Вернуться к духовным истокам

Анатолий ЕЛДАШЕВ, краевед, преподаватель Казанской духовной семинарии

01 марта 2010 года

Изучение утерянных монастырских некрополей  как фактор возрождения духовности и нравственности русского народа рассматривает краевед Анатолий ЕЛДАШЕВ, преподаватель Казанской духовной семинарии.

 «Нравственный уровень морали общества определяется отношением к детям, старикам и к прошлому, в его частично овеществлённом виде – к некрополям.

Мысль о написании работы по исследованию утерянных монастырских некрополей Казани зародилась достаточно давно. Меня не покидало чувство несправедливости того, что исчезло большинство могильных камней, что мои сограждане даже и не помышляют, где многие выдающиеся люди города, внесшие достойный вклад в его духовное развитие, нашли свой последний приют», – так начинается книга Анатолия Елдашева, известного казанского краеведа, преподающего в Казанской духовной семинарии. На нашем сайте вы можете прочитать фрагменты из этой книги.

Немногие исследователи разрабатывали эту непростую тему. Отметим, что среди них особняком стоит крупный казанский краевед Н.Я.Агафонов.[1] В своём исследовании[2] он привёл 3207 фамилий казанцев (подсчёты наши – А.Е.), усопших на городских погостах.

Ученый обследовал кладбища Зилантова, Спасо-Преображенского и Кизического монастырей, а также православное Арское, старообрядческие Часовенное и Поморское, Католическое, Лютеранское, а также Архангельское, Адмиралтейское, православное Ягодинское, старообрядческое Стекольное (Прилуцкое). Эти сведения о похороненных там казанцах исследователь опубликовал как одну из глав своей книги под названием «Казанский некрополь».[3]

Очевидно, что не все погребенные вошли в его мартиролог – надписи на надгробиях стирались, пропадали и сами надгробия. Недостаточное внимание исследователь уделил Архангельскому кладбищу (22 захоронения), Стекольному (Прилуцкому) и Ягодинскому (по 3 захоронения), Адмиралтейскому (2). Не было обследовано кладбище Порохового завода, а также Воскресенское (Архиерейское).

Ещё два известных краеведа занимались, каждый по-своему, исследованием казанских некрополей. Искусствовед Петр Евгеньевич Корнилов,[4] будущий заведующий отделом графики Русского музея, описал типы и формы надгробий. Выдающийся библиограф. Профессор Петроградского университета Леонид Константинович Ильинский на основе эпитафий Арского кладбища издал брошюру «Поэзия кладбища».[5]

Среди исследователей последнего десятилетия выделим Льва Жаржевского, Мансура Лисевича, Георгия Мюллера, Бориса Гришанина.

Но отметим, что обобщающего труда по названной теме еще нет.

Древнейшим русским погостом Казани является некрополь Свято-Успенского Зилантова монастыря. Он составлял часть его многовековой славной истории и являлся источником многих пожертвований – вкладов в обитель на помин души. Вклады эти в XIX столетии составляли в среднем около 300 рублей в год.[1] С 1560 г. стал вестись в Зилантовой обители и её знаменитый Синодик для поминовения всех усопших и убиенных.[2] В 1865 г. при настоятельстве иеромонаха Иннокентия (1862-1865) некрополь обнесли деревянной оградой, а в 1889 г. при правлении архимандрита Сергия I (1879-1892) ограда была обновлена.

Многие жители Казани изъявляли желание быть погребёнными на «святой горе при доме Пресвятой Богородицы» и ещё при жизни составляли завещания в пользу Успенской обители. За других давали вклад на помин души родственники. Здесь же хоронили и усопших братьев святой обители. Кладбище было совсем небольших размеров, как и большинство русских монастырских некрополей, но при этом считалось одним из самых святых мест не только Казани, но и всей епархии. В XVII веке здесь находилась небольшая поминальная церковь св. великомученицы Екатерины – об этом свидетельствуют описи монастырского имущества, которые изучал Платон Заринский.[3] Там же находился и сам чтимый древний образ великомученицы, позже перенесённый во Всехсвятскую церковь.

