Худяков Михаил Георгиевич, археолог

20 ноября 2004 года

3 (15) сентября 2004 года исполнилось 110 лет со дня рождения историка, археолога, этнографа, автора книги «Очерки по истории Казанского ханства» Михаила Георгиевича Худякова. 

12 октября в Литературном музее Габдуллы Тукая прошли историко-литературные чтения, посвященные юбилею. Их организаторами были Институт истории Академии наук Татарстана, Национальный музей РТ, где Михаил Худяков в 1919-1925 годах заведовал историко-археологическим отделом, и музей Тукая.

С докладами выступили известные ученые: Рамиль Хайрутдинов, Равиль Амирханов, Дамир Исхаков, Фаяз Хузин, Гузель Валеева-Сулейманова и другие. Речь шла не только о жизни и творчестве Худякова, но и о новом прочтении истории русско-татарских отношений.

Нелегкая ему досталась доля…

Михаил Худяков родился в городе Малмыже (теперь это Кировская область) в семье купца второй гильдии. Получил хорошее домашнее образование, которое продолжил в 1904-1912 гг. в первой Казанской гимназии. Окончил ее с золотой медалью, после чего поступил в Казанском университете.

Еще на школьной скамье Худяков начал интересоваться археологией, участвовал в гимназических экскурсиях в Австрию, Венгрию и Константинополь. Получив высшее историческое образование, в 1918-1925 гг. преподавал в одной из казанских школ. Одновременно и в этот же период (1919-1925) был заведующим историко-археологическим отделом губернского музея. Кроме того, Михаил Георгиевич преподавал в Восточно-педагогическом институте и работал в музейном отделе Народного комиссариата просвещения ТАССР.

В 1925 г. он переехал в Ленинград, где работал научным сотрудником в Библиотеке имени Салтыкова-Щедрина, с 1926 по 1929 г. учился в аспирантуре Государственной академии истории материальной культуры, с 1931 г. работал в этой академии. Вел исследования в музеях Самары, Казани и Нижнего Новгорода.

В 1936 г. Худякову без защиты диссертации, по совокупности научных трудов по истории доклассовых обществ Волго-Камья, была присвоена степень доктора исторических наук.

Круг научных интересов Михаила Худякова был широк, однако основное внимание он сосредоточил на изучении истории и культуры татарского народа, как археолог, проводил раскопки на территории древних городов Булгара и Биляра, он автор археологической карты Татарской АССР.

Статьи Худякова, появлявшиеся в печати, и по тематике, и по постановке проблем были весьма оригинальными для того времени: «Развалины Великого Города» (1921), «1000-летие мусульманской культуры в Поволжье» (1922), «О необходимости переводов татарской литературы», «Деревянное зодчество казанских татар» (1924)… В Ленинграде тематика его научных исследований осталась прежней – мусульманская культура Поволжья. Многие его работы напрямую связаны с историей татар, другие, освещая проблемы культуры, литературы, архитектуры, этнографии и археологии всего Волго-Камья, так или иначе касались истории татарского народа.

Всего ученый написал около 60 работ по истории и культуре татарского народа.

9 сентября 1936 года Худяков был арестован. Его фамилию под пыткой назвал коллега – ленинградский ученый А.Прихожин. В свою очередь, Михаил Георгиевич тоже назвал ряд фамилий- "соучастников"? тем самым подписывая себе и другим смертный приговор. Он признал, что входил в контрреволюционную группу, которая была связана с агентами фашистского гестапо.

Худяков был расстрелян как «троцкист и враг народа», вместе с другими готовящий злодейское убийство С.М.Кирова и других руководителей ВКП(б). Произошло это 19 декабря 1936 г., в ночь после вынесения приговора Военной коллегии Верховного Суда СССР. Михаилу Георгиевичу было тогда 42 года.

Лишь через двадцать лет, 27 июня 1957 г., Михаил Худяков был реабилитирован. Его главную книгу – «Очерки по истории Казанского ханства» – переиздали только в 1991 и 1992 годах в Москве и Казани, в 1996-м она увидела свет на страницах сборника «На стыке континентов и цивилизаций».

