Хади Такташ: «В грядущее идущий, Певец великой я борьбы»

07 мая 2016 года

Мухамметхади Хайруллович Такташев, в будущем поэт Хади Такташ, родился 1 января 1901 года в деревне Сыркыды Спасского уезда Тамбовской губернии (ныне Торбеевский район Мордовии) в многодетной татарской крестьянской семье.

Как рассказывает Милеуша Хабутдинова, изучавшая биографию поэта, мальчика хотели назвать Мухаммаджаном, но потом родители передумали, назвали Мухаммадхади, сокращенно Хади, что в переводе с арабского означает «управляющий, предводитель».

Дата рождения будущего поэта, по ее мнению, неточная, потому что был случай, по которому становится ясно, что Хади сам себе уменьшил года. По рассказам его сына Авана, однажды поэта арестовали за уклонение от армии. Следователям Хади назвал ложную дату рождения. В ответ на запрос следователя односельчане подтвердили сказанное им – решили, что дела у парня плохи.

Бунтарский характер будущего поэта проглядывался уже в детстве. Он бросил учебу в начальной школе, после того, как его отругали перед товарищами за то, что случайно уронил в колодец железную чашу. От обиды мальчик разорвал в клочья учебник и перестал ходить к учительнице. В итоге читать и писать его учила мама.

С малых лет мальчик увлекался чтением, охотно сочинял песни и частушки. Учебу он продолжил в мектебе (школе) своей родной деревни. Недовольный уровнем сельской школы, отец отдал сына для продолжения обучения в соседнюю деревню в 30 километрах.

Родительский дом Хади Такташа разрушился от времени. Фото 1964 года

Учебный процесс там был организован по-новому, наряду с религиозными изучались светские дисциплины. Хади учился там с 1911 до конца 1913 года. В медресе деревни Нижний Пешлей собрались преподаватели с передовым для своего времени мышлением, которые помогли мальчику расширить его кругозор, сформировали взгляд на жизнь. Учителя выписывали «Тарджеман», Вакыт», «Йолдыз», «Ялт-йолт» – самые продвинутые татарские издания начала века, которые помогали Хади узнавать о том, что происходит в татарском мире. Здесь он начал писать стихи. К сожалению, стихи, написанные в юные годы, не дошли до наших дней.

Заметим, высшего образования у поэта не было, но он всю жизнь работал над самообразованием. Современники вспоминают, что Хади Такташ читал Гейне в оригинале, общался на немецком со Стефаном Цвейгом.

Биография Хади Такташа тесно связана с историей страны, как и биографии других выдающихся деятелей татарской культуры, жизнь которых круто переменилась после Октябрьской революции.

Отец был крестьянином, односельчане знали его как человека справедливого и правдивого. Мама Такташа была одной из самых образованных женщин села. Она и привила будущему поэту любовь к живому слову, поэзии, литературе, музыке.

Отец поэта Хайрулла

Мать поэта Шамсениса

Семья была не самая бедная в округе, но начавшаяся первая мировая война сказалась на ее благосостоянии. Отец семейства – Хайрулла абзый – вынужден отпустить своих сыновей на заработки в дальние края. Тринадцатилетнего Хади вместе с родственником-торговцем отправляют в Среднюю Азию, в город Катта-Курган. В первое время он живет в его доме, работает помощником при лавке. Потом переезжает в Бухару, устраивается учеником приказчика в магазин мануфактуры.

О жизни Такташа в Бухаре говорят упоминания его имени в местной прессе. Хади быстро приобщился к местной умме, вел активную жизнь. 15-летнему подростку доверили деньги благотворительного фонда, значит, его признали честным и порядочным человеком.

В свободное от работы время Такташ активно участвовал в культурной жизни городской молодежи, охотно принимал участие в самодеятельных концертах и спектаклях. Есть сведения, что он был участником политического движения, целью которого было свержение Бухарского эмира.

В периодической печати публиковались его небольшие статьи, освещающие события в Бухаре. Продолжением приобретенного в детстве литературного опыта явились написанные им в этот период стихотворения «Газраилләр» («Газраилы»), «Караңгы төннәрдә» («В темные ночи»), «Төркстан сахраларында» («В пустынях Туркестана»).

21 января 1918 года в газете «Олуг Төркстан» («Великий Туркестан»), издаваемой в Ташкенте, было напечатано его стихотворение «Төркстан сахраларында» («В пустынях Туркестана»). Это – первое стихотворение Хади Такташа, опубликованное в печати.

Мечты подростка, отправившегося на заработки с надеждой материально помочь своим родителям, не оправдались.

«Переворот, совершившийся в феврале 1917 года, застал меня безработным на улице, куда я был выброшен своими хозяевами», – писал Такташ в автобиографии.

