Соответствовать стандартам человека мыслящего

04 мая 2015 года

4 мая 2015 года исполнилось 90 лет Ефиму Григорьевичу Зильберману, старейшине журналистского цеха Казани. Он всю жизнь возглавлял многотиражки, но в этих многотиражках воспитал многих известных журналистов.

Воспоминания от Любови Агеевой

Память о «Приборостроителе» – это прежде всего воспоминания о Ефиме Григорьевиче Зильбермане. Помню, наше знакомство произошло в хлебном магазине на улице Попова. Именно там редактор нового 12-полосного еженедельника назначил деловое свидание будущему сотруднику редакции. Я тогда работала редактором газеты «Бауманец» ветеринарного института, и мне показалось заманчивым поучаствовать в эксперименте, который намечался в производственном объединении «Теплоконтроль».

Редакция "Приборостроителя" собиралась не только в комнате на "Теплоконтроле"... Снимки вроде одинаковые, но есть разные персоны

Много лет спустя Ефим Григорьевич сказал мне, что решающим фактором в положительном для меня решении был один телефонный звонок. Некто порекомендовал ему не брать Агееву, которая «слишком много себе позволяет». То, что для звонившего было недостатком, для Зильбермана оказалось достоинством. Вот когда я поняла, зачем ему понадобилось столь неформальное знакомство.

Ефим Григорьевич поражал меня своим новаторским духом. Он не просто инициировал идеи, как мы любовно шутили – не выходя из трамвая, но и умел претворить их в жизнь. Почему из трамвая? Потому что он мог при желании изменить даже трамвайный маршрут.

Свидетельство тому, что все его желания непременно сбывались – «Приборостроитель», уникальная по тем временам газета.

Ефиму Зильберману 28 лет. Таким мы его не знали

Когда я стала главным редактором «Казанских ведомостей», мне пригодился его опыт руководителя. Ефим Григорьевич не просто уважал подчиненных ему сотрудников – он умел заботиться о них, как родной отец. Не случайно все, кто когда-либо с ним работал, вспоминают его с необыкновенной теплотой.

Мы знали его таким

Он хотел сделать «Приборостроитель» не просто обычной многотиражкой, каких в городе было много. Он задумал полноценный еженедельник, который был бы интересен не только работникам большого трудового коллектива, но и членам их семей, друзьям, все, кому она попадала в руки. А распространялась она не только на «Теплоконтроле». Мы немало этому способствовали.

Конечно, чаще всего «Приборостроитель» писал о «Теплоконтроле» и его людях. Старались писать человеческим языком, а не советским новоязом. Но было сложно уйти от стандартных формул, поскольку вся наша тогдашняя жизнь была единой сплошной формулой.

Журналистский народ «отрывался» на других материалах – на темы культуры и истории, образования и воспитания. Например, я, которой Зильберман предложил самое сложное место в редакции – я писала на партийные темы, отдыхала на кинообзорах. Потом эта рубрика появится в «Вечерней Казани». Чему тут удивляться? В «Вечерке» отпрысков гнезда Зильбермана было много.

Народу Ефим Григорьевич набрал в редакцию много, и порой делать нам было просто нечего. А потому появилось время для общения, не связанного с выполнением редакционных обязанностей. Мы «трепались» на самые разные темы и по любому поводу. Употребляю слово «трепались» без отрицательной окраски, поскольку оно позволяет лучше охарактеризовать характер этих бесед. Импровизационность тем для дискуссий, необязательность нравиться собеседникам, раскованность в оценках и суждениях... Причем, обсуждали мы не просто факты из жизни. Это были своего рода интеллектуальные игры, ценность которых состояла в том, что не было явного лидера и твердого организационного начала.

Разговор мог начаться в ходе обсуждения фильма, газетного материала, какой-то реплики. Заводилами в наших беседах, которые порой проходили как жаркие дебаты, бывали Аня Миллер, Саша Колодин, Таня Стоянова. Иногда к нам присоединялся шеф. У него был отдельный кабинет, и ему там, видать, порой было скучно. Тогда он приходил к нам.

За машинкой - очередь Л. Агеевой. Необычная стеклянная стена отделяла редакцию от коридора одного из заводских цехов

Теперь понимаю, почему он смотрел на нас как-то по-доброму, но свысока. Для нас, молодых, он уже тогда был, что уж греха таить, стариком, но точного возраста мы его не знали. Сегодня, когда я, наконец, уяснила, сколько ему лет, понятен этот взгляд СВЫСОКА.

