Судьба изобретателя Аскара Шейх-Али

Любовь Агеева, Маргарита Бадрутдинова

10 сентября 2022 года

«Эхо веков. Судьба изобретения» – так называется книга Маргариты Бадрутдиновой о судьбе талантливого российского изобретателя Аскара Алиевича Шейх-Али, основателе первого в СССР завода пишущих машин - Казанского завода «Пишмаш».

4 октября 2022 года Ученый совет Государственного исторического музея (ГИМ, г.Москва) назвал ее в числе лауреатов премии имени И.Е. Забелина за 2021 год. Книга «Эхо веков. Судьба изобретателя», написанная директором музея «История вычислительной техники в Казани» АО «ICL- КПО ВС» М. Бадрутдиновой, оказалась на третьем месте.

Премия имени И. Е. Забелина учреждена в 1997 году по предложению Ученого Совета Государственного исторического музея при поддержке Министерства культуры РФ. Премия является особой наградой за научные исследования, выполненные сотрудниками исторических, краеведческих, церковно-исторических и историко-художественных музеев Российской Федерации. Соучредителями премии являются: Институт российской истории РАН и Благотворительный фонд «Протек».

Книга вышла в 2019 году в рамках подготовки к 100-летию государственности Татарской республики. Самое время вспомнить имена знаковых людей в ее истории и страны в целом. Издание финансировало АО «ICL-КПО ВС».

Уверена, что большинство наших читателей не знает, кто такой – Аскар Шейх-Али, хотя о его изобретениях, в том числе пишущей машине с арабским шрифтом, возможно, наслышаны. Впрочем, такая нужная раньше машина сегодня практически ушла в небытие, и наши внуки могут ее увидеть только в музейных экспозициях.

Имя Аскара Шейх-Али на долгие годы было забыто, его изобретения, оригинальные инженерные решения и организационные достижения необоснованно приписывались его ученикам и коллегам по работе. Дело в том, что Аскар Алиевич стал одной из жертв политических репрессий и был осуждён на пять лет лагерей. Это случилось в 1927 году.

Ценная находка со свалки 

Но сначала об авторе книги.  Маргарита Шамсутдиновна руководит Музеем истории вычислительной техники в Казани, одним из структурных подразделений АО «ICL-КПО ВС» (Корпоративный музей АО «ICL-КПО ВС «История вычислительной техники в Казани»; Виртуальный компьютерный музей).

С 1959 года она работала на Казанском заводе ЭВМ на инженерных должностях. Ныне - председатель Совета ветеранов предприятия. Это не первая книга Бадрутдиновой.  Она подготовила к печати книги «Казанский завод ЭВМ (КЗММ, КЗЭВМ, КПО ВС)» (2004) – об истории завода ЭВМ, «Победа! Долгожданное счастье» (2015) – воспоминания ветеранов завода ЭВМ – детей войны и книгу "Победители, мы гордимся вами" (2020) –  воспоминания ветеранов завода ЭВМ о своих родителях - участниках Великой Отечественной войны.

Важно подчеркнуть, что руководство акционерного общества не начало историю АО с момента его образования, как это, к сожалению, встречается сплошь и рядом, наоборот, бережно хранит всё, что было до этого, помнит ветеранов завода ЭВМ и поддерживает их в трудные минуты.

Историческая справка

 Для тех, кто слабо ориентируется в прошлом нашего города, я вынуждена сделать несколько исторических экскурсов, поскольку без них трудно представить одну из важных страниц истории Казани.

Казанский завод ЭВМ появился по постановлению Совета Министров СССР от 11 мая 1951 года. Тогда предприятие называлось по-другому – Казанский завод математических машин (КЗММ), далее преобразовано в КЗ ЭВМ, затем в КПО ВС.  Это было крупнейшее предприятие в СССР. За время его существования было выпущено около 40 процентов всей отечественной вычислительной техники и множество других изделий, включая несколько модификаций первых в стране ЭВМ. Завод был флагманом отечественной вычислительной техники, а также бюджетообразующим предприятием республики

Но пишущая машина – не компьютер, скажет наблюдательный читатель. Как она оказалась в музее истории вычислительной техники?  Поясню.