В 1918 году юноша вернулся в родную деревню Сыркыды. За полтора года, проведенных на родине, он работал учителем в начальной школе, заведующим библиотекой. Об этом периоде жизни он рассказывал так:

«Прослушав педагогические курсы в 1918 году и получив назначение сельским учителем в свою деревню, я в течение двух лет вел культурно-просветительную работу среди крестьянского населения, одновременно занимаясь хлебопашеством.

Непреодолимый интерес к литературной работе и стремление путем самообразования пополнить пробелы в своих знаниях заставляют меня уехать в Оренбург, где мне и удается испытать свои литературные способности в качестве ответственного секретаря газеты «Юксыллар сузе», издаваемой Оренбургским губкомом.

В 1919-1920 годах Такташ живет в Оренбурге, работает ответственным секретарем газеты «Юксыллар сүзе» («Слово бедняков»), издаваемой Оренбургским губкомом, учится на политических курсах, участвует в культурной жизни города. В Оренбурге он публикует свои статьи и стихи.

Проработав год секретарем газеты, в 1921 году я переехал в Ташкент, где работал ответственным секретарем журнала «Белем йорты» и преподавателем литературы в Коммунистическом университете, в красноармейской школе».

Хади Такташ в Ташкенте. 1921 год

В Ташкенте он живет в 1921-1922 годах, работает ответственным секретарем журнала «Белем йорты» («Дом знаний») и параллельно преподает родной язык и литературу в Туркестанском рабоче-дехканском коммунистическом университете, в Красноармейской школе. Много пишет.

Ташкентский период Такташа характеризуется ещё более активной творческой деятельностью и приобретением своеобразного творческого лица поэта. Исследователи его творчества называют этот период романтическим, стихи этого периода сам Такташ определял как гиссьянистские (от арабского слова «мятеж»).

В Ташкенте Такташ создает ряд романтических произведений, занимающих видное место в первом периоде его творчества: «Онытылган ант» («Забытая клятва»), «Күләгәләр» («Тени»), «Нәләт» («Проклятие»), «Таң кызы» («Девушка зари»), «Урман кызы» («Лесная девушка») и знаменитую «Җир уллары трагедиясе» («Трагедия сынов Земли»), где на основе мифологических и символических образов прославляется духовная свобода человека, на первый план выдвигается идея бунтарства.

Много из того, что сочинил в начале творчества, уничтожил сам поэт, посчитав, что они не имеют никакой ценности. Оставил только несколько произведений. Во-вторых, всегда считалось, что Такташ – пламенный поэт советской страны, так как самый расцвет его творчества совпал с разгулом советской власти. Власти позаботились, чтобы начальную поэзию Такташа не знали и не изучали, тем более, образы и символы в его стихах были чужды и непонятны советским детям.

Дореволюционный Такташ – неоромантик, поэт-бунтарь, продолжающий традиции Ахмета Ясави. Персонажи его поэм – герои религиозных сюжетов, естественно, в стоявшей на пути к атеизму советской стране такой поэзии, мягко говоря, места не было. Поэту иногда приходилось идти на хитрости, лишь бы печатали. Под стихотворением «Газраили» он пишет дату – 1918 год, и посвящение – «Против Первой мировой войны». В самом деле в Средней Азии, где в 18-м году жил Такташ, о войне знали только понаслышке, и очень сомнительно, что эта война могла так глубоко тронуть душу юного поэта, родив там такие сложные метафоры.

В Бухаре Такташ тесно общался с джадидистами, видел, чувствовал, что в мире происходят глобальные изменения. Эмир Бухары поддержал джадидистов, признал необходимость реформ. Народ ликовал, вышел на улицы, все это переросло в народные волнения. Такташ – в центре этих событий. Так рождаются его стихи «Газраили», «В пустынях Туркистана». Он, как и все, надеется, что мир изменится, наступит век просвещения. Но надежды поэта не оправдываются.

Разочарованный, он возвращается в Сыркыды, но на родине задерживается недолго, едет в Оренбург и начинает карьеру журналиста. Едет не в Казань или Москву, а в граничащий со Средней Азией Оренбург, потому что именно там жили его единомышленники-джадидисты. Тогда центр татарской передовой мысли переместился в Оренбург, до которого еще не дошли руки советской власти.

Такташ, вначале с восторгом поддержавший идеи равенства, провозглашенные большевиками, приходит в отчаяние, видя, что творится в стране на самом деле. Ему больно видеть, как простого человека обманывает, грабит и унижает советская власть. Тогда он пишет своего «Царя голода» («Ачлык патша»). Романтик и максималист в душе, он становится бунтарем, востает против несправедливости. Так рождается его знаменитая поэма «Сыны земли» («Җир уллары»). Есть версии, что он начал сочинять ее еще в Бухаре, что доказывает гениальность поэта. Михаилу Лермонтову понадобилось написать объемную поэму «Демон», чтобы изложить подобные мысли, а Такташ эту же тему смог раскрыть в одной балладе.

