Партийный руководитель не может быть тенором

Любовь АГЕЕВА

05 июля 2014 года

Среди мнений довелось о Назибе Жиганове услышать и такое – будучи руководителем правления Союза композиторов ТАССР, он проводил слишком много собраний идеологического характера, сверяя задачи творческой организации с партийными постановлениями.

Поскольку я в том времени жила, хотела бы я видеть председателя одного из крупнейших Союзов композиторов в стране другим, отказывающимся подчиняться законам партийной идеологии. Недолго бы он занимал это место. А Назиб Гаязович возглавлял Союз композиторов до 1977 года, пока коллеги его не сместили. Будем называть вещи своими именами. Подробности в интервью Юлдуз Исанбет, опубликованном в газете «Звезда Поволжья» и размещенном на нашем сайте.

Вопрос ведь не в том, что ему во что бы то ни стало надо было сидеть в этом кресле, хотя это обстоятельство тогда многое определяло в его жизни, и прежде всего вхождение в композиторскую элиту Советского Союза, возможность видеть всю панораму развития музыкального искусства всего мира, поскольку его включали в делегации, посещающие другие страны.

Но сдается мне, что Назиб Гаязович думал совсем о другом. Его личные знакомства и связи, приобретенные за долгие годы, помогали решать многие задачи национального искусства. В силу этих обстоятельств мы связываем с его именем, например, создание симфонического оркестра, строительство актового зала консерватории, открытие средней специальной музыкальной школы при консерватории и других детских учреждений в республике.

Так появился этот исторический очерк, в котором я попыталась воссоздать панораму того времени.

В Национальном архиве Республики Татарстан есть фонд Союза композиторов республики, в котором собраны многие важные документы: планы, отчеты, стенограммы, переписка с правлениями союзов композиторов СССР и РСФСР. Архивные документы не только уточняют хронологию событий, но и воссоздают саму атмосферу творческой жизни того времени, отягощенную партийной опекой. Знакомство с ними дает более полное представление о работе композиторской организации и ее роли в культурной жизни республики, опровергает некоторые широко распространенные обвинения в адрес Назиба Жиганова.

О работе Союза композиторов ТАССР судили, в основном, по концертам и музыкальным спектаклям. Но у айсберга была подводная часть, которая не была известна широкой общественности. Возможно, и коллеги Н. Жиганова знали далеко не всё, известное ему. И эта подводная часть айсберга во многом определяла результат творческого процесса как отдельных композиторов, так и композиторского сообщества в целом.

Поскольку книгу о Назибе Жиганове мне издать до сих пор не удалось, познакомить читателей с результатом своих архивных изысканий я могу пока только в «Казанских историях».

 Идейная направленность как главное мерило творчества

В 1932 году после опубликования постановления ЦК ВКП(б) «О перестройке литературно-художественных организаций» в СССР был создан Союз советских композиторов. Казань оказалась в числе первых российских городов, где возникла местная композиторская организация. Инициировало ее создание Управление по делам искусств при Совете Народных Комиссаров РСФСР.

Мы знаем это из письма Н. Жиганова от 11 февраля 1939 года жене Серафиме: «Москва поручает мне организацию в Татарии Союза Советских композиторов. Вчера уже я собрал всех казанских композиторов, сделал информацию, написал протокол нашего совещания и послал вчера же в Комитет по делам искусств Москвы». 11 сентября вышло постановление Совнаркома Татарской АССР о создании оргбюро нового творческого союза в составе: Н. Жиганов (председатель), А. Ключарев (секретарь) и А. Музафаров (член бюро).

Нет ничего удивительного в том, что у истоков республиканского союза композиторов оказался Назиб Жиганов, выпускник Московской государственной консерватории 1938 года. В консерватории его педагогом был Г. Литинский. 31 января 1940 года он представлял Московский Союз советских композиторов на первом заседании оргбюро ТАССР. Скорее всего именно Г. Литинский и порекомендовал кандидатуру своего ученика.