История завода «Пишмаш» началась в октябре 1924 года, с момента создания Казанской механической мастерской пишущих машин «ТАТЯЗМАШ», которая занималась ремонтом пишущих и счётных машин, а также кассовых аппаратов. Ее руководителем был Аскар Алиевич Шейх-Али. Он же стал директором Казанской фабрики пишущих машин, созданной на базе мастерской в конце 1930 - начале 1931 года. Фабрика работала в здании бывшей электростанции, построенной в 1895 году на Театральной площади по проекту известного казанского архитектора Генриха Руша.

В связи со строительством на площади Свободы (переименована в 1924 г.) здания обкома КПСС «Пишмаш» в начале 60-х был переведен в Советский район и размещен на территории Казанского завода ЭВМ (Площадь Свободы, она же – Театральная). В 1959 году предприятие стало Казанским заводом пишущих устройств, с 1968 года - Казанским заводом пишущих устройств для ЭВМ. 

Историческая справка

Экономические реформы в Российской Федерации, о необходимости которых так много говорили сторонники рынка, привели к гибели сотен ранее процветающих промышленных предприятий СССР. В Татарстане этот процесс шел медленнее, чем в других регионах, но и здесь не обошлось без жертв новых экономических отношений. Угроза нависла и над двумя заводами на Сибирском тракте. В 1991 году на базе завода ЭВМ было создано совместное с британской компанией ICL предприятие – ОАО «ICL-КПО ВС». Казанское производственное объединение «Терминал» (бывший завод «Пишмаш») было объединено с Казанским производственным объединением вычислительных систем. Предприятие получило название «Казанское производственное объединение средств вычислительной техники «Терминал». Несколько попыток спасти его от краха закончились неудачно, и 10 июля 2001 года КПО СВТ «Терминал» было признано банкротом, в 2003 году, после полутора лет конкурсного производства, прекратило существование. Но ОАО «ICL-КПО ВС» выжило.

Часть зданий и сооружений «Терминала» пошли, что называется, с молотка. В главном здании завода ЭВМ был открыт Поволжский антикризисный институт, созданный Алексем Сёминым, руководителем группы компаний «Образование» (ныне группа компаний ASG). В помещении музея этого предприятия А. Семин, как учредитель некоммерческого партнерства «Международный институт антиквариата», разместил свою личную картинную галерею и экспозицию антикварной мебели. И тогда многие музейные экспонаты, рассказывающие об истории двух заводов, оказались на свалке, где их и нашла Маргарита Шамсутдиновна.

Среди находок были 9 разнообразных пишущих машин разного года выпуска, основную часть из которых Бадрутдинова отдала через Национальный музей продолжателям завода «Пишмаш» - ООО «Интеграл +».

О том, как Маргарита Шамсутдиновна заинтересовалась биографией Аскара Шейх-Али, она мне рассказала в подробностях.

- Среди документов, которые я нашла на свалке, был журнал по первому отделу «Пишмаша». Он у меня в сейфе, могу показать: ««Секретно. Открытым не оставлять. Не выписывать». Когда восстановила музей, дошли руки до этого журнала.

Историческая справка

Первый отдел как подразделение КГБ, осуществляющее контроль за секретным делопроизводством, обеспечение режима секретности, сохранность секретных документов, был в вузах, НИИ и на всех предприятиях.  

Почему я заинтересовалась журналом?  Меня привлекли документы о каком-то Шейх-Али. А я очень любопытная тётка, жутко любопытная. Первое, что сделала: сходила в архив. Шейх-Али был руководителем завода - первым директором и техноруком. Значит, какие-то документы должны сохраниться. Мне ответили: не было такого директора. Я в архив во второй раз, показала документы. Тогда служители пояснили, что личные дела всех, кто был в ГУЛАГе, уничтожались.

