Гражданская война. Взгляд из ХХI века

Булат СУЛТАНБЕКОВ, кандидат исторических наук

11 ноября 2012 года

В 2013 году исполняется 95 лет «казанским сражениям» августа – сентября 1918 года, когда, по словам В.И.Ленина, здесь решалось, какой быть России: советской или же «другой».

Правда, сторонники «другой» в ходе гражданской войны так и не смогли договориться между собой о будущем политическом и экономическом устройстве страны, что и стало одной из главных причин их поражения.

Хотя это и не круглая, но всё же дата памятная. Еще до Великой Отечественной войны на площади перед казанским Кремлем предполагалось установить памятник в честь 20-летия возвращения города в лоно Советской власти и первой крупной победы Красной Армии. Правительство СССР выделило для этого средства. Проектирование началось в 1936 году, а предполагалось открыть его 10 сентября 1938 года.

Тогда были живы и собирались приехать на торжество многие участники этих боев, включая командовавшего Восточным фронтом в 1918 году командарма 2 ранга И.И. Вацетиса. Но в ходе развернувшихся политических репрессий погибли почти все авторы и исполнители проекта, а также многие участники освобождения Казани.

Вацетис не дожил до этой даты совсем немного, его расстреляли 28 июля 1938 года по обычному тогда обвинению – как шпиона и участника мифического «военно-фашистского» заговора.

Однако имена ряда советских военачальников и других лиц, отличившихся, в сражениях 1918 года, были постепенно увековечены в названиях площадей и улиц Казани и других городов республики. В настоящее время в Казани существуют площади Вахитова и Султан-Галиева, жилые массивы Юдино и Азино, улицы, носящие имена расстрелянных белочехами или погибших в боях с ними Маркина, Межлаука, Павлюхина, Луковского, Гассара, Братьев Петряевых, проезд Шейнкмана. Не забыты и подвиги латышских стрелков.

Более 80 лет просуществовала улица имени Абрама Павловича Комлева, большевика, профсоюзного деятеля, после жестоких пыток расстрелянного учредиловцами в августе 1918 года. Но в 1996 году ее неожиданно переименовали. Таким образом, если во время Гражданской войны его уничтожили политические противники, то в 1996 году еще раз «убили», но уже морально, неблагодарные потомки.

И все мы, в том числе и татарстанские коммунисты, любящие словесно демонстрировать уважение к советскому прошлому, промолчали. Ни пикетов, ни хотя бы депутатского запроса в городской Думе Казани и Государственном Совете РТ не было.

Зная политические убеждения человека, ради которого «вычеркнуто» имя Комлева, уверен, что он бы первым осудил подобные кощунственные действия по отношению к памяти людей, погибших в борьбе за советскую власть.

«Хронический» и не сегодня начавшийся процесс «наименования» и «разъименования» казанских улиц, в ходе которого мы утратили немало исторических имен и названий, – предмет особого разговора. Ибо он нередко определялся и все ещё продолжает определяться, недостаточным уровнем знания истории, а также личными симпатиями и антипатиями некоторых руководителей города, и особенно их многочисленных советчиков и советников. И судя по отдельным названиям, не всегда всё это соответствовало реальным заслугам «увековечиваемых» лиц или историческому значению того или иного события. В общем «волюнтаризма», как когда-то называли подобные действия, при решении этих вопросов хватает.

А ведь имя улицы – награда намного более высокая, чем любые другие знаки отличия. Так же, как и включение имени в энциклопедию, где у нас тоже иногда возникают «проблемы», связанные с личными предпочтениями «мафусаила» этого издания.

Уверен, что надо брать пример с Москвы, где практически восстановлены все наиболее значимые исторические названия, но власти не собираются создавать из центральных улиц и площадей «святцы» с новыми фамилиями. Даже именем Б.Н. Ельцина ничего не назвали, хотя в этом году исполнилось пять лет со дня ухода его из жизни, а он, как к нему ни относись, фигура все-таки эпохальная.

