Пленник из Кандагара, повторивший подвиг Михаила Девятаева

27 сентября 2017 года

Владимир Ильич Шарпатов по праву считается одним из выдающихся студентов Казанского авиационного института имени А.Н.Туполева, ходя диплома КАИ он так и не получил. Он был командиром самолёта Ил-76, того самого, принудительно посаженного талибами на аэродром вблизи города Кандагар в Афганистане.

Многим известно, что спустя год, в августе 1996 года, экипаж самолёта совершил побег из плена. Чтобы узнать, как это случилось, вчитаемся в биографию Владимира Ильича, Героя России, подполковника Военно-воздушных сил в отставке.

Родился Владимир Шарпатов 21 марта 1940 года в поселке Красногорский Звениговского района Марийской республики в семье шофёра. После окончания средней школы решил поступить в летное училище, однако первая попытка оказалась неудачной. Проработав некоторое время столяром и, по стопам отца, шофером, упрямый юноша решил вновь попытать счастье. Оно улыбнулось парню – он поступил в Казанский авиационный институт на вечернее отделение.

Мечта о небе привела Владимира в Казанский аэроклуб, и он одновременно с учебой в институте освоил мастерство планериста. Оставив после трех курсов институт, Шарпатов отправился в Краснокутское летное училище гражданской авиации. В 1965 году окончил училище и по распределению был направлен в Тюмень, где работал много лет, в том числе и на международных маршрутах. Летный опыт за долгие годы работы он получил немалый – его самолет побывал почти в восьмидесяти государствах.

В 1971 году Владимир поступил в Университет гражданской авиации и по его окончании получил специальность инженера-пилота. С 1995 года работал пилотом-инструктором самолета Ил-76 в  казанской частной авиакомпании «Аэростан».

Ил-76 принадлежал частной казанской авиакомпании «Аэростан». Он был передан в субаренду правительству Бурхануддина Раббани и перевозил боеприпасы (патроны калибра 7,62 мм) по маршруту Тирана (Албания) – Шарджа (ОАЭ) – Кабул. Груз соответствовал нормам Международной организации гражданской авиации (ИКАО).

Самолет Ил-76

3 сентября экипаж Шарпатова загрузил в Албании 1200 ящика патронов для автомата Калашникова с китайской маркировкой и взял курс на город Баграм в Северном Афганистане. Груз предназначался правительственным войскам. На борту было семь членов экипажа: командир воздушного судна Владимир Ильич Шарпатов, второй пилот Газинур Гарифзянович Хайруллин, штурман Александр Викторович Здор, бортинженер Аббязов, Асхат Минахметович, бортрадист Юрий Николаевич Вшивцев, бортинженер Сергей Борисович Бутузов и бортинженер Виктор Петрович Рязанов.

Маршрут был знакомым, и казалось, что никаких неожиданностей не должно было быть. Однако на подлете к Кандагару, который контролировался вооруженным движением «Талибан», Ил-76 с бортовым номером 76842 принудили к посадке. Талибы находились в состоянии войны с правительственными войсками, и именно они выслали на перехват МиГ-21, вооруженный ракетами.

Так и был захвачен талибами самолет Ил-76. Начались изнурительные дни плена, продолжавшегося более года. Экипажем овладела мысль о побеге. Охранявшим им талибам пленникам удалось внушить мысль о том, что без профилактики и регулярного техобслуживания самолет вскоре безнадежно выйдет из строя. В один из августовских дней 1996 года во время очередного техобслуживания экипажу захваченного талибами Ил-76 удалось обмануть охрану и поднять машину в воздух.

Чтобы представить, как все происходило, воспользуемся некоторыми записями из дневника Владимира Шарпатова, который он вел в плену.

«15 сентября 1995 года. 40 дней как мы здесь. С утра пришел старый проповедник, который хотел выучить нас Корану. Взамен обещал походатайствовать о нашем освобождении. Я высказал свое сомнение...

