Язык мой – друг мой

Мирза Махмутов

30 апреля 2013 года

Напоминаем вам о цикле статей по проблемам татарского языка,  написанных в 1989 году академиком Академии педагогических наук СССР Мирзой Махмутовым. Они были опубликованы в газете "Вечерняя Казань".

Возможность обсуждать ранее закрытые темы вызвала небывалую активность граждан. К таким темам до перестройки относились национальные проблемы, и в частности судьба национальных, в нашей республике – татарского, языков. В редакционной почте газеты «Вечерняя Казань» накопился целый ряд вопросов о состоянии татарского языка, о начальных школах и их истории.

Редакция попросила ответить на эти вопросы Мирзу Исмаиловича Махмутова, специалиста в области гуманитарных наук, который, как министр просвещения Татарской АССР в пору массового закрытия татарских школ, имел самое непосредственное отношение ко многим событиям в области национальной политики. Вопросов оказалось так много, что в ответ них получилось четыре статьи. Они были опубликованы в апреле 1989 года. В это время академик М. Махмутов уже работал директором Научно-исследовательского института профтехпедагогики АПН СССР.

Автор вынес на обсуждение широкой общественности ряд конкретных предложений. Свое мнение о них после публикации статей М. Махмутова высказали многие читатели «Вечерки», и не только татары.

Перечитав эти статьи уже в 2013 году, мы увидели, что они и сегодня злободневны, как тогда. Поскольку активность носителей татарского языка, органов государственной власти, получивших карт-бланш на развитие, прежде всего, татарского языка, в настоящий момент снова спала. И хотя татарский язык, несомненно, занимает в нашей жизни достойное место, определенное его государственным статусом, уже снова ощущается необходимость напомнить о важности знания языка предков, о полезности двуязычия в многонациональной республике.

Итак, слово Мирзе Исмаиловичу Махмутову. Мы решили опубликовать завершающую статью этого цикла.

В проблеме национальной культуры и школы вопрос языка – центральный. Кто с этим не согласен? Язык – это средство общения, и в этой своей функции он был нужнее всего в нашем обществе, где прежде духовная жизнь человека, как клещами, была зажата а рамках идеологических установок, инструкций и просто устных указаний и приказов начальства. Человек не только общается. Он выражает себя с помощью языка, с его помощью утоляет природную жажду знаний.

О состоянии татарского языка и его изучении говорят сейчас часто. Много раздается упреков по адресу тех, кто не знает родного языка. Но можно ли всех упрекать? Одни говорят, что можно, если они имели возможность изучать его, но не проявили интереса. Другие считают, что логика жизни, глобальный интерес к научно-техническому прогрессу заставляют знать язык большинстве, язык науки, техники. А можно ли осуждать тех, кто не имел нужных условий для изучения родного «зыка?

Чтобы знать любой язык, нужен интерес к нему, нужна потребность в этом знании. Просто знать язык, говорят, не совсем интересно. Надо применять его, скажем, для чтения стихов и прозы на татарском, дня слушания местных теле– и радиопередач. Все верно. Но в наше время. интерес молодежи к поэзии ниже, чем прежде. Это достойно сожаления.

Тут сказывается, по-моему, отсутствие общей культуры как семьи, так и школы, учителей словесности.

Язык нужен для потребления культуры, как говорят философы, для усвоения новых знаний. На каком языке передачи по телевидению? На русском. Они во много раз богаче и интерес, чем на татарском. Не возникает ли и тут вопрос уровня общей, лингвистической и информационной культур? Нет ли своего рода соревнования между газетами, радио– и телепередачами на разных языках?

Если мы хотим, чтобы нас жаждали читать и слушать, должны писать и говорить интереснее других, не только свое, но и мировое искусство уметь передавать на родном языке. А для этого во всех сферах жизни нужны классные специалисты. Нам надо упорно учиться, заботясь не только о хлебе насущном, но и обязательно об общей культуре, об уровне своего профессионализма.

Не случайно Ленин подчеркивал важность воспитания всесторонне подготовленных людей, «которые умеют все делать». По-китайски «татарин» – «хунчжень». Перевод на русский – «умеющий человек». Мы слишком долго учились правильно говорить по написанному другими. А секрет успеха и отдельного человека, и нации в том, чтобы уметь все делать хорошо.