В годы перестройки труды Михаила Худякова были взяты на вооружение лидерами татарского национального движения.  В 2004 году в свет вышла книга Фаузии Байрамовой "Михаил Худяков в истории татарского народа", в 2007 году появилось  еще одно издание автора -  "Михаил Худяков и историко-культурное наследие народов Среднего Поволжья".

Предлагаем вашему вниманию фрагмент книги Михаила Худякова.

«Брату моему, князь великий Иван челом бьет»

С ВОЗВЕДЕНИЕМ на престол хана Мухаммеда-Эмина силою иностранного войска первый, блестящий период истории Казанского ханства, начавшийся победами хана Улу Мухаммеда, закончился. Начался второй период: господство русской партии, эпоха зависимости от иностранного государства. Русское правительство достигло того, к чему оно стремилось: Казань была взята, и в ней был введен желательный для русских режим...

В знак своей победы Иван III принял титул князя Болгарского. Даннические отношения русских к Казани были прекращены: стремясь к освобождению от татарского ига и уничтожив в 1480 году зависимость от ханов Сарайских, Иван III не мог не стремиться к тому же в отношении ханов Казанских, и этой цели он достиг в 1487 году. Из данника и подручника Казанского хана Московский великий князь превратился в самостоятельного и независимого государя.

Казанское правительство признало официальное равенство обеих сторон, и в переписке между собою оба государя называли друг друга братьями: хан обращался – «великому князю Ивану Васильевичу всея Руси, брату моему, Магмет-Аминь челом бьет», великий князь отвечал – «Магмет-Аминю царю, брату моему, князь великий Иван челом бьет».

Русские историки преувеличивают влияние Ивана III на Мухаммеда-Эмина и передают не юридическое соотношение обоих государей, а скорее фактическое положение дел, когда решаются называть Мухаммеда-Эмина подручником великого князя.

Соловьев говорит: «Подручнические отношения Магмет-Аминя к московскому великому князю не выражаются нисколько в формах их грамот... Но несмотря на равенство в формах, письма Ивановы к Магмет-Аминю заключают в себе приказания».

Он при этом ссылается на представление русского правительства, обращенное к хану в следующей форме:

«Ты бы в Казани и во всей своей земле заповедал всем своим людям, чтобы».

Эту форму мы никак не можем признать за приказание – скорее она является выражением пожелания: не имея возможности издавать в пределах Казанского ханства своих собственных распоряжений, иностранное правительство высказывает свое пожелание о том, чтобы хан издал соответствующее распоряжение.

Еще более неточны представления С.М.Соловьева о финансовых взаимоотношениях обоих правительств. Он говорит:

«На Казанские волости наложена была известная подать, шедшая в московскую казну и собираемая московскими чиновниками; так Магмет-Аминь жаловался великому князю, что какой-то Федор Киселев притесняет цивильских жителей, берет лишние пошлины».

В действительности же, в дипломатической переписке речь шла не о какой-либо подати в московскую казну с казанских волостей, а о таможенных пошлинах, которые русскими пограничными чиновниками взимались с казанцев в Нижнем и Муроме с излишком против установленного тарифа, и это обстоятельство заставляло как цивильских жителей, так и прочих казанских людей ездить с товарами через мордовскую и черемисскую земли, минуя русские города и избегая уплаты пошлины, из-за чего и возникла сама переписка.

Формально равные между собой государи, совершенно независимые один от другого, регулировали свои отношения договорами, которые скреплялись присягой. Эта присяга также явилась поводом к искажению исторических фактов русскими авторами. При скреплении договора казанское правительство приносило присягу, но на верность не великому князю, а своему договору. Это подтверждается тем, что и русский государь в свою очередь давал крестное целование при заключении договоров между обоими государствами.

Таковы были формальные отношения между Казанским ханством и русским правительством, но фактически степень русского влияния на дела соседнего государства в значительной степени колебалась, по временам достигая действительно большой высоты и в значительной мере оправдывая аттестацию некоторых ханов, как подручников великого князя.

Почти весь второй период истории Казанского ханства является эпохой засилья со стороны русских, и у власти стояла русская партия. Договоры, регулировавшие отношения Москвы и Казани в этом периоде, обычно заключали в себе три условия: казанское правительство обязывалось 1) не воевать против России, 2) не выбирать себе нового хана без согласия великого князя, 3) охранять интересы русских людей, находящихся в ханстве.

