От брони Адель Кутуй отказался

28 ноября 2014 года

В 2013 году исполнилось 110 лет со дня рождения татарского поэта и писателя Аделя Кутуя (Аде́ль Куту́й (тат. Гадел Кутуй); настоящее имя – Адельша́ Нурмухаме́дович Куту́ев (тат. Гаделша Нурмөхәммәт улы Кутуев).

Азат Ахунов, старший научный сотрудник Института Татарской энциклопедии АН Республики Татарстан, в очерке  «Время Аделя Кутуя», написанной к столетию поэта, с горечью писал:

«Если бы 100-летие Аделя Кутуя пришлось на 1983 год, наверняка состоялись бы всесоюзная научная конференция, вечер в Колонном зале Дома Союзов, передачи на телевидении, наверное, открыли бы музей и памятник, издали бы полное собрание сочинений. Но юбилей выпал на ноябрь 2003 года. Татар нельзя обвинить в беспамятстве. Но историческая и культурная память имеет масштабы… Как говорится, другие времена – другие песни.

А может быть, Кутуй и в самом деле не стоит того внимания, которое уделялось ему в советское время, когда его именем называли улицы, «заводы и пароходы»? Ведь, по большому счёту, он вошёл в историю литературы единственной книгой – повестью «Тапшырылмаган хатлар» («Неотосланные письма»): кто назовёт на вскидку хотя бы ещё одно произведение писателя?»

Для Азата Ахунова этот вопрос риторический. Да, самое известное произведение Аделя Кутуя – повесть «Неотосланные письма», которая 16 раз издавалась на русском, 6 – на татарском языках. Было еще 3 издания на китайском языке, повесть читали на английском, арабском и многих других языках.

Однако жизнь и творчество Аделя Кутуя представляет интерес не только из-за этой повести. Хотя бы потому, что в его жизни нашли отражение многие важные исторические события того времени.

В 1927 году известный татарский литературовед Галимджан Нигмати на страницах журнала «Безнен юл» («Наш путь») назвал имена пятёрки наиболее значимых, по его мнению, татарских писателей 1920-х годов. Наряду с Хади Такташем, Кави Наджми, Хасаном Туфаном, Гумером Тулумбайским в это созвездие он включил Аделя Кутуя – неплохо для начинающего автора, который всего пять лет назад приехал покорять Казань с двумя-тремя стихотворениями в кармане.

Если до революции 1917 года деятелей татарской культуры и просвещения в основном поставлял город, то с приходом к власти большевиков ситуация изменилась коренным образом. Вытеснение в течение многих веков татарского языка из сферы активного обращения привело к тому, что в городских условиях родной язык для татар стал уже не столь важным, а новое поколение росло и вовсе безразличным к родной речи. В этих условиях основным источником подпитки татарской национальной культуры стала деревня, где родной язык был единственным средством общения.

Будущий татарский писатель родился 28 ноября 1903 года в деревне Татарские Кынады Кузнецкого уезда Саратовской губернии (ныне Пензенской область). Его отец Нурмухаммед Кутуев вскоре бросил занятие хлебопашеством, и в 1912 году в поисках лучшей доли семья отправилась  в село Алексеевское Самарской губернии.

Адель Кутуй начал серьёзно заниматься литературным творчеством в Самаре, куда семья Кутуевых приехала в 1917 году. Он учился в русской школе и свои первые стихи написал на русском языке.

Интересный факт приводит в своем очерке Азат Ахунов: два русскоязычных писателя Татарстана – Рустем Кутуй и Диас Валеев – приходятся друг другу родственниками. Отец первого – Адель Кутуй, а мать второго – Зайнуль Кутуева (в будущем заслуженный врач РСФСР, организатор системы диспансерного обслуживания туберкулёзных больных в Татарстане).

В 1922 году Адельша приехал в Казань, и уже через 5 лет получил признание как один из пяти наиболее выдающихся татарских писателей.  Поступив в Политехнический институт, на химфак, и проучившись два года, Кутуй бросил учебу  с головой окунулся в творчество и общественную работу. В 1923 году в журнале «Безнец юл» («Наш путь») он опубликовал свои футуристические стихи на татарском языке, а уже через год вышел первый сборник его стихов «Кеннэр йегергэндэ» («Когда дни бегут»).

«В эти годы Кутуй необычайно активен. Он писал не только стихи, но и рассказы и повести. Почти во всех татарских изданиях выходили его статьи, фельетоны, театральные рецензии. На сцене Татарского академического театра шли его пьесы, – пишет Азат Ахунов. – Кутуй этого периода – настоящий комок энергии, который поспевает всюду и берется за любую работу. Он и поэт, и очеркист, и публицист, и переводчик, и искусный оратор, который своими пламенными речами может зажечь любую аудиторию.

