Жизнь только начинается

Михаил Бирин

17 сентября 2016 года

17 сентября 2016 года председателю Союза фотографов Республики Татарстан Георгию Козлову исполнилось 60 лет.

Один миг и вся жизнь

Обычно как нормальный фотограф идёт снимать свадьбу? Берёт аппаратуру, запасается терпением и день в день, минута в минуту является на положенные торжества. А фотограф, которого зовут Георгий Козлов, как идёт снимать свадьбу? Берёт аппаратуру, запасается терпением, и заранее, за несколько дней до срока, является к оторопелым жениху и невесте.

– Вот, – раскладывает он на столе целую фотосессию из полутора десятков живописных снимков. На них – простая совсем пара по-любительски позирует в разных местах – на природе, в помещениях; на них скромная, но нарядная одежда; у них спокойные лица, но совершенно неспокойные глаза, которые и не думают скрывать потусторонний предсвадебный магнетизм.

Они «деревянные», никогда так не снимались, и моя задача за один-два часа их расшевелить настолько, чтобы гости потом не просто толклись где-нибудь в фойе, дожидаясь первого тоста, а, разглядывая развешанные на стенах вот эти фотографии, прониклись таким предсвадебным вернисажем и поняли, что сейчас будут участвовать не просто в пирушке по поводу, а присутствовать на настоящем событии длиною не в несколько часов, а в целую жизнь.

Время, безденежье, квартирный вопрос этих молодых, возможно, потом и поссорят – ну, как бывает. А это (снова перебирает досвадебные снимки) – останется. Фотограф, я считаю, – человек, который способен вот так вот – р-раз! И сделать проект.

Сотворение газеты

Вам как газетчику покажу еще один. Видите стенды? На них не просто фотки. У них – своя история, они тоже – часть проекта.

Была газета, короткое время она была, карманная, с редактором мы еще музыкой в юности занимались. Встретились случайно.

«Ну, как ты?» – «А ты?..» Я, говорит, редактор. Да? А я – показываю на камеру – вот.

Через неделю в Казани открывался второй по счёту рок-фестиваль «Сотворение мира». И я предложил ему такой вариант: давай сделаем газету, которую ты там будешь раздавать. На развороте дадим коллаж про предыдущий фестиваль. Газета бесплатная, и все её возьмут.

И на ура (тем более давали её и народу, и артистам, которые там были, а некоторые и до этого приезжали) её разобрали и с удовольствием себя там нашли. А ещё через неделю уже по итогам фестиваля мы сделали следующий её выпуск. И снова газета разлетелась вмиг…

Да, это Метшин. Это у него не флейта, это он в микрофон говорит. Земфира очень не любит сниматься. В то время, во всяком случае, было очень тяжело её снимать, нам даже сказали: «Уберите все фотоаппараты». Мы стояли в фан-зоне, но я-таки сбоку подкрался…

Да, да, это Кит Эмерсон, конечно. Он был один, без группы, но сколько же аппаратуры-то привез! Старую, правда. Народу в центре Казани было – за сто тысяч. Макаревич сказал, что под сто двадцать.

Я вам покажу панорамную фотографию, которую сделал, правда, не вечером, а днём – но и то вся площадь была битком…

Официальный диск-жокей Олимпиады

Музыка – это вообще отдельная тема. Я учился в музыкальной школе, третьей, которая на Булаке. Учился по классу скрипки. Слух-то был, а видите, с пальцем что! В детстве попал в велосипед, в «звёздочку», детьми играли-крутили…

 В общем, каждый урок я на скрипке моей фальшивил. И скрипку бросил. А общее фортепьяно-то осталось! Ну и, будучи потом студентом, оказался в нашей рок-группе клавишником. Я учился в пединституте на спортфаке, и вот ребята, старшие по курсу, меня, салагу, взяли. И, конечно, мне дало это прорыв в музыку.

А потом получилось как: посчастливилось съездить в Венгрию на третьем курсе по туристической путёвке, и я посмотрел, что такое дискотека. И понял: то, чем мы занимаемся…

Нет, музицирование домашнее – это на уровне, даже здорово, но как только ты начинаешь кого-то развлекать, то становится понятным: мы, спортсмены, ничего не можем. И я переключился на дискотеку.

