Оркестр дал бы возможность подняться на новую ступень

02 марта 2017 года

10 и 11 апреля 1967 года на сцене Татарского театра оперы и балета прошли первые концерты симфонического оркестра Государственной филармонии ТАССР. Звучала музыка Баха, Шостаковича и Прокофьева. За дирижерским пультом стоял выдающийся дирижер Натан Рахлин.

По случаю 50-летнего юбилея оркестра публикуем в рубрике «Юбилеи» материал,  появившийся в газете «Казанские истории» в 2003 году.

«Предлагаем вашему вниманию фрагменты ряда публикаций, посвященных истории создания филармонического оркестра. Обойдемся без комментариев, хотя очень хочется. Пусть сами читатели рассудят приводимые в публикации факты»", - так предварила редакция эту публикацию.

 С самых первых дней работы в Казани ректор консерватории, композитор Н.Жиганов мечтал о появлении здесь постоянного симфонического оркестра. На многих съездах, пленумах, конференциях он горячо, страстно доказывал его необходимость, благо, как секретарь Союза композиторов России и председатель правления Союза композиторов ТАССР, имел такую возможность. Приведем фрагмент одного из таких выступлений:

Отсутствие филармонического оркестра препятствует развитию симфонического творчества. Есть немало примеров того, когда авторы крупных сочинений в республиках Поволжья и Урала по нескольку лет напрасно ждут исполнения и в конце концов теряют веру в то, что их произведения когда-либо будут услышаны теми, для кого они написаны. Такое положение далее нетерпимо.

Мы хотим видеть у себя наших дорогих товарищей по перу – москвичей и ленинградцев, композиторов братских союзных республик. Разве нормально, что у нас до сих пор не имели возможности выступить с авторскими концертами Д. Шостакович и Д. Кабалевский, Т. Хренников и Г. Свиридов, А. Хачатурян, Ю. Шапорин, А. Баланчивадзе, Б. Лятошинский, Э. Капп?.

Н.Жиганова, вдова композитора и директор мемориального музея-квартиры Назиба Гаязовича, предоставила в распоряжение редакции ряд писем композитора, касающихся событий, которые так или иначе муссируются в разговорах о татарской музыке и порой намеренно подаются в искаженном свете. Речь в них, в частности, идет о хлопотах композитора по поводу передачи филармонии Дома офицеров (они в то время увенчались успехом, однако руководители республики не довели дело до конца, и Дом офицеров так и остался розовой мечтой казанских музыкантов и меломанов) и о создании симфонического оркестра филармонии. Непросто все это давалось: приходилось обивать пороги высоких кабинетов как в Москве, так и в Казани, собирать подписи именитых музыкантов, чтобы увереннее разговаривать с теми, кто принимал решения. В то время, о котором идет речь, решения подобного рода принимались только в Москве, оттуда же шло финансирование. Многое зависело и от местного руководства.

Письма Н.Жиганова, которые мы представляем вниманию читателей, написаны в разные годы из Москвы, где он часто бывал по делам, из санаториев, где он вынужден был проводить долгие месяцы.

 Н. ЖИГАНОВ – Н. ЖИГАНОВОЙ

Москва – Казань, 5 февраля 1964 г.

...Тихон [Хренников] предложил мне не ходить к Малиновскому [министру обороны СССР], а идти к начальнику политуправления Сов. Армии А.А.Епишеву. Я уже с одним полковником договорился. Он обещал мне оказать содействие в приеме к столь высокому начальству.

Савинцев [оргсекретарь Союза композиторов СССР] завтра будет дорабатывать наше письмо. Потом я начну собирать подписи...

 Н. ЖИГАНОВ – Н. ЖИГАНОВОЙ

Москва – Казань, 11 февраля 1964 г.

Сегодня окончательно отредактировали письмо начальнику политического управления. Первую подпись сделал Тихон [Хренников]. Завтра наберу еще десяток народных... и буду добиваться приема...