Скорее всего, именно Г. Литинский и предложил руководству Управления по делам искусств РСФСР кандидатуру своего ученика. Вряд ли в Москве знали тогда других казанских композиторов.

Коммунистическая партия СССР давала в то время деятелям искусства прямые указания, некоторые критические выступления в газетах приравнивались к партийным документам. Примеров более чем достаточно.

Композиторы Назиб Жиганов и Рустем Яхин

В октябре 1946 года Н. Жиганов участвовал в расширенном пленуме Оргкомитета Союза советских композиторов СССР, в повестке которого были задачи композиторов в свете постановлений Оргбюро ЦК ВКП(б) «О журналах «Звезда» и «Ленинград» (14.08.1946), «О репертуаре драматических театров и мерах по его улучшению» (26.08.1946) и «О кинофильме «Большая жизнь» (4.09.1946). Его выступление в прениях было опубликовано в журнале «Советская музыка» (1946, №10).

Н Жиганов принял участие в прениях. Его выступление было опубликовано в журнале «Советская музыка» (1946, №10). Признавая критику деятелей культуры в постановлениях ВКП(б), Н. Жиганов оценил как неудачные сочинения М. Музафарова и Дж. Файзи. Тогда смерти подобно было говорить только о достижениях.

Но руководитель Союза из Казани воспользовался возможностью поднять на всесоюзной трибуне проблемы, которые его беспокоили. Он говорил о том, что необходима система мер по пропаганде советской музыки; что связь между правлением Союза советских композиторов СССР и местными творческими организациями должна быть более тесной. Он критически оценил роль музыковедов, которые не знают творчества композиторов на местах, обратил внимание на то, что Союз советских композиторов ТАССР ни разу не отчитывался о своей деятельности в Москве.

По возвращении из Москвы Н. Жиганов провел собрание с аналогичной повесткой в Союзе советских композиторов ТАССР. Композиторы подвергли критическому анализу как идейно-политически и художественно не полноценные сочинения некоторых коллег, в том числе оперу Н. Жиганова «Туляк».

На собрании присутствовал заместитель председателя Комитета по делам искусства при Совете Министров РСФСР О. Белоцерковский, который обвинил композиторов в «возрождении модернистских тенденций», в «новаторстве», доходящем до абсурда», «использовании формалистических, натуралистических и не в меру усложненных приемов в музыке, чуждых восприятию наших широких слоев советских слушателей»

В 1948 году широкое обсуждение получило постановление Политбюро ЦК ВКП(б) «Об опере «Великая дружба» В. Мурадели» (10.02.1948). Неизвестный автор «Красной Татарии» в отчете с собрания композиторов, которое состоялось 10 февраля, дал резко отрицательную оценку творческой организации. Критике подвергся оргкомитет («В течение восьми лет оргкомитет возглавляют одни и те же лица»); композиторы, которые не пишут сочинений на современные темы, операм предпочитают песни. «Критика носила приятельский характер. При оценке произведения не учитывалась их идейная направленность», – писалось в отчете, опубликованном в газете 21 февраля.

Партийное постановление было в центре внимания собраний, проведенных 17 и 18 февраля в Союзе композиторов и консерватории. Оба собрания приняли резолюции, тексты которых хранятся в Национальном архиве Республики Татарстан. Вот что говорилось в резолюции общего собрания композиторов:

Президиум какого-то совещания. Справа - Н. Жиганов, справа - Председатель Президиума Верховного Совета ТАССР С. Батыев, секретарь Татарского обкома КПСС Валеев

«На творческих собраниях ССК почти полностью отсутствует единая, принципиальная, идейно-ориентирующая критика, подменяясь большей частью либеральными и поверхностными оценками. Отсутствие подлинной критики приводит к игнорированию некоторыми композиторами самой формы общественного обсуждения. Многие произведения, исполнявшиеся на оперной сцене, на эстраде, по радио и др., не были предварительно прослушаны и обсуждены на творческих собраниях нашего Союза».

