Ночной визит к Сталину

Булат СУЛТАНБЕКОВ

02 апреля 2015 года

Известный казанский ученый-историк Булат Султанбеков не в одной своей книге касается фигуры Сталина. Он не мажет его одной черной краской, а пытается понять, что двигало его поступками и решениями. При этом профессор Султанбеков обращает особое внимание на события, связанные с Татарией и ее политическими деятелями.

Очерк «Ночной визит к Сталину»  опубликован в книге «ХХ век. События, личности, тайны». С разрешения автора мы публикуем его в «Казанских историях».

В книге «На приеме у Сталина», наиболее достоверном источнике сведений о лицах, с которыми встречался вождь в кремлевском кабинете (не фиксировались встречи на Ближней даче, в местах «отдыха» и некоторые совещания с силовиками в кремлевском кабинете), есть отдельные загадочные страницы. В частности, отсутствие приема в кремлевском кабинете в течение нескольких дней после 14 октября 1941 г.

Причем Маленков утверждал, что Сталин в эти 10 дней в Москве отсутствовал, и он руководил страной в одиночку. Хотя все мы считаем, что Москву в период ее обороны он не покидал ни на один день.

Свою версию такого заявления Маленкова я уже высказал в очерке «Загадки биографий. А.А.Жданов. Г.М.Маленков». Но есть еще одна загадочная история, которой долгое время не мог найти объяснение. В книге приема посетителей обязательно отмечалось время входа в кабинет и выхода из него, фамилии, как правило, давались без инициалов, но у некоторых иностранных посетителей указывались имена. В ночь на 4 октября 1952 г. сделана запись, которая нарушает это правило.

Но вначале об октябре этого года. Сталин вел интенсивную подготовку к XIX съезду партии, который был объявлен как съезд ВКП(б), а завершился 15 октября 1952 г. с непривычной аббревиатурой «съезд КПСС». Его постановления предусматривали существенную смену приоритетов общественно-политического развития государства и огромные кадровые перестанови, возможно, даже с выборочными репрессиями «непонятливых товарищей».

Начиная с конца сентября и до 20 октября, когда состоялась встреча с рядом вновь избранных членов ЦК КПСС и его Президиума, в кремлевском кабинете он никого не принимал, встречи на Ближней даче, как уже сказано, если и происходили, то не фиксировались. Но было единственное исключение.

Сразу после полуночи 4 октября к нему в кабинет на 15 минут зашли Маленков и Берия и через час после выхода вновь возвратились в сопровождении двух лиц. Причем в отличие от обычного порядка регистрации, в журнале впервые указаны не только фамилии, но и полные имена и отчества – Евгений Гаврилович Кащеев и Анатолий Михайлович Голицын. Беседа впятером продолжалась с 1 ч 45 м до 3 ч 25 м, то есть 1 час 40 минут. Учитывая все указанные выше обстоятельства, событие уникальное, никто до 20 октября приема не удостаивался.

С кем же встречался Сталин? Предположение, высказанное авторитетным московским историком, с которым я консультировался по поводу таинственного визита, о том, что это были «смотрины» лиц, намечаемых для избрания в состав ЦК, не подтвердилось. В него действительно вошли некоторые ранее неизвестные лица, одна из них узнала только из газеты о том, что стала кандидатом в члены ЦК. Но этих фамилий нет ни в составе ЦК, ни ревизионной комиссии. В списках посетителей кабинета они тоже больше не встречаются. Так и оставалось загадкой, кем же были и по какому вопросу приняты чрезвычайно занятым вождем эти два человека.

Но разгадка пришла совершенно неожиданно. Обе фамилии встретились в объяснительной записке генерал-полковника С.А.Гоглидзе министру внутренних дел СССР Л.П.Берии от 16 марта 1953 г. Он пишет: «В первых числах ноября месяца товарищи Игнатьев, Рясной, я и Рюмин были вызваны в кабинет к товарищу Сталину в связи с заявлением работников разведуправления МГБ товарищей Кащеева и Голицына и получили указание товарища Сталина о реорганизации разведывательной и контрразведывательной службы МГБ СССР». Очевидно, сообщенные ночными посетителями факты и предложения весьма заинтересовали Сталина, и без этого имевшего серьезные претензии к МГБ и его министру С.Д.Игнатьеву. Он неоднократно упрекал его за либерализм следственных органов, по его словам, «работающих как официанты в белых перчатках», и предупреждал что у чекистов есть только два пути – «или на выдвижение или в тюрьму».

