«Чистый и могучий голос глубоко западает в душу»

08 декабря 2010 года

Выдающийся историк, публицист Афанасий Прокопьевич Щапов был яркой фигурой русского общества 60-х годов XIX века.

«Жизнь Щапова заключает в себе столько поучительного, что не мешало бы лишний раз напомнить о нем читателям и противопоставить ее безмятежному житию наших официальных ученых», – писал о нем Г.В. Плеханов.

Вот как образно и ярко говорил о Щапове А.Н. Герцен:

«Ваш светлый голос, чистый и могучий, теперь, почти единственный, отрадно раздается среди разбитых и хриплых голосов современных русских писателей и глубоко западает в душу».

Родился А.П. Щапов в 1831 году в селе Анга Иркутской губернии в семье бедного деревенского дьячка. Мать его была буряткой. Мальчик рос в нищете. Учился он за казенный счет в бурсе (закрытое духовное учебное заведение), затем в духовной семинарии, которую блестяще закончил в 1852 году. После этого А.П. Щапова отправили в Казанскую духовную академию, где готовили миссионеров для распространения православия среди «восточных» инородцев. Здесь он защитил свою диссертацию «Русский раскол старообрядчества» и как лучший из выпускников был оставлен в академии при кафедре русской истории.

Помимо чтения лекций, Щапов принимал деятельное участие в организации воскресных школ. Хлопотал об учреждении общества для распространения грамотности. Постепенно, под влиянием передовых людей и работы над собой, укреплялось его воззрение, и окончательно оформлялись демократические взгляды. Осенью 1860 года Щапов уже преподавал на кафедре русской истории Казанского университета.

Сохранилось воспоминание об этой поре одного из студентов:

«На первую лекцию собралось народу столько, что в большой 7-й аудитории не хватило места. Перешли в актовый зал. Появился весь ученый совет с попечителем во главе. Перед взорами толпы появилась фигура величественная, при всей своей внешней простоте. С первых же слов лектора вся масса, точно морская волна, набегающая на берег, как-то разом подалась вперед и Щапов стоял на своей кафедре. Со всех сторон окруженный студентами. Со всех сторон было неподдельное внимание, наэлектризованное вдохновенной речью, затаившее дыхание. В своей лекции будущая Россия представлялась ему в виде федерации отдельных областей, пользующихся широким самоуправлением.

Он говорил о развитии политического, народного самосознания и самообразования, об идее политического и народного самоуправления. Онемевшая толпа расступилась перед ним с инстинктивным почтением. И вдруг раздался страшный гром рукоплесканий. Профессора и сам попечитель делали то же.

С тех пор Щапов сделался кумиром студенческой массы. С тех пор, когда читал лекции Щапов, все остальные профессора прекращали свои лекции; клиника и анатомический театр пустели».

А вот рассказ другого слушателя:

«Щапов увлекал студентов неслыханной своей откровенностью, искренностью и смелостью. Раз в конце чтения он заявил, что в следующей лекции станем говорить о декабристах. И опять 7-я аудитория была битком набита… Он начал говорить с такой свободой и интересными подробностями. Эту лекцию Щапов закончил стихами:

«Иной восстанет грозный мститель,

Иной родится мощный род;

Страны своей освободитель,

Проснется дремлющий народ».

Восторженный взрыв рукоплесканий и криков проводил смельчака – доцента».

Это был тогда почти единственный в России факт прочтения лекции о декабристах.

Лекция А.П. Щапова о конституции также произвела огромный фурор. Студенты полюбили Афанасия Прокофьевича за прямоту, искренность и смелость суждений, за его страстное стремление служить интересам простого народа. Революционные воззрения ставили Щапова в ряды лучших передовых людей своего времени и вызывали восхищение смелостью этого человека.

Вместо жизнеописаний князей, царей и полководцев с кафедры раздавалось пламенное слово о судьбе русского народа, о его жизни, обычаях, песнях и преданиях. Это была мысль, будившая души юношей, мысль, звавшая их на служение народу, на подвиг во имя народа. Уже первые прочитанные Щаповым лекции в университете стали событием. Эту дату –12 ноября 1860 года – запомнили многие.