Миляуша Хабутдинова

Летом 1922 года Такташ переезжает в Москву. Поступает в Коммунистический университет трудящихся Востока. Посещает выступления Маяковского, Есенина и других поэтов, литературные кружки. Это время поиска самого себя.

Он знакомится с Владимиром Маяковским, вначале с удовольствием ходил к нему в кружок, но через некоторое время разочаровывался в общественной позиции Маяковского. Тем не менее, Маяковский повлиял на стиль Такташа. Они оба – поэты-трибуны. Они могли владеть большими аудиториями, оба стали кумирами молодежи.

По словам второй жены Такташа Гульчиры Такташевой-Мансуровой, стоило ему появиться в дверях университета, его тут же окружали студенты. Его стихи знали наизусть уже на следующий день, как были написаны поэтом, произведения переписывались и передавались из рук в руки. Многие поэты не умеют читать свои произведения, а Такташу природа дала этот талант без ограничения. Даже именитые мастера слова не смели выступать перед поэтом. Его друг легендарный Мухтар Мутин не осмеливался выступать со сцены, если в зале сидел Такташ.

Уже через несколько месяцев, осенью того же года, он приезжает в Казань, где и остается до конца своей жизни.

По приезде в Казань Такташ некоторое время работал суфлером в Татарском театре, далее в разные годы был ответственным секретарем журналов «Чаян» (1923-1924), «Октябрь яшьләре» («Молодежь Октября», 1925), «Авыл яшьләре» («Сельская молодежь», 1926), «Азат хатын» («Освобождённая женщина»,1926-1929).

В 1929 году он снова в редакции журнала «Чаян», где до конца своей жизни работал ответственным секретарем.

Мирсай Амир, Бари Курбанов и Хади Такташ

В Казани Такташ сближается с видными татарскими писателями Галиасгаром Камалом, Кави Наджми, Аделем Кутуем и другими. Принимает деятельное участие в работе журналов «Чаян», «Азат хатын», «Авыл яшьляре», газеты «Кызыл Татарстан».

В 1923 году выходит в свет первый сборник стихов Такташа под названием «Җир уллары трагедиясе» Һәм башка шигырьләр» («Трагедия сынов Земли» и другие стихи»). В том же году «Җир уллары трагедиясе» («Трагедия сынов Земли») ставится на сцене Татарского театра. На премьере спектакля роль Идеи исполняет сам автор.

В этом доме на улице Куйбышева Хади Такташ жил с 1925 по 1931 год. Дом снесли, когда строили УНИКС

В Казани крепнет поэтическое мастерство Такташа. Однако творческий путь поэта был неровен, полон противоречивых исканий. Хотя в произведениях, созданных в Казани в течение 1922-1923 годов, продолжают присутствовать мотивы прошлого романтического бунтарства.

Начиная с конца 1923 года, в творчестве Такташа усиливаются тенденции реалистического описания жизни, что приводит к новым творческим открытиям. Созданная в связи с кончиной В.И.Ленина поэма «Гасырлар һәм минутлар» («Века и минуты»), лирико-публицистические стихотворения, помещенные в сборниках «Давылдан соң» («После бури»), «Сагыну җырлары» («Песня тоски»), «Такташ шигырьләре» («Стихи Такташа») и, наконец, прозвучавшие как гимн любви, молодости, красоте жизни лирические поэмы «Мәхәббәт тәүбәсе» («Исповедь любви»), «Мокамай», «Алсу» выводят его в передовой ряд татарской поэзии двадцатых годов. Популярность поэта растет удивительно быстрыми темпами и вскоре он становится признанным поэтом-трибуном, воспевающим мысли и чувства, мечты и стремления народа.

«Для раннего творчества Такташа-романтика характерны были мотивы богоборчества, переплетающиеся с мотивами протеста бунтаря-одиночки против феодально-буржуазной идеологии старого Востока. Но и в ранних стихах Такташа чувствуются мучительные поиски нового героя – поборника правды для простого человека», - так писал X.Хайри в предисловии к сборнику «Стихотворения и поэмы», который вышел в издательстве «Советский писатель» в 1955 году.

В течение 1930-1931 годов Хади Такташ работал над созданием поэмы «Киләчәккә хатлар» («Письма в грядущее»). Продуманное автором широкомасштабное лирико-эпическое произведение, освещающее сложные общественные и моральные проблемы того времени, остается незаконченным. К сожалению, автор успевает создать только три письма из задуманных десяти.

Проникновенно лирическое наследие Такташа. Может быть, и стихи о березах, тополях, лунном сиянии, о матери и сестре своему избраннику Такташу тоже диктовал Поэт-эпоха? Скорее, их своему избраннику Такташу диктовал другой Поэт – вечность.