17 сентября. С утра попросили переводчика, чтобы вызвал Красный Крест. У меня постоянная головная боль. Таблетки помогают на 2-3 часа, но ведь не будешь глотать их постоянно. Это скорее всего от нервов и от жары. Не дай бог в моем возрасте попадать в подобные переделки, нас бросили все: МИД, Россия, а уж Ельцину, похоже, вообще наплевать. Он в одной Чечне теряет ежедневно больше людей, чем наш экипаж…»

Такие мысли приходили скорее от отчаяния и незнания реальности. В действительности же предпринимались все возможные меры и по разным каналам. Совет безопасности ООН дважды выдвигал требование освободить экипаж. Министр иностранных дел РФ обращался к руководству Саудовской Аравии и Пакистану, в Организацию исламских государств за содействием по освобождению экипажа. Несколько раз в Кандагар приезжали представители российского МИДа и посольства РФ в Пакистане.

Президент М. Шаймиев, Председатель Государственного Совета РТ В. Лихачев, правительство республики не оставляли экипаж без внимания. В Кандагар неоднократно выезжал советник Президента РТ по международным делам Тимур Акулов. Были собраны деньги на выкуп пленников – 2,4 миллиона долларов. Мунир Файзуллин, менеджер компании «Аэростан», с риском для жизни возил пленникам продукты и почту. Они даже приняли участие в выборах президента России. Но все попытки освободить экипаж оставались тщетными.

«…Сентябрь 1995 года. Исполнилось 50 дней плена. Торжественная дата с черной каймой... Радио «Голос России» сообщило о некоем «позитиве» в отношении нас. Через час еще весть: талибы предъявили ультиматум Кабулу, чтобы в течение пяти дней правительственные войска сдались. Иначе штурм Кабула. Самолет и экипаж освободят в обмен на списки шести тысяч афганцев, якобы угнанных в СССР.

…Октябрь 1995 года. Вроде началось наступление на Кабул. Исполнилось 70 дней плена. Ельцин встречется с Клинтоном. Может, поднимет наш вопрос?

Ноябрь 1995 года. Сегодня исполняется 100 суток нашего плена. Поймал по волнам «Радио России» известие, что Шаймиев встречался с послом Пакистана. Российские усилия мне кажутся дымзавесой. Я подумал, что реально пытаются нас освободить только Шаймиев и его команда.

Декабрь 1995 года. 130 дней плена и бесконечных ожиданий. Вечером нас буквально ошарашил Ельцин. Он заявил о «личном контроле» за освобождением французских летчиков, сбитых в Югославии во время бомбежки мирных жителей. А как же мы? Мы не бомбили, не стреляли. Нас на полет толкнули нужда и безработица.

Радио сообщило: французские летчики найдены, освобождены и переданы своим! При посредничестве России!.. Все благодарят Ельцина за благородство и участие…

Январь 1996 года. Перед ужином пришли Али-Хан (начальник охраны) с муллой Сулейманом. Мы стали их спрашивать о возможности побывать на самолете для смазки шасси и шарниров. Ничего не ответили.

Март 1996 года. Вновь радионовости: Хекматиар объединился с Раббани, и они собираются наступать на талибов. Чем это обернется для нас? Талибское радио сообщило, что нас может отпустить только афганский народ.

Апрель 1996 года. Кабул, по вестям «Голоса России», готовится к широкомасштабным операциям. Весь вчерашний день шли ожесточенные бои в центральной провинции. Все утро кричат громкоговорители. Наверное, талибы собирают ополчение.

Заявились к нам молодой профессор Корана, три охранника и корреспондент Би-би-си по арабскому региону. Фотографировать нас ему запретили, но кадра три корреспондент успел сделать. Его мнение: Россия занимается нами плохо, а талибы стараются как можно быстрее освободить нас. Всяк, в общем, врет по-своему. Профессор объясняет наш долгий плен тем, что Россия помогает Раббани, что, конечно, не по нраву талибам.

Июнь 1996 года. Радио передает: правительственные войска отбили атаку талибов. Узнали от Мунира, что прибывшие в Кандагар полевые командиры талибов требовали нашего «сидения», некоторые даже грозились взорвать самолет и нас.

