Пусть всегда будет Сонц!

Любовь АГЕЕВА

09 июня 2014 года

Давно собиралась написать о Леониде Сонце, но все как-то не получалось. Воспоминания о наших встречах жили внутри и никак не хотели ложиться на бумагу. Но пришел в Казань Фестиваль еврейской музыки, третий по счету – и разрозненные мысли вдруг обрели желаемую стройность.

СОНЦ Леонид Давидович (р. 1945, Андижан УзССР), скрипач, заслуженный артист Республики Татарстан (1993). Внук житомирского клезмера А.-И.Штекелиса. В 1972 окончил Казанскую консерваторию по классу скрипки. Был концертмейстером группы первых скрипок Государственного симфонического оркестра. Один из организаторов Казанского еврейского культурного центра «Менора», художественный руководитель клезмерского ансамбля «Симха», выступавшего в Москве, Одессе, Самаре, Оренбурге и многих других городах России. «Симха» участвовала в фестивалях еврейского искусства в Вильнюсе, Биробиджане, Оренбурге. На основе этого ансамбля созданы детский и молодежный вокальные ансамбли «Фаерл» и «Лехаим».

Российская еврейская энциклопедия

 «Умер Леонид Сонц. Фигура знаковая не только для еврейской общины Татарстана, для обожавших его казанских евреев, но для всей еврейской России. Заслуженный артист Республики Татарстан, председатель иудейской религиозной общины Казани, основатель и руководитель уникального клезмерского ансамбля «Симха», лауреат международных конкурсов... Но в первую очередь Еврей. Именно так, с большой буквы. Ему было 56 лет».

Это начало одного из материалов, которые появились в начале ноября 2001 года в казанских СМИ, когда не стало талантливого музыканта и замечательного человека.

«Узнав о смерти Леонида Сонца, откуда только люди не съехались в Казань... Прощание с ним состоялось 2 ноября в синагоге. Главный раввин России Берл Лазар не смог приехать, но слова, которые он сказал, стали достойным эпилогом жизни Сонца.

Вся еврейская община России скорбит вместе с общиной Казани. И я испытываю скорбь не только потому, что ушел от нас выдающийся музыкант, бывший одной из центральных фигур возрождения российского еврейства, но и потому, что потерял хорошего друга, который часто помогал мне добрым советом. Особенно трагично то, что Леонид Сонц ушел от нас так рано. Однако даже за короткий срок, отпущенный ему судьбой, он успел сделать больше, чем многие другие, прожившие весьма длинную жизнь».

Это цитата из другой публикации.

Казалось, Сонца в Казани знали все. Во всяком случае журналисты – точно.

Каким запечатлелся образ знаменитого казанского скрипача в памяти тех, кто его слышал и общался с ним – на концертах, за кулисами, на репетициях?

Помню, в своей первой публикации о «Симхе» я написала фамилию Леонида неправильно – Солнц. Это было так недалеко от истины. Он и впрямь был солнечным человеком. Приходят на Землю такие люди – и светло становится вокруг них. Жаль, их не так много.

Для меня Лёня (буду называть его, как звала при жизни) – прежде всего музыкант.

«Он играл самозабвенно. Его лицо, лицо энергичного и целеустремленного, требовательного к себе и другим человека, преображалось во время игры. Закрыв глаза и, казалось, забыв о нашем суетном мире, он смеялся и плакал, а вместе с ним смеялась, плакала и пела его скрипка – воплощение и прибежище его души.

Глубоко личный, интимный контакт с каждым сидящим в зале, это гипнотическое воздействие игры Сонца начинались с того трепетного прикосновения пальцев к грифу, смычка к струнам, музыканта к напеву, которое отличает истинного скрипача-клезмера.

Сохранилась видеозапись, запечатлевшая, как брал, как держал свою скрипку Сонц, как невыразимо трогательно ее гладил и беззвучно водил по струнам пальцами: музыка звучала в нем всегда, она была частью его естества. Столь же самозабвенно он увлекал за собой и музыкантов. Он мог поднять и повести в круг танцующих десятки слушателей, жестикулируя всем телом и не переставая при этом играть на скрипке».