Он приказал руководителям МГБ внимательно изучить их предложения и представить проект реорганизации всей системы разведывательной и контрразведывательной служб МГБ. Из этого следует, что, несмотря на огромную занятость, «заявление» ночных посетителей он не только внимательно выслушал, но и держал под неослабным контролем осуществление предложенных ими мер по реорганизации деятельности МГБ.

Только этим и можно обьяснить то, что временно заменявший Игнатьева, в начале ноября попавшего в больницу после инфаркта Гоглидзе, заместитель министра Огольцов и начальник управления Питовранов 20 ноября снова были вызваны к Сталину, как пишет Гоглидзе, «для рассмотрения представленного нами предложения организации (очевидно, имеется в виду реорганизации. – Б.С.) Главного разведывательного управления.

Обсуждение проходило в крайне острой и накаленной обстановке. На нас обрушился целый ряд обвинений, носивших политический характер, в том, что МГБ СССР допустил грубейшее нарушение в постановке разведывательной работы за границей, отказавшись от применения в борьбе с противником диверсии и террора, что мы прикрываемся) «гнилыми и вредными рассуждениями о якобы несовместимости  с марксизмом-ленинизмом диверсии и террора против классовых врагов, скатились с позиции революционного марксизма-ленинизма на позиции буржуазного либерализма и пацифизма».

Он также назвал имена врагов за рубежом, которые подлежали ликвидации. Очевидно, некоторые фамилии называли Сталину и Кащеев с Голицыным. Больше упоминания о них в доступной автору литературе и документах не встречались.

Оставалось также непонятным, почему они были приняты Сталиным без ведома руководства МГБ и об их заявлении и проекте реорганизации структуры министерства они узнали только от него. Свою версию этой «законспирированности» выскажу в конце очерка.

Имя Голицына неожиданно появляется в документах и литературе в 1961 г., когда заместитель резидента КГБ в Финляндии, имевший дипломатическое прикрытие, атташе советского посольства, 35-летний майор (в некоторых книгах подполковник) А.М.Голицын вместе с женой и дочерью 15 декабря 1961 г. бежал через Швецию и ФРГ в США. За ним во Франкфурт-на-Майне был прислан самолет.

Подробности этого побега, проведенного в духе голливудских вестернов, и его дальнейшая судьба описаны в книгах А.А.Соколова «Анатомия предательства» и английского историка спецслужб Г.Брукс-Шефферда «Перелетные птицы. Перебежчики 1945-1985 гг.».

Голицын прихватил с собой служебные документы, в том числе и «досье на агентуру» и «сдал» ЦРУ многих наших нелегалов, работавших не только в США. Руководство КГБ СССР сообщило в 59 резидентур о случившемся и приказало вывести ряд агентов или временно приостановить контакты с ними.

В ЦРУ считали Голицына самым ценным приобретением за всю его историю. Он был удостоен личной встречи с директорами ЦРУ и ФБР. Честолюбивый перебежчик добивался даже аудиенции президента Джона Кеннеди, но тот счел это несовместимым с его должностью и поручил передать слова благодарности своему брату Роберту, министру юстиции.

Особенно большой ущерб этот предатель нанес нашей разведке в Англии и Франции. Именно он назвал и фамилию Кима Филби, что потребовало его срочного вывода в СССР. Голицын по представлению МИ-5 был награжден орденом Британской империи. Осведомленность Голицына объясняется и тем, что уже к моменту встречи со Сталиным он, придя в органы в 1944 г., имел опыт работы с лицами, направляемыми за рубеж, а вскоре стал сотрудником резидентуры в Вене. Служивший вместе с ним майор Петр Дерябин, «ушедший» в США в 1954 г. и сделавший неплохую карьеру в ЦРУ, писал потом, что старший лейтенант Голицын, очевидно, собирался сделать это еще в 1953 г., но был внезапно переведен в Москву в отдел, занимавшийся НАТО. В 1962 г. Председатель КГБ В.Семичастный включил Голицына в число пяти особо опасных предателей-перебежчиков, подлежащих ликвидации, но ЦРУ надежно прикрыло его, а в 1984 г. он получил гражданство США.

