Николай Путилин: «Истинный творец спектакля – певец»

Любовь АГЕЕВА

26 апреля 2014 года

26 апреля исполнилось 60 лет народному артисту Республики Татарстан и Российской Федерации Николаю Георгиевичу Путилину.

Казанцы познакомились с ним в 1985 году, когда он, солист Музыкального театра Сыктывкара, приехал в Казань для участия в IV Шаляпинском фестивале, а вскоре получил приглашение в Татарский театр оперы и балет имени М. Джалиля.

С 1992 года он работает в Мариинском театре. Его творческая судьба сложилась более чем счастливо. Он много гастролирует по миру, но вот в Казань приезжал лишь в первые годы жизни в Санкт-Петербурге.

Предлагаю вашему вниманию мою публикацию о певце, опубликованную в газете «Казанские ведомости» 15 февраля 1994 года.

Николай Путилин родился в Саратовской области.

В 1983 году окончил Красноярский институт искусств (класс профессора Е.К. Иоффель).

В 1983–1985 гг. – солист Музыкального театра Сыктывкара (Республика Коми).

В 1985–1992 гг. – солист Академического театра оперы и балета им. М. Джалиля (Казань).

С 1992 года – солист Мариинского театра.

Народный артист России

Народный артист Татарстана

Лауреат Государственной премии России

Лауреат I Международного конкурса вокалистов имени Ф.И. Шаляпина в Казани (II премия, 1989)

Лауреат Международного конкурса вокалистов в Софии (1988)

Гастролировал с оперной труппой Мариинского театра и самостоятельно в Германии, Франции, Испании, Италии, Голландии, Бельгии, Финляндии, Великобритании, Японии, США, Венгрии, Чехии, Болгарии, Корее, Израиле и Люксембурге. Выступал в таких известных оперных театрах, как «Метрополитен-опера», «Лирик-опера Чикаго» (США), Королевский оперный театр «Ковент-Гарден» (Англия), «Ла Скала» (Италия), в Академии музыки Санта-Чечилия в Риме, принимал участие в Зальцбургском фестивале.

Дискография певца включает записи опер «Пиковая дама», «Садко», «Иоланта», «Сила судьбы», «Мазепа», «Князь Игорь» и «Борис Годунов» (оперная труппа Мариинского театра, продукция Philips Classics и NHK).

Между намерением опубликовать интервью с оперным певцом Николаем Путилиным и сегодняшним днем – временной промежуток в 4 года.Текст был написан в 1990-м, но не особо ему понравился, поскольку содержал не только комплименты.

Я от публикации воздержалась. Потом занялась другим делом, а должность главного редактора – не лучшая доля для пишущего журналиста.

Затем Путилин уехал в Санкт-Петербург. Теперь он известен, часто бывает за границей. Но, видимо, тянет его в Казань, если он регулярно дает у нас сольные концерты. Так что возвратиться к нашему разговору стоит, тем более что речь идет о том, о чем коллеги из других газет не писали.

В блокноте долгое время оставался и разговор с профессором А. Ратнером, большим любителем оперного искусства и горячим поклонником Н. Путилина. Разговор должен был стать подспорьем для материала о певце, но суждения Александра Юрьевича достойны того, чтобы их опубликовать полностью.

Если и есть у этих публикаций какой-то информационный повод, то это Шаляпинский фестиваль, когда город по традиции начинает ходить в оперу, даже если сегодня спектакли не всегда похожи на те, с которых начинался этот музыкальный праздник 13 лет назад. 

1992 год. Николай Путилин в опере "Риголетто". Джильда - Сабина Мартинайтите

Пожалуй, никто из солистов казанской оперы не вызывал столь разноречивых оценок, как Николай Путилин. Одни его буквально обожали и сохраняют преданность певцу даже сегодня, когда он выступает на сценах Петербурга и мира (все его концерты в Казани проходят при аншлагах). Другие до сих пор воспринимают его скептически.