Потомков искать… А как найдёшь? И все-таки удалось найти бывших жителей дома, где жила семья Шейх-Али.  Нашла его внука - Аскара Михайловича Хлопушина (отец у него был русский). Он, как и я, инженер, АСУпщик, работал на «Теплоконтроле». Отдал мне часть архивных материалов о семье.  Мы съездили с ним на Ново-Татарское кладбище, теперь я знаю, где могила Шейх-Али и его жены.

Вместе с женой Софией он жил в доме тестя, известного татарского просветителя, действительного статского советника, знатока русской словесности и филологии Шахбаз-Гирея Измайловича Ахмерова.

Кстати, семьи и у мужа, и у жены были архиинтересные. Я историей этих двух родов 15 лет занималась. Книга написана по результатам этих исследований. Она не только об Аскаре Алиевиче, но и о его многочисленной родне, представителях дореволюционной интеллигенции», верой и правдой служивших России».

Интересовался техникой с детства

Аскар Алиевич Шейх-Али родился в 1985 году третьим, младшим, ребенком в дворянской семье. Он с раннего детства проявлял настойчивый интерес к технике, хотя отцу хотелось видеть его профессиональным военным. Гимназические годы Аскара совпали с волной «технического бума» в России. На смену газовым светильникам и керосиновым лампам пришло электричество, появились первые трамваи, аэропланы. Автомобили стали привычным городским пейзажем и даже телефон перестал быть невесть каким чудом.

В гимназии, где учился Аскар, всячески поощрялся и поддерживался интерес учащихся к технике, в том числе и самостоятельные опыты. Еще во время учебы ему удалось добиться первого «технического» успеха, когда он самостоятельно оформил иллюминацией актовый зал гимназии.

По окончании гимназии в 1907 году он поступил на физико-математический факультет Петербургского университета. В 1914 году, с началом Первой мировой войны, как и все студенты, был призван в армию. По окончании артиллерийских курсов, где он учился в одной группе и был дружен с Феликсом Юсуповым (получившим позднее   известность   в связи  с  участием  в убийстве Григория Распутина), Аскар получил чин подпоручика. 

С 1918 года служил в артиллерийских частях Красной Армии в составе Пятой армии Восточного фронта, а затем в артиллерийском управлении главного штаба РККА в Москве. Отвоевав на фронтах Первой мировой и Гражданской войн, Шейх-Али после демобилизации в декабре 1921 года получил жилплощадь в Москве -  комнату по адресу: Мертвый переулок, дом 20, куда перевез свою большую семью: жену с двумя детьми, мать и овдовевшую к тому времени сестру Мариам.

Нужно было искать свое место в послевоенной жизни. И в 1922 году он поступил на должность механика в небольшую мастерскую точной механики при Лесотехническом институте. Здесь Шейх-Али приобрел очень полезный опыт работы с пишущими машинами самых разных заграничных производителей (своего производства в России не было). Жизнь налаживалась, и, вероятно, семья так бы и прижилась в Москве, но судьба внесла коррективы в жизнь Шейх-Али.

В связи с провозглашением Татарской автономной республики татарский язык в 1921 году был объявлен государственным на всей территории ТАССР. Естественным образом возникла острая необходимость в изыскании технических возможностей для организации документооборота на татарском языке. Существовавшие в то время пишущие машины работали на кириллице. А татарский язык, как и языки многих других тюркских народов страны, имел письменность на основе арабского шрифта.

Аскар Алиевич был в курсе этих проблем. Он довольно часто общался с реформатором татарского языка на арабской графике М.И. Идрисовым (1882-1948), который пытался создать пишущую машину на арабице, но безуспешно. Шейх-Али это удалось. О том, как это было, лучше расскажет Маргарита Бадрутдинова. Ниже размещен большой фрагмент из ее книги.

