«Без женщин можно ль жить на свете?» – «Нет!»

Борис ЕРУНОВ

19 марта 2004 года

Предлагаем вашему вниманию очередные изыскания нашего постоянного автора Бориса Григорьевича Ерунова, который на этот раз пишет только о женщинах. Пардон, о дамах.

Дамы, о которых он прочитал в подшивках старинных казанских газет, жили в XIX веке. Чтобы далеко не отрываться от нашей жизни, изобразительный ряд мы отдаем современницам. Перед вами – три женские образа. Это не просто разные судьбы – это символы двух эпох в новейшей истории нашей страны.

Каждый год весной приходит к нам 8 Марта. И снова волнует нас эта «тема», что слаще и милее любого шоколада с мармеладами всякими вместе... Да – да – да, вы правы! Это извечный вопрос – ответ: «Без женщин можно ль жить на свете?» – «Нет!» Сначала – серьезно.

Мне изначально не нравится, что Дату эту связывают прежде всего с борьбой против «буржуев» (неважно, какая из «парт-дам» – Роза ли, Клара ли – вывели в не столь давнее время женщин «на площадь», тем и открыв этот Праздник в календарях наших).

Мне куда более симпатичны отметины в гораздо более глубокой истории. Такие вот, например: «Мужчина велик на земле и в веках, но каждая йота его величия выросла из женщин» (это – Уолт Уитмен). «Влияние женщины на культурный прогресс, то скрытое, то рельефно осязаемое, прячется или проявляется порой самым неожиданным образом. Мимоходом оброненное ею слово прорастает в поэме, влечет за собой начало военных действий или перемирие, воздвигает храмы, вершит новые и разрушает старые законы. И даже нечаянно оброненная на балу подвязка с ее ноги становится весомым поводом для учреждения Ордена Голубой Подвязки...

Начиная с колыбельной песни и кончая погребальным плачем, женщина сопровождает мужчину во всех важнейших событиях его жизни. Хранительница очага и культурных традиций, она стоит у истоков возникновения ремесел и земледелия, которыми она стала заниматься в ожидании возвращения мужчины-охотника...» Нет ничего удивительного в том, что, начиная с глубокой древности Женщину почитали и уважали, в Ее честь устраивали праздники. И не Ее вина, а Ее беда в том, что в веках и религиях старательно стирали Ее Величие...

Полистаем подшивки газет века 19-го.

Женщина модной обязана быть!

Кажется, убедил нас великий В.Шекспир, что «весь мир – театр, и люди в нем актеры...» Но вот встречаешь сюжеты, из самой жизни извлеченные, – и ахаешь: непостижима пьеса сия, непредсказуемы ее повороты! Можно много примеров тому приводить.

Начну издалека. «Человек ли женщина? Этот вопрос обсуждался недавно в Бельгии... Г-жа Мари Попелен, доктор права, подала прошение о зачислении ее в состав адвокатов... Генеральный адвокат апелляционного суда г.Шор заявил – Закон не признает женщину человеком. По закону 1876 года адвокатами могут быть лишь мужчины. Другой адвокат, г.Гиллери заявил, что, напротив, женщины – люди, ибо они подлежат наказаниям... Палата не согласилась с этими доводами, признала, что закон, говоря о людях, не имел в виду женщин, и отказал г-же Попелен в ея просьбе попасть в адвокаты...» [Казанский биржевой листок, 1888, 31.12].

Смешно? Но двумя годами раньше читатели «Казанского биржевого листка» могли быть соучастниками полемики такого свойства: «Имеют ли женщины право носить мужское платье? Суд 1-й инстанции в Данциге... оштрафовал одну даму на 30 марок за то, что она гуляла с супругом по улице и была в мужском платье... В судебной палате она, защищаясь, заявила, что... мужское платье не мешает ей быть отличною женою, матерью и хозяйкой... Суд вынес оправдательный вердикт...» [1886, 16.12].

Та же газета заметила, что «во времена Скарятина одной замужней даме также было предложено снять мужской костюм, в котором она ходила, и заменить его женским» (а это – 60-е годы XIX века, уже Казань). На какое-то время женская мода (точнее сказать, сами женщины) сдалась: одежда осталась в рамках традиций. Но тут не выдержали мужчины, причем, столичные: «Куда делись хорошенькие женщины? Казавшийся в гостиной и на паркете «ангел во плоти», прелестнейшая нимфа, олицетворенная грация, оказывается вдруг в натуре по ближайшей справке каким-то жалким, ощипанным, дряблым и нескладным цыпленком...

Прикажите вашей красавице раздеться (ишь что себе позволяет «журналюга»! – Б.Е.) и вы увидите, что вместе с одеждами с нея спадут и все почти «прелести тела», так много говорившие распаленному воображению, дивно округлые холмы оказываются вдруг тощими, унылыми равнинами; трепетавшие жизнью и страстью волны, с их целомудренно – упругим изгибом, теперь, лишенные корсета, являют мирную картину морского штиля с невозмутимой водной гладью и с опущенными, вяло болтающимися парусами – …все это расплылось, скомкалось в мясо без всяких прелестей...» [Волжский вестник, 1884, 1.07].

После таких «демаршей», конечно, все усовершенствования дамской моды пошли в прически. Но и тут их покой был нарушен: «Франтящим дамам будет небезинтересно узнать, что носимые ими пышные локоны делаются из буйволовых хвостов. Дело в том, что у иркутских парикмахеров практикуется перекупка от скотопромышленников хвостов преимущественно белого цвета. Хвосты группируются по сортам и качеству волоса и отправляются в столицы. Цена очищенного волоса достигает от 15 до 45 рублей за фунт. В столицах этот волос идет на производство дамских причесок...» [Казанский телеграф, 1910, 21.11].