В прошлом веке татарские просветители страстно призывали народ изучать русский язык. А в нынешние времена многие татары упорно не хотят отдавать своих детей в татарскую школу. На мой взгляд, тут можно указать две причины. Первая – весьма нигилистическое отношение к родному языку. Оно отражает социально обусловленное прагматическое мышление человека, которое чаще всего выражается словами: «А куда я с этим языком пойду?» Такой мотив слышится и в публикациях «Вечерки».

Что ж, если не нужен, то язык исчезнет, а вместе с ним – историческая память народа, чувство его достоинства. Исчезнут книги и песни, музыка. Исчезнет далеко не всеми освоенная многовековая мудрость пословиц и поговорок. Разве от этого выиграет общая культура советского народа?

Есть и вторая причина: нет у людей глубокой и устойчивой психологической потребности в языке, духовной нужности его. С детства эта потребность не сформирована. И сейчас, к сожалению, не формируется тысячами молодых матерей, которые сами окончили русскую школу и не владеют родным языком.

Думаю, что московские, ленинградские, финские, американские татары стараются не потерять язык не только из-за потребности читать татарскую газету. Ее у них просто нет. У них – потребность души. В языке они видят определенный смысл и социальной, и индивидуальной активности.

Родной язык – это носитель преемственности поколений, «летопись пережитой культуры и социальной истории», это отличительная особенность людей, которую они не хотят потерять как дар жизни, как собственное «я». Родной язык – это средство самовыражения человека, его специфическое психологическое (память, мышление, чувство) средство гармонизации «я» с социальным и природным окружением, средство выхода «я» вовне. Даже если это средство успешно заменяется другим языком (например, русским), человек всю жизнь смутно ощущает потерю чего-то очень близкого и дорогого в своей духовной жизни.

То, что русский язык практически стал общегосударственным, обусловлено объективными закономерностями общественной жизни. Ленин говорил, что не надо никого заставлять учить русский, потребности экономического оборота заставят всех изучать язык большинства. Практика подтвердила правоту его слов. Но реальное двуязычие создается только тогда, когда русский и национальный языки функционируют на одинаковых правах, в одинаковых условиях, с примерно одинаковой интенсивностью.

Полезно процитировать здесь Чингиза Айтматова, который писал:

«...Как показывает практика, проводимый многие годы принцип добровольности при отсутствии надлежащих воспитательно-образовательных учреждений на деле приводит к постепенному отмиранию национального языка, постепенней моноязычности. Именно поэтому поддерживаю предложение о придании национальным языкам в республиках законодательного положения. Думаю, в наших собственных интересах законодательно закрепить концепцию русско-национального двуязычия, а не просто положение национальных языков как таковых».

Ленин считал, что практика – критерий истины. А истина сегодня такова, что если татарский язык не объявить государственным, если вся политическая и экономическая жизнь, как сейчас, будет одноязычна, если делопроизводство, судопроизводство и образование в республике будут вестись только на русском, то никакие другие стимулы изучения татарского языка нам не помогут. Люди должны понять нужность этого языка, и тогда появится потребность в его изучении, возникнет реальное двуязычие.

Как организовать изучение татарского языка? Учить его всем или только татарам?

Мне думается, что опыт формирования двуязычия в 20-х годах был правильным: русские дети учили татарский даже с трудным арабским письмом. Всем знакомая кириллица дает возможность и русскому, и чувашу, и еврею быстро освоить язык коренной национальности республики. Изучение другого языка – это не только дань уважения человеку другой национальности, Эго условие правильного формирования межнациональных отношений. Мы ведь не просто изучаем русский – мы с удовольствием на нем говорим, читаем стихи и былины, проникаясь доверием и уважением к носителям этого языка.

Можно ли говорить об обязательности изучения татарского языка? Мне кажется, тут надо подходить не только с юридических позиций, но и с нравственных. Пусть твоя совесть решит, как тебе лучше жить среди коренного населения. Но сами татары не могут не знать родного языка. Это было бы противоестественно.