Жизнь этого неординарного человека – одна из тысяч трагических судеб наших соотечественников, попавших под маховик революционных и военных потрясений.  Сколько светлых идей остались не воплощёнными и сколько его талантливых разработок страна не получила!  

Возвратившись в Казань уже в семидесятипятилетнем возрасте, Аскар Алиевич до самой смерти не потерял интереса к технике и не прекращал заниматься всевозможными усовершенствованиями.

Личная жизнь Аскара Шейх-Али

С женой Софией они вырастили двух замечательных дочерей. Динора и Гульнор всю жизнь трудились на благо Родины и оставили о себе только добрую память в сердцах людей. Динора Аскаровна прошагала в белом халате дорогами войны, спасая жизни советских   солдат, была награждена орденом Красной  Звезды, медалями «За боевые  заслуги», «За победу над  Германией в Великой Отечественной войне 1941-1945гг.», нагрудным знаком «Отличник здравоохранения». В 1956 году ей было присвоено звание «Заслуженный врач ТАССР». До выхода на пенсию она работала в Научно-исследовательском институте ортопедии и восстановительной хирургии.

Младшая дочь Гульнор, инженер-химик, вышла замуж за Михаила Николаевича Хлопушина, инженера-нефтяника, они вырастили двоих детей.

Сестры умерли в один год, в 2005-м, с разницей в несколько месяцев.

Аскар Алиевич с дочерьми Динорой, Гульнор и внуком Аскаром

Не могу не заметить, что судьбе изобретателя посвящена только часть книги. По сути, это рассказ о представителях трех некогда известных и могущественных родов – Шейх-Али, Тевкелевых и Ахмеровых. Родословная нашего героя изобилует представителями самых разных национальных этносов. В ней присутствуют, кумыки, татары, казахи, башкиры, крымские татары, евреи и др. Примечательно то, что практически все они являлись лучшими представителями национальных элит, носителями знаний и традиций, на протяжении многих веков с усердием радевших на государевой службе о благе своего народа  и Российского государства. О ком-то рассказано в отдельном очерке, о ком-то в краткой исторической справке. А за конкретными персонами – множество исторических подробностей, в достоверности которых сомневаться не приходится. Значительный объем книги занимают сканы подлинных документов, и многие можно свободно прочитать.

Отец Аскара – Али Давлетович – был этническим кумыком, одним из молодых дагестанцев, вывезенных с Кавказа после завершения Кавказской войны вместе с семьей имама Шамиля в Санкт-Петербург, где получил блестящее военное образование.

Али Давлетович Шейх-Али, отец (1845-1917)

Был отмечен высокими наградами за мужество и героизм, проявленные в боевых кампаниях, вышел в отставку в чине генерал-майора. Он занимался активной общественной деятельностью «на ниве просвещения, изучения и развития мусульманства в рамках строгой законности, верности Монарху, единства и целостности России». В 1914 году Али Давлетович стал одним из создателей первой татарской газеты «Нур» («Свет»), где был и главным редактором, и автором, и издателем.

Мать – Гульсум  Салимгареевна Тевкелева – была правнучкой   первого муфтия России, назначенного Высочайшим указом Екатерины II,  внучкой последнего хана Букеевской Орды Жангира (Джангира), почётного члена Императорского Казанского университета.

 София Шагбаз-Гиреевна Шейх-Али, урожденная Ахмерова (1885-1949)

Род Тевкелевых исправно и преданно служил Российской империи на протяжении многих веков, прославлен талантливыми военачальниками, учеными, духовными и общественными деятелями, в том числе членами Государственной Думы. Все четыре сына хана Жангира – Сахиб-Гирей, Ибрагим, Ахмед-Гирей и Губайдулла – воспитывались в Санкт-Петербурге, в Пажеском корпусе, военном образовательном заведении для дворянских детей, которое называли «кузницей генералов».