«Слово о скрипаче»

Сборник «Клезмерские мелодии из репертуара Леонида Сонца и ансамбля «Симха»

Мигдаль Times №36-37

Мне бы очень хотелось сказать: с его кончиной я потеряла большого друга. Но было бы большой смелостью относить себя к его друзьям.

Да, мы были добрыми знакомыми. Дважды ансамбль «Симха» играл на площадке газеты «Казанские ведомости», когда на улице Баумана проходила майская презентация казанских СМИ. Нам могли завидовать все остальные редакции, поскольку вокруг нас всегда была толпа народу.

«Симха» играла у нас бесплатно. Когда во второй раз у редакции появились деньги и я предложила Лёне гонорар за выступление, он сказал, улыбаясь: «Наш ансамбль стоит дорого, у вас таких денег нет. Поэтому мне проще выступить бесплатно. С друзей денег не берут».

Мы задумали открыть в редакции газеты на улице Чистопольской музыкальный салон, и первый вечер в нем играла «Симха». Нам казалось, раз есть помещение, есть желание редакции, есть готовность музыкантов общаться с публикой без билетов – дело пойдет. Но не сложилось…

Музыканты «Симхи» в 1996 году пришли в Дом актера на мой творческий вечер по случаю 50-летия, и их выступление было для меня ценнее самого дорогого подарка. Еще Лёня подарил мне тогда подсвечник Хануки.

Таких друзей, как я, у Лёни были сотни, а, может, тысячи. Он удивительным образом умел общаться с людьми, и они уже через короткое время чувствовали себя в плену его обаяния. Кажется, его любили все…

Но по-настоящему оценить отношение к человеку, как это ни горько говорить, можно только после его ухода. Одних помнят долгие годы, о других словасловят на траурном собрании и забывают уже на другой день. Умерший, к счастью, не узнает этого.

И есть третий случай, когда память – не просто слова, а действие. Это в полной мере относится к Леониду Сонцу. Его не просто не забыли – не забыто дело, которое он делал. Существует клезмерский ансамбль «Симха», который скрипач Леонид Сонц создал в 1989 году. В октябре 2009 года «Симха» (в переводе с идиша – значит «радость») отметила свое 20-летие. У «Симхи» теперь есть свой детско-юношеский коллектив, который покоряет исполнительским мастерством не только Казань, но и разные страны.

 «Клезмерская скрипка – это больше, чем музыкальный инструмент, чем средство для извлечения сладостных звуков, пропевания пленительных мелодий-нигунов. Это медиум, которому доверяют произнести самое непроизносимое, самое сокровенное – молитву, исчерпавшую все слова, но не исчерпавшую всех слез, тоски, надежды. Клезмер, играющий на скрипке, – не просто свадебный музыкант, исполняющий традиционный репертуар. Это человек, увлекающий за собой людские души, возносящий их на неведомую высоту и возвращающий омытыми в слезах и просветленными.

Это высокое предназначение скрипача пронесли через все испытания поколения восточноевропейских евреев. О скрипачах слагали легенды, их судьбы вписаны в еврейскую литературу, запечатлены в песнях и кинематографе. Их идеализированный образ продолжал жить в памяти поколений, из сознания которых методично вытравливалось все национальное.

Леонид Сонц принадлежал к тому поколению, для которого клезмерская династия стала семейным преданием, а еврейская струна звучала в душе, как родовой признак, как часть генетического кода. Словно исполняя какой-то завет, еврейских мальчиков продолжали учить музыке, и самым почетным инструментом по-прежнему оставалась скрипка. Опустошенная войной бывшая черта оседлости не перестала дарить миру блистательных музыкантов, и в первую очередь – скрипачей.

«Слово о скрипаче»

Сборник «Клезмерские мелодии из репертуара Леонида Сонца и ансамбля «Симха»

Мигдаль Times №36-37

Кто-то сказал о Сонце: «Играя на поле Ойстраха, Лёня, наверное, не переиграл бы его, но и Ойстрах на Лёнином поле не игрок. Правильно, потому что клезмер – это не в руках, это внутри».