Тогда-то и ответили дамы на выходки сии новым «революционным витком моды»: «В некоторых магазинах мод на Воскресенской улице уже несколько дней выставлены «пресловутые» юбки-шаровары, привлекающие толпы чающих взглянуть на невиданное зрелище...» [газета «Казань», 1911, 14.03].

«В субботу, 19 марта на Воскресенской ул. появилась роскошно одетая дама в модной юбке-шароварах. Дама произвела сенсацию. Немедленно собралась толпа... и стала преследовать несчастную поклонницу моды по пятам, рассматривая и критикуя принадлежности туалета. Послышались шикания и свист. Бедной моднице пришлось спасаться на извозчике...» [газета «Казань», 1911, 21.03].

Прошел год. «На Черном озере толпа любителей осыпает бранью модницу в юбке-шароварах. «Невежи! Я из Парижа, там у нас все так одеваются!» Пришлось-таки вмешаться властям: «Дама из Парижа О.Г.Перевозчикова, одетая по последней моде и разгуливавшая по Черному озеру 2 июня, наконец, предстала перед мировым судьей 1-й части... Судья за отсутствием состава преступления дело производством прекратил...» [Казанский телеграф, 1912, 16.06].

И уж совсем радостно было встречено нашими дамами сообщение из самой Америки: «...Глава Вашингтонского женского клуба г-жа Христина Гемлиск утверждает, что рано или поздно все элегантные американки будут носить брюки... Конечно, в начале все будут этим шокированы. Однако вспомните: когда женщины начали ездить верхом «по-мужски», все поначалу негодовали, однако, теперь это никого не удивляет. То же было с велосипедом... Брюки гораздо более удобны, и они также поддаются моде и стилизации...» [Казанский телеграф, 1913, 19.09].

Все это так. Но всякая казанская Дама запомнила и эту заметку из нашего «Телеграфа»: «Урок модницам. Неприличие новомодных костюмов с разрезами до колен и декольте чуть не до пяток заставляют принимать против них серьезные меры... В Брюсселе на балу во дворце король Бельгийский обратил внимание на одну из первых модниц Брюсселя, юбка которой обнажала ее ноги до бедер... Он и позвал гофмаршала графа де Мерода и что-то сказал ему на ухо. Граф немедленно направился к этой даме и, предложив ей руку, повел через всю залу. Польщенная вниманием дама была очень рада, но когда дошли до дверей, то граф сказал ей – Его Величество заметил, что у вас лопнула юбка и поручил мне отвезти вас к вашей горничной, чтобы та зашила трещину... Проученная очнулась лишь тогда, когда автомобиль привез ее уже к дому...» [Казанский телеграф, 1914, 11.03].

Опомнившись от таких «испугов», народ подвел под Моду «философию», хотя по-прежнему полную эмоций: «Благодаря уму женщин, мужчина в состоянии одеваться просто; благодаря же глупости мужчин, женщина обязана следить за всякой нелепостью моды...» Но дальше-то какой «выверт словесный»: «Неужели не противоречат здоровому эстетическому чувству чужие мертвые волосы на голове, нередко при наличности хороших своих, наведенные глаза, приукрашенное при помощи косметики лицо до красно – алых губ включительно, уродование естественных форм тела корсетами и шнуровками, сапоги с утрированно высокими каблуками, стесняющими ноги и делающими походку карикатурной?» [Казанский телеграф, 1916, 19.06].

И самое «забавное» – ведь победили женщины. И королей, и графьев всяких! Воистину Красота – это Сила (хоть комики-мужчины и назвали ее «страшной»)...

Дама без шляпки – всё едино, что без головы...

«В сущности-то мне все равно, каких бы фасонов ни были бы ваши шляпки: каланчой ли, корытом ли, верблюдом ли,...уверяю вас, я никогда бы не обмолвился бы ни единым словечком, если бы не имел несчастия, сидя в театре, в партере, любоваться задней частью ваших головок, увенчанных гигантскими каланчами, из-за которых совершенно не видно того, что происходит на сцене...

Уверять вас, что ваши каланчи есть сущее безобразие, я не желаю, ибо это, во 1-х, выше сил человеческих, а, во 2-х, я, как джентльмен, не допущу, чтобы из-за меня ваши розовенькие губки сложились в недовольную улыбку... Ах, какая предерзость! – слышу я – восклицает... легкомысленный помпоньчик! Да понимаете ли вы, милостивый государь, что эти, как вы называете, каланчи, фи, какой моветон, – эти каланчи, по крайней мере, на 50% прибавляют нам чего, хоть убейте, не пойму, а вы советуете снять?!» («КБЛ», 1885, 26.10).

Неучтивый «учтивец» подписался: «Прохожий». Фи! А вот целых 25 лет спустя, 1910 год, 15 декабря: «Посетители кинематографа «Пате» (он был на месте нынешнего театра им.Качалова – Б.Е.), «Аполло» (ныне «Татарстан» – Б.Е.) и др... крайне возмущаются тем, что дамы в высочайших и широчайших шляпах совершенно заслоняют не только показываемые картины, но и сами экраны... Содержатели... не обращают внимания на такие жалобы, чтобы... не обидеть владелиц ужасных шляп и не лишиться тем дохода...»

И уж совсем: «В 8 часов вечера в кино «Пассаж» был неожиданно вывешен аншлаг, обращающий внимание по адресу дам снять свои шляпки. Многие возмущенные дамы требование не исполнили. Как потом выяснилось, к владельцу обратился с этим заявлением городской брандмейстер г.Вейканен...»

Снять шляпку? Ни за что!!

«Казанские истории», №5-6, 2004 год