Включил радио «Маяк». Талибы не приняли заместителя Генерального секретаря ООН. Плохи наши дела! Спросил муллу Сулеймана: связано ли наше освобождение с взятием Кабула? Он ответил утвердительно. Вывод: сидеть нам здесь не один год».

Летчики не уставали напоминать талибам, что если они хотят эксплуатировать Ил-76 и видеть его в воздухе, то необходимо регулярное техническое обслуживание. Те подумали-подумали и дали согласие.

«…Июль 1996 года. Мулла Сулейман сообщил, что едем завтра к нашему самолету для прогонки двигателей. Утром был подан микроавтобус. Поехали. «Понюхали» немного обстановку на аэродроме, что, конечно, всегда пригодится. Выяснили, что нужно заменить аккумуляторы и ставить другие колеса. Талибы разрешили нам раз в три месяца обслуживать самолет.

Август 1996 года. Сегодня пошел второй год плена! Новый отсчет безрадостных, черных дней...»

Поскольку все усилия российских и международных организаций успеха не имели, экипаж решил действовать самостоятельно. 10 июля летчиков в очередной раз отвезли на аэродром. При осмотре выяснилось, что у самолета лопнуло одно из колес. Это стало поводом вернуться на борт и устранить неисправность.

Таким днем стало 16 августа 1996 года, пятница. В этот день у мусульман выходной. Между собой летчики договорились взлетать в любом случае. Это было смертельно опасное предприятие, но другого выхода не виделось.

К полудню зной достиг апогея. Охранники, начальник караула и начальник тюрьмы, то ли из-за невыносимой жары, то ли из-за наступления времени совершения молитвы покинули пленников и скрылись в помещении. «Ну что, командир, попробуем?», – обратился к Шарпатову бортинженер. Два двигателя сразу заработали. Начали выруливать на центральную рулежную дорожку и на ходу запустили третий и четвертый двигатели. К этому времени охрана смекнула что к чему, и наперерез помчались два «Урала» и микроавтобус с автоматчиками. Отступать было поздно: пан или пропал!.. Прямо с «рулежки» начали разбег. На взлетно-посадочную полосу выскочили с таким креном, что крыло едва не зацепило землю. Молили про себя Бога, чтобы не подломились шасси. Выдержали! Воздали хвалу конструкторам за надежно сработанную машину. Стрелка на приборе показывает скорость разбега 220 километров, маловато, но полоса кончается, а дальше сплошное минное поле.

Шарпатов берет штурвал на себя и – самолет устремляется в небо. Потом они не раз благодарно произнесут: «Самолет был с нами в сговоре. Запустилось все сразу!»

Снимок сделан сразу после возвращения из плена

После возвращения из плена Владимир некоторое время продолжал работать в этой компании, но в декабре 1998 года был уволен по сокращению штатов. Когда позже один из журналистов поинтересовался, а не полетят ли они еще раз в Афганистан, за всех ответил первый пилот: «Обязательно, но только на Ту-160 и с полной загрузкой!».

Уместно пояснить, что ТУ-160 – это советский стратегический бомбардировщик, один из лучших в мире.

Владимир Шарпатов вернулся туда, откуда начинал свою летную практику, – в Тюмень. Здесь героя встретили тепло, мэр города распорядился выделить ему в центре города хорошую квартиру.

И вновь летчик сел за штурвал Ил-76, теперь уже в авиакомпании «Тюменьавиа». Он много летал, в том числе и в Арабские Эмираты. Ныне Владимир Ильич на пенсии. В возрасте 62 лет он оставил летную работу и стал активно участвовать в общественно-политической жизни родного города. Он желанный гость в учебных заведениях и трудовых коллективах.

Не забывает летчик Шарпатов и Казань. На встрече с личным составом МВД Татарстана поделился своими воспоминаниями о том, как им было нелегко выжить в тех условиях. По его словам, только вера и любовь к Родине помогла им выжить, совершить побег и вернуться к своим близким и родным. И еще они неоднократно повторяли о том, что они земляки Михаила Девятаева и что его побег из фашистского плена вдохновил их на этот поступок.

Екатерина ГОРДЕЕВА