Кладбище на старой окраине

Лев Жаржевский

27 декабря 2017 года

«О снятии на план земли под Архангельским кладбищем». Название архивного дела было малообещающим.

Обычно в таких случаях в пыльных папках хранятся просьбы о выделении людей в помощь землемерам, оговариваются место сбора и фамилии гласных думы, привлекаемых в свидетели межевания и съемки. Но впервые в заглавии дела упоминалось Архангельское кладбище, и не заглянуть в эти материалы было бы грешно: ведь об Архангельском кладбище, исключая сведения о почве, не написано ни строчки.

Краткий конспект архивного дела дает практически полное представление о том, как кладбище при Михайло-Архангельской церкви стало городским. В половине одиннадцатого утра 2 июля 1864 года сторож кладбища при Архангельской церкви при обходе увидел в одной из загодя вырытых могил голубой гроб, абсолютно не присыпанный землею. Испуганный сторож немедленно доложил об увиденном настоятелю храма.

Хорошо зная нравы жителей казанских окраин, а в особенности Суконной слободы, батюшка немедленно снесся со своим коллегой, священником Духосошественской церкви в Суконке о. Петром (Маловым), тем самым, который спустя четверть века издаст образцовый труд об истории Петропавловского собора в Казани. Да, отвечал Малов, отпевали вчера одного покойного в синем гробу.

Остальное легко может дорисовать воображение, подкрепленное знанием слободских нравов: тело было препровождено на кладбище, сил хватило опустить гроб в могилу, засыпать же его, видимо, было невмочь – поминки не ждали.

Сил терпеть безобразия дальше не было, и родилось «Отношние в Казанскую городскую думу Казанской Михайло-Архангельской церкви священноцерковнослужителей». В нем приход Духосошественской церкви (читай: «Суконка», – rdp4v) характеризуется как «один из многочисленных (в смысле, населенных. – Л.Ж.) приходов Казани, прихожане которого резко отличаются особенным своеволием и крайним беспорядком в весьма частых случаях погребения своих покойников на нашем кладбище». Опуская своих умерших в наспех вырытые могилы и лишь для вида присыпая гробы комьями мерзлой земли, родственники по весне были глухи к призывам привести могилы хотя бы в относительный порядок.

В конце своего непривычно страстного для официального документа «отношения» притч Архангельской церкви просил изъять у них кладбище в ведение города. Посовещавшись, дума согласилась. И вот уже «городовой архитектор» Романов докладывает о снятии плана кладбища.

На этом плане кладбище как бы состоит из трех частей: уже «осваиваемых» северного и южного участков и вновь выделенного городом центрального. В таком развитии кладбища есть своя логика: с юга хоронили жителей Бутырок, Архангельских выселок, Горок, с севера – из Архангельских слобод и все тех же суконских.

3 марта следующего 1865 года губернатор утвердил решение о принятии в городское ведение Архангельского кладбища. Далее события развивались в соответствии с законом: из казанских мещан выбрали смотрителя кладбища. Как государственного служащего настоятель храма Св. Михаила Архангела о. Михаил (Потехин) 12 мая приводит Ивана Самарцева к присяге.

Последний лист в этой небольшой папке датирован 22 сентября 1865 года. Кандидат в гласные городской думы докладывал:

«Вследствие предписания Казанской городской думы от 22 апреля сего года за №2580 « имею честь донести, что Архангельское кладбище мною принято в городское ведомство и сдано оное избранному в старосты того же кладбища мещанину Ив. Фед. Самарцеву».

Так начиналась новая история очень старого, теперь уже городского Архангельского кладбища.

На этом кладбище нет склепов и очень редки надгробия дореволюционной поры. Но именно на одном из таких надгробий находится высеченная на камне самая пространная в Казани – в 16 строк – эпитафия. Находится она на основании креста на могиле молодого человека по фамилии Савиновский, утонувшего в 1909 году в Волге, у Верхнего Услона. Здесь уместно упомянуть о том, что духовенство не всегда одобрительно относилось к «живому творчеству масс». В конце прошлого века была издана даже брошюра с цитатами из Святого Писания, рекомендованными для помещения на надгробиях.

У Архангельского кладбища, как и у многих других, есть свои тайны. Чекисты, приводя в исполнение смертные приговоры своим политическим оппонентам, указали в одном из актов, что расстрелянные в Казани захоронены «на Дальнем кладбище». Как знать, не Архангельское ли это, тем более, что, по воспоминаниям А. Баратынской, труп расстрелянного А. Баратынского, поэта и внука известного поэта, чекисты позволили забрать «с ямок за Архангельским кладбищем».

Известно также, что на этом кладбище, в средней его части, напротив разрушенного ныне питомника собак, хоронили заключенных.