Таких стихов у Такташа не очень много – по сравнению с социально-политическими. Человеку, пусть он даже поэт, свойственно думать, что вечность подождет, а эпоха сегодня, в этот час и в это мгновение, требует стихотворной публицистики. Надо было немедленно отвечать врагам «красной идеи», надо было срочно писать «Песни Наркомпроса», «Песню ружья», надо было отправлять «Ответную Ноту лорду Чемберлену».

Но иногда даже в горячую политическую публицистику Такташа врывается пронзительная лирика, раздвигая тревожные строфы, как солнечный луч неожиданно раздвигает грозовые тучи. Но для «чистой лирики» страна была еще, говоря словами Маяковского, «мало оборудована». И Такташ, сжигая себя в политической поэзии, искренне «оборудовал» страну для народного счастья.

Это цитата из очерка о Хади Такташе  Камиля Абидулловича Тангалычева, поэта, философа, эссеиста, заслуженного писателя Республики Мордовия, который я нашла в электронной коллекции Национальной библиотеки РТ.

В очерках и исследованиях о Хади Такташе встречаются два взгляда на его творчество, прямо скажем, противоположные. Одни пишут о том, что он верил в идеалы новой власти, другие – о том, что он был борцом против системы.

Милеуша Хабутдинова, кандидат филологических наук, ведущий редактор журнала «Tatarica», доцент КФУ, защитившая кандидатскую диссертацию по теме «Проблема личности в творчестве Хади Такташа», утверждает, что на творчестве поэта не могли не сказаться мировоззренческие искания. Он быстро разочаровался в идеалах советской власти, и в силу бунтарского характера не мог с этим смириться.

«Его возмущали вчерашние джадидисты «которые разбрелись по пивнушкам, потеряли веру в будущее, отказались от жизненных целей, боятся рот раскрыть.

Читая его дневники, письма, стихи, можно понять, как терзалась его душа. В это время появляется его стихотворение «Такташ умер» («Такташ үлде»). Конечно, он понимает, что один не может бороться против системы. Национальные и творческие идеалы Такташа растоптаны, вдобавок к этому он переживает трагедию в личных отношениях.

Поддавшись влиянию феминизма, его первая жена Гульчира уезжает в Москву учиться на юриста, оставив на руках мужа их месячного младенца. Такташу приходится обеспечивать жену, ребенка, еще и девушку, которую они взяли на содержание. Говорят, она страдала от синдрома Дауна. Такташ не просто кормит-одевает ее, еще оплачивает для нее учителя игры на пианино. Вдобавок ко всему поэту приходится заботиться о пожилых родителях, братьях и сестрах в родной деревне. Такташ делал это безропотно, так как имел доброе сердце, помогал всем.

В 1926 году его отца клеймят кулаком и лишают права голоса на выборах. Сестру исключают из вуза. Такташ защищает родных, но на защиту себя сил уже у него не остается. Его не печатают. В то время он пишет друзьям, что готов продать душу дьяволу – настолько его мучает безденежье. Выход один – войти в систему, писать подходяще стихи, такие, как «Пионерский марш», например. Он сам и голодать бы мог, а куда девать большую семью, которую он был обязан содержать. Конечно, нам сейчас легко о нем судить как о «воспевающем красную власть» поэте, но представить трудно, что бы мы сами делали, окажись на его месте. В своих письмах друзьям, учителям он пишет: «…Написанные по заказу стихи не имеют никакой литературной ценности. Пишу от безденежья». Не каждый поэт может откровенно признаться в таких вещах.

Два раза Такташ был вынужден вынести личные вещи на аукцион. Разве «красный поэт», восхваляющий власть, дошел бы до такой нищеты? Его преследуют, но Такташ не становится «придворным соловьем». Когда все восхваляют женщин-трактористок, он пишет о женском счастье быть матерью. Когда остальные с ума сходят по коллективизации, индустриализации, он рассказывает в своих стихах об истории любви обычной девушки. Все пишут о величии большевизма, а Такташ – о деревенских гусях. Конечно, это властям не нравится.

Милеуша Хабутдинова

Другой точки зрения придерживается Р. Бикмухаметов, составитель сборника стихов и поэм Такташа «Исповедь любви» в переводе Л. Мартынова и С. Северцева, изданного в 1985 году в Москве в серии «Поэтическая Россия.

«Есть у истинно национальных поэтов примечательная черта – они всегда современны; современность эта покоится на глубокой Духовности, словно бы соединяющей эпохи, образующей как бы атмосферу исторического народного бытияю

Я познакомился с поэзией Такташа в годы войны, в деревне; до сих пор помню, как она помогла мне разглядеть свет и тепло человеческих сердец, сохранившиеся в голоде, холоде, испытаниях. Его строки поражали меня смелостью, прямотой, откровенностью.

