Нити судьбы

Ирина ПЕТРОВА, студентка Института социальных технологий

05 декабря 2010 года

Мне довелось увидеть новую телевизионную версию спектакля «Варшавская мелодия» Леонида Зорина в постановке Сергея Голомазова. Она была показана по телеканалу «Культура» 26 ноября 2010 года.

Спектакль оказался впечатляющим. Тема, затронутая в нем, остается актуальной во все времена. Тема любви, которой порой очень мешают границы между государствами.

«Всегда и всюду границы, границы... Границы времени, границы пространства, границы государств. Границы наших сил. Только наши надежды не имеют границ»

Юлия Пересильд и Даниил Страхов

Легендарная пьеса Леонида Зорина возвращается на московскую сцену. В постановке Сергея Голомазова играют артисты нового поколения – Даниил Страхов и Юлия Пересильд.

Коротко о содержании пьесы Леонида Зорина, написанной в 1966 году.

 … Виктор садится на свободное место рядом с девушкой. Девушка говорит ему, что место занято, так как она пришла с подругой. Однако Виктор показывает ей свой билет и описывает девушку, которая ему этот билет продала. В ней Геля — а именно так зовут девушку — узнает свою подругу. В антракте выясняется, что Виктор здесь впервые. Он пытается узнать, откуда приехала Геля. Она говорит по-русски с ошибками и с акцентом, выдающим в ней иностранку. Виктор думает, что она из Прибалтики, а оказывается — из Польши. Они с подругой учатся в консерватории. Она певица. Геля сердится, что её подруга предпочла концерту прогулку с молодым человеком.

После концерта Виктор решает проводить  Гелю в её общежитие. По дороге она рассказывает Виктору о себе. Русскому языку её учил отец. Виктор рассказывает о своей жизни. Он учится на технолога: будет создавать вина. Читает ей стихи Омара Хайяма. У Виктора возникает желание встретиться с ней еще и назначает свидание.

На остановке Виктор смотрит на часы. В это же время появляется Геля. Виктор признается ей, что боялся, что она не придет. Он не знает, куда им идти. Геле нравится, что он откровенен, что у него есть характер. Советует ему понимать: каждая женщина — королева. Переговорный пункт. Пустой зал, Геля собирается говорить с Варшавой. Пока они ждут её очереди, она рассказывает Виктору, как болела два дня, как её лечили чаем с малиной. Наконец, Геле  дают кабину. Когда она возвращается, Виктор хочет узнать, с кем она говорила, но Геля смеется, перебирая вслух имена разных молодых людей. Скоро полночь. Геля хочет, чтобы Виктор проводил её в общежитие. Но Виктор и не думает расставаться с ней и напрашивается на чай.

Виктор приводит Гелю в музей, так как больше им некуда деться: сам он не москвич. Геля рассказывает ему о Кракове, о Вавеле, где похоронена польская королева Ядвига. Она была покровительницей университета в Кракове, и все ученики до сих пор пишут ей записки с просьбами помочь выдержать экзамен или облегчить учебу. Сама Геля тоже ей писала. Так, за разговорами Геля и Виктор гуляют по музею, иногда заходят за статуи и целуются.

Следующая встреча молодых людей проходит в общежитии. Геля в домашнем халатике укладывает перед зеркалом волосы. Входит Виктор. Геля журит его, что он поздно пришел: так они могут не успеть к друзьям на встречу Нового гола. Виктор принес ей подарок — новые туфельки. Геля в ответ дарит ему новый галстук. Она уходит на несколько минут, чтобы надеть платье. Когда Геля возвращается, то видит, что Виктор спит.

И этот момент во время спектакля становится необычным и  завораживающим. Геля отходит в сторону, гасит большой свет. Потом садится напротив Виктора и внимательно на него смотрит. Тишина. Медленно начинают бить часы. Двенадцать.

Следующая сцена: Геля продолжает сидеть в той же позе. Виктор открывает глаза. Геля поздравляет его с Новым годом. Виктор просит у нее прощения за то, что все проспал. Оказывается, он разгружал вагоны, чтобы заработать Геле на подарок. Геля не сердится на него. Они пьют вино, слушают музыку, танцуют. Потом Геля поет Виктору старинную веселую песенку на польском языке. Виктор в ответ говорит ей, что мечтает, чтобы она вышла за него замуж. Он хочет сделать её счастливой, чтобы она никогда ничего не боялась…

В той же самой комнате Геля стоит у окна спиной к двери. Входит Виктор. Они уже десять дней живут на турбазе, потому что Геля решила, что им нужно привыкнуть друг к другу. Виктор вернулся с дегустации. Он весел и опять говорит с Гелей о женитьбе. Геля же напротив, холодна с ним. Она рассказывает ему новости: издан новый закон, воспрещающий браки с иностранцами. Виктор обещает плачущей Геле придумать что-нибудь, чтобы они могли быть вместе. Однако придумать ему так ничего и не удается. Вскоре его переводят в Краснодар, где он не имеет о Геле никаких вестей.