К сожалению, никаких описаний кладбищенского храма не осталось. В XIX веке этой церкви уже не было.

Вообще в тяжелом для всей Русской Церкви XVIII столетии было упразднено «за ветхостью и бедностью» множество кладбищенских храмов по всей России. Разделила их участь и Екатерининская церковь. Но сам погост, к счастью, не пришёл в запустение – братия монастыря, хотя и очень сильно обедневшего, тщательно и благочестиво заботилась о его благоустройстве и об уходе за древними могилами. Не только вне монастырских стен, но и внутри самой ограды находилось множество захоронений – они заполняли все свободные от строений места. На дореволюционных фотографиях виден буквально лес крестов у алтаря Успенского собора. При реставрации и реконструкции обители человеческие останки обнаруживаются постоянно и повсюду: у фундаментов строений, под корнями деревьев.

Поистине монастырь весь стоит на костях, и только осознавая это, постепенно начинаешь понимать его особую роль и святость этого места. На монастырском кладбище имелись семейные усыпальницы известных казанских купцов Алафузовых, Александровых, Тихомирновых, Кондыриных, Крашенинниковых, Шмагиных, Моисеевых, маркизов де Траверсе. Имелись захоронения и в соборе Успения Божией Матери. В храме среди останков подвижников Православной Веры с левой стороны при входе находилась и гробница с мощами пребывавшего в обители на покое преосвященного Архиепископа Иосифа Суздальского, упокоившегося 15 июня 1642 г.[4]

Как отмечает известный казанский исследователь П.М.Дульский, некрополь Зилантова монастыря имел немало деревянных резных памятников редкой красоты, что «свидетельствовало о большом чутье форм мастеров, которые с увлечением воплотили в своей работе частицу художественных заветов народного творчества».[5]

Судя по воспоминаниям современников, да редким фотографиям, кладбище Кизического Введенского монастыря напоминало некрополь Донского монастыря в Москве и поражало обилием высокохудожественных произведений мемориальной скульптуры.[6] Поначалу возле монастыря хоронили иноков, а затем кладбище значительно разрослось и превратилось в одно из почитаемых в городе. Здесь же в большинстве случаев хоронили монахов и монахинь казанских монастырей.

Свое место имел и Казанско-Богородицкий девичий общежительный монастырь I класса. В книге епископа Никанора мы насчитали до 137 захоронений насельниц этой обители[7]. Упокоились здесь и насельники Спасо-Преображенского монастыря.[8]

20:30:41А вот монашествующие Кизического Введенского монастыря, по мнению епископа Никанора, как ни странно, своего уголка не имели и хоронили их на разных участках погоста. На кладбище было немало семейных захоронений дворянских и купеческих фамилий, среди которых выделим Дрябловых, Каменевых, Баратаевых, Желтухиных, Хворовых, Котеловых, Мергасовых, Вениаминовых, Башариных, Апехтиных, Осокиных, Чертовых, Горталовых, Чемесовых, Поспеловых.

Среди упокоившихся на погосте – наместники Казанского наместничества – Семен Михайлович Баратаев (Бараташвили) и Вятского наместничества – Федор Федорович Желтухин, два гражданских губернатора – Борис Александрович Мансуров и Илья Андреевич Толстой; четверо городских головы – Иван Федорович Дряблов, Петр Григорьевич Каменев, Федор Иванович Хворов, Герасим Семенович Мельников.

На монастырском кладбище погребали титулованную знать, статских советников, именитых казанских граждан. Здесь нашли последнее упокоение многие известные люди города – губернаторы и градоначальники, профессора Казанского университета и учёные, просветители и духовенство, купцы, а также офицерство и лекари, цеховые и крестьяне.

«Не многие из тех, которые провели большую часть жизни в Москве, смотрят равнодушно на Донской монастырь: почти все приближаются к нему с умилением и слезами, ибо там главное кладбище дворянства и богатого купечества».[9] Так говорил некогда Н.М.Карамзин о кладбище Донского монастыря. 