И проходят десятилетия, меняются Казань, Уфа, вырастают на поволжской земле гигантские промышленные комбинаты, новые города, и разрастаются аулы, приходят новые поколения, а Такташ, как и прежде, помогает людям определиться в жизни, которая становится все сложнее, сохраняет их любовь к родной земле, спешит приумножить ее и соединить с отзывчивым вниманием к другим краям, учит беречь родниковые народные традиции и не чураться нового, по-прежнему чарует музыкой своих стихов, дарит тепло, словно сохранившее жар далеких уже времен, зовет идти в будущее, сохраняя совесть и честь, веру и надежду.

Такташ был отмечен чувством естественной связанности, слитности с народом, его культурой. И он знал свое предназначение, свою судьбу. Отсюда его необыкновенное чувство достоинства – он естественно и безыскусно представительствовал от имени народа, от имени времени, от имени культуры нации, ее поэзии. Его жизнь, его поэзия, влиты в день, впаяны во все подробности предреволюционных лет, двадцатых годов, но день этот, десятилетия эти существуют для него в многовековой череде народного времени».

В творческом наследии Хади Такташа при желании можно найти строки, подтверждающие обе эти точки зрения.

Скорее всего, оценка этого наследия связана с личными взглядами тех, кто читает Хади Такташа. К тому же не будем забывать, что вторая цитата – из книги 1985 года, а Милеуша Хабутдинова – исследователь молодой, и, возможно, ей искренне хочется подправить биографию поэта, чтобы он не выглядел «певцом советской власти».

Такие факты сегодня – не редкость. Даже знаменитую песню без слов Эдуарда Хиля нагрузили идеологическим подтекстом.

Если представлять Хади Такташа бунтарем с системой, то куда тогда деть его пьесу «Камиль», которую он написал в 1930 году? События в ней происходят в первые годы колхозного строительства. Главные герои пьесы – коммунист и комсомолец – ведут самоотверженную борьбу за претворение в жизнь политики партии на селе.

Выходит, он конъюнктурщик, готовый славить то, во что не верит? Но нет ни одного факта в источниках о его жизни и творчестве, которые бы свидетельствовали о его неискренности в жизни и творчестве.

«Письма в грядущее» – так озаглавил поэт свою предсмертную поэму (1930-1931). Обращаясь к своим потомкам, он писал:

Тринадцать лет свою страну

Мы защищали от врагов,

И вот гиганты новостроек

У нас повсюду поднялись,

И вот шагнули мы уже

В социализм...

 

Не любим мы бесплодных грез

И в дело претворяем мысль!

Любой колхоз, любой совхоз

Дают нам мощь.

Прекрасна жизнь!

Растут гиганты пятилеток,

С их высоты уже сейчас

Я вижу коммунизм...

 

Так пусть же голос мой теперь

Гремит в груди грядущих лет

И пусть послание мое

Несет грядущему привет!

В 1928 году в стихотворении «Проездом» Такташ напишет:

«Вот они идут – все эти люди, – в рваных шапках, в стоптанных лаптях: все они мне дороги и любы. Я у каждого бывал в гостях – это все хорошие знакомцы! Говорю не их ли языком?..».

«Я самый счастливый, богатый, когда пишу. Потому что тогда я возвращаю читателям богатства, украдкой, за недели собранные в их сердцах, в их глазах, в их лицах», – писал Такташ в автобиографической статье «О себе и других».

С высоты нашего опыта, конечно, лучше видны заблуждения наших предков. Но у них не было этого опыта. Они мечтали о лучшей жизни для своего народа, и это определяло в их творчестве главное – гражданственность, патриотизм, но не показной, ставший модной темой для многих современных деятелей искусства, а настоящий, понимаемый как любовь к Родине, которая сродни любви к матери, а ее, как известно, не выбирают.

Хади Такташ был прежде всего признанным поэтом. Но в его богатом творческом наследии значительное место занимают и произведения других жанров. В 1980-1983 годы в Татарском книжном издательстве было издано трехтомное собрание сочинений поэта, включающее в себя произведения разных жанров.

Он автор драматических произведений «Күмелгән кораллар» («Зарытое оружие»), «Югалган матурлык» («Утерянная красота»), «Камил» («Камиль»). В свое время эти драмы ставились на сцене Татарского театра и имели успех.

Свое перо Хади Такташ пробовал и в области кинодраматургии, считавшейся самым популярным видом искусства. В его архиве сохранились рукописи киносценария «Камиль», которые являются доказательством его работы в этом направлении.

Многолетний труд в редакциях газет и журналов позволяет Такташу проявить себя талантливым журналистом. На страницах периодической печати он публикует десятки публицистических статей, очерки и фельетоны, посвященные разным актуальным темам своего времени. Пробует себя и в жанре рассказа, и в области литературной критики.

Интересно, что обеих жен поэта звали Гульчира.

Хади Такташ с первой женой

Он сильно переживал, когда распалась его первая семья и жена ушла от него с сыном Рафаэлем.