Спустя десять лет Виктор приезжает в Варшаву. Он звонит Геле и договаривается о встрече. Виктор рассказывает, что приехал к коллегам, что стал ученым, защитил диссертацию. Геля поздравляет его и зовет в маленький ресторанчик, где поет её друг Юлек Штадтлер. Оттуда видна вся Варшава. В ресторане за разговором Виктор говорит, что женат. Геля тоже замужем. Ее муж — музыкальный критик. Штадтлер замечает Гелену и просит её спеть. Та выходит на сцену и поет песню, которую пела Виктору десять лет назад, — в новогоднюю ночь. Когда она возвращается, то рассказывает Виктору, что, приезжая в Вавель, всегда пишет записки королеве Ядвиге, чтобы она вернула ей Виктора. Виктор говорит ей, что он помнит все.

 Улица. Фонарь. Геля провожает Виктора до отеля. Ему нужно уже уходить, но Геля не пускает его, говоря, что он должен понять: если он уйдет сейчас, то они никогда больше не увидятся. Она зовет Виктора в Сохачев — это недалеко. Завтра Виктор вернется. Но тот не соглашается, просит её понять, что он здесь не один и не может уехать вот так, на всю ночь. Гелена в отместку напоминает: когда-то он смеялся, что она постоянно всего боится. Виктор отвечает: так сложилась жизнь.

Гелене остается лишь сказать, что все поняла, и уходит.

 Проходит еще десять лет. В начале мая Виктор приезжает в Москву и идет на концерт, в котором участвует Геля. В антракте он заходит к ней в артистическую. Она встречает его спокойно, даже радуется его приходу. Он рассказывает, что у него все идет хорошо, теперь он доктор наук. В Москве он в командировке. А с женой расстался. Гелена говорит, что он — герой. Сама она тоже рассталась с мужем и даже со вторым. Ее друг Юлек Штадтлер умер. Она говорит, что жизнь идет вперед, что во всем есть свой смысл: в конце концов, она стала хорошей певицей. Замечает, что сейчас молодые люди даже женятся на иностранках. Потом спохватывается, что совсем не отдыхала, а антракт скоро заканчивается. Гелена просит Виктора не забывать и звонить ей. Виктор извиняется, что побеспокоил её, и обещает позвонить.

Звучит голос Виктора, который сетует, что времени всегда не хватает. И это как раз хорошо.

 Стоит отметить, что в продолжение всего действия спектакль наполнен музыкой Шопена. Ее подолгу слушают, она звучит в паузах, даже декорации состоят из множества струн. Перебирая по ним пальцами, герои извлекают музыкальные звуки.  Но чем прекраснее музыка, тем безысходнее ситуация, в которой они оказались. Оба молодых актера рисуют точные и богатые оттенками психологические портреты.

Но на первый план выходит героиня. Жизненный путь героев напоминает график с двумя линиями: одна направлена вверх, другая — вниз. Вверх движется Геля. Она, хоть ее жизнь после расставания с Виктором явно не сахар, становится известной певицей. Встречаясь с ним в последний раз, Геля похожа на настоящую примадонну. Она слишком сильна духом, чтобы позволить себе проявление чувств. И очень красива: в 40 с небольшим Геля выглядит гораздо элегантнее и эффектнее, чем в юности. Чего не скажешь о Викторе. Он постарел, как-то потяжелел и кажется таким же безвольным и расплывшимся, как его мешковатый шерстяной кардиган. Страхов удивительно точно передает это почти старческое безволие и неспособность на поступок, несмотря на возраст.

«Варшавская мелодия»  до сих пор ассоциируется с проблемами «железного занавеса» и прочими политическими перипетиями послевоенной эпохи. И хотя герои пьесы живут в странах одного политического лагеря – в СССР и Польше – между ними  огромная пропасть. Вначале кажется, ничто не в силах помешать чувству Гелены и Виктора. Но пресловутый «железный занавес» упал непреодолимой стеной и между ними.

Сможет ли любовь преодолеть эту преграду? Об этом думаешь на протяжении всего спектакля. Читая публикации о «Варшавской мелодии», понимаешь, что даже  режиссеры-постановщики первых спектаклей стремились расширить содержательные рамки отношений между героями пьесы. Что говорить о тех, кто ставит ее для современного зрителя, знающего про проблему с иностранными браками только из истории.