Композиторы подвергли критическому анализу как идейно-политически и художественно не полноценные сочинения некоторых коллег, в том числе оперы Н. Жиганова «Туляк» и «Поэт». Композиторы самокритично признались, что не пишут музыки для духовых оркестров и хоров; не бывают в районах; «оторвались от народа», «оглядываются на буржуазную культуру».

Более всего досталось композитору С. Сайдашеву. Началось с вопроса в адрес председателя оргкомитета Союза советских композиторов ТАССР: «Почему докладчик не остановился на творчестве Сайдашева?».

Критика в адрес С. Сайдашева была столь острой, что это нашло отражение в тексте резолюции:

«Некоторые композиторы в течение длительного времени не создают новых произведений, живут своим прошлым, как, например, татарский талантливый композитор С. Сайдашев, который, оторвавшись от творческого общения с Союзом композиторов, за последнее время не создал ничего значительного».

Завершая обсуждение, докладчик – Назиб Жиганов сказал:

«Считаю, что в творчестве Сайдашева много положительного в том жанре, в каком он работает, но я считаю, что Сайдашев на сегодняшний день должен жить не только старой формой. Он должен приобщаться к нашей музыкальной культуре с тех позиций, с которых начинал свое творчество. Сайдашеву татарская музыкальная культура очень многим обязана. Наряду с хорошими сторонами у него есть и недостатки. Его последние произведения потеряли ту связь, которая у него органическая была с народом. Творчество Сайдашева является очень серьезным фактором, ценным в музыкальной культуре татарского народа. Мы никогда не игнорировали его творчество. Многому можно поучиться у Сайдашева, особенно в его творчестве до 40-х годов, отбросив все наносное».

Привожу цитату целиком, поскольку в некоторых источниках позиция Н. Жиганова на этом собрании искажена. В одной книге я прочитала о том, что председатель правления воспользовался случаем, чтобы свести счеты с С. Сайдашевым. Оказывается, противопоставление двух композиторов началось еще в те давние времена.

Стенограмма собрания сохранила и оценки, и фамилии выступавших. Из нее понятно, что не Жиганов был инициатором бичевания Сайдашева. Это во-первых. Во-вторых, основания для критики были серьезные, поскольку у Сайдашева в то время в силу объективных обстоятельств действительно был, если можно так сказать, творческий простой.

В мае 1948 года проходил пленум правления Союза, на котором Н. Жиганов сделал доклад «О состоянии советской музыкальной культуры Татарии и дальнейших задачах развития татарской музыки». Как формалистские были оценены в докладе музыкальная комедия Дж. Файзи «Акчарлаклар», опера М. Музафарова «Зюльхабира», творчество А. Лемана. В докладе и выступлениях говорилось о бедной жанровой палитре, о низком качестве песен, о пробелах в музыкальном образовании композиторов, о недостаточно активной работе с молодыми авторами, об отсутствии произведений для художественной самодеятельности. Прозвучала критика в адрес писателей за тексты песен и либретто.

Было решено «идти в массы». Объявлена «партийная принципиальная борьба за окончательный разгром формализма во всех его проявлениях в татарской музыке». В резолюции пленума говорилось о необходимости создать кружок по изучению основ марксизма-ленинизма и диалектического материализма, обеспечить творческую деятельность композиторов по индивидуальным планам, утверждаемым правлением и общим собранием.

В отчете Союза за 1948 год были определены две задачи, стоящие перед творческой организацией: первая – повышение идейности композиторов, вторая – «повышение творческой квалификации». Именно в этой последовательности.

Два сценария одной жизни

Поручения «обсудить и осудить» давались даже по поводам, не имевшим отношения к жизни композиторских организаций. Так, 5 марта 1949 года поводом для обсуждения послужила редакционная статья в газете «Правда» «Об одной антипатриотической группе театральных критиков» (28.01.1948), обвинившая конкретных авторов в космополитизме.