Когда меня еще не было на свете, ему уже было более 20-ти лет, и он многое чего повидал в этой жизни. И вот что интересно. Ефим Григорьевич никогда не был замечен в морализаторстве, на что мы, старики, горазды. Если и направлял на путь истинный, когда мы слишком увлекались, думая, что вот она – свобода слова, он корректно и чаще всего шутливо возвращал нас на землю. А потому не помню, чтобы нас когда-то в чем-то поправляли, критиковали. Может, конечно, и было что, только наш редактор нам об этом не говорил.

Сама газета значительного следа в моей жизни не оставила. Сохранилось только несколько вырезок по культурной тематике. Хотя, кажется, зря я так легкомысленно относилась к публикациям на основную тему. Ведь встретила на «Теплоконтроле» много хороших людей, с некоторыми потом общалась, работая уже в «Вечерней Казани». Материалы даже на партийные темы требовалось делать на уровне, по-человечески. Так что некоторые интервью не грешно было бы оставить в личном архиве. Сейчас они  - только в подшивке. Такова у них судьба - живут от силы одну неделю.

А самое главное – мы, кажется, не оценили масштаб личности генерального директора «Теплоконтроля» Владимира Кулагина.

Журналисты с ним общались запросто, хотя больше – Ефим Григорьевич. В пору перестройки это был один из «красных» директоров, который ставил во главу угла интересы рабочего человека. Владимир Константинович не дал сделать из «Теплоконтроля» акционерное общество (таких случаев в республике было всего два), поскольку считал, что главное в модернизации производства – вовсе не статус и не частная собственность.

Когда везде стояло производство и людям не платили зарплату, он продолжал строить жилье. За счет средств «Теплоконтроля» был возведен храм в микрорайоне Горки, за что Патриарх Алексий II во время визита в Казань в 1997 году наградил Кулагина православным орденом Владимира Равноапостольного. «Теплоконтроль» не меньшее внимание уделял строительству и реставрации мечетей. С его помощью возводились мечети в Борисково и на тех же Горках.

Не стало Владимира Кулагина (он скончался 8 июня 2004 года на 68-м году жизни после тяжелой продолжительной болезни) – не стало «Теплоконтроля». Как народного предприятия – такой у него был статус. Завод повторил судьбу собратьев – науку отделили от производства (а какой мощный был научный потенциал «Теплоконтроля»!), многим людям пришлось искать другую работу, бывшие цеха стали сдаваться в аренду… Боюсь, что сегодня предприятия нет вообще. Последний годовой отчет ОАО «Теплоконтроль» на официальном сайте – за 2011 год.

Хорошо, что осталась улица Владимира Кулагина в Приволжском районе, остались дома, которые он построил. А главное – осталась память о нем. И не только у заводчан, но и у нас, журналистов «Приборостроителя».

Думается, совсем не случайно именно Владимир Константинович благословил Ефима Григорьевича на эксперимент с 12-полосным «Приборостроителем». В какой-то степени наша газета отрабатывала модель настоящей корпоративной газеты, исходя из того, что у работников предприятия есть не только их жизнь на предприятии и что они не всегда думают только о родном заводе.

Конечно, больше всего запомнились беседы в редакции. Никогда больше я не встречала коллектив, где бы коллегам было интересно, что ты думаешь о жизни и о людях, где бы тебя так внимательно слушали и где бы ты вынужден был ежедневно соответствовать высоким стандартам человека мыслящего.

Мы учились друг у друга и учили друг друга. Тогда, в заводской газете, плоды наших бесед, по большей части, востребованы не были, но потом в жизни мне не раз приходилось вспоминать наши дискуссии с благодарностью.

Даже в «Вечерней Казани» такого не было, хотя туда перешли из «Приборостроителя» несколько человек. В издательстве мы сидели по своим кабинетам. А на заводе у нас была одна на всех рабочая комната.

Любовь АГЕЕВА, главный редактор газеты «Казанские истории»,

заслуженный работник культуры РФ и РТ, лауреат премии

Конфедерации журналистских Союзов 1991 года.

Работала в редакции «Приборостроитель»

с 23 января 1976 года по 24 октября 1977 года

Ниже -  воспоминания о «Приборостроителе» Ирины Мазур, которая опубликовала их в Фейсбуке. Ирина тоже живет в Израиле и в отличие от нас может хотя бы изредка встречаться с Ефимом Григорьевичем Зильберманом.

Как-то, разговаривая с ним с помощью электронной почты, я предложили Ефиму Григорьевичу написать воспоминания о его казанской жизни. Он воспринял мое предложение без особого энтузиазма. А надо бы оставить их на бумаге.