«Ставя пьесу Зорина, режиссер имел в виду не только Гелену и Виктора, но всех влюбленных, которым разные обстоятельства, в разные времена помешали обрести счастье, будь то сословные или расовые предрассудки, семейная вражда, зависть, наветы, интриги»,

Читаем о спектакле Эдуарда Митницкого в Национальном академическом театре русской драмы имени Леси Украинки. http://www.zn.ua/3000/3680/31187/

Как оказалось, молодые исполнители привносят новые краски не только во внешнее действие (они и разговаривают, и любят не так, как их отцы и матери), но и во внутренний рисунок своих ролей.

Вот как описывает рецензент спектакль «Варшавская мелодия» в питерском Театре  Льва Додина, в котором роль Гели исполняла Уршула Магдалена Малка, тоже полька: 

«Играть на сцене любовь очень сложно. И честно говоря, мало кому удается. Но Данила Козловский, судя по всему, принадлежит к этому счастливому меньшинству. Как он смотрит на Гелену, как говорит с ней, как слушает, как смущается, когда примеряет подаренные к Новому году туфли?!.. А она — эта гордая, независимая полька, разве не отвечает любовью на любовь?! Только делает это по-своему, по-польски, ибо «Польска не згинела», кажется, так говорят поляки? Самое удивительное состоит в том, что роман Гелены и Виктора носит сугубо платонический характер, хотя оба они люди абсолютно свободные, что выглядело довольно странно в 1967 году, когда мы впервые познакомились с этой пьесой. Но в наши дни такая чистота и вовсе воспринимается как дерзкий вызов обществу. Когда окончилось представление, молодые люди, заполнившие зал, до того неистовствовали, что стало очевидно: пьеса ничуть не устарела и вызывает такие же эмоции, как и в пору, когда она только появилась».

И все-таки театралы, глядя на спектакль в Театре на Малой Бронной, не могли не вспоминать другие «Варшавские мелодии». Шлейф театральной легендарности этой пьесы тянется из далеких 70-х годов, от актерских дуэтов Юлии Борисовой и Михаила Ульянова в московском Театре имени Вахтангова, Алисы Фрейндлих и Анатолия Солоницына в ленинградском Театре имени Ленсовета.

Как вспоминает журналистка Любовь Агеева, спектакль в Театре имени Вахтангова был удивительном искренним. Утонченная Геля в исполнении Юлии Борисовой и мешковатый Виктор в исполнении Михаила Ульянова передавали зрителям представление о двух разных мирах, которым, как оказалось, не суждено было соединиться.

Удивительное обаяние молодых героев сохранилось и в телевизионной версии «Варшавской мелодии». Напуганные внезапно вспыхнувшим чувством (они не могли не знать, чем это может закончиться), они не находят в себе сил, чтобы сопротивляться. Милые подробности их встреч, диалоги, бравшие за душу не тем, о чем шла речь, а интонацией, глубинным смыслом, понятным только двоим…

Любовь Владимировна вспоминает, как старалась Юлия Борисова быть настоящей полькой. Хорош был ее польский акцент – наверняка пришлось много работать над речью. Трогательно звучала незамысловатая песенка о золотом колечке… В 1967 году и особенно в 1968-м, когда на территорию Чехословакии вошли части армий стран Варшавского договора, на первый план выходили естественные преграды в отношениях Гели и Виктора в виде «железного занавеса» или запрета на браки с иностранцами. В те годы за каждой такой парой наблюдали бдительные сотрудники КГБ.

Однако сегодня, когда эти исторические реалии подзабылись, на первый план выходит совсем другое. Только ли внешние обстоятельства помешали этому союзу? Почему в конце спектакля, когда оба свободны и могут наверстать упущенное, они снова расстаются и теперь, видимо, уже навсегда?

В финале спектакля  с Даниилом Страховым и Юлией Пересильд мы видим занавес. Но не тот, «железный», а реальный бархатный занавес Театра на Малой Бронной, который, однако, тоже играет роль некой пограничной полосы. Ссутулившийся и как-то сразу потерявшийся Виктор – Страхов оказывается в зрительном зале, среди публики. И с первого ряда восторженно, но уже и безнадежно смотрит на известную певицу…

И занавес медленно закрывается. Не только для публики, но и для Виктора тоже. Кто-то может сказать, что навсегда. И только ли внешние обстоятельства тому виной? Может, просто Виктор оказался не достоин своей любви? А потому многоточия в финале этой истории, увы, не случается. К счастью, у «Варшавской мелодии» есть авторское продолжение – пьеса «Перекресток», где героям будет подарена еще одна встреча.

Но это уже другая жизнь и другой спектакль…  А, может, и другие герои.