...На секретариате РСФСР отчаянно ругался. Они забыли, что в РСФСР есть 15 автономных республик. Ты знаешь, они даже растерялись... Я высказался до последнего слова, которое можно было употреблять...

Н. ЖИГАНОВ – Н. ЖИГАНОВОЙ

Москва – Казань, 14 февраля 1964 г.

…Приехал Шостакович. Жаль, что у меня не было с собой бумаги на подпись. Арам [Хачатурян] тоже был. Только боюсь, что он обидится – его подпись не первая!.. Уже подписались: Хренников, Кабалевский, Эрнесакс, Майборода... Мне очень хочется выехать 18-го, теперь все будет зависеть от генерала. Когда примет?

...Жалко, что снова оторвался от работы. Опять нужно входить в форму. А это не один день. Меня не надо ругать – жалеть надо...

Н. ЖИГАНОВ – Н. ЖИГАНОВОЙ

Казань – Мисхор, 26 августа 1964 г.

...Огорчают заботы, которые не дают возможности сочинять музыку. Опять Госплан отказал в строительстве зала на 1965 год (речь идет об Актовом зале консерватории, открывшемся тоже в 1967 году – Ред.).

...А у нас все готово, даже рабочие чертежи... Был в Совете Министров [Татарии]. Обещали написать протест...

Н. ЖИГАНОВ – Н. ЖИГАНОВОЙ

Казань – Мисхор, 30 августа 1964 г.

...Симфонический оркестр, можно сказать, завалили... У всех в голове только деньги, деньги. Филармония себя как-то окупает, дотаций не просит. А оркестр – надо заботиться, надо работать. А работать не хочется. Не понимают, что оркестр дал бы возможность музыкальному искусству подняться на новую ступень. А их эта ступень вполне устраивает. Бороться с этой косностью надо не одному. Одной моей жизни, видимо, не хватит. Вот еще Альберт [Леман, в то время профессор Казанской консерватории] воюет, а остальные ждут, вместо того чтобы писать, организовывать общественное мнение!

Один деятель договорился до того, что оркестр нужен только композиторам (?!) Дальше ехать некуда...

...Вот все новости на сегодня... (хлопот, как у муравья), если не считать, что Госстрой РСФСР не включил в план на 1965 г. строительство нашего зала. Бегал в Совет Министров [Татарии], говорил с Поповым [министр культуры РСФСР]. Надо добиться, чтобы Совет Министров РСФСР отменил решение Госстроя РСФСР. От всего этого с ума можно сойти... Но я не сошел и не собираюсь. Правда, с Госстроем я борец плохой.

Н. ЖИГАНОВ – Н. ЖИГАНОВОЙ

Москва – Казань, 6 февраля 1965 г.

...А я, грешный, когда слушаю хороший оркестр, вспоминаю Казань, где руководители республики делают все, чтобы у нас не было оркестра. Он им не нужен. Оркестр – это дополнительные квартиры, деньги. Новые заботы. Концертный зал придется строить... А им самим не нужно все это.

Я свыше 25 лет отдал вопросу организации в Казани оркестра и ничего не могу сделать. Бьюсь, как рыба об лед. И чувствую, что для решения этого вопроса, видимо, моей жизни не хватит.

Под носом обкома отличный концертный зал. Забрать его – дело плевое. Нужно только первому секретарю снизойти и встретиться с командованием округа. И вопрос будет решен. Иди к Малиновскому – не откажет. Все это я ему подсказывал – не хочет. Нет гордости за республику, нет потребности самому послушать оркестр.

Ну, ладно, ладно, не буду...

Н. ЖИГАНОВ – Н. ЖИГАНОВОЙ

Москва – Казань, 26 февраля 1965 г.

...Опять говорил с Шостаковичем об оркестре. Он обещал поговорить в ЦК…

 Н. ЖИГАНОВ – Н. ЖИГАНОВОЙ

Казань – Железноводск, 23 сентября 1966 г.

...Сегодня в филармонии работала конкурсная комиссия по набору оркестрантов. Понимаешь, даже не верится!.. Сидит Рахлин. Музыканты волнуются. Он терпеливо их слушает, а потом еще беседует с каждым...