То же самое можно было сказать и о некрополе Спасо-Преображенского монастыря. Казанцы не могли проходить без благоговения мимо этого уголка земли, где упокоились останки многих великих людей. Правда, кладбище это было невелико и не богато изящными памятниками, но таинственная сень его была способна вызвать много дорогих воспоминаний и благоговейных чувств. Здесь представали образы мирно почивших о Господе и архипастырей, и военачальников, и именитых купцов казанских, и скромных тружеников – монахов.

А над всем этим господствовала мысль о том, что этот уголок земли был местом вечного упокоения великих угодников Божиих и первых просветителей казанского края – святителей Гурия и Варсонофия.[10]

Самой первой на погосте Спасского монастыря была могила св. Гурия, скончавшегося 4 декабря 1563 года и погребенного пред алтарем Преображенского собора. Над могилой его вскоре же была сооружена боярином Иваном Елизаровичем Застолбским «каменная клеть».[11]

В 1576 году клеть эта приняла под свою сень нового великого подвижника веры св. Варсонофия († 11 апреля 1576).

В 1596 году, при перестройке деревянного собора в каменный, клеть, устроенную Застолбским, пришлось сломать. При этом последовало открытие мощей свв. Гурия и Варсонофия. Нетленные тела их оставлены были наверху, а для останков иноков Ионы и Нектария сооружена была пред алтарем каменная «пещерка», которая изнутри имела каменный свод. Снаружи дневной свет проникал через пять узких продолговатых оконца, забранных железными решетками. Вход в неё был углублён в землю на четыре ступени.[12]

«Пещерка» не позже 1606 года приняла останки благочестивого греческого архиепископа Епифания. В 1614 году здесь же был погребен митрополит казанский и свияжский Ефрем († 26 декабря 1613), ближайший помощник святого патриарха Ермогена в борьбе против самозванца и польских интервентов. После мученической кончины патриарха Ермогена (Гермогена), именно митрополиту Ефрему принадлежала вся полнота патриаршей власти. Он председательствовал на Освященном соборе, совершил 11 июля 1613 г. венчание на царствование первого из дома Романовых Михаила Феодоровича, под Уложенной грамотой об избрании на царство Михаила Феодоровича первой стоит подпись именно митрополита Ефрема.

Усердием архимандрита Иоасафа, последнего настоятеля святой обители в 1912-1913 годах, в ознаменовании 300-летия царствования рода Романовых, над мощами столь чтимого казанцами митрополита Ефрема была сооружена в «древнерусском» стиле часовня, разрушенная в 30-годы XX столетия.[13]

В «пещерке» упокоились настоятели святой обители архимандриты Сергий (1608-1613) и Еремей (1628-1629).[14] Надгробная плита архимандрита Сергия, как отмечает П.А. Воскресенский, ещё в конце XIX века была цела.[15] В этой клети в 1674 году был погребен и сын Застолбского Нестор, в иночестве Нектарий, а после и сам Застолбский, нареченный в иночестве Ионою.

В 1706 году в этой «пещерке» удостоился погребения греческий епископ Арсений. По левую сторону от «пещерки» в 1740 году в специально сооруженной часовне был похоронен ближайший родственник Кахетинского царя Теймураза князь И.Е Багратион-Давидов, который проживал в Казани по велению императрицы Анны Иоановны.

После этого долгое время на монастырском кладбище никого не хоронили. Вообще, до конца 60-х годов XIX века погребения здесь допускались лишь в исключительных случаях (иноков Спасского монастыря хоронили в основном на кладбище Кизического монастыря),[16] но с этого времени стали разрешать погребения и частным лицам.

В сентябре-октябре 1995 г. «пещерка» Спасо-Преображенского монастыря была вскрыта раскопками археологической экспедиции под руководством Ж.Р. Алфеевой и сохранившиеся останки святых были перезахоронены в Петропавловском соборе и Иоанно-Предтеченском мужском монастыре.