Апофеозом неприятия Путилина-певца стал Шаляпинский фестиваль 1989 года, когда спектакли смотрела большая группа московских критиков. Большинству певец не понравился, однако они облекли критику в форму добрых пожеланий: мол, будете так петь, скоро сойдете со сцены.

Поскольку наш разговор с Николаем состоялся после того театроведческого десанта, я не могла не поинтересоваться у певца, как он относится к столь «трогательной заботе» о его творческом долголетии.

– Я бы на месте критиков прогнозов не строил. Время покажет, на сколько меня хватит. Но лучше спою 5 спектаклей, как надо, чем 25, как выгодно лично для меня.

Конечно, можно пройти дистанцию расчетливо, но рекордного результата добивается тот, кто умеет напрячь все силы. Каждый сам вправе определять свой темп.

Мне кажется, я не буду интересен публике, если стану дозировать силы. Сцена – вещь безжалостная, она артиста буквально раздевает донага. Зритель, он все видит: и наши достоинства, и наши недостатки.

Что же касается критиков, то я вполне разделяю мнение Зураба Соткилавы, который сказал так: «Критики – это несостоявшиеся артисты или музыканты». Можно сказать, что к статьям о себе – а их в вашей газете (имеется в виду «Вечерняя Казань») было много – я отношусь равнодушно. Правда, справедливые замечания принять готов.

Конечно, Николай кокетничал, когда говорил о равнодушии. Как любой артист, он раним и переживает, когда о его творчестве судят поверхностно, когда подмешивают в оценки слухи и сплетни, которые не минуют ни одного талантливого человека.

Можно было бы принять эти слова за высокомерие – его часто в этом упрекали здесь, в Казани. Но надо было знать Путилина, чтобы понять, что котурны, на которые он порой вставал, защищали его от зависти, от недругов.

Было бы понятно, если бы противоречивые оценки исходили только от коллег – спорили между собой зрители.

Здесь тот случай, когда на человека проецируется отношение в целом к театру, к новым его спектаклям. Вспомним, как появился Путилин в Казани. Это был один из Шаляпинских фестивалей, когда мы неожиданно увидели гостя из Сыктывкара в роли Эскамильо. Как выяснилось, он заменил заболевшего гастролера. Театр рисковал, доверившись совершенно незнакомому артисту из оперетты, ведь Николай не скрывал, что партию Эскамильо он подготовил самостоятельно.

Публика певца заметила. И порадовалась за свой театр, когда Путилин приехал жить в Казань. Было это в 1985 году, еще при жизни Нияза Даутова, художественного руководителя театра оперы и балета имени М. Джалиля. Однако настоящий успех пришел к нему после спектакля «Риголетто», поставленного Валерием Раку.

1995 год. Шаляпинский фестиваль. В роли Риголетто - Николай Путилин

Так получилось, что Николай стал для многих олицетворением нового театра, создаваемого новым главным режиссером. И отношение к певцу во многом определялось отношением людей к экспериментальным постановкам Раку. Многие не понимали и не принимали новый сценический язык. А если учесть постоянно подогреваемое мнение о том, что все спектакли в оперном теперь ставятся только «на Путилина», неприятие обеспечено, даже если певец в отличной форме.

Естественно, я. не могла не спросить у него, как он ко всему относится. Ответ был для меня несколько неожиданным – певец отзывался о поисках В. Раку более чем сдержанно:

– Мне мало пришлось работать с Ниязом Курамшевичем Дауговым. Но я понимаю, почему его так любят и зрители, и актеры старшего поколения. Это был певец старой оперной закваски. Он оставался певцом и в роли режиссера. Он шел всегда от артиста, от его возможностей.

Валерий Васильевич Раку – совсем другой режиссер. Он идет прежде всего от своего сценического решения, как правило, предлагая его артисту в готовом виде. Причем это очень сильный человек, он умеет «давить». Надо иметь собственное видение роли, чтобы отстоять свое мнение. Порой это удается, а порой – нет.