Ира, на тебя вся надежда! Не хочет писать – пусть вспомнит на словах. А ты запиши. Никак не может казанская журналистика обойтись без главы с названием «Газета «Приборостроитель».

Воспоминания от Ирины Мазура

Трудно в это поверить, но – да, сегодня (4 мая) первому в моей жизни редактору исполнилось 90. Замечательный повод вспомнить, как в конце 1975 года рождалось уникальное детище талантливого журналиста и организатора – самая необычная из всех существовавших в Казани многотиражек – «Приборостроитель». Не какой-то там двух-страничный «горчичник», а солидный еженедельник о 12-и полосах. Своего рода «Литературка» местного розлива.

Начинался грандиозный и, на взгляд тогдашних скептиков, неосуществимый проект с приема будущих сотрудников. Ефим Григорьевич не брал в расчет ни наличие «корочек» о специальном образовании, ни возраст, ни стаж. Ни мнения бывших работодателей. Порой, как ни парадоксально, пропуском в «Приборку» становились далеко не лестные характеристики. Неуживчивый? Скандальный человек? Не беда. Для газетчика – даже «плюс». Геолог? Прекрасно. Значит, жизнь хорошо знает, с непосильными нагрузками справится. 18 лет? Нет опыта? Замечательно. Начнет с чистого листа, без штампов, информацию станет впитывать, как губка. Историк? Так это вообще клад.

Ошибался ли Зильберман в выборе? Редко. Но бывало. Кто не рискует... К тому же редактор наш всегда был рядом, даже дни отпуска коротал в Васильево. Хотя мог бы, наверняка, позволить себе более привлекательные курорты. Но как детище без присмотра оставить?

Недавно поставила я в ФБ старую фотографию «Приборки». «Наш Любимов, – откликнулась Лариса Димитрова. И таки – да. Журналистика – не единственная профессия Ефима Григорьевича. Он и книги писал, и преподавал, и режиссером был.

– А редакция, как и театральная труппа, – творческий коллектив, – сказал мне пару лет назад сегодняшний юбиляр, – у каждого – своё амплуа, своя изюминка.

Вспомнилось. Даже редакционные планерки напоминали юмористические миниатюры. Вот, например. Ищем снимок для первой полосы. Фотокорреспондент заявляет:

– Надоели уже эти станки. Давайте девушку красивую поставим!

– Да, – вздыхает редактор, – девушки у нас не от хорошей жизни появляются.

Или.

Не стало Брежнева. Все газеты дают отклики на уход вождя.

– Ну а мы? – спрашивает редактор. – Будем что-то публиковать?

– А зачем? – отмахивается одна из сотрудниц. – Газета только через неделю выйдет, а он умер в этот номер.

Или.

– Что у нас с культурной темой? Интервью актера? Или писателя?

– А давайте – цирк. Там такая интересная женщина приехала на гастроли. Со зверями.

– Со зверями – это я, – обреченно разводит руками редактор.

Но – любя. Хотя редко-редко бывал и суров. Но это уж когда – вообще ни в какие ворота... ну то есть – ляп. Как-то Ефим Григорьевич был в отпуске в неизменном Васильево. И вдруг в Казань сорвался, как сказал потом, на сердце неспокойно стало. С электрички – сразу в типографию, к станку, бодро штампующему первые полосы. А на них – огромными буквами чудовищные по тем советско-застойным временам слова: «Материлы (какого-то там) съезда – в жизнь!». Треть тиража пришлось пустить под нож.

Наутро в редакции Ефим Григорьевич рвал и метал:

– Поувольняю всех к чертовой бабушке!

Никого не выгнал. Добрый потому что.

После «Приборостроителя» Е.Г.Зильберман возглавлял еще два казанских издания – «Культура быта» и «Банковская газета». Сейчас живет в Израиле. В славном городе Беэр-Шева. Там мы и встретились спустя вечность. Ефим Григорьевич ждал меня на автобусной остановке, галантно подал руку, когда спускалась со ступенек. А потом мы долго-долго говорили, вспоминали.

Ефим Григорьевич! Мы Вас поздравляем! И обожаем! Счастья вам и здоровья! В Израиле принято желать – до 120-и! Но Вам, дорогой наш человек, да будет отмерено гораздо больше!!!

Постскриптум:

Журналистом Ефим Григорьевич стал в 13 лет. Свердловская юношеская газета «Всходы Коммуны» публиковала его многочисленные заметки и зарисовки. Были они настолько хороши, что редакция наградила талантливого юнкора путевкой в «Артек».