Молодёжный центр, Игорь Зисер, джаз-рок-клуб… И мы доработались в конце концов до того, что в 1980 году наша дискотека, Казанского молодёжного центра, где я был в команде, победила во всесоюзном конкурсе. Москвичей мы обыграли, ленинградцев, рижан – всех! И стали официальной дискотекой Московской Олимпиады.

Фантастическое время. Вот есть интересная очень фотография, Владимир Николаевич Зотов сделал её в своё время: вот Игорь [Зисер, которого, кстати, на Олимпиаду в конце концов так и не пустили]. Володя Грицких…

Видите – нам дали форму, чешские пиджаки, брюки, дали рубашки хорошие.

 А вот мы в нашей каморке, с нашими бобинными аппаратами. Мой «Ростов-102». И «Электроника Б1-01» казанская – это было круто. А колонки S-90, хорошие, с фазоинвертором, я из Риги притащил. Причём, мне даже там, считай, что посчастливилось. Достал и притащил на себе, на своих плечах. Одну колонку пронесу метров двадцать, и – за другой. Через Москву, на поезде!

Ну, это тогда мы же чокнутые были. И уж если занимались чем-то – то насмерть…

Классный папа во всех смыслах

Отец Георгия Алексеевича Козлова – участник войны, лётчик. Очень интересная деталь: пока Жора был ребёнком, думал: «Что-то у папы наград маловато. Фронтовики ходят с такими наградами… А у него только медаль за Сталинград – что-то папа у меня какой-то слабенький вояка».

– И только потом я понял, что отца из-за способностей педагога – а он был инструктором в Балашовской авиационной школе – просто не отпускали на фронт. Призвали на несколько месяцев во время Сталинградской операции, когда призывали всех подчистую. А потом обратно вернули, потому что он был лётчиком-штурмовиком.

Как известно, штурмовики в среднем делали по три вылета. Кто-то пять, если повезёт. Часто их сразу на первом вылете сбивали. И сбивали очень просто… Ил-2 был самый массовый самолёт Второй мировой войны, немцы называли его «Чёрная смерть», но самолёт был абсолютно беззащитный.

Только с 1943 года начали делать его со стрелком, А пока заднюю его полусферу немцы прошивали просто так. Скорость – триста километров в час, то есть любой истребитель его догонял, «слепая» зона, гашетка – и всё, его сбивали. Штурмовик был очень грозным оружием, потому что если он долетал до линии фронта, попадал, куда надо – то уничтожал и танк, и автомобиль, и колонну пехотинцев. И пушки у него были, и бомбы под крыльями, РС-снаряды реактивные… Но его сбивали.

Так что жив папа остался только потому, что его как учителя хорошего не отпускали на фронт. Более того, он полвойны проходил самым младшим офицером – младшим лейтенантом. Видимо, так было удобно командованию, что как будто он – недоучившийся, а на самом деле он просто был классным преподавателем.

Благородная флотилия

Георгий Козлов родился 17 сентября 1956 года в Казани в семье учителей. Мама была из Костромы, папа – из Ярославской области, окончили они Ярославский пединститут, учились в одной группе, поженились. По распределению попали в Казань.

– После войны папа в 99-й школе преподавал физкультуру, – продолжает Георгий Алексеевич. – Мама тоже, они ведь были из одной группы. Отец и мама со школьниками построили спортивный зал, который, кстати, до сих пор функционирует. Но самое большое достижение моих родителей, я считаю, – это то, что они организовали школьный спортивный лагерь на Мёше. Представляете, в июне месяце вывозили этих голодных детей 60-х годов, и там, в палатках до августа вместе жили.

 Что там родители с ними придумывали – это просто фантастика! Вот сейчас вы поймёте всю мощь педагогическую отца моего. Для того чтобы научить детей плавать, он эту Мёшу тридцатиметровую перегораживал тросом – алюминиевый такой, достаточно лёгкий, удобный в работе, то есть можно было его на кол намотать. Им ограждали площадку-купальню. Там и учили плавать.

Как-то прошли дожди, и с верховий реки за ночь притащило лодки – деревянные полузатопленные деревенские лодки, тринадцать штук, они за тот самый трос зацепились. Утром просыпаются – а тут целая флотилия!