Губайдулла, младший из сыновей хана Жангира  (1840-1909)

Губайдулла, участник русско-турецкой кампании 1877-1878 годов, Балканской военной кампании, начальник телеграфов Армии России, ответственный за фельдъегерскую связь в армии, личный адъютант Александра II и Александра III, дослужился в царской армии до самого высокого чина – полного генерала от кавалерии. В Георгиевском зале Московского кремля, на беломраморной стене высечено его имя, овеянное славой.  

Народ хранит благодарную память о хане Жангире. На его могиле высится белый мраморный мавзолей. Территория Букеевской Орды включена в состав Уральской области Казахстана в качестве Урдинского района.

Мавзолей хана Жангира, правителя Букеевской Орды в городе Урде

Ахмеровы - старинный татарский дворянский род. История этой семьи интересна тем, что на ее примере можно увидеть, как продвигалась в своем стремлении приобщиться  к мировой культуре передовая часть татарской интеллигенции, раздвигая узкие рамки национальных условностей, бережно сохраняя при этом религиозные и народные устои и обычаи.

Шахбаз-Гирей Ахмеров, выпускник Императорского Казанского университета, работал учителем русского языка в Казанской татарской учительской школе. Он стоял у истоков создания системы педагогического образования в Казани и Казанской губернии. Его жена, Хадича Шагиахметовна, была из старинного дворянского рода Алкиных.

Статский советник Шахбаз-Гирей Измайлович Ахмеров (1853-1900)

Хадича Шагиахметовна страстно любила читать, в том числе произведения русских писателей. В 1901 году в Оренбурге была опубликована книга с несколькими рассказами Льва Толстого в ее переводе.

У Ахмеровых было десять детей, трое умерли в младенчестве. Маги Гиреевна стала врачом-гинекологом, Ильяс Гиреевич, выпускник юнкерского училища, был участником Первой мировой войны, Сара Гиреевна - видный общественный деятель, юрист по профессии, Дауд Гиреевич и Юсуф Гиреевич погибли на фронтах Гражданской войны, Захида Гиреевна была актрисой татарской театральной группы "Сайяр", где познакомилась с будущим мужем - татарским драматургом Каримом Тинчуриным.

Захида Гиреевна Ахмерова - Тинчурина (1897-1988)

Свадебное фото Захиды и Карима Тинчурина. 1919 год

Все три семьи, так или иначе, оказались вовлечены в пучину бед и потрясений военных и революционных лет. Им пришлось пережить множество безвозвратных потерь и годы репрессий, которые не сломали их. Дух стойкости и благородство души, полученные в наследство от предков, помогали Аскару и его жене выстоять и остаться высоко духовными людьми. Это был тот «спасательный круг», который помог Аскару и Софие сохранить себя и дочерей, дать им хорошее образование.  

Аскар Алиевич был счастлив в личной жизни, но он рано потерял жену, которая была его опорой и надеждой в нелегкие годы.

Аскар Алиевич с женой Софией и дочерью Динорой. Санкт-Петербург, 1911 год

Скончалась София Шагбаз-Гиреевна в 1949 году и была похоронена на Ново-Татарском кладбище Казани, где позднее, в 1968 году, рядом с ней, был похоронен и Аскар Алиевич. За могилой ухаживал его внук, но в последние годы из-за серьезной болезни уже не мог. К сожалению, осенью прошлого года он скончался. 

Не могу не заметить, что Захоронению требуется реставрация, нуждается в обновлении ограда, а также надгробие Аскара Шейх-Али, выполненное великим татарским скульптором Баки Урманче.  Кстати, они были товарищами по несчастью – Баки Идрисович тоже подписал «Письмо 82-х» и также был осужден.

После завершения реставрационных работ могила А.А.Шейх-Али может стать местом паломничества многочисленных гостей Республики Татарстан, ведь это место упокоения потомка I-го муфтия России, утвержденного указом Екатерины I, замечательного российского изобретателя и основателя казанского завода «Пишмаш».

Свои соображения по реставрации М.Бадрутдинова в августе 2022 года направила в адрес заместителя министра культуры РТ Д. Натфуллина.