...Пока играют только казанцы. Среди них много хороших... Рахлин хочет набрать опытных музыкантов. Но это у него не получится – квартир никто не даст.

Сам же я, хоть и осуждаю отношение наших хозяев к оркестру, не вижу ничего плохого, если оркестр будет в основном состоять из молодежи, окончившей Казанскую консерваторию. Ведь из этой молодежи Натан сможет лепить все, что ему захочется. Мне сегодня показалось, что и он склоняется к этой мысли.

 Н. ЖИГАНОВ – Н. ЖИГАНОВОЙ

Казань – Железноводск, 3 октября 1966 г.

...Идем к Ванееву [тогда секретарь обкома КПСС] вместе с Рахлинъм; как я и ожидал, нет к приезду Рахлина квартиры ни ему, ни оркестрантам... Нет договора на аренду помещений для репетиций. Вообще – бардак.

Все звонят мне. А что я могу? Все хожу, воюю. А толку?.. Мое строительство тоже встало. На стройке ни одного рабочего вот уже больше двух недель! Хорошо и весело живем.

 БЕЗ РАХЛИНА ТАКОГО ОРКЕСТРА БЫ НЕ БЫЛО

Начиная с пятидесятых годов передовые деятели культуры и музыки Татарстана вынашивали идею воссоздания в Казани симфонического оркестра. С течением времени это стало требованием общественности, а также стремительно растущего Союза композиторов Татарстана, где регулярно проводились пленумы, прослушивания новой татарской музыки. В то же время в Москве начались систематические записи музыки на магнитофонную пленку. Все это требовало безотлагательного решения вопроса с симфоническим оркестром.

В организации оркестра трудно переоценить роль Н.Г.Жиганова, композитора Д.Х.Файзи и директора филармонии М.Г.Первина. Наконец, весной 1966 года было получено согласие дирижера, народного артиста СССР Н.Г. Рахлина на приезд в Казань для постоянной работы в оркестре. Но первым делом ему пришлось заняться организационной работой – подбор кадров, конкурсы музыкантов, обеспечение их квартирами и т.п.

Летом уладились финансовые вопросы, а ранней осенью было решено провести основной конкурс для всех артистов оркестра, желающих поступить в новый коллектив…

Оркестр во время его возникновения был малочисленным, насчитывал всего двадцать человек, но уже к апрелю 1967 года его состав был почти укомплектован. С первых репетиций Натан Григорьевич, как говорится, взял быка за рога. Он начал работать сразу с полной нагрузкой, интересно, увлеченно, забывал обо всем... И это находило отклик у артистов оркестра; даже самые ярые ревнители регламента заражались созданной дирижером творческой атмосферой и играли с подъемом, не вспоминая о «перекурах».

Здесь хочется отступить от хронологии и вспомнить первый приезд Рахлина на гастроли в Казань в 1952 году. В то время в городе был только оркестр оперного театра средней квалификации. Но как только Рахлин начал работать с этим коллективом, оркестр стал неузнаваем, исполнительское качество значительно повысилось. Исполнение Четвертой симфонии Чайковского, основного произведения программы, вынесенной Рахлиным на суд публики, вызвало в зале бурю восторга. Оркестр играл превосходно, с большим воодушевлением и полной творческой отдачей.

…Приближался день первого концерта. Центральным номером концерта, имевшим огромный успех, стала «Чакона» Баха. Обработка была сделана Рахлиным удивительно изобретательно, с большой творческой выдумкой, с уникальным знанием природы всех инструментов оркестра. Очень хорошо прозвучали Одиннадцатая симфония Шостаковича и «Классическая симфония» Прокофьева.

В тот вечер дирижер был в ударе, работал зажигательно, артистично, со свойственным ему огромным эмоциональным напором. Было ясно – в Казани родился хороший симфонический оркестр с несомненной перспективой роста.