Рафаэль Такташев

В 1929 году судьба дает ему вторую Гульчиру. Они познакомились во время подготовки к празднованию 125-летия Казанского университета. Гульчира – из рода мурз, в то время была первокурсницей. Они сразу полюбили друг друга.

Вторая жена Хади Такташа

Уставший от одиночества Такташ нашел в возлюбленной душевное, семейное тепло. В поэзии Такташа в это время много лирики. Рождается их сын Аван. Но их счастье оказалось недолгим.

Сын Аван с семьей. 1972 год

К сожалению, оба сына Такташа умерли. Сын поэта от первого брака Рафаэль был искусствоведом, Аван, доктор филологических наук, тоже был человеком с тонким вкусом, поэтом в душе. Первый сын жил и захоронен в Казани, второй жил в Ташкенте. 

Память о поэте сохраняют внук поэта Искандер, живущий в Казани и преподающий биологию, и известная казанская журналистка Эльвира Кудрецкая, дочь Гульчиры Такташевой-Мансуровой от второго брака. 

Говорили, что Такташ покончил собой, но поэт был богобоязненным человеком, религиозным. В своем дневнике он пишет с сожалением о самоубийстве Маяковского, Есенина. В его стихах можно прочитать, что ему интересно стать дедушкой и наблюдать за работой сыновей. Но долго жить ему не было суждено.

Умер Хади Такташ 8 декабря 1931 года в Казани от тифа. Его захоронение на мемориальном  кладбище рядом с Центральным парком культуры и отдыха имени М. Горького.

Часть личных вещей поэта была передана в Национальный музей, часть осталась в семье. Так, вдова Г. Мансурова-Такташева передала рукописи литературных произведений, фотографии, письма. К 100-летию Х. Такташа его сыновья подарили музею фотоархив и личные вещи отца.

Ходят легенды о библиотеке Такташа. Известно, что у него была личная печать, была привычка записывать в каждой книге свое мнение, подписывать свои книги. Что стало с этой библиотекой, выяснить не удалось.

Память о поэте хранят две республики. В Казани есть улица Хади Такташа. Правда, не в лучшем месте города. Есть премия Хади Такташа. В деревне Сыркыды, в Мордовии, в 2005 году открыт музей Хади Такташа. В центральной части экспозиции музея расположились два портрета и фотографии поэта различных лет, фотографии его родителей – отца Хайруллы и матери Шамсенисы, братьев Габидуллы и Хафиза, сестер Ханифы и Мярзии, его двух жен – Гульчиры Хамзиной и Гульчиры Мансуровой и двух сыновей - Рафаэля и Авана.

Особое внимание среди экспонатов привлекает личный дорожный чемодан Хади Такташа, который сохранился в доме тети Акбики. Сестра поэта Мярзия передала, как семейные реликвии, вещи матери поэта – полотенце и вязаную скатерть. Бережно хранится и единственное письмо матери, отосланное детям в Казань. В музее выставлены различные издания произведений поэта и книги о его жизни.

Дом, в котором он жил с 1925 по 1937 год на улице Куйбышева под номером 37 (ныне Пушкина), не сохранился. Не сохранилась и мемориальная доска на здании бывшего Чернояровского пассажа на улице Кремлевской, где ранее располагались редакции СМИ, в которых он сотрудничал.

В нынешнем году отмечалось 115-летие со дня рождения Хади Такташа. Прошел ряд юбилейных мероприятий. Но в целом все было очень скромно, в отличие от юбилея 2011 года.

 Творчество поэта изучала Любовь Агеева

Стихи Хади Такташа

УТЕШЕНИЕ

Я родился, чтоб таинственным звоном

песен моих разнестись по стране,

Чтоб мир потрясти!.. О да, все мощнее

Байрона дух оживает во мне.

Настанет день: в небе жизни темной

звездами слезы мои заблестят,

От звуков моих вдохновенных песен

весь край расцветет, как весенний сад...

Тогда, откликаясь на зов мой могучий,

и небеса, и земля задрожат!

1921

 

ОКТЯБРЬСКАЯ НОЧЬ

Ночь.

Ветер безумный,

Зачем ты ворвался

В окно и, свечу погасив, убежал?

На белой бумаге лежат мои руки,

Хочу наугад дописать эти строки,

Хотя бы и сумрак меня окружал.

О ветер жестокий,

Зачем ты ворвался

В окно и, свечу погасив, убежал?

Вот ночь на исходе.

Не сплю. И в окошко

Гляжу я на каменный уличный мрак.

Эй, кто ты, бедняжка, проклятый воришка?»

Меня ты заметил И скрылся,

Бедняк!

 

А! Что же погасла свеча моя?

Ночью

Писал я при трепете этой свечи

Про ночь, что посланницей зорь небывалых:

По городу мчала,

Вздымая смерчи.