Приключениям перебежчика в США, его неадекватному поведению, доставившему немалые хлопоты новым хозяевам, и написанным им книгам посвящена обширная литература за рубежом. Две его книги «Новая ложь для Старого» 1984 г. и «Обман перестройки» 1995 г. вызвали бурную полемику на западе своими фантастическими предсказаниями и разоблачениями. Он считал, что западные спецслужбы и государственные учреждения переполнены агентами КГБ. В частности, называл советскими агентами некоторых видных политических деятелей, включая премьер-министра Великобритании Гарольда Вилльсона, якобы завербованного еще в годы войны, когда тот работал в одном из министерств, и даже руководителя разведслужбы этой страны.

Однако неоднократные тщательные проверки не подтвердили эти версии, как и некоторые другие утверждения Голицына о сотрудничестве с КГБ других лиц. Не пощадил он и «собратьев по предательству», назвав некоторых перебежчиков двойными агентами, выполнявшими задание КГБ. По его доносу в течение почти трех лет под арестом находился известный перебежчик майор Ю.И.Носенко (сын покойного к этому времени министра судостроительной промышленности СССР И.И.Носенко), которого он назвал двойным агентом.

В разведывательном сообществе США и Великобритании за ним прочно закрепилась репутация «опасного человека», который ради карьеры «пойдет по трупам». Был даже запущен термин «синдром Голицына», означавший создание атмосферы подозрительности и «подсиживания» коллег. Но начальство помнило о «заслугах» Голицына в первые годы его службы в ЦРУ и в обиду не давало.

Из имеющейся литературы неясно, писал ли он в своих книгах о встрече со Сталиным, но, безусловно, сообщил об этом новым хозяевам. Знавший его по Вене Дерябин утверждал, что он как-то говорил ему о своей встрече со Сталиным, но ее местом назвал Сочи, и тот якобы одобрил его предложения, но они не были реализованы «тупыми и безграмотными» руководителями МГБ во главе с Игнатьевым. Реорганизации спецслужб была у него «идеей фикс» и он буквально «фонтанировал» предложениями, доставляя немало хлопот и новым хозяевам.

Упоминания о встрече Кащеева и Голицына со Сталиным в ночь на 4 октября 1952 г. в нашей литературе о спецслужбах автор не встречал. Хотя в одном документе внешней разведки 1953 г. упоминается майор Е.Г.Кащеев. Есть основания предполагать, что «выход на вождя» двух рядовых сотрудников внешней разведки в обход руководства МГБ был организован Берия, который начал борьбу против Игнатьева как конкурента за влияние на Сталина. Хотя Берия в 1952 г. уже не руководил спецслужбами, но сохранял там определенное влияние и контакты.

Очевидно, он узнал, что Игнатьев, по поручению Сталина начавший «мингрельское дело», собирал компромат и на «большого мингрела», как Сталин называл Берия в узком кругу. Это могло делаться только с санкции, а возможно, и по инициативе Сталина, но для Берии он становился не только конкурентом, но и нежелательным «свидетелем» некоторых сомнительных фактов его биографии.

Так что таинственный «ночной визит» – скорее всего часть «контригры» Берии против Игнатьева за влияние на стареющего и становящегося все более подозрительным и непредсказуемым вождя. Ничем другим прием Сталиным двух рядовых сотрудников МГБ в обход их начальства и сопровождение их Берия и его в то время самым надежным другом и союзником, «вторым лицом» в партии» Маленковым объяснить нельзя.

Не исключено, что и некоторые предложения «ночных посетителей» были продиктованы Берия.

Имя Голицына снова всплывало во время расследования убийства президента Кеннеди, он заявлял, что Освальд – «боевик», выполнявший задание КГБ и был завербован во время его проживания в СССР. Но это утверждение, как и многие другие его сенсационные разоблачения, не подтвердились. Хотя некоторым государственным деятелям и функционерам спецслужб они карьеру сломали.

Дальнейшая судьба А.М.Голицына, которого на Западе одни считают авантюристом и мистификатором, а другие по степени ущерба, нанесенного им СССР, предшественником Пеньковского, автору неизвестна. Скорее всего, кавалер ордена Британской империи и «ночной собеседник Сталина», которому в 2016 г. исполняется 90 лет, уже находится «в мире ином». Как и «разоблаченный» им Носенко, живший в США под чужой фамилией в одном из южных штатов, умерший в 2008 г.

Если верить Данте, предатели содержатся в девятом, самом страшном «круге ада». Но народ нынче пошел неверующий и адских мук не боится. О чем свидетельствуют и факты перехода на сторону противника как их шпионов, так и наших разведчиков и после голицынского побега.