Теперь истинная история А.А. Шейх-Али восстановлена и подтверждена документально. Имя изобретателя внесено в Татарскую энциклопедию, Маргарита Шамсутдиновна написала об Аскаре Шейх-Али более десятка статей и сделала ряд докладов на различных конференциях: в Политехническом музее Москвы (2009), на Международной конференции музеев связи (г.Санкт-Петербург, 2017), конференции в Казахстане (г.Уральск, 2016), конференции по истории науки и техники (г.Москва, 2018).

 Аскар Шейх-Али (стоит). Снимок 1915 года

Маргарита Бадрутдинова

Эхо веков. Судьба изобретателя

«В Казани решена задача огромной важности, имеющая всесоюзное значение»

Татарский язык, как и языки многих других тюркских народов, имел письменность на основе арабской графики, что сильно отличало его от европейских языков. Мало того, что арабская вязь идёт справа налево и буквы пишутся слитно, без просвета между собой, так еще и 23 согласных буквы имеют четыре вида написания - в зависимости от расположения букв в слове: начальная, серединная, конечная или отдельно стоящая, а 6 гласных букв - по два вида написания. Создание каретки с более чем сотней символов - технически очень трудно осуществимая задача, и конструкторы той поры просто не видели подходящей концепции создания устройства, которое должно было работать, основываясь на совершенно ином принципе.

Аскар Алиевич, имея склонность к поиску нестандартных решений, буквально загорелся желанием разрешить эту очень непростую задачу. И неудивительно, что он оказался первым, кому удалось с помощью разработанной им сложнейшей кинематической схемы, «заставить» каретку машины перемещаться на один, два, три или четыре интервала в зависимости от ширины печатаемой буквы и ее расположения в слове при одновременном движении справа-налево. При этом количество клавиш увеличилось всего на четыре (для выбора букв «начальная», «конечная», «серединная» и «отдельная»). В основу конструкции был положен принцип полного приспособления пишущих машин к особенностям тюркских национальных шрифтов (татарского, марийского, чувашского, мордовского и других народов).

Изобретение Аскара Алиевича было оценено как «имеющее большое государственное значение», а сам изобретатель получил в 1924 году два патента. Руководство Татарской республики, особенно заинтересованное во внедрении этого инженерного решения, сразу приобрело лицензии на использование патентов и стало настойчиво добиваться переезда Аскара Алиевича в Казань. И хотя переселение из Москвы для семьи означало потерю комфортной жилплощади и хорошо оплачиваемой работы, он принял решение ехать в Казань. В октябре 1924 года его назначили заведующим Мастерской татарских пишущих машин при Центральном исполнительном комитете ТАССР («ТАТЯЗМАШ).

Самой мастерской ещё не существовало. Всё нужно было начинать с нуля. Организационные вопросы были поручены Комбинату издательства и печати, в ведении которого находилось всё полиграфическое производство Казани. Для мастерской выделили обширное помещение в жилом доме №9 по улице Чернышевского (позже ул. Ленина, ныне ул. Кремлёвская), которое предстояло оснастить необходимым оборудованием.

Вход в мастерскую был рядом с парикмахерской. 1924 год, Казань

Поскольку в России никогда не было собственного производства пишущих машин, пришлось закупать подержанные импортные машины систем «Ундервуд», «Ремингтон», «Континенталь» и «Мерседес». Эти машины реставрировали и дорабатывали применительно к татарско-арабскому письму.

Подробно все перипетии организации производства описаны Аскаром Алиевичем в его дневниках (воспоминания о создании завода приведены в книге в рукописном оригинале, приложение 4). – Рел.).

Заказы на такие машины поступали, помимо самой Татарии, из республик СССР с различными национальными шрифтами на основе арабицы. Расположение букв на клавиатуре выполнялось с ориентацией на особенности наречий каждой народности. Поступали также заказы из тюркоязычных областей Китая, Ирана, Ливана, Индии. 