Лекцию на тему «Общий взгляд на историю великорусского народа» Щапов прочитал в актовом зале, который был буквально переполнен. Очевидцы вспоминают, что, когда лектор произнес свои первые слова о том, что на университетскую кафедру русской истории он вошел «с идеей народности», причем сказал он все это тихо, не очень внятно, с плохой дикцией, но с глубоким убеждением, – студенты ринулись к кафедре, обступили ее со всех сторон и жадно ловили каждую фразу Щапова.

Свой двухчасовой общий разбор русской истории Афанасий Прокофьевич закончил рассказом о первых русских революционерах-декабристах.

«Несколько минут в зале была мертвая тишина,– вспоминает один из слушателей знаменитой лекции.– Но вдруг, как могучий удар летней грозы, разразился страшный гром рукоплесканий. Профессора и сам попечитель Вяземский делали то же. Потом начались какие-то восторженные крики, наконец, ко всему этому присоединился треск мебели, ломавшейся под напором толпы, устремившейся вслед за лектором».

Приведем свидетельство очевидца еще об одной лекции Щапова, специально посвященной декабристам, которая имела наибольший успех и вызвала настоящую сенсацию. Один из тех, кому довелось слушать эту лекцию, вспоминал:

«Щапов... вынул конспект и тотчас заявил, что лекция его имеет предметом историю декабристов... Он начал говорить с такою свободой и о таких подробностях, как будто дело шло о самых обыкновенных вещах между близкими приятелями. Эту лекцию Щапов заключил стихами: «Иной восстанет грозный мститель, Иной родится мощный род: Страны своей освободитель, Проснется дремлющий народ!» Восторженный взрыв рукоплесканий и криков пронесся словно буря с треском и гулом и проводил смельчака-доцента».

Факт прочтения лекции о декабристах Г. В. Плеханов справедливо называл «едва ли не единственным в истории наших университетов». От лекции к лекции росла популярность Щапова, его близость к передовым студентам. Молодежь сразу увидела в нем своего идейного наставника.

Один из деятелей революционно-демократического движения И. М. Красноперов впоследствии в своих «Записках разночинца» посвятил главу «истым демократам – ученикам Щапова». Краснопёрое писал:

«Нравственное обаяние личности Щапова, его огненная речь к студентам о необходимости изучения русского мужика, его нужд, его умственного просвещения сделали из них истинных демократов, борцов за права угнетенных и униженных».

Щапов, огненным метеором ворвавшийся в университетскую жизнь, пробыл в Казанском университете лишь один учебный год – с 1860 по 1861 год. Но с его именем, связан наивысший подъем революционно-демократического движения студентов Казанского университета в 60-е годы прошлого века.

12 апреля 1861 года он подал прошение о командировке в Москву и Петербург для знакомства с другими профессорами русской истории, такими, как С.М. Соловьев, Н.М. Костамаров, их практическими методами преподавания.

Но произошло событие, которое изменило всю его последующую жизнь. 19 февраля 1861 года был подписан манифест, провозглашавший «освобождение» крепостных крестьян. «Положение» о крестьянской реформе было опубликовано 5 марта. Оно было своеобразно истолковано крестьянами. Они отказывались от барщинных работ и уплаты оброков, кое-где захватывали помещичьи земли и леса.

Один из трагических эпизодов произошел 12 апреля в селе Бездна Спасского уезда Казанской губернии, где объявился «толкователь» этого положения – А. Петров. В Бездне собралось около пяти тысяч человек, так как разнесся слух, что «царский посол» будет объявлять «настоящую волю». На подавление крестьянского волнения были посланы войска. Флигель-адъютант граф Апраксин приказал стрелять по безоружной толпе крестьян, требовавших разъяснения царского манифеста «о воле». Пролилась народная кровь. Жертвами стали более 350 человек. 57 были убиты.

На следующий день дворянская Казань ликовала. «Воскресенская улица,– писал в далеком Лондоне свободный «Колокол» Герцена и Огарева,– в 1 ч. дня представляла вид необыкновенный. По ней катились коляски, дрожки и тарантасы с веселыми лицами помещиков, едущих к губернатору. Только что получено было известие «о победе графа». 