Он не учитывает специальные, вокальные вещи, а потому предлагает решения, которые меня как певца не всегда устраивают. Например, в «Демоне» мне приходится почти весь спектакль петь на возвышении – это трудно. В «Отелло» немало сложностей создает наклонный подиум, в «Риголетто» мучаемся с лестницей.

Но зрителям эти спектакли нравятся. Это очень современные спектакли.

Спор о том, как ставить классику, длится не одно десятилетие. К сожалению, штампы в оперном искусстве столь живучи, что к ним привыкают как к норме. И некоторые зрители приветствуют, когда режиссер повторяет то, что делали многие до него.

Но ведь каждая опера имеет много разных граней – можно выделить одну, можно другую. Что и делает в своих спектаклях Раку. Люди не принимают его режиссуру, но в театр все равно ходят. А потом спорят. Значит, их что-то задевает? Самое плохое – когда говорить не о чем.

Но я все-таки считаю, что в оперный театр люди ходят не смотреть, а слушать. Какими бы новаторскими не были решения режиссера, он все равно не переплюнет тот же кинематограф.

В любом случае истинным творцом роли выступает певец. Задача режиссера – помочь ему раскрепоститься, раскрыть образ вокально и драматургически.

Думаю, что «Риголетто» имел бы не меньший успех, если был бы поставлен традиционно. Во всяком случае, я с удовольствием существую и в наших спектаклях, и в традиционных постановках других театров.

1991 год. Опера "Демон"

Что еще надо отметить: Раку пришел на готовую почву. Театр к тому времени дошел до такой кондиции, располагал такими силами, что мог реализовать его творческие планы. Была хорошая база – от администрации до музыкантов оркестра. Особенно хочется выделить хор – он может быть украшением любого столичного театра. В условиях театрального эксперимента режиссер может себе позволить не скупиться на деньги для оформления спектакля – это тоже немаловажно.

Хорошие творческие силы есть в каждом поколении нашего театра. Немало поездив по стране, я могу утверждать это со всей ответственностью. Я пел «Риголетто» с певицами из Румынии и Германии, с народной артисткой России Лилией Соляник. И все-таки лучшей Джильдой считаю нашу Венеру Ганееву. А вот Зиля Сунгатуллина – лучшая Снегурочка…

Нельзя завершать эту публикацию на волне воспоминаний. В заключение сошлемся на мнение известного музыкального критика, опубликованное недавно одной из московских газет. В рецензии на концерт Н. Путилина в Москве он писал, что со времен приезда театра «Ла Скала» в Большой театр не слышал таких оваций, какие были после исполнения Путилиным арии Риголетто.

Очень жаль, что фамилии Николая нет в афише Шаляпинского фестиваля. По информации из Петербурга, певца просто не приглашали.

Я помню, как в 1985 году к нам в редакцию пришел известный невропатолог, профессор ГИДУВа, и принес короткий отзыв об оперном спектакле. Была там фраза, которую мы с ним вспомнили через много лет: «Вот увидите, в театр будут ходить на Путилина».

Потом сбылось и другое пророчество А. Ратнера – о том, что Путилин украсит сцену любого столичного театра. И тот уехал в Санкт-Петербург.

Вспоминая Николая, мы, конечно же, говорили об этом отъезде, о том, что оперный театр за последнее время понес немалые творческие потери.

– Отъезд такого певца, как Николай Путилин, – это грустное явление, – сказал Александр Юрьевич. – Но любому артисту нужно расти. Теперь он поет на сцене Мариинского театра, выступает по московскому телевидению, гастролирует за границей. Горизонты раскрываются... И я за него рад

Но я полагаю, Николай не уехал бы из Казани, если бы ему создали здесь лучшие условия. Ведь он писал в «Ведомостях», что не собирается никуда переезжать. Зачем, если можно и без того петь, где захочешь?