Однако вскоре Правительство СССР по примеру Турции стало настойчиво «рекомендовать» всем национальным республикам ввести латиницу взамен арабицы.  Латиница насаждалась под предлогом того, что арабская графика способствует «консервации религиозных настроений» и является «реакционной помехой на пути к социализму». И уже в 1929 году книги для тюркоязычных народов стали издаваться на яналифе (латинице).

В 1924 году в Казани создается дискуссионный клуб «Латин дусты». В среде интеллигенции идут жаркие дискуссии по поводу реформирования алфавита. «Латинисты» видели в яналифе могучее средство интернационализации, взаимного обогащения и дальнейшего развития национальных культур. «Арабисты» предостерегали - переход на латынь может оторвать народ от большого литературного наследия, ведь всё грамотное татарское население читало и писало исключительно на арабском, и потомки не смогут прочесть даже эпитафий на могильных камнях своих предков (что и произошло впоследствии).

Постановлением от 3 июля 1927 года Совет Народных Комиссаров ТАССР объявил латиницу официальным алфавитом татарского языка.

Острый дефицит импортных пишущих машин, отсутствие у молодого государства достаточного количества золотовалютных средств на их закупку, делали положение мастерской Щейх-Али бесперспективным. Спасительным оказалось дерзкое для того времени предложение, горячо поддержанное коллективом, — перейти на изготовление ПМ на латинице. Своими силами, полностью из отечественных материалов. По соображениям рациональности было решено создать сборную конструкцию: корпус целиком, рычажный и двигательный механизмы каретки изготовить по типу «Ундервуд», каретку и конструкцию её передвижения, а также механизм передвижения ленты — по типу машински «Континенталь», корзинку каретки с подвижными к валику роликами — по типу машинки «Мерседес». Руководил процессом Аскар Алиевич, а сборку осуществлял механик Михаил Иванович Тихонов. Назвали ПМ на латинице «ЯНАЛИФ».

Опытный образец пишущей машины «Яналиф»

В октябре 1929 года сборка опытного образца машины с малой кареткой была завершена. В ноябре Шейх-Али повёз «ЯНАЛИФ» №1 в Москву и передал её для экспертизы и получения отзыва на постоянную выставку пишущих и счётных машин при «Оргстрое», где она была зарегистрирована как «первая в СССР пишущая машина, изготовленная целиком из советских материалов». Институт техники управления выдал письменное заключение с единодушным выводом специалистов о том, что «в Казани решена задача огромной важности, имеющая всесоюзное значение».  

В начале 1930 года на московскую выставку представили ещё два новых казанских образца ПМ с широкой кареткой - с улучшенным дизайном и новыми возможностями. Однако убедить руководителей ТатЦИКа и Совнархоза в необходимости организовать выпуск пишущих машин для обеспечения нужд национальных республик именно в Казани, где накоплен богатый опыт и есть кадры, не удавалось.

Шейх-Али выдержал настоящий бой, отстаивая право на существование своего детища. Были пущены в ход и обширные инженерные знания, недюжинные организаторские способности, в том числе и дипломатические, и немалая смелость. Экономические и технические расчёты, обоснование рентабельности, сметы и все необходимые доводы Аскар Алиевич убедительно изложил в «Экономической записке», с которой и направился в Москву. В декабре 1930 года постановлением Татарского Совнаркома мастерская «ТАТЯЗМАШ» была переименована в Фабрику пишущих машин имени Самед Ага Агамалы Оглы, руководителя Азербайджана, возглавившего движение за перевод тюркских языков на латиницу. Первые машины выпускались с русским и новотюркским латинизированным алфавитом (YAN – новый, ALIF – алфавит), который был введен в 1926-1929 годах для 44 народностей СССР и сыграл огромную роль в ликвидации неграмотности. Директором и техническим руководителем (главным инженером) фабрики был назначен Аскар Алиевич.