В 1920-х имя Аделя Кутуя гремело на всю республику – даже не столько из-за заслуг на творческом поприще, сколько благодаря громким критическим статьям писателя, в которых он беспощадно громил тех, кто, по его мнению, еще до конца не перестроился и не встал на путь пролетарской борьбы. Объявление себя первым татарским футуристом, призывы к отказу от «вредного» дореволюционного культурного наследия, конфликты с классиками татарского реализма – все это заставляло говорить о Кутуе как о человеке с прямым характером.

Что представляла собой литературная Казань середины 1920-х годов? Как и после свобод, дарованных царским Манифестом от 17 октября 1905 года, сюда стекается татарская интеллигенция со всех концов страны. Десятки литературных течений и школ – там футуристы, здесь имажинисты: сам чёрт ногу сломит! Татарские газеты и журналы полны восторгов: создаём новую, пролетарскую литературу!

Благодаря НЭПу появились кооперативные издательства и типографии, которые плодят многоголосицу тем, стилей, течений, литературных жанров. Возможно, кто-то хватался за голову, но только не Адель Кутуй, который в условиях такого творческого кавардака чувствует себя как рыба в воде. Следуя примеру своего бога и кумира – Владимира Маяковского, он создаёт татарский ЛЕФ (Левый фронт искусств), который в прямом переводе получает название СУЛФ (Сул фронт).

Молодые литераторы разносят в пух и прах метод реализма и даже устраивают литературный суд над ещё живым тогда классиком татарской литературы Фатихом Амирханом. Вынужденный из-за бесконечных нападок воинствующей молодёжи бросить преподавательскую работу в театральном техникуме, больной и разочарованный Амирхан в отчаянии называет футуриста Кутуя и имажиниста Кави Наджми «недоумками». А ведь когда-то сам Фатих Амирхан считался новатором – его героини-татарки шокировали окружающих декольте и влюблялись в русских парней, а сам писатель щеголял в узких брюках и шляпе, что очень раздражало мулл-кадимистов. Что Амирхан, когда Габдулле Тукаю навесили ярлык мелкобуржуазного поэта! Именно тогда Хади Такташ предлагал Кутую создать блок для борьбы со «школой Тукая».

Адель Кутуй (справа) с татарским писателем Хади Такташем. 1925 год

По искреннему убеждению молодых людей, борьба против тукаевской школы стала бы началом большой битвы против всей буржуазной литературы прошлого. Горячие головы были убеждены в том, что новый мир можно построить лишь на обломках старого. Да что там Тукай и Амирхан – даже своему ближайшему другу и соратнику Хади Такташу Кутуй устроил литературный суд, и это было в порядке вещей».

Как пишет Азат Ахунов, молодой писатель – душа любой компании.

«Он красив, его белозубая искренняя улыбка сражает наповал даже самых стойких большевичек. Поэтесса Зайнап Баширова в газете «Эшче» («Рабочий») громит Кутуя за его «непролетарское происхождение», а сама на левой руке носит часы с портретом писателя. Когда её спрашивают, который час, она жеманно отвечает: «Сейчас вам скажет Кутуй».

Да и как его не любить! Он лёгок в общении, ко всем относиться ровно, если критикует, то говорит в лоб, зато если хвалит, то возносит до небес. Его речь богата афоризмами, высказываниями знаменитых людей. Кутуй в совершенстве владеет русским и татарским языками, его выступления – своего рода мастер-классы ораторского искусства.

Когда он читает свои стихи, то отдаёт этому всю свою душу, всю свою энергию. Для того времени писатель хорошо образован (в 1929 году Кутуй закончил филфак Восточного пединститута), начитан, досконально знает не только татарскую, но и русскую и зарубежную литературу, многое цитирует по памяти».

Все это прекращается в один миг, когда в 1930 его в числе других татарских литераторов арестовывают по делу «контрреволюционной» организации татарских писателей «Джидегян».

Раскрученное на IV совещании ЦК РКП (б) в июне 1923 года обвинение в «национал-уклонизме» татарского политика, оппонента Сталина в вопросах национальной политики Мирсаида Султан-Галиева стало звонком, предвещавшим репрессии национальных кадров страны.

Осенью 1930 года началась раскрутка дела «Джидегена» Татарская пресса заявила: «Среди татарских писателей раскрыта подпольная контрреволюционная организация «Джидеген».