Совсем не так встретила это трагическое известие передовая, демократическая Казань. Расстрел безоружных вызывал возмущение, негодование. Бурлило и студенчество университета. Признанный авторитет среди студентов, узнав о событиях в Бездне, говорил своим друзьям-слушателям:

– Расправа над крестьянами не должна пройти для властей бесследно. Необходимо ее публично осудить, назвать вещи своими именами...

На Арском кладбище (тогда Куртинском) была устроена панихида по убитым. Щапов выступил на ней с яркой речью:

– И вы, други, первые... пали искупительными жертвами деспотизма за давно ожидаемую всем народом свободу. Вы первыми нарушили наш сон, разрушили своей инициативой наше несправедливое сомнение, будто народ наш не способен к инициативе политических движений... Земля, которую вы возделывали, плодами которой питали нас, которую теперь желали приобрести в собственность и которая приняла вас мучениками в свои недра,– эта земля воззовет народ к восстанию и к свободе...

В завершение выступления Щапов, взволнованный со слезами на глазах, сказал: Мир праху вашему и вечная историческая память вашему самоотверженному подвигу. Да здравствует демократическая конституция! Это была политическая демонстрация. В панихиде приняло участие около 400 человек, в основном – студенты, но не только они. Были в церкви и разночинцы, мастеровые. Расходились с песней:

Не найдется что-ль у нас иного Друга Пугачева, Чтобы крепкой грудью встал он смело За святое дело...

Весть о панихиде-демонстрации в тот же день разнеслась по всей Казани. Через несколько дней о ней узнали в Москве и Петербурге. Узнали о ней и в Лондоне: «Колокол» опубликовал подробную статью о речи Щапова, а «Колокол» читала вся Россия и Европа.

В столицу посыпались доносы. В одном из них казанский помещик-крепостник, очевидец Куртинской панихиды Анненков в письме к шефу жандармов умолял «профессора Щапова посадить в сумасшедший дом»... И недремлющее око власть предержащих обратило свое внимание на казанского историка, ставшего политическим вожаком демократической молодежи. Не замедлил приказ о высылке Щапова из Казани.

По одному источнику, 25 апреля 1861 г. он был отправлен из Казани на пароходе. Сопровождал Щапова жандармский офицер. Провожали пароход, увозивший Щапова, студенты, десятки юношей, не побоявшихся сказать слова прощания и уважения своему любимому учителю. Они простились со Щаповым стихотворным посланием, имеющим ярко политический характер:

Хвала апостолу свободы, /Хвала противнику царя, / И будут чтить его народы / В ряду героев декабря.

Так казанская передовая молодежь определила место Щапова в истории – среди борцов с самодержавием, продолжателей дела декабристов.

По другому источнику, на другой день после панихиды ректор предложил Щапову подать в отставку. Казанские власти, опасаясь выступлений демократического студенчества, не решились открыто арестовать Щапова. Он сам решил поехать в Петербург для личных объяснений. Но уже в Нижнем Новгороде Щапова арестовали.

Так окончился его казанский период жизни. В Петербурге Щапова доставили в III отделение на допрос, но вскоре он был освобожден и короткое время работал чиновником в Министерстве внутренних дел России. Затем последовало постановление о ссылке Щапова в монастырь.

Когда стало известно это решение царя, поднялись ропот и возмущение. Писатели во главе с Н.Г. Чернышевским составили протест в защиту Щапова. Царь уступил и своим решением от 19 февраля 1862 года «соизволил простить», позволив не отсылать Щапова в монастырь. Вскоре Щапов был уволен из Министерства внутренних дел России.

В 1861-1864 года Щапов сотрудничал с журналами «Век», «Современник», «Отечественные записки» и «Русское слово». В конце концов опального журналиста сослали в Сибирь, «на место родины», в село Анги Иркутской губернии, куда он и прибыл весной 1864 года, но затем ему разрешили поселиться в Иркутске.

Правительство крепко держало Щапова вдали от культурных центров России, не давая ему возможности работать там. Умер Афанасий Прокопьевич 27 февраля 1876 года от чахотки в возрасте 45 лет, в страшной нищете.