Где обучать родному языку? Везде и всеми возможными средствами. Думаю, что начинать надо с раннего детства, с семьи, с первых слов «эни» и «эти». Установлено, что дети, усвоившие родной язык в дошкольном возрасте, не забывают его всю жизнь, даже если потом обучаются на русском.

Пройдя через ускоренные курсы, русские воспитательницы детсадов могли бы приобщать детей всех национальностей к языку республики. Во всех общеобразовательных и профессиональных школах для учащихся-татар родной язык должен быть в числе обязательных предметов, а в 10-м классе нужен экзамен по нему.

Но вряд ли есть необходимость обучаться на татарском в вузе. Сегодня это просто невозможно, потому что на татарском нет той огромной научной литературы, которая там изучается. Не случайно многие страны Азии и Африки в вузах обучают на английском языке. Даже в Москве в школе менеджеров наших управленцев обучают тоже на английском! Однако студенты-татары могли бы изучать родной язык как предмет.

А теперь самый сложный вопрос: кто будет учить татарскому языку? Есть ли у нас специалисты? На этот вопрос, к сожалению, выше мы уже ответили отрицательно. Конечно, надо открыть сразу несколько факультетов в вузах и разного рода курсы, где за короткий срок (скажем, за полтора-два года) можно было бы подготовить хороших специалистов. Инициативу Казанского университета в этом плане надо поддерживать.

Исходя из реально сложившейся ситуации, в связи с языком обучения можно выделить несколько типов татарской школы в качестве модели национальной школы.

Модель «А» – школа с обучением всем предметам на родном языке с 1-го по 10-й класс. Русский язык и литература изучаются как предмет. Русский может изучаться углубленно. Школа может быть гуманитарного уклона, естественно-математического, профессиональной и т. д.

Модель «Б» – школа с изучением до 5-го или 8-го класса всех предметов на родном языке, потом переход на русский язык. Татарский в таком случае изучается как предмет.

Модель «В» – на родном языке обучение идет только в первом классе, затем татарский язык становится предметом. Обучение продолжается на русском.

Модель «Г» – смешанная русско-татарская школа. Изучение предметов может идти на родном языке и по любой уже названной модели. Переход учащихся из татарских классов в русские может осуществляться после начального звена, после 5-го, 8-го классов. Готовность ученика изучать предметы на русском определяется учителями.

Все модели татарской школы предусматривают обязательное изучение родного языка и литературы учащимися-татарами и добровольно детьми других национальностей. Для каждой школы должны быть разработаны дифференцированные планы и программы, позволяющие ученикам выбирать предметы с углубленным изучением и даже начальную профессиональную подготовку. В каждой татарской школе должна быть широкая внеклассная работа по татарскому языку и литературе, истории народа (а не ТАССР), этнографии, фольклору, стимулирующая изучение культуры всего народа.

При всех почти средних школах необходимо создать общественные попечительские советы, которые помогали бы педколлективам в перестройке содержания и методов обучения и воспитания детей. Проблема координации педагогической деятельности всех учителей татарских школ, независимо от места их расположения, в селе или в городе, республике или за пределами, имеет большое значение. Поэтому считаю целесообразным создать ассоциацию татарских педагогов – общественную организацию, основная цель которой – поднять качество работы татарской школы, координировать научно-методическую работу, участвовать в разработке учебно-методической литературы, в изучении и обобщении передового опыта и т.д.

На каком бы языке школа ни работала, она должна иметь дух творческой мысли, атмосферу свободного развития и способностей каждого ученика.

М. МАХМУТОВ,

академик Академии педагогических наук СССР

ПОСЛЕСЛОВИЕ:

Обращаем ваше внимание на то, что в 2004 году, когда в «Казанских историях» впервые появилась рубрика «Я тебя понимаю», ее взялся вести Мирза Исмаилович. Вы найдете на нашем сайте его интервью, которое он дал корреспонденту Л. Агеевой.

Читайте: «Язык – это инструмент, который помогает познать культуру народа».

Жаль, что сегодня мы не можем поговорить с ним на эти темы: Мирза Исмаилович Махмутов скончался 25 марта 2008 года.

.