Я слежу за его жизнью в Петербурге. За один сезон спеть в десяти спектаклях! Это очень здорово. А здесь певца попрекали тем, что спектакли ставят на него. Но ведь это здорово, когда в труппе есть артист, на которого можно поставить спектакль! Где теперь такой баритон в Казани? Живем гастролерами. А нормально ли это?

Много слухов ходило о его квартире. Но разве за 7 лет он ее не заработал?

Неудобно про это говорить, но на одном из спектаклей «Риголетто» ему завязали рукава у камзола, и он обнаружил это лишь на сцене, перед зрителями.

Серость, она всегда выступает против ярких личностей.

У Путилина была перспектива, когда в оперном работал Валерий Раку. Он верил в громадные творческие возможности певца. Но Раку ушел из театра. Ушел главный художник. Ушел главный дирижер...

Мы вспомнили одну из баек, ходившую в Казани в пору восхождения Путилина. Поскольку на его спектаклях в зале всегда можно было встретить профессора Ратнера, и не только с супругой, но и с группой курсантов ГИДУВа, кто-то из «доброжелателей» объяснил это родственными связями. Мол, старается профессор ради родственничка – людей приводит, цветы покупает. Довелось слышать, что Ратнер тратит на цветы по целой зарплате. Узнав от меня об этом, Александр Юрьевич долго смеялся. Как оказалось, они познакомились в театре после одного из спектаклей. Ну, а зарплата у профессора не столь велика, чтобы можно было потратить ее на цветы. Хотя на хороший букет для любимого артиста денег не жаль.

С помощью А. Ратнера к оперному искусству пристрастились сотни курсантов, обучавшихся в разные годы на кафедре детской неврологии. Оперная музыка звучит на его кафедре в перерывах между занятиями. На видном месте в его кабинете – портрет Николая Путилина с дарственной надписью.

Естественно, профессор Ратнер ходит на все гастрольные концерты певца. Однако не забыл дорогу и в оперный театр, где уже нет Путилина. Он восхищается Зилей Сунгатуллиной и Венерой Ганеевой, сожалеет, что они мало известны за пределами Казани, редко выезжают за рубеж. Из участников последнего Шаляпинского конкурса выделил Павла Данилюка, удивился, что на конкурсе вокалистов ему дали не Гран-при, а первую премию. Естественно, он познакомился с певцом, пригласил его к себе в клинику.

В последнее время Ратнер открыл для своих учеников и сотрудников оркестр народных инструментов под управлением Анатолия Шутикова, который дал в клинике три бесплатных концерта.

– Это такая была сказка, – рассказывал Александр Юрьевич. – Люди плакали от восторга. Город этот оркестр мало ценит. По нему большая сцена плачет, – добавил он шутя.

Что ж, у профессора Ратнера легкая рука и добрый взгляд. И предсказания его, как показывает пример с Николаем Путилиным, сбываются.

Дополнение из 2014 года

Я посмотрела в Интернете публикации о Николае Путилине. Приведу несколько цитат из одного очерка, который, на мой взгляд, адекватно отражает характер его дарования.

Сегодняшний оперный театр активно отрекается от обусловленных так называемой объективной действительностью языковых форм, от традиционных представлений о законах оперной режиссуры, от самой традиции… Будущее театра, очевидно, — в метафоризации языка, в уподоблении зрелища сложной интеллектуальной игре, рассчитанной на зрителя-соучастника. Театральная традиция, однако, отнюдь не изживает себя и порой обуславливает процесс создания спектакля, существования актера и законы восприятия.

Обе эти закономерности ярко проявляются в творчестве Николая Путилина, в художественном сознании которого живы представления о безусловной для оперной сцены системе амплуа.