Прошло немного времени, и жизнь полностью подтвердила это. На первом же гастрольном концерте в Москве исполнением «Манфреда» Чайковского и «Чаконы» Баха наш оркестр буквально ошеломил московских любителей музыки и знатоков симфонических оркестров. В разговорах со мной очень многие музыканты ведущих московских симфонических и оперных оркестров поражались такому быстрому росту недавно рожденного коллектива…

Итак, наш оркестр смело заявил о себе. Но надо подчеркнуть, что без Рахлина он не смог бы достичь такого высокого профессионального уровня.

Владимир СЕРЕБРЯКОВ,

заслуженный артист Республики Татарстан,

 ОРКЕСТР – НАГРАДА ЗА УСПЕХИ РЕСПУБЛИКИ

Да, получить такой симфонический оркестр в те годы для автономной республики было величайшим достижением. Такой оркестр тогда имели немногие союзные республики. Мы в Казани еще в 1965 году вынашивали идею создания своего симфонического оркестра. В начале 1966 года такой мыслью я поделился с Председателем Совета Министров РСФСР Г.И.Вороновым. Геннадий Иванович, как государственный деятель, очень хорошо относился к Татарии, в рамках своей компетенции всего старался помочь в решении тех или иных задач. Вообще он отличался всеми положительными качествами крупного политического деятеля. Мою идею о создании симфонического оркестра Геннадий Иванович поддержал, и вскоре вышло постановление, по которому содержание всего оркестра взяло на себя правительство РСФСР. Это же более ста человек! Необходимо было определиться также с кандидатурой главного дирижера.

В те годы в Казани жил и работал терапевт, кардиолог, доктор медицинских наук, профессор Рахлин Леопольд Матвеевич. Это был прекрасный врач, заслуженный деятель науки ТАССР и РСФСР, заведующий кафедрой ГИДУВа. Он как врач иногда меня обследовал, иногда лечил. В общем, были хорошо знакомы.

В то время в Киеве жил и работал дирижером Государственного симфонического оркестра Украины двоюродный брат Леопольда Матвеевича Натан Григорьевич Рахлин. Так я познакомился с Натаном Рахлиным и предложил возглавить ему симфонический оркестр Татарской филармонии. Немного поразмыслив, он дал согласие и, переехав в Казань, начал подбирать музыкантов, а мы создавали материальную базу. Так родился симфонический оркестр, ныне известный всему миру. Это была сенсация не только в РСФСР, но и во всем СССР. Руководители многих областей, краев, автономных и союзных республик откровенно начали завидовать, открыто спрашивая: «Почему такой роскошный подарок Татарии?»

Я здесь хочу отметить две вещи. Первое – Геннадий Иванович Воронов как государственный деятель высоко ценил достижения нашей республики, труд работников всех отраслей. Симфонический оркестр он разрешил как бы в награду за достигнутые Татарстаном успехи во всех областях жизни. Второе – нам здорово повезло с дирижером. Натан Григорьевич Рахлин действительно был выдающимся дирижером. Практически все годы работы в оркестре он был профессором Казанской консерватории. Меня связывала с ним настоящая мужская дружба. В 1979 году меня перевели Чрезвычайным и Полномочным послом СССР в Афганистане. В том же году скончался и Натан Григорьевич Рахлин. А память о себе оставил добрую.

Сегодня симфонический оркестр Республики Татарстан, как говорится, больше, чем оркестр. Он высоко поднял авторитет Татарстана и всех татарстанцев.

Сегодня некоторые «умные» головы горазды утверждать, что социалистический реализм-де помешал полно и широко развиваться человеческой личности. Чушь это, конечно. С какой ведь стороны посмотреть! Именно в годы социалистического реализма культура и искусство в республике получили широкое развитие, укреплялась материально-техническая база.

Я очень уважительно относился к работникам культуры и искусства, любил их. За это тем же платили они мне. Со многими писателями, артистами, художниками я дружил…

Фикрят ТАБЕЕВ,

в прошлом первый секретарь Татарского обкома КПСС

«Казанские истории», №13-14, 2003 год