Пока единственным напоминанием о нем в Москве является помпезное надгробие на Новодевичьем кладбище в виде символического знамени России – триколора, хотя в данном случае больше подошла бы идея и цветовое оформление находящегося там же надмогильного памятника Н.С. Хрущеву. Сочетание белого и черного – «Свет и тень» – весьма точно отражает сущность сделанного этими выдающимися политическими деятелями ХХ века.

Все мы надеемся, что курс на усиление процесса сохранения и активного использования для формирования общественного сознания историко– культурных ценностей города и республики, сформулированный Президентом РТ Р.Н. Миннихановым и успешная деятельность в этой области фонда «Возрождение», возглавляемого Государственным советником РТ М.Ш. Шаймиевым, помогут не допускать больше отмеченные выше «перекосы».

Полагаю, что и «президентский мораторий» на переименование исторических названий казанских улиц, особенно центральных, был бы с удовлетворением встречен в республике. Во всяком случае, должен быть введен строжайший запрет на «вычеркивание» имен людей, погибших в борьбе за советскую власть, и предусмотрено наказание за любые попытки официальных лиц совершить такие деяния, дестабилизирующие политическую атмосферу и деформирующие историческую память, чем бы они ни прикрывались. Ни «Иванами», ни «Ахметами» (тут просятся и другие конкретные имена), «не помнящими родства», нам быть не пристало.

Хочу также напомнить, что 2012 год объявлен в России Годом истории, что предполагает, очевидно, усиление внимания к сохранению ее ценностей, а не их уничтожение.

Казалось, хватило бы урока печальной посмертной судьбы А.П. Комлева, но на днях «вычеркнули» имя Луковского (название улице было дано еще в 1929 года), рабочего, погибшего в августе 1918 года во время обороны Казани в составе отряда Павлюхина.

Хочу задать вопрос «историкам» из мэрии: ну и кто же у вас теперь дальше стоит в очереди на погружение в Лету?.

Поясню специально для них: в античной мифологии Лета – река забвения.

Еще раз повторю, что только жесткое вмешательство Президента РТ может пресечь это «мародерство» (отношу к нему, в первую очередь, вычеркивание имен людей, погибших в Гражданскую войну), творимое на «страницах» истории Казани.

Впрочем, ретивые «переименователи» могут и тут найти выход. Примеры тому уже есть: «отрезается» часть улицы и называется по-новому. Мой друг краевед называет подобную манипуляцию «увековечиванием методом нарезки колбасы».

Ну, а тем, кто никак не может унять в себе «зуд переименования», советую внимательно прочитать вышедший в 2010 году справочник К.Ф. Амирова и Р.Х. Ахметзянова «Улицы Казани». В нем содержится немало весьма любопытных названий, вряд ли представляющих большую историческую ценность. Вот только некоторые из них.

В Казани имелось на тот год несколько «Параллельных», «Кривых» (одна из них ранее именовалась «Узенькой»), «Тупиковых», в том числе и переулок, 7 «Задних», 9 «Отарских», 11 «Кадышевских», 12 «Новосельских» и 17 «Дорожных» улиц. Причем, одна из четырех «Параллельных» именовалась до 1969 года «Сиреневый переулок». Кому уж не угодил этот замечательный цветок непонятно. «Аллергия» что ли на него была у кого-то из начальников. Или же трех «Параллельных» улиц показалось мало?

Такой вот имеется еще обширный «резерв» для переименований.

Сейчас в черте города возникают новые жилые массивы, поселки и улицы, так что есть, что называть, не трогая историю.

Считаю вполне уместным решение мэрии Казани о присвоении улицам поселка Сосновка имен целого ряда деятелей культуры и просвещения, включая и первого Героя труда из казанских учителей Абдрахмана Рафикова. Хорошо, что не забыто имя выдающегося советского шахматиста Рашида Нежметдинова.