На диком коне, как на древнем драконе,

Летела она

И вещала:

– Идет,

Идет он, смотри,

Посланец зари, –

Он с бурей, опием и проклятьем великим

Армию мстящего бунта ведет!

 

Свеча моя светлая, что ж ты погасла?

Приди и утешь меня, добрая мать,

Скажи мне:

– Дитя мое, ночь на исходе,

Наутро о ночи ты будешь писать!

– Октябрьская ночь!

Тьма.

Гуденье набата.

Пусть всюду призывные громы летят.

Пусть будет сигналом всемирного бунта

Набат, набат, набат!

 

Эй, что там такое?

Кто прячется в норы?

По каменным улицам эхо плывет,–

То эхо набата и грома орудий.

Кровавые крики:

– Идет он, идет!

Идет он с пожарами, с бурей великой

И армию мстящего бунта ведет!

 

О гибель,

Измена!

О, кто там без спросу

Тюрьму открывает? А! Кто это – он?

Тюремные стражи, как дикие звери,

Хотели накинуться с разных сторон,

Вот узники вырвались на свободу.

Бегут. Поглотила их всех темнота.

Но, грозные стражи,

Куда же Вы скрылись,

Присягу забыв

И лобзанье креста?

 

Закрыты ворота, парадные входы;

На улицу в страхе глядят богачи.

О, кто это ходит? В руках у них блещут

Какие-то молоты, копья, мечи.

Эмблемы какие-то. А над толпою

Алеют кровавые флаги-значки.

Поют:

– Мы, строители,были рабами,

Теперь мы бесстрашные бунтовщики!

Мы счастья не знали,

Ночей мы не опали,

Работали,

Строили! –

Так говорят. –

Мы все вам добыли,

Весь мир мы кормили,

Вы не дали хлеба для наших ребят.

Зачем так несчастны, кто мир этот строит?

Ответьте на это! – они говорят. –

Пусть пламя все страны

Охватит, покроет!

Дворцы пусть пылают,

Пусть тюрьмы горят!

Да сгинут дворцы и притоны разврата!

Палите!

Сжигайте!

Набат, набат!

 

Всю землю пусть голос набата пробудит,

Кровавого бунта сигналом он будет –

Набат, набат, набат!

 

Светает.

Толпа – на окрайне деревни.

В руках – топоры.

Возбужденный народ.

Кричат:

– Что случилось?

– Кто должен явиться?

– С великим проклятием, с бурей великой,

Бунтарского войска возглавив поход,

Идет он, идет!

 

Светает.

Бунтарская армия тихо

Идет по кровавым полям и поет,

И знак Октября над войсками пылает

И алые крылья свои простирает

Над старою жизнью, над мраком невзгод.

 

Светает.

Бунтарская армия с песней

Идет и идет по кровавым полям.

Стряхнем мы старинные ветхие грузы,

Избавимся мы от смертельной обузы.

Вы слышите?

Новый мы путь начинаем,

Путь к вечному солнцу, к великим огням!

1923

 

КАЗАНЬ

Монолог

Мои глаза,

Что светились надеждой,

Лучами печали

Сегодня полны:

Себя самого ненавижу,

Стыжусь я,

Картины лишь мрачные

Всюду видны...

А раньше

Глаза мои солнечны были –

Зарю предвещали,

Весенние дни...

Но жар угас тех лучей волшебных...

Как знать,

Разгорятся ли снова они?..

 

Казань!

Как больно мне,

Что сегодня

Продажность и ложь я здесь увидал,

Был бунтарем я,

Теперь заблудился,

В гнилое болото мещанства попал.

Казань!

Как больно мне,

Что сегодня

Тепла здесь душевного не нахожу,

Холодно мне

В духоте мещанства –

Будто осенний цветок, дрожу...

Казань!

Как больно мне,

Что сегодня

Поэтишки здесь о разврате поют,

А наглые нэпманы –

Пестрые свиньи –

Жиреют, кровь человечью пьют.

Казань!

Друзей я искал надежных,

А здесь

Донкихотов жалких полно –

Упрямых, тупых националистов,

Крикливо спорящих,

Пьющих вино...

Ужель и меня их делишки и дрязги

Скоро задушат и ослепят?

Ужель в груди у меня потухнет

Пылавший так жарко

Бунтарский ад?

Если и вправду такое случится,

Тогда...

Как быть?

Себя умертвить?

С горя, со зла в этой яме помойной

Надежды лучшие похоронить?

Но нет!

Уж лучше подобной жертвой

Я не порадую мерзких врагов, –

Перевернуть их мирок продажный,

Его разломать, взорвать я готов!

Пора!

Разобьем эту жизнь гнилую,

Она доживает последние дни...

Слышу:

Идут молодые силы –

Все ближе, ближе они!