14 мая 1951 года на совместном собрании членов Союза композиторов ТАССР и творческого коллектива Татарского государственного театра оперы и балета обсуждалась редакционная статья газеты «Правда» «Неудачная опера» от 19 апреля 1951 года, в которой резкой критике подверглась опера Е. Жуковского «От всего сердца», поставленная в Большом театре Союза ССР режиссером Б. Покровским.

Говорили на собрании не о московском спектакле и даже не об общих вопросах творчества, а о конкретных проблемах, которые волновали композиторов. Например, Дж. Файзи отметил, что в загоне находится жанр музыкальной комедии, востребованный у зрителей. Серьезной критике подверглась опера «Намус» (композитор Н. Жиганов, автор либретто – А. Исхак) – за схематизм, отсутствие «темы борьбы за урожай», за то, что в спектакле много песен. Самокритичность поощрялась.

Интересно, что опера получила восторженную оценку на обсуждении в Союзе композиторов 14 апреля (премьера была год назад, 4 апреля 1950 года). Например, А. Леман и Ю. Виноградов оценили оперу как большой шаг в творчестве Н. Жиганова. Правда, были замечания к либретто.

«Значительно улучшилась работа по поднятию идейно-теоретического уровня композиторов. Были организованы для всех композиторов занятия по изучению истории ВКП(б) и кружок по изучению марксистско-ленинской философии. Многие наши композиторы занимаются в Вечернем университете марксизма-ленинизма. Наша задача – охватить учебой всех членов Союза композиторов».

Сегодня можно только улыбнуться, прочитав фрагмент из отчета о деятельности правления Союза композиторов ТАССР на 4-м пленуме 31 октября 1951 года, а тогда это была суровая реальность. Музыку по-партийному строго аппаратчики оценить не могли, но число композиторов, не прошедших обучение в «Вечернем университете марксизма-ленинизма», вычислить не составляло труда.

Жизнь развивалась как бы по двум сценариям: один отражал реальные проблемы и заботы деятелей культуры, в том числе композиторов, музыковедов, педагогов консерватории и музыкального училища; другой был во многом ритуальный, его воспринимали как данность, где надо, учитывали, особенно в речах и документах. И эти сценарии пересекались далеко не всегда. Это касалось в те годы не только композиторов, и не только Татарской АССР. Так жила вся страна.

Симфонический оркестр Натана Рахлина исполнял сочинение Тихона Хренникова. Между ними - Назиб Жиганов

Случались ситуации, когда чрезмерное внимание к идейно-теоретическому уровню композиторов представляло куда более серьезную опасность, чем обвинения в отсутствии лекций по марксистско-ленинской философии. Это испытали на себе Н. Жиганов и А. Файзи, когда против них были выдвинуты такие обвинения, что сегодня можно удивляться, как они остались на свободе.

В газете «Красная Татария» 30 декабря 1947 года была опубликована рецензия «Уроки одной постановки» – о спектакле «Поэт». По жанру скорее не рецензия, а донос в соответствующий орган. Н. Жиганов и А. Файзи работали над этой оперой во времена, когда было опасно не только называть себя другом Мусы Джалиля, которого официально объявили врагом народа, но даже упоминать его имя. В опере главного героя звали Нияз.

Но опера, как это ни странно, была поставлена (премьера состоялась на сцене Татарского театра оперы и балета 9 ноября 1947 г.) и даже было показано 16 спектаклей при благоприятных отзывах. Но вскоре новую постановку изъяли из репертуара театра оперы и балета. Последнюю точку поставила газетная публикация.

Ее авторами были В. Виноградов и Б. Зернит, люди в то время хорошо известные в Казани, один как композитор, второй как журналист. Я далека от мысли обвинять их в дурных намерениях. Атмосфера в те годы была такая. Не забудем, что совсем недавно закончилась война.