Прошло уже 13 лет, как коллектив потерял своего художественного руководителя, но он не распался и не изменил своего лица. Поначалу любительский коллектив из 25 человек, с годами «Симха» превратилась в одну из лучших в стране и известную далеко за ее пределами профессиональную клезмерскую группу. Состав ансамбля при Сонце: Альберт Гильфанов – кларнет, Владимир Штейнман – фортепиано, Эдуард Нуруллин – ударные, Аскар Курбангалеев – бас-гитара, Эдуард Туманский, Алина Ивах и Татьяна Петрова – вокал.

О своем клезмерском ансамбле Сонц говорил так: «Симха» не музыку играет, а несет слушателю положительный энергетический заряд».

Ни один еврейский фестиваль не мог обойтись без этого ансамбля, будь то Вильнюс, Биробиджан, Казань, Витебск или Цфат, где по традиции проходили международные клезмерские фестивали. С 1995 года ежегодные фестивали «Клезфест», собиравшие музыкантов со всего мира, стали проходить в Петербурге. Ансамбль сотрудничал со многими исполнителями еврейских песен в странах СНГ.

Леонид Сонц от начала до конца своей жизни был евреем и только евреем, однако судьба его берегла. Родители его жили в Житомире, и в 1941 году чудом избежали гибели от рук нацистов. Почти все их родственники и знакомые были заживо погребены в пригороде Житомира – Богунье. Семью спас отец: успел вывезти ее из города в первые часы войны. А в Житомир вернулись уже только в 45-м – с родившимся в Андижане Лёней.

С раннего детства мальчика начали учить игре на скрипке. И Леонид Давидович вспоминал в интервью последних лет, как отец «гонялся за ним по двору, чтобы засадить за музыку». Но в 12 лет вдруг все само собой уладилось: хорошо учась в школе, мальчик принялся «вкалывать» на скрипке по восемь-девять часов. Может быть, наконец заговорили «музыкальные» гены – дедушка по материнской линии А. Штекелис был известным житомирским клезмером.

В 15 лет Леонид оставил дом: сначала поступил в Луцкое музыкальное училище, потом в Казанскую консерваторию, которую с блеском закончил. Казань показалась ему оазисом по сравнению с Украиной, настолько редки были не только случаи антисемитизма, но и национальной розни. Русские, татары, марийцы, чуваши, евреи, украинцы жили в этом городе как в большой семье.

Отслужив в армии, где главным его занятием стала организация самодеятельности (приобретенный здесь бесценный администраторский опыт немало помог в дальнейшем), Леонид поступил в Государственный симфонический оркестр Татарстана, которым руководил в ту пору Н. Рахлин – один из плеяды гениальных дирижеров, «сосланный» в Казань. Работа под руководством Рахлина отшлифовала талант молодого музыканта, ставшего вскоре концертмейстером группы первых скрипок в оркестре.

Когда после десятилетий репрессий в стране наконец-то оказалось возможным создание еврейских культурных центров, Сонц, долго не раздумывая, стал одним из учредителей казанского еврейского культурного центра «Менора» при Татарском отделении Всероссийского фонда культуры. Было это в 1988-м, а спустя год на свет появился клезмерский ансамбль «Симха», ставший первым – и единственным – в России высокопрофессиональным еврейским музыкальным коллективом. Музыканты (5 инструменталистов и 3 вокалиста) обратились к истокам национальной музыкальной культуры, их исполнение было глубоко романтичным и эмоциональным. Репертуар ансамбля оказался необычайно широк: две еврейских программы, несколько программ классической и популярной музыки, джаз».

«Международная еврейская газета»

На одном из сайтов в Интернете я прочитала, что «Симху» создал лидер иудейской общины Татарии Леонид Сонц. Это, действительно, так. Со временем культурное общество «Минора» трансформировалось в одну из самых крупных еврейских общин России. С 1990 года он возглавлял ее. Сонцу и его соратникам в 1996 году удалось вернуть здание синагоги, отобранное у казанских евреев в 1929 году. Правда, сопротивления особого не было. Долго думали, где открыть Дом учителя.

Сегодня уютный дом на улице Профсоюзной – это гостеприимный, всегда многолюдный общинный центр, и духовный, и культурный, и образовательный. Здесь были созданы общеобразовательная и воскресная школы, молодежный центр, спортивное общество «Маккаби», танцевальный ансамбль «Исраэль», молодежный ансамбль «Лехаим», благотворительный центр «Хесед Моше», библиотека с читальным залом, клуб «Золотой возраст», десятки кружков для людей любого возраста.