Мариинский театр. Опера "Летучий голландец". Фото Ю. Ларионовой

По характеру своего дарования Н.Путилин — герой. Актер-мыслитель, обладающий мощным трагическим темпераментом, он словно бы призван творить образы сложных противоречивых людей, преобразовывать театральную игру в философию жизни… Клингзор Путилина — весьма своеобразное явление в сценической структуре спектакля Тони Палмера «Парсифаль». Путилин, можно сказать, корректирует замысел режиссера, делает его более объемным…

У Н. Путилина баритон огромного диапазона с подвижными верхним и нижним регистрами, сочным густым тембром. Вокальная техника при этом безупречна: звук никогда не бывает слишком открытым, если того не требует сценическая ситуация, всегда интонационно определенный. Артист хорошо чувствует вокальную форму, будь то развернутая ария или небольшое ариозо: почти классически рельефные вокальные фразы воспринимаются только в контексте семантически значимого целого.

Борис Годунов в одноименной опере. Мариинский театр. Фото Ю. Ларионовой

Путилин вряд ли может блеснуть виртуозной пластикой. Плотный, невысокого роста, широкоплечий, он не стремится детализировать пластический рисунок: физическая подвижность — не самая сильная его сторона… Но несмотря на присущую Путилину статичность, его движение порождено внутренним рисунком роли: воплощает в себе переживание персонажа.

Театральный пафос — присущая именно Путилину сценическая краска, структурный компонент многих его образов: артист органично существует в амплуа оперного героя. В чувствах его персонажей, в очищенных от излишних подробностей психологического плана и так называемой оперной искусственности жестах, в классически строгих линиях сценического рисунка явлена сущность человеческой жизни.

В основе сценического построения роли философская мысль Путилина главенствует. Его вокально-сценические образы включают в себя два пласта: один непосредственно связан с конкретным содержанием роли, другой обусловлен индивидуальным отношением артиста к бытийным противоречиям. При этом человеческое «я» актера не является самостоятельной, главной сценической краской: отношение артиста к духовной драме героя преломляется в сквозном развитии роли, в тщательно отобранных и логично соотнесенных друг с другом сценических деталях…

Князь Игорь в одноименной опере. Фото Н. Разиной

Путилина интересует судьба человека, его бытие в мировом пространстве. Отсюда — возврат к первоосновам жизни, ее вечным проблемам. В судьбе многих персонажей Путилина преломлен бытийный конфликт добра и зла; воплощенная сценически роль становится метафорой человеческого пути. Герой Путилина всегда рефлексирует, испытывает комплекс Гамлета, ибо не может быть однозначного решения мучительных вопросов.

В сценическом существовании Н.Путилина выпукло проявлена перспектива роли: он всегда знает, к чему придет его мятущийся, внутренне противоречивый герой. Таковы Клинтзор, Голландец. И в «Борисе Годунове» разработка роли определяется сверхзадачей артиста и режиссера, концепцией вокально-сценического образа.

Н.Путилин, несомненно обладающий собственным видением сценических образов, умеет соразмерять свои творческие устремления с замыслом режиссера. Ему не надо ничего специально изобретать, фантазия этого творца как бы детерминирована мыслью постановщика.

Его способность существовать в типологически разных спектаклях свидетельствует о большом творческом потенциале артиста. Сценический образ он мыслит как часть художественного целого, именно поэтому в реализуемых им сценических ролях всегда четко проявлянтся концептуальная идея спектакля. При этом он тонко чувствует индивидуальность тех режиссеров, с которыми ему приходится работать.

Сценические образы Н.Путилина — художественно масштабны. Мастерство его незаурядно: внешне простыми средствами он может выразить главное. Духовный мир его персонажей раскрывается в действенном сочетании зримых, т.е. пластически претворенных, форм духовного бытия с психологически выразительной вокальной интонацией. Творческое намерение Путилина всегда осуществлено в сложноорганизованной партитуре роли, и это возможно потому, что в душе его звучит музыка…

 Фото казанского периода - Владимира Зотова