Таким образом, отношения двух государств представляли собою союз, и договор имел в виду гарантировать мир между ними и неизменность существующих отношений, – это обеспечивалось согласием союзников на каждую перемену правительства, которая могла повлечь за собою изменение иностранной политики.

Что же касается взаимоотношений между казанским правительством и русскими гражданами, то последние находились в ханстве в положении граждан как бы наиболее благоприятствуемой державы и пользовались покровительством местной государственной власти, которая должна была охранять их интересы.

Этот пункт договора свидетельствует о том, что в пределах Казанского ханства проживало значительное количество русских людей -– купцов, промышленников и предпринимателей, и что русское правительство старалось обеспечить их безопасность, неприкосновенность товаров, возмещение убытков и прочие торговые интересы.

В случае возникновения войны все эти лица становились жертвою враждебного государства, люди обращались в невольников, товары разграблялись, капиталы их гибли. Русское правительство стремилось к тому, чтобы устранить самую возможность войны и гарантировать продолжительный мир.

Это преобладание торговых интересов сильно звучит в договорах, и дипломатические переговоры данной эпохи были увенчаны наконец заключением «вечного мира» между обоими государствами (1512 г.). Если с политической стороны положение фактически мало изменилось при перемене в Казани правительства, то по существу все дело сводилось к борьбе за рынки, и стремление русского правительства обеспечить интересы промышленности и торговли совершенно ясно подчеркивает экономический характер соперничества между обоими государствами.

Все вмешательства русского правительства в дела Казанского ханства обуславливались стремлением овладеть Поволжьем, как рынком. Всюду выступают вперед экономические требования, желание гарантировать прибыль русским предпринимателям, и в течение долгого времени русское правительство, довольствуясь экономическими выгодами, не соединяло с ними требований территориальных уступок.

Правительство Мухаммед-Эмина искренно соблюдало условия заключенного договора. Вскоре по вступлении на престол молодой хан вступил в брак; в невесты была выбрана дочь ногайского князя Мусы; но прежде, чем брак был заключен, казанское правительство нашло необходимым осведомиться у союзного русского государя, не имеет ли он что-либо против этого брака, который был в значительной степени актом иностранной политики и при неблагоприятных обстоятельствах мог бы вызвать дипломатические осложнения.

Выбор невесты не вызвал никакого протеста, и брак был заключен. В 1490 году в союзе с русским и крымским правительствами казанцы участвовали в войне против Сарайского ханства. Соединенное московско-казанское войско, с отрядом касимовских татар, совершило удачный поход и отразило нападение сарайского войска на Крымское ханство. Русская партия, захватившая власть при помощи иностранного войска, не была популярной в стране.

Несмотря на казнь виднейших вождей, восточная партия не была уничтожена, и к середине 1490-х годов оппозиция правительству вполне сформировалась. Во главе оппозиции стояли 4 представителя казанской аристократии – князья Кель-Ахмед (Калимет), Урак, Садыр и Агиш. Восточная партия решила опереться на военную поддержку со стороны своих естественных союзников – восточных соседей. Кандидатом на ханский престол был намечен сибирский царевич Мамук.

Сибирское правительство хана Ибака поддерживало казанских эмигрантов и оппозиционеров. Весной 1495 года претендент двинулся к Казани с многочисленным войском, но казанское правительство, узнав о движении неприятеля, сообщило московскому правительству и просило поддержки союзного войска. Русское правительство двинуло на помощь из Нижнего пограничный отряд.

При приближении русских к Казани руководители восточной партии решили бежать из столицы, чтобы не подвергаться репрессиям и руководить дальнейшим ходом событий. Выполнить это им удалось. Русский отряд вступил в Казань и готовился к ее обороне, но сибирское войско, извещенное эмигрантами о прибытии подкрепления, приостановило свое наступление.

Полагая, что опасность уже миновала, русский отряд покинул Казань и вернулся в Россию. Тогда восточная партия сообщила своим единомышленникам, и сибирское войско быстрым движением подступило к Казани. Столица сдалась без сопротивления.

Михаил ХУДЯКОВ

Начало второй главы «Эпоха русского протектората (1487-1551 гг.)

Подборка подготовлена Л.АГЕЕВОЙ

«Казанские истории», №22-23, 2004 год