И что папа делает? Он даёт задание старшим ребятам лодки вытащить, высушить, просмолить. В течение нескольких дней они их отремонтировали. Потом дали каждой название и отправились в верховья Мёши для того, чтобы отдать эти лодки хозяевам.

Кроме благородства цели – какое он ребятам путешествие придумал! И вот в каждую деревню приходят – и везде, естественно, их и кормят, и всё такое прочее: они в семьи рыбаков кормилиц вернули!

Он мне тогда рассказывал, что в одной из этих деревень повстречали знаменитого нашего земляка, героя Брестской крепости майора Гаврилова и долго-долго с ним разговаривали…

В их лагере свирепствовал «сухой закон»

– Отец с матерью были такими людьми, которые придумывали. Военную игру, походы; лагерь делился на две части, у всех были погоны – и у «синих», и у «красных», у всех были обязанности. Там и похищали знамя, и чего только ещё не было…

Был Остров клятвы. Выше по течению от лагеря, метрах в пятистах, был родник, куда мы ходили за водой, и река там создала остров. И там ребята давали клятву. В лагере был «сухой закон» – это когда за проступок запрещали купаться. Самое суровое наказание. Были и дежурства по ночам – ведь пестречинские приходили, да мало ли…

Я, как и отец, пытался поступить в лётное училище. Даже ездил туда, но послужить не случилось. Так что с 1974 по 1978-й учился в институте.

Спортивная специальность в институте – туризм-ориентирование. Кстати, это отчасти меня и привело к фотографии, потому что туризм у нас преподавал Владимир Крылов, великолепный фотограф, и у нас было кино- и фотодело.

Если ты путешествуешь, то обязательно снимаешь. То есть это даже обязанностью руководителя группы было – отснять своё путешествие и показать, где побывал. Фотография – это фотофакт. Это, кстати, было и в армии всегда, особенно у немцев. Их подразделения, в том числе и военных моряков, и пехоты, да и всех остальных – они все имели обязательно фотографа. И в числе принадлежностей группы обязательно был фотоаппарат. И специальный человек.

А мы во многом повторяли не только ли немецкий, но и мировой опыт…

Он – из джаза и не только

Если хотите представить Георгия Козлова – нет надобности фантазировать. Гляньте лишний раз на Панкратова-Чёрного в легендарном «Мы из джаза». Героев разнят лишь сюжеты, отсутствие усов, да ещё вместо неизменного банджо – неизменная фотокамера. А так – достаточно сходные внешность и фонтан предприимчивости. Плюс одна из культовых джазовых фамилий, детская «музыкалка», несколько позже – лучшая в СССР дискотека.

Два высших образования – спортивного преподавателя и финансиста – отшлифовали его профмастерство чиновника райисполкома и облсовпрофа, финдиректора страховой компании, замдиректора медицинского колледжа.

– И где бы я ни работал – была фотография. Этот креатив – узнать о событии, и не только интересно о нём рассказать, но и интересно показать – всегда это было востребовано, всегда это существовало.

Сегодня Георгий Алексеевич Козлов – председатель республиканского Союза фотографов, куда входят около двухсот настоящих мастеров. Но, пожалуй, важнейшим и наиболее наглядным результатом его нынешней работы служит… длинный коридор в столовую Казанского профессионального колледжа №41.

Он увешан работами его здешних подопечных – начинающих фотографов. Там есть на что посмотреть! А две девчушки вообще стали лучшими в России. Оля Полякова – в модном WorldSkills (конкурс профмастерства, чемпионат мира по которому Казань ожидает у себя в 2019-м, и он будет сопоставим по масштабу и престижу с Универсиадой), а также Рената Абдуллина, выигравшая первый национальный чемпионат Абилимпикс – конкурс профмастерства для людей с ограниченными возможностями.

Понятно: если рядом такой пример, такой учитель, тогда – сомненья прочь! Возможности любого человека – безграничны, даже если ему исполнилось шестьдесят.

Эти минувшие шестьдесят лет беспрерывных проектов слились для него в одном, капитальном, под названием «Жизнь Г.А. Козлова», которая, если внести в сценарий культового фильма небольшую поправку, в этом возрасте только начинается…

Михаил Бирин