Занимаясь делами евреев Казани, Леонид живо интересовался положением других общин страны. Он стал одним из семи инициаторов образования Федерации еврейских общин России, и «Симха», конечно же, выступала на учредительном съезде в 1999 году. В 90-е годы при его непосредственном участии возникли другие клезмерские ансамбли – «Алевай» (Тула), «От азой» (Днепропетровск), «Тиква» (Брянск).

Но вот какое дело… В Леониде Сонце я не замечала национальной упёртости борцов за права единоверцев, которых доводилось встречать тогда и среди татар, и среди русских. Достаточно сказать, что еврейская организация родилась в недрах Татарского общественного центра, а в «Симхе» играли два татарина.

Конечно, «Симха» играла много клезмерской музыки, по сути, вернув ее казанским евреям. Но на ее концертах всегда были люди самых разных национальностей. Во-первых, потому, что музыканты включали в свой репертуар не только еврейскую музыку, во-вторых, национальную музыку «Симха» адресовала не только евреям. Помнится, в одной из своих публикаций я ставила ее в пример организаторам концертов татарской музыки, ориентированным только на татар.

Вспомним, что один из первых еврейских фестивалей в России, который проходил в Казани, назывался «Шалом Алейхем! Салям Алейкум».

Эдуард Туманский вспоминает, что первый концерт «Симхи» был наполовину клезмерский, наполовину академический. Он состоялся в Казанской консерватории, и в нем участвовали музыканты симфонического оркестра. Прозвучали еврейские народные песни, фортепианный концерт Равеля, вокальный цикл Дмитрия Шостаковича «Из еврейской народной поэзии».

Мы познакомились, когда Сонц играл в Государственном симфоническом оркестре Татарстана, которым в те годы руководил выдающийся дирижер и педагог Натан Григорьевич Рахлин. До этого Лёня десять лет играл в оркестре Татарского театра оперы и балета имени М. Джалиля. С Рахлиным – в течение двадцати пяти лет. Как особую ценность хранил он тетради, в которых записывал замечания и комментарии Рахлина.

Как написала в «Вечерней Казани» моя коллега Ольга Юхновская еще при жизни Сонца, для музыканта это время было «эпохой Рахлина»:

«Как позднее вспоминал сам Леонид Давидович, он был настолько «испорчен» этой эпохой, что просто не мог работать иначе, видеть и чувствовать иначе, чем учил Рахлин. Отсюда и начинается история Сонца-клезмера, в исполнительской манере которого было так много «рахлинского». Рахлин мог владеть аудиторией, он гипнотизировал ее, и именно эту особенность перенял у своего учителя Сонц».

«Вечерняя Казань», 14 февраля 1995 года

Однажды такая приверженность Рахлину ему дорого стоила. У Сонца складывались непростые отношения с художественным руководителем оркестра Фуатом Мансуровым – и в июне 1994 года Лёня остался без работы.  Из оркестра были уволены 11 музыкантов, у которых оказался «невысокий профессиональный уровень». Если учесть, что годом ранее Сонцу за цикл концертных программ было присвоено звание заслуженного артиста Республики Татарстан, а его «Симха» собирала полные залы, это увольнение очень смахивало на личную неприязнь.

Оркестр тогда был не в лучшей форме, руководителю было приказано сократить 18 процентов музыкантов. По сути, город оркестр терял. И мы в редакции «Казанских ведомостей» решили, что нельзя рассматривать увольнение как частную историю. Вадим Шамсулин, который заведовал отделом культуры, написал острый материал («Этот оркестр когда-нибудь заиграет?», 5 октября 1994 г.), вызвавший нервную дискуссию. Чтобы как-то утихомирить страсти, пришлось собрать круглый стол, чтобы обсудить имеющиеся у оркестра проблемы. Но Лёня категорически возразил против публичного обсуждения своего увольнения. Поскольку ни при каких условиях не собирался возвращаться в оркестр.