Думаю, что появятся и новые имена на карте города. В связи, с предстоящим 80-летием со дня рождения надо отметить память нашего знаменитого земляка, штангиста, олимпийского чемпиона А.П. Курынова, успешно ликвидировавшего «американскую монополию» в своей весовой категории этого вида спорта.

Думаю, что обязательно должны появиться в недалеком будущем и улицы с именами выдающихся деятелей культуры: ученого и религиозного деятеля Ризы Фахретдинова, классика татарской литературы Гумера Баширова, писателей Нурихана Фаттаха, Рафаэля Мустафина, Диаса Валеева, Мухаммета Магдеева, Василия Аксенова, педагога Юсефа Туишева, вокалистов Фахри Насретдинова и Ниаза Даутова, дирижеров Фуата Мансурова и Натана Рахлина. Не должны быть забыты и профессора А.Б. Терегулов, А.Ф. Агафонов, Д.М. Зубаиров, чьи большие заслуги в области здравоохранения и медицинской науки общепризнанны.

Уверен, что необходимо отметить также имя крупного партийно-советского деятеля С.Д. Игнатьева, который, став в 1957 году первым секретарем обкома КПСС, проделал огромную работу по сохранение татарской культуры, школы и языка. Он с трибуны пленума обкома предупредил, что «Мы оказались перед опасностью фактической ликвидации национальной школы», и успел сделать очень многое, чтобы этого не произошло. За что и поплатился карьерой (его планировали вскоре сделать Председателем Совмина РСФСР). Он был обвинен в потакании «национальной ограниченности» и снят с работы под предлогом «серьезно пошатнувшегося здоровья» и отправлен на пенсию.

«Пошатнувшееся здоровье» не помешало ему прожить потом почти четверть века и добиться значительных успехов в научно-исследовательской работе.

Более подробно о жизни этого выдающегося человека рассказывается в моей книге «С.Д. Игнатьев. Свет и тени биографии сталинского министра госбезопасности», выходящей вскоре в свет.

Правда, сменивший его Ф.А. Табеев, судя по воспоминаниям соратника Игнатьева – К.Ф. Фасеева, стал публично «вещать», что в ходе развернутого социалистического строительства и торжества интернационализма татарскому языку осталось существовать всего 15-20 лет. Но время подтвердило правоту действий С.Д. Игнатьева, а не «прогнозы» его наследника на руководящем посту.

Желательно только, чтобы улица Игнатьева находилась не на самой границе города и сельского района, а ближе к центру.

Есть немало и других достойных людей, чьи имена должны носить улицы Казани и других городов республики.

Однако и тут мы начали спешить. Не успела еще осесть могила одного в целом-то неплохого работника и хорошего человека, как сразу же появился «проспект» его имени. Но отдадим должное мэру, инициировавшему данное событие, на этот раз ничего из исторических названий переименовывать не стали. И на том спасибо.

Я в основном согласен и с проникновенными словами И. Метшина о необходимости срочного увековечения имени умершего в нынешнем году Т. Миннуллина. Для начала уже создали улицу Туфана Миннуллина, отобрав для этого названия у трех других.

Наверное, правильно, что исчезла Задняя Хади Такташа (Заднее-Хади Такташа»), цитирую по указанному выше справочнику, звучавшая явно неуважительно и даже как-то двусмысленно по отношению к великому поэту и живущим на ней людям. Тем более сама улица Хади Такташа без всякой «добавки» осталась.

Полагаю, что не вызвал особого сожаления у казанцев и уход в небытие Мензелинской улицы, хотя, естественно, жители этого старинного, имеющего исторические традиции города будут обижены. Тем более что Арская, Бугульминская, Высокогорскя Елабужская, Лаишевская, Мамадышская Чистопольская, Ютазинская и некоторые другие «райцентровские» улицы в Казани остались.