1923

 

СЕГОДНЯШНЯЯ КРАСОТА

Прекрасен мир

Хотя бы потому,

Что я вот, по морозу возвращаясь,

Ругаюсь,

А по следу моему

Насмешник ветер

Прыгает, кривляясь.

Тьфу!

Опостылел зимний ветер мне,

Но не пришла еще пора весне,

Во власти ветра город остается.

Эй ты, поющий в трубах соловей,

Соскучился? Буранчиком повей!

И впрямь

Буран откуда-то несется!

 

В сани-розвальни мы сядем,

Как птицы, будем мы летать!

Я знаю:

Солнце – наш товарищ,

Нам ветер – друг,

Земля – родная мать!

Спасибо, мама, что меня

Ты родила, баюкала,

«Мой милый» ты меня звала,

Сама ночами не спала,

А все мне пела песенки!

 

Я, мать, в твоей тяжелой, черной жизни

Не стал помощником тебе,

Но суждено мне жить на белом свете,

Чтоб в яростной участвовать борьбе.

И если чую – порохом запахло,

То гордой мыслью я горю:

На рубеже я стражем встану,

Бойцом я буду,– говорю!

 

Прекрасен мир!

Свободен я!

В грядущее идущий,

Певец великой я борьбы

И красоты певец грядущей.

Краса вчерашнего мертва,

Но завтра новая родится,

Ее творят мильоны рук,

Готовых и бороться, и трудиться.

 

Сегодняшнюю красоту

Лишь в бурях ищет наше сердце!

И коль запахнет кровью вновь,

Одним предчувствием горю я –

Солдатами на рубежах

Мы скоро будем,– говорю я.

1927

 

РВАНАЯ ШАПКА

Мир прекрасен,

И тем обидней,

Бранясь-ругаясь, со стужи прийти домой.

А ветер злой

До самой двери зачем-то

С пронзительным свистом гнался за мной.

Тьфу!

Осенние бури вконец измучили.

И как еще долго ждать, покуда опять

Весенним огнем земля начнет пламенеть,

А сейчас только ветер,

Злющий, холодом жгущий,

Будет всеми улицами владеть.

Эх, ветер – печной соловей,

Как петь-тосковать начнет,

Так буран принесет –

Будет вьюга всю ночь напролет...

Но зиму зря называют

Порой некрасивой, скверной –

Это неверно!

Красива зима, если будешь тепло одет

И не трясешься на ледяном ветру.

А вот я, как видно, этой зимой умру,

Не увижу весенних дней...

И вам

Станет немного грустней после смерти моей…

Первый снег, не знаю, скоро ли выпадет,

Но

Чувствую я давно:

В день первого снега от вас уйти суждено.

И все же сегодня я эту рваную шапку

Залатать решил все равно.

Знаю,

Рваная шапка меня не спасет,

Чуть станут метели злей, –

Умру я, видно, с приходом морозных дней.

Мир прекрасен,

В нем столько чудесного!

И однако...

Много ли интересного

Для вас останется после кончины моей?

1927

 

ОТВЕТ

С любого фронта – вести о победах!

И эти вести окрыляют нас

И наполняют силой небывалой.

Но неужели именно сейчас

От бурного сердечного волненья

Я хоть не стар, а все-таки устал

И на великом этом повороте

Я в стороне остался и отстал?

Порывы современности

Вздымают жизнь волной.

Готовясь к будущим сраженьям,

Мы ускоряем шаг стальной.

Опорой для желаний наших

Под небеса бетон встает,

И каждый новый дом нам дорог, как ребенок,

Как песни, что поет народ!

В явь превращая каждое желанье,

Не любим мы бесплодных грез.

Дает нам жизненную силу

Любой совхоз,

Любой колхоз.

И мощные колоссы пятилеток

Вздымаются под самый небосвод,

Всю ширь республики

Мы видим с их высот.

 

А я не в силах песни петь сегодня.

Неужто я на полпути отстал

И на великом этом повороте

Я в стороне остался и устал?

Нет!

Это только накопление силы

Для мощного броска вперед!

Вот так певец:

Вдохнет он свежий воздух

И запоет!

1929

Стихи из сборника «Исповедь любви»

Фото: http://kitaphane.tatarstan.ru/taktash/photo.htm

Источники:

Биографические очерки:

Сайт Национальной библиотеки Республики Татарстан - http://kitaphane.tatarstan.ru/taktash/bio.htm

Сайте Республиканской юношеской библиотеки - http://www.ryltat.ru/+h_taktas.html

«Белые пятна» в судьбе «красного поэта» Хади Такташа. Интервью Миляуши Хабутдиновой -

http://etatar.ru/top/39230

Камиль Тангалычев. Хади Такташ  - выразитель тревожной эпохи – http://kitaphane.tatarstan.ru/taktash/tangalychev2.htm

Стихи на татарском языке – http://kitap.net.ru/taktash/