«Пещерка» была небольших размеров[17] и поэтому захоронения были вынуждены «тесниться» в отведённом пространстве. Отдельные погребения поэтому были врезаны под цоколь здания. Погребения были в деревянных гробах, следы которых в виде тёмных полос древесного тлена удалось проследить археологам.[18]

На монастырском некрополе нашли свой последний приют священники – настоятели святой обители о. Климент (†20 сентября 1863), о. Кирилл (†февраль 1866) и о. Варсонофий (†20 мая 1912), протоиереи Петропавловского собора Василий Ложкин (†1 января 1870) и Владимирского собора Михаил Зайков (†1 февраля 1881), профессора Казанской Духовной академии Петр Васильевич Знаменский (†2 мая 1917) и Николай Федорович Катанов (†9 марта 1922), купечество – Афанасий Силантьев (†22 сентября 1877), Федор Постников (†27 июля 1881), Ефрем Пермяков (†21 февраля 1882), Николай Ушков (†7 ноября 1882), Яков Ушков (†5 июля 1902), Федор Жадин (†30 октября 1916), военные – командующий войсками Казанского военного округа, генерал от инфантерии Константин Семякин (†4 февраля 1867), генерал от инфантерии Павел Шатилов (†20 июня 1887), генерал-майор Павел Радзишевский (†3 марта 1894), начальник Казанского губернского жандармского управления, полковник Николай Марк (†январь 1899), чиновники – и.д. начальника губернии, казанский вице-губернатор, действительный статский советник Константин Хитрово (†17 марта 1890) и деятели народного просвещения – попечители Казанского учебного округа Петр Шестаков (†24 ноября 1889), Порфирий Масленников (†3 мая 1890) и Николай Потапов (†13 ноября 1894), профессора Казанского университета Константин Ворошилов (†3 декабря 1899), Матвей Болдырев (†27 декабря 1903), начальница Казанской Мариинской гимназии Анна Волкова (†3 марта 1975).

На погосте Кизического Введенского монастыря упокоился Илья Федорович Яковкин (12 июля 1764 – 26 марта 1836), директор Первой Казанской мужской гимназии (1804-1819). Одновременно в 1805-1819 гг. в Казанском университете, профессор-директор (1805-1814). Автор учебников по русской и всеобщей истории.[19]

На его надгробии была начертана глубокая по мысли и содержанию эпитафия, обращенная к последующим поколениям: «О, вы, которые в молитвах и слезах теснились вкруг моей страдальческой постели, которые меня в борьбе с недугом зрели... О, дети! О, друзья! На мой спокойный прах придите усладить разлуку утешеньем».[20]

Потомки пришли и камня на камне не оставили от старинных монастырских кладбищ. «Мертвые сраму не имут», – говорит народная пословица. Позор за беспамятство падает на живых... Вот этому в какой-то степени восстановлению справедливости и посвящены наши исследования. * * *

Как сказано у Екклесиаста: «Время разбрасывать камни и время собирать камни. Время терять и время искать и сберегать» (Еккл. 3;5,6).

Ныне, по благословению Владыки Анастасия, архиепископа Казанского и Татарстанского, стараниями и трудами подвижников Христовой Веры возрождаются святые обители и духовная жизнь благочестивых прихожан. Воспоминание о прошлом всегда поучительно. Мы вопрошаем и устремляемся в прошедшее, чтобы оно объяснило нам наше настоящее и намекнуло нам о нашем будущем.

Но прошлое – это прежде всего люди. И вспоминать именитых людей минувшего времени – живая пища ума и тихая радость сердцу. Тем более вспоминать наших предков, жизнь посвятивших служению Богу, царю и отечеству, упокоившихся на старейших монастырских некрополях города – Свято-Успенском Зилантовом, Спасо-Преображенском, Кизическом Введенском, Воскресенском Ново-Иерусалимском.

Ибо как сказано в Писании: «Аз есмь воскресение и живот; веруяй в Мя, аще и умрет, оживет. И всяк живый и веруяй в Мя не умрет во веки» (Ин.11.25-26.).

[1] Рощектаев А.В. История Свято-Успенского монастыря, что на Зилантовой горе г. Казани. Казань, изд. «Русич», 2004, с. 120.