Но в качестве «симметричной» ответной меры, как говорят в подобных случаях дипломаты, мензелинцы могут «убрать» у себя улицу Казанскую, если, конечно, она там есть. А если учесть давние связи Мензелинска с Башкирией, исчезнувшая в Казани улица может «возродиться» в Уфе.

А вот мнение о «вторичной ликвидации» Луковского (первую, физическую, как известно, успешно провели белогвардейцы еще в августе 1918 года) я уже высказывал. И его, судя по звонкам, полученным мной, разделяет немало людей.

Полагаю, что и Туфан Абдуллович Миннуллин, не только выдающийся драматург и общественный деятель, но и человек, весьма острый на язык, узнав о перспективе своей «прописки на жилплощади» расстрелянного белыми человека, мог так «припечатать» усердных «доброхотов», невзирая на их чины и ранги, что мало им не показалось бы.

Он нередко вспоминал в подобных случаях и русскую пословицу, четко определяющую категорию лиц, которым явно противопоказано совершать молитвы.

Но не принято пока сообщать живущим людям о предполагаемых мерах по их увековечению. Хотя, возможно, и не мешало бы.

Впрочем, один из наших ветеранов литературы, человек предусмотрительный и «многожды» отмеченный почти всем, что только можно было дать из содержимого «государственной наградной шкатулки», начал, как мне сказали, неофициально интересоваться, кому же присвоят его имя «в случае чего» и даже высказал свое пожелание.

Но реально помню только один такой случай, когда В.В. Жириновский в присущей ему эпатажной манере предложил, выступая в Государственной Думе, добавить на мавзолее Ленина имя Г.А. Зюганова. Интересно было наблюдать лицо слушавшего все это «комвождя», явно смущенного то ли от скромности, то ли от предвидения негативной реакции «старожила святыни» на появление нового углового жильца. Один ведь такой уже был, и фигура, конечно огромная, не «зюгановского» масштаба, но даже его вскоре «выселили».

А у В.И. Ленина, очевидно, накопились немало вопросов к Зюганову начиная от его отношения к религии, новоявленным ревнителем которой он неожиданно стал, и даже начал писать книжки «в истинно православном духе», правда, до «Евангелия от Геннадия» дело еще не дошло, и до поддержки им возрождения капитализма и заигрывания с олигархами. Так что он вполне может услышать от вождя что-то вроде модного сейчас в Интернете слогана: «Ты кто такой? Давай – до свиданья!»

Но это, как говорится, «информация к размышлению» в духе «Чудны дела твои, Господи», и они вроде бы прямого отношения к обсуждаемому вопросу и тем более к улице имени Туфана Миннуллина не имеет. Хотя как на все это ещё посмотреть?

Полагаю, что существующий в ряде стран закон о том, что вопрос о присвоении имени того или иного лица различным объектам может рассматриваться не ранее чем через 5-10 лет после его ухода из жизни, совершенно правилен. Не мешало бы принять нечто подобное и Госсовету РТ.

Надеюсь, что его Председатель Ф.Х. Мухаметшин и Р.И. Валеев, руководитель профильного комитета, люди, на мой взгляд, являющиеся сторонниками взвешенных решений, поддержат это предложение.

За это время можно спокойно, и без вполне понятных эмоций, возникающих при лоббировании увековечения имени близкого человека, сослуживца или любимого начальника, обсудить и определить их реальное место в истории. Конечно, учитывая масштаб личности умершего, могут быть исключения и время, необходимое для принятия такого решения, может быть сокращено. Но именно исключения, причем крайне редкие, а самое главное – без переименований исторических названий.

Ведь такое у нас бывало и в прошлом. Вспомним хотя бы временные «бренды» Набережных Челнов, Ижевска, Рыбинска и Шарыпово. Хотя во всех четырех случаях речь шла об именах вполне достойных людей.