Что же конкретно не устроило в опере рецензентов?

Автор либретто положил в основу оперы «нетипичный, нехарактерный факт пленения советского офицера и силится оправдать его перед зрителем». «Наши воины показаны в опере какой-то безликой, безоружной толпой. В конечном счете все они погибают». Зато режиссер-постановщик (М. Ожигова – Л.А.) «не пожалела красок, чтобы как можно ярче показать образы немцев». «Вместо поэта-фронтовика, добровольно ушедшего в действующую армию, мы видим подчас безвольного человека, чьи поступки могут вызвать только осуждение». «Попав в плен, он не проявляет ни силы, ни мужества, присущих советским людям даже в минуты смертельной опасности».

Половина оперы посвящена жизни нашего тыла. «И здесь композитор и либреттист отступают от исторической правды, искажают ее». Жена поэта Зайнаб совершает бездумные поступки: забежав на минутку домой поздним вечером, она поддается на уговоры подруг и остается на ночь – «хотя знает, что это приведет к срыву фронтового заказа».

Из рецензии «Уроки одной постановки» мы узнаем несколько важных фактов. О том, что опера была тепло принята коллегами Жиганова во время ее обсуждения в Союзе композиторов; что некоторые работники театра «встретили в штыки критику оперы «Поэт»; что сам композитор «не хочет признать критику общественности».

На совещании в правлении местной организации Всесоюзного театрального общества он сказал: «В Казани трудно писать оперу. Находятся дубовые и липовые критики».

«Так реагировать на критику могут только люди, которые ради собственного престижа готовы пренебрегать интересами зрителя, которые до конца не поняли указаний ЦК ВКП(б) по идеологическим вопросам», – так завершалась рецензия.

«Встретимся в Союзе в четверг»

Среди требований партийных органов были и те, которые находили отклик в композиторской среде Татарии. Например, ставились задачи работать с творческой молодежью, заниматься эстетическим воспитанием подрастающего поколения. Этим темам посвящались собрания и пленумы. Союз заботился о начинающих авторах. В 1969 и 1976 годах пленумы правления были посвящены творчеству молодых авторов.

С 1967 года в Союзе композиторов работала постоянная комиссия по музыкально-эстетическому воспитанию детей. Авторы, пишущие для детей, всячески поощрялись. Композиторы выступали в школах, вели просветительские передачи на радио и телевидении. Союз композиторов принимал участие в организации смотров художественной самодеятельности.

«Дежурные» призывы партийных органов обращать больше внимания современным темам, писать о героях труда воспринимались композиторами республики как одна из важных задач. Это можно проследить по повесткам горячих обсуждений в творческой организации. В декабре 1981 года на пленуме правления, который прошел в Набережных Челнах, главной была тема трудового подвига современников. К пленуму был приурочен Фестиваль музыки на Каме.

Образ современника находил отражение в творчестве многих композиторов. Среди удач назывались оперы «Джалиль» Н. Жиганова, «Самат» Х. Валиуллина, «Неотосланные письма» Дж. Файзи. На пленуме Союза композиторов РСФСР в октябре 1974 года в Горьком, где обсуждался вопрос «Образ современника в творчестве композиторов Российской Федерации», Татарскую АССР ставили в пример.

Даже сочинения, написанные на исторические темы, затрагивали самые актуальные проблемы современности. Например, опера «Алтынчеч» Н. Жиганова, премьера которой состоялась незадолго до начала Великой Отечественной войны, 12 июня 1941 года, оказалась очень созвучна настроениям того времени.

Можно найти не один пример, когда Н. Жиганов, как руководитель Союза, использовал формальные по сути собрания с обсуждением вопросов, «спущенных» в творческие организации партийными органами, для обсуждения вопросов по существу.