[2] С 1560 года и до 1813 г. в монастыре вёлся знаменитый поминальный Синодик: 412 страниц большого формата, исписанных постоянно вносимыми всё новыми именами для поминовения и чтения неусыпаемой Псалтири, «пока обитель стоит». Редко какой ещё монастырь России имел столь полный и совершенный Синодик. Для учёных же он дорог как бесценный каллиграфический и исторический источник XVI - XIX веков. Сейчас подлинник Синодика хранится в Национальном архиве Республики Татарстан (ф. 10, оп. 5, д. 314).

[3] Заринский П.Е. Церковные древности города Казани. Казань, 1877, с. 21. Заринский Платон Егорович (1831-1881), религиозный деятель, историк. С 1868 военный священник, протоиерей, настоятель храма в Спасской башне Казанского кремля. Труды по средневековой истории Казани и Казанского кремля. См.: Татарский энциклопедический словарь. Казань, 1999, с. 200.

[4] Никодим (Прелатов), архимандрит. Краткая история Зилантова Успенского, что в городе Казани, монастыря. Казань, 1898, с. 18.

[5] Дульский П.М. Памятники казанской старины. Казань, 1914, с. 152.

[6] Дульский П.М. Зилант и Кизицы. К., 1917, с. 21. Бикбулатов Р.,  Мустафин Р. Казань и ее слободы. К., 2001, с. 177-178. Две дореволюционные фотографии некрополя монастыря помещены в статье Б.Гришанина Детские исповеди // Казань. № 11. 2000, с.11.

[7] Никанор (Каменский). Кладбище Кизического монастыря. Его история и описание. К., 1892, с. 23, 36, 54-66. Указом Духовной Консистории от 6 марта 1777 г. было разрешено хоронить монахинь на кладбище Кизического монастыря. См.: Зеленецкий А.Ф. Казанский Богородичный женский монастырь. Краткий исторический очерк с фотографическими снимками. К., 1910, с. 89.

[8] Лебедев Е.М. Спасский монастырь в Казани. Историческое описание. К., 1895, с. 79.

[9] Карамзин Н.М. История государства Российского. Т. IX. М., 1829, с. 293.

[10] Лебедев Е.М. Спасский монастырь в Казани. Историческое описание. К., 1895,  с. 77.

[11] Лебедев Е.М. Там же., с. 78.

[12] Воскресенский П.А. Пещерка Спасо-Преображенского миссионерского монастыря и исторические сведения о погребенных в ней. К., 1899, с. 18.

[13] Журавский А.В. Во имя правды и достоинства Церкви: Житие и труды священномученика Кирилла Казанского. М., 2004, с. 619, 717.

[14] Лебедев Е.М. Указ. соч., с. 129-130.

[15] Воскресенский П.А. Указ. соч., с. 18.

[16] Никанор (Каменский Н.Т.). Кладбище Кизического монастыря. Его история и описание. К., 1892, с. 16.

[17] Летом 2004 г. нами произведены обмеры сохранившихся контуров пещерки и усыпальницы князя И.Е.Багратиона-Давидова. Внутренние размеры пещерки - 4,7 х 5,5 м и усыпальницы - 3,0 х 3,0 м

[18] Государственный историко-архитектурный и художественный музей-заповедник «Казанский Кремль». Отчёт об археологических работах на территории бывшего Спасо-Преображенского монастыря 1995 г. Раскоп 8. Оп.1, д. 508/21, л. 16.

[19] Татарский энциклопедический словарь. К., 1999,  с. 682. По уставу 1804 г. Казанский университет возглавлял Совет, ежегодно избиравший ректора. Однако в первые годы вместо должности ректора была введена должность профессора-директора, которую занимал И.Ф.Яковкин - учитель истории и географии, инспектор над классами Первой Казанской гимназии. Лишь в 1814 г., когда состоялось полное открытие университета, был избран первый ректор. Им стал профессор анатомии, физиологии и судебной врачебной науки Иван Осипович Браун. См.: Казанский университет в биографиях ректоров// Гасырлар авазы-Эхо веков. 1/2 (30/31). 2003, с. 118.

[20] Никанор (Каменский). Кладбище Кизического монастыря. Его история и описание. Казань, 1892, с. 12.