Когда я ушла из редакции в Государственный Совет, наши пути пересекались нечасто. Помнится, работая над книгой «Республика Татарстан: новейшая история», в которой нашли отражение в основном экономика и политика суверенного Татарстана, я все-таки нашла место для небольшого сообщения о «Симхе».

«… раньше клезмерами были люди без музыкального образования – кто-то мог играть на скрипке, кто-то на аккордеоне, флейте, цимбалах, барабане. Такие ансамбли уходят корнями к бродячим музыкантам. Они играли в местечках, и основным их призванием было сопровождение торжеств, праздников.

Сейчас клезмеры могут играть все что угодно, начиная с «Чардаша» Монти и до более серьезных вещей. Кто-то напел, а остальные подхватили – вот тебе и клезмер. Это спонтанная музыка, очень близкая к джазу, импровизации и, естественно, основывающаяся на еврейской теме.

Все участники нашего коллектива – академические музыканты. Поэтому сначала мы выбираем то, что будем играть, затем пишутся ноты, а уже во время исполнения добавляются непринужденность, драйв, свобода. Мы всегда стремились к тому, чтобы на концерте играть уже без нот.

– Почему, по вашему мнению, «Симха» остается единственным клезмерским ансамблем в России?

– Клезмерские ансамбли есть и в российских городах, и за рубежом. Когда про наш ансамбль говорят, что он единственный, то имеют в виду оригинальный клезмерский дух, который сохранился в нашем коллективе. Потому что можно играть клезмерскую музыку, но не быть клезмером. Опять-таки клезмером не по происхождению, а по духу, то есть быть свободным, импровизационным внутри, хорошо энергетически заряженным…

– Как же отличить настоящего клезмера?

– Это очень сложно. В академической музыке, кстати, похожая ситуация: люди могут играть набор нот и петь слова, но не понимать, о чем это. Клезмер не просто играет, а живет в этой музыке, он прежде всего понимает, о чем эта музыка, и сопереживает ей. Настоящим клезмером был Леонид Сонц – когда он играл, у него на лице были написаны все его переживания».

Из интервью Эдуарда Туманского корреспонденту

газеты «Республика Татарстан  Дине ХАКИМОВОЙ

10.04.2014

Смерть Леонида Сонца стала для всех большой неожиданностью. Как оказалось, я почти ничего не знала о его жизни до нашего знакомства. Так часто бывает у журналистов – задавая массу вопросов чужим людям, они бывают нелюбопытны в общении со своими близкими знакомыми и друзьями. Прочитала о нем немало любопытных фактов, после чего осознала в полной мере, какого человека Казань потеряла.

Расхожая фраза – свято место пусто не бывает, порой дает сильный сбой, особенно тогда, когда уходит человек, который един в ста лицах. Конечно, человека не заменить, но можно продолжить дело, которое было смыслом всей его жизни.

Сегодня ансамбль клезмерской музыки «Симха» возглавляет Эдуард Туманский. За фортепиано – Владимир Штейнман, Олег Мороз – скрипка, Альберт Гильфанов – кларнет, Аскар Курбангалеев – бас-гитара, Эдуард Нуруллин – ударные. Живет полнокровной жизнью еврейская община Казани.

Мало того, друзья и единомышленники завершили работу, начатую Лёней, – они сделали Казань своеобразной культурной столицей российских евреев. На днях здесь в третий раз начнется Фестиваль еврейской музыки.

«Создавая фестиваль, мы ставили своей целью, прежде всего, показать, чем живет современный еврейский музыкальный мир, – говорит художественный руководитель фестиваля Эдуард Туманский. – И в этом смысле казанский форум коренным образом отличается от российских и зарубежных аналогов, представляющих в основном традиционные музыкальные направления. Мы раздвинули узкие границы жанра, развенчав стереотип о том, что еврейская музыка – это только «Семь-сорок» и «Хава нагила».

 И это не может не радовать. У Леонида Сонца теперь – другая жизнь. Хочется надеяться, что он об этом знает.

Любовь Агеева

Постскриптум

Долго думала над заголовком, но лучше, чем у коллеги Ольги Юхновской не получилось. Думаю, она не будет в обиде.

Она придумала этот заголовок при жизни Леонида, к материалу в честь его 50-летия. Но, как видите, он и сегодня актуален...