографом. Почему?

– У меня шутка такая есть: я самый старый археолог в республике, после отца. И в этой шутке – большая доля правды. Я ведь, можно сказать, вырос в спальном мешке. Отец каждый год – в экспедициях, ни одного лета не пропустил. Я работал наравне с взрослыми. Археологией интересовался с детства. Как и отец, ходил в студенческий кружок. Еще будучи студентом, работал лаборантом в отделе археологии и этнографии ИЯЛИ. Но кандидатскую диссертацию в 1981 году защитил по этнографии. И руководителем был отец.

У меня широкие научные интересы. Есть несколько статей и по археологии. То, что мне знакомы и археология, и этнография, не раз помогало в исследованиях. Они ведь взаимосвязаны.

Беседовала Любовь АГЕЕВА

«Казанские истории», №11-12, 2004 год

Фото из семейного альбома