В феврале 1956 года в Москве проходило всесоюзное совещание по народному музыкальному творчеству. Надо полагать, не без влияния Н. Жиганова в его резолюции было записано положение об организации на базе ИЯЛИ фольклорного центра для всех автономных республик Поволжья.

В решениях конференций и пленумов Татарского обкома КПСС (Н. Жиганов неизменно избирался в состав обкома), сессий Верховного Совета ТАССР (он был депутатом разных уровней) находили отражение предложения, которые председатель правления Союза композиторов озвучивал от имени коллег. Во многом благодаря его обращениям в партийные и советские органы в Казани появились симфонический оркестр и актовый зал консерватории. В Казани были открыты специализированный нотный магазин и нотная библиотека.

Н. Жиганов публично критиковал руководство Государственной филармонии ТАССР, которая «перестала быть пропагандистом большого искусства» (из выступления на городской партийной конференции в декабре 1965 г.). Он считал своим долгом заботиться о пропаганде татарской музыки, об организации концертов в Москве, Казани, городах и районах республики. Так, в мае 1973 года Союз композиторов совместно с филармонией организовал Неделю новой татарской советской музыки, в рамках которой состоялись премьерные показы симфонических, камерных и вокально-инструментальных сочинений.

Недели татарской музыки проходили в городах Поволжья. В октябре 1962 года Дни татарской музыки были организованы в Казахстане. В свою очередь Союз композиторов ТАССР пропагандировал музыку других народов. Например, в 1969 году в Казани проходили Неделя азербайджанской культуры и Декада узбекского искусства.

Если судить по архивным документам, в годы борьбы за высокую идейность искусства руководство Союза композиторов зачастую волновали совсем другие проблемы. Так, на пленумах часто обсуждали чисто творческие вопросы. Например, в ноябре 1974 года пленум правления обсуждал проблему использования современных средств музыкальной выразительности. Доклад «Национальная специфика и современные выразительные средства» сделала музыковед Г. Касаткина.

Н. Жиганов во многих докладах и выступлениях, а также в газетных публикациях поднимал вопрос о проблемах национального и интернационального в искусстве. Порой в зале у него было много оппонентов. «Нам предстоит борьба с теми тенденциями, которые сковывают наше движение вперед. Это, прежде всего, тенденция национальной ограниченности. В стремлении оградить татарскую музыку от прогрессивных влияний русской музыкальной культуры и влияния других национальностей, в стремлении к примитивизму (из публикации Н. Жиганова в газете «Красная Татария», 28 мая 1948 г.).

В 1940 и 1948 годах в Казани были организованы творческие совещания композиторов автономных республик РСФСР. Правление Союза композиторов ТАССР было соорганизатором, а сам Н. Жиганов – непосредственным организатором двух научно-практических конференций по пентатонике, которые прошли в Казани в 1958 и 1973 годах.

Снимок сделан на одной из конференций. Назиб Жиганов общается с китайской делегацией

Их участниками были не только композиторы и музыковеды Поволжья, Сибири и Урала, но и представители Северного Кавказа и зарубежных стран – Китая, Кореи, Венгрии.

Если учесть, что композиторы, будучи по сути творчества одиночками, в то время были сильно вовлечены в коллективную жизнь, то становится понятно, почему такое большое значение придавалось общим собраниям членов Союза, а также публичным обсуждениям новых сочинений с приглашением широкой общественности.

Вот как вспоминала эти годы З. Хайруллина, оргсекретарь Союза композиторов ТАССР в 1961-1973 годах:

«Первым свои сочинения в Союз приносил Жиганов. Своей творческой активностью он заражал других композиторов. Никогда не забуду прослушивание оперы «Джалиль». Это было в 1956 году. Назиб Гаязович пригласил также многих писателей, лично знавших Джалиля. Собрались в его кабинете со знаменитым белым роялем…

Ежемесячное проведение общих собраний в Союзе композиторов Назиб Гаязович считал своим священным долгом».