В Казани сохранилось здание бывшей духовной академии, где учился, жил и преподавал А.П. Щапов (ул. Н. Ершова. 2). Сохранилась и церковь на Арском кладбище, где проходила панихида по убитым в Бездне крестьянам.

Казанцы помнят о своем благородном соотечественнике, одна из улиц Вахитовского района названа его именем.

Историк-демократ, А.П. Щапов и сегодня близок нам глубоким патриотизмом, любовью к народу, яркой идеей широкого просвещения народа, построения нового, подлинно демократического общества.

Ренат БИКБУЛАТОВ, краевед

Кумир казанских студентов

Щапов Афанасий Прокофьевич, русский историк демократического направления, публицист, родился в 1830 году в селе Анга Верхоленского округа Иркутской губернии.

Отец его был сельским дьячком, мать – крестьянкой. В 1838 году Афанасий поступил учиться в Иркутское духовное училище, а затем в 1846 году в духовную семинарию. Окончив ее одним из лучших, Щапов в 1852 году был направлен в Казанскую духовную академию, которую окончил в 1856 году. По завершении учебы он был оставлен в академии в качестве преподавателя русской истории.

Осенью 1860 года А.П. Щапов начал преподавать русскую историю в Императорском Казанском университете. Первая же лекция «Общий взгляд на историю великорусского народа», прочитанная 12 ноября, имела у слушателей необыкновенный успех и сделала нового преподавателя кумиром университетской демократической молодежи.

Смелость и новизна высказанных Щаповым идей, не имевших ничего общего с взглядами представителей официальной исторической школы, создали ему огромную популярность. Последующие его университетские лекции, смело будившие мысль слушателей, также проходили с большим успехом. Особое впечатление произвела на студентов лекция о декабристах, прочитанная с большим воодушевлением и показавшая глубокую эрудицию лектора в вопросе о русском революционном движении. Как вспоминал потом один из слушателей, о декабристах Щапов говорил «с такой свободой и в таких подробностях, как будто дело шло о самых обыкновенных вещах между близкими приятелями».

Об этой лекции Щапова, не побоявшегося открыто изложить сущность идей движения декабристов, Г.В. Плеханов говорил: «Факт в высшей степени интересный и едва ли не единственный в истории наших университетов».

Лекции Щапова пользовались огромной популярностью среди студентов, вокруг любимого профессора группировалась передовая часть казанского студенчества. В апреле 1861 года, после расстрела безоружных крестьян в селе Бездна, Щапов выступил с яркой речью на панихиде по убитым крестьянам. Панихида была организована антиправительственным студенческим кружком, в работе которого участвовал Щапов.

Когда это стало известно властям, над историком нависла угроза заточения в монастырь. Лучшие люди России во главе с Н.Г. Чернышевским выступили в защиту Щапова. Казанские власти, опасаясь выступлений демократического студенчества, не решились открыто арестовать Щапова. Ему было предложено выехать в Петербург для объяснений. По дороге прямо на пароходе он был взят под стражу.

Так завершился казанский период жизни этого удивительно интересного человека. В Казань Щапов больше не вернулся. Три месяца шло следствие по делу арестованного историка. Было принято решение уволить его из университета и отправить в монастырь. Однако под давлением общественности этот приговор был отменен, и Щапова оставили на свободе.

Живя после ареста в Петербурге, А.П. Щапов много пишет и печатается, сотрудничает с журналом «Современник», его имя становится широко известным по всей стране. Но в столице он чувствовал себя, как в тюремной камере. Власти боялись острого слова ученого и писателя, а потому неусыпно следили за каждым его шагом.

Как только представился случай (статью «Земство и раскол» признали «мятежной»), они выслали Щапова в Сибирь. Весной 1864 года Афанасий Прокофьевич с женой Ольгой Ивановной Жемчужниковой поселился в Анге, а затем переехал в Иркутск. Во время пребывания в Сибири А.П. Щапов участвовал в географических экспедициях, изучал Туруханский и Верхоленский края, занимался литературным трудом. Однако тяжелое материальное положение и статус политического поднадзорного дали себя знать.

Афанасий Прокофьевич скончался 27 февраля 1876 года.

Ирина ПЕТРОВА, студентка Института социальных технологий КНИТУ-КАИ

Производственная практика в редакции 2010 года