Аделя Кутуя назвали одним из руководителей этой организации. Для многих эта новость прозвучала как гром среди ясного неба. Как же так: активист, патриот, всеобщий любимец – и вдруг руководитель контрреволюционной организации? Но люди верили газетному слову – раз пишут, значит, правда.

Восемь месяцев тюрьмы, бесконечные допросы, голод, потеря надежды на справедливость. Не доказав вины писателя, органы НКВД выпускают его на свободу. Но они не оставляют А. Кутуя в покое и неоднократно вызывают по самым разным вопросам. В казанских архивах хранятся разоблачительные показания поэта на свое окружение. Таково было время...

На воле никто не ждал Кутуя с распростертыми объятиями. Многие друзья и знакомые отвернулись от него. На работу не брали. Но это не сломило духа Кутуя. Он продолжает заниматься творчеством и пишет свое лучшее произведение – повесть «Тапшырылмаган хатлар». На фоне панегириков Сталину и партии это произведение Кутуя было воспринято читателями как глоток свежего воздуха, поскольку речь в нем шла о любви простых людей.

Когда началась Великая Отечественная война, Адель  Кутуй ушел добровольцем на фронт. Он пошёл в военкомат в первый же день войны. Рвался на фронт, и когда всё-таки оказался в действующей армии, то не стал отсиживаться в тыловых частях – попал на передовую. В 1943 году вступил в партию. Несмотря на участие в самых тяжелых боях ему удалось избежать пуль и осколков.

Красноармейская книжка Аделя Кутуя

Когда в 1944 он прибыл в Казань в краткосрочный отпуск, его, по некоторым данным, даже хотели сделать министром культуры. Не вышло – сказалось «джидегянское» прошлое.

Тогдашний управляющий Татгосиздата Мухаммад Гайнуллин предлагал писателю похлопотать о брони, но Кутуй решил вернуться на фронт. Однако писатель больше не служил в боевых частях – он был назначен корреспондентом фронтовой газеты «Красная Армия», которая выходила и на татарском языке.

Поразительно, но он умудрялся писать. В печати публикуются его статьи, очерки, стихи. На фронте он пишет фантастический роман для детей «Приключения Рустема», рассказ «Кинжал», прозу в стихах «Мы – сталинградцы», «Тоска» и другие сочинения.

В конце 1944 – начале 1945 года Кутуй в составе 2-й танковой армии участвовал в боях на Лодзинском направлении, проделывал с танкистами по 150 километров в день, сильно простудился. Но лечиться было недосуг, только в марте ему удалось вернуться из командировки. Тяжелобольной военкор попал в госпиталь. Он умер 15 июня 1945 года в госпитале польского города Згеш. В некоторых источниках сообщается, что причиной смерти было воспаление легких, но называется и другая причина – туберкулез.

В конечном итоге не важно, какая болезнь прервала его жизнь. Он умер солдатом, к сожалению, уже после официального объявления Великой Победы. Адель Кутуй был награжден орденами Красной Звезды, Отечественной войны 1-й степени, медалями «За отвагу», «За оборону Сталинграда».

Снимок сделан в 1945 году в госпитале

В Центральном государственном архиве историко-политической документации РТ хранятся документы и фотографии о жизни и деятельности Аделя Кутуя,  часть которых представлены на архивном сайте. Имя Аделя Кутуя не забыто в Казани. Дом №33 на улице Муштари отмечен мемориальной доской. Здесь он жил. В этом доме  в 1935 году была написана его широко известная лирическая повесть «Неотосланные письма».

Однако вспоминают Аделя Кутуя нечасто. Его сочинения носят на себе дыхание той жизни, которая не очень понятна нашим современникам. События, свидетелем и активным участником которых он был, не представляют для них особого интереса.

Поразительно, но по нашему запросу на имя Аделя Кутуя Интернет выдал только публикации 2003 года. Только при уточнении запроса мы узнали, что к 110-летнему юбилею писателя, журналиста и поэта прошел вечер памяти в Музее Габдуллы Тукая, Национальной библиотекой РТ был разработан электронный справочник «Адель Кутуй», который состоит из 7 разделов и включает биографические сведения, обзор жизни и творчества, фотоархив, информационные источники: списки изданий произведений А. Кутуя и литературы о нем, воспоминания об А. Кутуе, обзор статей, посвященных А.Кутую и сценарные материалы.

Адель Кутуй умер молодым, оставив после себя не только литературные сочинения разных жанров. Его сын Рустем стал известным поэтом (Рустем Кутуй – сын поэта). И это тоже часть творческого наследства Аделя  Нурмухаме́довича.