Тем более что именно Л.И. Брежнев после визита к нему Ф.А. Табеева дал окончательное «добро» на строительство автозавода в Набережных Челнах. А на эту престижную во всех смыслах стройку претендовали тогда 20 городов.

Но вскоре все-таки возобладал здравый смысл, и городам вернули исторические названия.

До сих пор многие считают ошибкой и поспешное переименование в 1968 году Гжатска. Подвиг Гагарина можно было увековечить любым другим способом, не лишая славного исторического названия один из старейших городов России. Но тогда, очевидно, сработали эмоции, связанные с неожиданной загадочной гибелью всенародного любимца, породившей многочисленные версии и мифы.

Но возвращение имени Гжатску теперь уже невозможно – нельзя исправлять одно ошибочное решение другим, таким же. Хотя Юрию Алексеевичу Гагарину – человеку весьма скромному, которого не смогли испортить никакие «медные трубы», очевидно, и во сне не могло привидеться, что он родился в городе «имени себя».

Завершая главную тему очерка, замечу, что возможно стоит снова вернуться к идее памятника по всем жертвам братоубийственной гражданской войны, независимо от цвета знамен, под которыми они воевали и погибали, и в сентябре 2013 году открыть его как символ всеобщей скорби. Полагаю, что Президент и Правительство Татарстана могли бы просить руководство России установить его в Казани.

Это будет первый общероссийский памятник подобного рода. Очевидно, следует в конце 2013 года провести у нас и международную научную конференцию «Гражданская война. Взгляд из ХХI века».

Ведь именно под Казанью противоборствующие силы и одержали первые крупные победы, и потерпели первые тяжелые поражения.

Правда, не все эту идею воспримут положительно. Ведь еще Б.Н. Ельцин пытался «разминировать» нашу историческую память, и по его инициативе даже учредили День примирения, который почему-то предлагалось отмечать 7 ноября. Но успеха идея не имела. Потому что назначение Дня примирения на эту дату было воспринято значительной частью общества как кощунство. И в этом был свой резон.

Но определенные подвижки в общественном сознании всё же происходят. Так, в некрополе Донского монастыря в Москве торжественно, с отданием воинских почестей, были перезахоронены привезенные из зарубежья останки двух лидеров белого движения – генералов А.И. Деникина и В.О. Каппеля. В Казани появилась улица имени Гаяза Исхаки, не только выдающегося татарского писателя, но и одного из лидеров антисоветского движения в годы Гражданской войны, не изменившего свои взгляды и в эмиграции.

Подобные примеры есть и в других регионах. Кажется, в одном из сибирских городов собирались даже отметить памятным знаком А.В. Колчака. Все это с пониманием, а нередко и с одобрением встречается значительной частью населения России.

Хочу напомнить тем, кто всё еще сомневается в необходимости самого акта увековечения, в какой-то форме памяти жертв кровавой междоусобицы, что Гражданская война середины 30-х годов ХХ века в Испании была не менее жестокой и кровопролитной, чем в России. Но на мемориальном кладбище «Долина павших» недалеко от Мадрида установлен общий памятник – огромный крест высотой в 150 метров, видимые на расстоянии 40 километров. Вокруг него покоятся более 30 тысяч испанцев, как фалангисты, так и республиканцы. Там по его завещанию похоронен и Франко.

При открытии мемориала особо подчеркивалось, что все покоящиеся здесь – испанцы. Его создание способствовало стабилизации политической атмосферы в стране и уменьшило возможность для экстремизма и конфронтации с обеих сторон.

Конечно, в Испании еще много острых социальных и особенно этнотерриториальных проблем. Вон и провинция Каталония собирается провозгласить себя суверенной державой, не говоря уж о «хронически» требующей независимости маленькой, но гордой Басконии. Но никто не выясняет сейчас, на чьей стороне в 1936-1939 годах воевали их отцы, деды и прадеды. Так что прецедент уже существует, и он себя оправдал. Дело только за нами.