Здесь надо пояснить, что представляли собой эти «Ямки» и откуда они взялись. Представляли они собой вовсе не ямки, а вполне полноразмерные ямы, глубиной часто более двух-трех метров. Раньше здесь располагался кирпичный завод, сырье для которого – глину – и добывали в этих ямах

Архангельское кладбище было полуофициально признано местом захоронения расстрелянных чекистами. На нем были возведены памятные стелы с фамилиями людей, убитых чекистами. Я нашел на этой стеле фамилию Галиакберов З. и крайние даты – 1849-1930, фамилию Арунгазыева Э.Н с крайними датами 1918-1938. Это кем же надо быть, чтобы в мирное время умертвить 80-летнего старца и 20-летнюю девушку?

А это выписка с первой страницы первой кладбищенской книги Архангельского кладбища (ф. 114 оп.1 д. 4468):

Книга, выданная Казанской городской думой старосте городского при Архангельской церкви кладбища Ивану Федорову Самарцеву на записку прихода и расхода денег по кладбищу на 1868 год.

Январь 2.

№1 Положено тело младенца Федора. По бедности уплочено тридцать коп.

№2 Положено тело казанской мещанки Параскевы Прокофьевой 60

Январь 3 

№3 Положено тело вдовы казанского мещанина Анастасии Андреевой

Январь 3 

№4 Положено тело младенца Василия

№5 Положено тело вдовы казанского мещанина Елизаветы Дубровиной

№6 Положено тело казанского мещанина Владимира Федорова

Январь 9

 №7 Положено тело крестьянина д. Горы Ивана Петрова Власова сына младенца Сергея по бедности без денег.

Январь 11

 №8 Положено тело казанского цехового Корнила Дворникова

 За 1868 год похоронен 101 человек.

Сторожем кладбища служил унтер-офицер Григорий Михайлов с платой по 6 рублей в месяц.

Хозяйственная жизнь кладбища в 1868 году:

Куплено тесу 20 тесин и 3 бревна у крестьянина села Иванова Максима Петрова 7 руб. 13 коп.

За вырывку на зиму 30 могил солдату Степану Дмитриеву 11 руб.

Куплена железная печка у крестьянина Степана Семенова Гребешкова 1 руб.

Сажень дров 2 руб. 70 коп.

 Стоит привести и более новые архивные выписки, касающиеся Архангельского кладбища. Вот одно дело 1928 года.

Лист 5:

План кладбища, называемого Архангельским, находящегося в 4-м районе г.Казани в конце ул. Дальне-Архангельской, предоставленного в заведование Казанской общине Православной церкви.

Сам план представляет собой лист размером примерно А4. Справа вверху в прямоугольной рамке «Таблица координат», под ней, тоже в прямоугольной рамке «Выкопировка с плана г.Казани 4-го района. Масштаб 150 саж. в дюйме». В левом нижнем углу в прямоугольной рамке «Экспликация». Содержание «Экспликации»: 1. под постройками 172,18 кв.м 2. Под кладбищем 147690,25 кв.м. Всего 147 862, 43 кв.м.

Надписи вне рамок: План составлен по истинному меридиану. Съемка 1927 г. Съемку производил землемер Емельянов

А это уже другое дело, времен последней войны:

Лист 3:

Заключение о геологии и гидрогеологии участков территории, прирезываемых к Дальне-Архангельскому кладбищу.

... С юга ограничено территорией номерного завода.

... Ямы до 3 м от кирпичного завода.

На заключении подпись доцента КГУ А.Миртовой.

Лист 1:

Постановление №46 главного городского архитектора от 24 июля 1942 г.

Рассмотрев заявку Треста похоронного обслуживания от 11. VII. 1942 за №380 о расширении Архангельского кладбища, что становится необходимым в связи с тем, что данным кладбищем производится обслуживание госпиталей и больниц города, постановил:

1.Разрешить расширение кладбища путем передвижки северо-восточной границы его с учетом доведения общей ширины участка кладбища до 235 м, что соответствует проекту планировки города в части размеров зеленого пятна.

2. Предупредить Трест похоронного обслуживания о том, что дальнейшее расширение кладбища невозможно, т.к. к югу от него находятся жилые дома, а в сторону озера Кабан (нрзб) хозяйства ОРС'ов. Не допускаются захоронения в наиболее углубленных участках кладбища.

Гор. архитектор Копец

Планировщик Кузнецова

Еще одна подробность. Когда занимался кладбищенской Казанью, то выяснил, что в районе Архангельского кладбища были караимские захоронения (о них упоминает в своем письме городскому голове полковник Поспеев). Они были, по словам того полковника «мраморные». Он же укорял городского голову за то, что все они оказались разбиты.

Что в Казани было довольно много караимов, я и до того знал (будущий акад. Вишневский, табачные фабриканты и торговцы Саатчи), а про кладбище до архива не подозревал.

Архивные дела кладбищ сохранились неплохо, прочитал их море. Вывод: никогда порядка на кладбищах казанских не было. Но если до революции вандализм был занятием черни, то после нее стал делом государственным: Зилантово кладбише было в 1928 году отдано «гражданам под огороды», надгробия и памятники Кизического просто были разбиты и растащены.