Поскольку пример подавал руководитель Союза, его коллеги не могли остаться в стороне. Обсуждения проходили как на общих собраниях композиторов, так и на традиционных «четвергах». Было так принято, что ни одно сочинение не звучало на концертной эстраде, по радио и на телевидении, если его предварительно не обсудили в Союзе композиторов. «Творческие четверги» превратились в настоящую творческую лабораторию», когда, пользуясь конкретным поводом, обсуждали более общие проблемы.

Читая протоколы таких обсуждений, нельзя не заметить, что обвинения членов Союза в комплиментарности и отсутствии самокритики не имели серьезных оснований, протоколы сохранили их весьма жесткие требования и к себе, и к коллегам. Критиковали всех, в том числе руководство правления. Довольно часто объектом критики становился Н. Жиганов.

Была еще одна хорошая традиция: обсуждение деятельности региональных союзов в Москве. Она была заложена еще в 1944 году, когда творчество композиторов Татарии обсуждали на заседании Секретариата Союза советских композиторов СССР. До этого в течение недели проходили слушания сочинений татарских композиторов. Прослушивание музыки композиторов Татарии в Москве было организовано осенью 1964 года в связи с 25-летием Союза композиторов ТАССР.

В феврале 1965 года в Москве проходила Неделя татарской музыки. В октябре 1970 года в рамках Дней культуры Татарской АССР, посвященных 50-летию республики, была исполнена Вторая симфонии «Сабантуй». Среди слушателей были члены Комитета по Ленинским и Государственным премиям. Как известно, 5 ноября 1970 года Н. Жиганову была присуждена Государственная премия СССР.

В феврале 1975 года в Москве, в Доме композиторов, прозвучала музыка 12 композиторов республики. Практически на всех пленумах Союза композиторов РСФСР, на многих пленумах Союза композиторов СССР исполнялись сочинения композиторов Татарской АССР.

Еще одной важной формой творческого общения композиторов было участие представителей правлений союзов РСФСР и СССР в пленумах и съездах Союза композиторов ТАССР. В Казань приезжали Тихон Хренников, возглавлявший Союз СССР, Дмитрий Шостакович, председатель правления Союза РСФСР, композиторы Дмитрий Кобалевский, Андрей Эшпай и многие другие.

В декабре 1967 года в честь 50-летия советской власти в Казани состоялось выездное заседание Секретариата Союза композиторов РСФСР, в котором приняли участие секретари российского Союза и композиторы поволжских автономных республик. В течение 8-и дней было дано 7 концертов, которые проходили в новом концертном зале Казанской консерватории. В Татарском театре оперы и балета имени М. Джалиля были даны 2 спектакля.

Дмитрий Шостакович в Казани общался с композиторами Татарии не только во время официальных заседаниях. Его мастер-классы были нормой

Композиторы, писатели и художники, творящие в тиши своих кабинетов и мастерских, должны были регулярно держать отчет перед обществом. Общественная оценка творчества деятелей искусства была в те годы обычным явлением. Отчетные доклады правления, к работе над которыми привлекались члены правления, (и прежде всего Я. Гиршман) дают нам представление об уровне анализа музыкальных сочинений. Это был именно анализ, а не простое перечисление произведений, анализ критичный, но доброжелательный. И потому прения по докладам не были пустой формальностью.

При всем субъективизме в оценках, в котором проявлялись взаимные симпатии и антипатии членов Союза композиторов, творческая деятельность получала адекватное отражение.

Любовь Агеева, заслуженный работник культуры РФ и РТ,

главный редактор газеты «Казанские истории»

Сокращенный вариант - очерк "Композитор в эпоху партийной идеологии" - опубликован в книге "Звуковое пространство композиторов Татарстана. Интервью. Очерки. Воспоминания", которая вышла в 2014 году, к 75-летию Союза композиторов Республики Татарстан  (составители Р.Г. Усеинова и М.П. Файзулаева)