Прозорливый Шейх-Али заранее готовился к новым событиям. Уже в 1928 году он имел латинизированный татарский шрифт и необходимое оборудование для его тиражирования в пишущих машинах. Их переделка упрощалась, сводясь к замене клавиатуры. Жёсткие меры, с которыми внедрялась латиница, вызвали поток возврата в мастерскую ранее переделанных на арабицу пишущих машин, с требованием установить на них яналиф, что оперативно исполнялось мастерской. Но, по крайней мере, два образца татаро-арабских пишущих машин должны были сохраниться — одна в республиканском музее, другая – в Управлении КГБ, изъятая во время обыска и конфискации имущества Шейх-Али. Все попытки разыскать их пока не привели к успеху. Сохранился лишь подлинник Проспекта пишущей машины на арабице 1924 года выпуска.

Все далеко идущие перспективные планы и множество интереснейших задумок изобретателя нарушил его арест в мае 1931 года.  Аскар Алиевич Шейх-Али был осуждён на пять лет лагерей без предъявления обвинительного   заключения.

Пять лет лагерей за подпись в письме

Татарская интеллигенция выражала сомнение в необходимости форсированного внедрения латиницы и полного отказа от арабицы. В мае 1927 года 82 представителя передовой татарской интеллигенции: учёные, врачи, учителя, художники, юристы, финансисты, агрономы, студенты, служащие, писатели и журналисты, изложили свои опасения по внедрению яналифа в письме И.В. Сталину и пленуму Татарского обкома партии. Под номером 78 письмо подписал Шейх-Али.

Однако всякое инакомыслие или сомнения квалифицировались тогда как проявление буржуазно-националистических настроений. Под давлением соответствующих структур 14 человек отозвали свои подписи. Оставшиеся 68, подписавшие протестный документ, были репрессированы как «враги народа».

В своих дневниковых воспоминаниях Аскар Алиевич подробно описывает «трудовые будни» на стройке Беломоро-Балтийского канала, где ему пришлось решать сложнейшие вопросы и в гидротехнической области, и в области электромеханики.

Он неоднократно поднимал вопрос о пересмотре своего дела с целью реабилитации. Мысль о том, что тень неснятой судимости может сказаться на судьбе его дочерей и внуков долгое время не давала ему покоя. Только в 1959 году Дело по обвинению Шейх-Али было пересмотрено в Верховном суде ТАССР. Постановление коллегии ОГПУ от 11.05.1932 г. в отношении его было отменено и Дело прекращено за отсутствием состава преступления. Но последствия заключения еще на долгих двадцать лет лишали его права проживания в столицах и режимных городах, в том числе в Казани. Разумеется, он честно и добросовестно работал после освобождения, но уже не на так любимом, созданном им заводе, а инженером-конструктором в области механической обработки древесины, которая начинала развиваться в городе Волжске Марийской АССР.

Аскар Алиевич со своими сотрудниками-конструкторами

Со временем детище Шейх-Али превратилось в один из крупнейших в стране заводов по производству сначала механических и электрических пишущих машин, а позднее - печатающих устройств для электронно-вычислительной техники «Пишмаш». В 1931-1939 годах объёмы выпуска продукции «Пишмаша» постоянно росли, увеличившись со 139 до 5750 машин в год. Всего за этот период их было изготовлено около 30 тысяч штук.

С 1968 года Казанский завод пишущих устройств полностью перешёл на производство периферийных устройств для электронно-вычислительной техники. В 1970-е годы начал выпускать малогабаритные печатающие устройства и графопостроители планшетного типа. В 1980-е годы на предприятии велись разработка и внедрение в серийное производство новых терминальных устройств для ЭВМ различных классов, усилительно-акустических устройств на базе прецизионной механики и электроники, рулонных графопостроителей (плоттеров), широких печатающих устройств. В 1981 году за успешное выполнение спецзаданий по созданию новой техники завод был награждён орденом Трудового Красного Знамени.

 Аскар Шейх-Али мог бы по праву гордиться делом своих рук. 

 Фрагмент дается в сокращении