«Редкий человек» Мансур Хасанов

Любовь Агеева

03 октября 2023 года

В 2014 году мне позвонил сын Мансура Хасановича Хасанова Булат Мансурович — поблагодарил за мои заметки после посещения Арского кладбища, которые завершились на грустной ноте — я увидела на могиле его отца деревянный столбик, поставленный после погребения. А ведь похоронили его 13 марта 2010 года (Что останется после нас…).

Он сообщил мне, что собирается издать книгу о Мансуре Хасановиче и попросил написать воспоминания о встречах с ним. И я написала. Предлагаю вам текст, опубликованный в книге «Временем призванный. Воспоминания о Мансуре Хасанове», изданной в 2015 году.

Я знала Мансура Хасановича Хасанова много лет. Когда работала в редакции «Вечерней Казани», он был уже первым заместителем Председателя Совета Министров Татарской АССР, но мы мало общались с руководителями республиканского уровня, поскольку газета была городской. Субординация тогда была жестче и порядки строже. Встречались часто и по разным поводам, при этом он – в президиуме, я – в зале. Лично знакомы не были.

Был однажды случай, когда появился повод для неофициального общения. Мы уже были знакомы лично, правда, не припомню, где конкретно познакомились. Один из сотрудников редакции газеты «Вечерняя Казань» потребовал от редактора квартиру без очереди на том основании, что он родственник Хасанова, и мне пришлось, как секретарю партийной организации, пообщаться с Мансуром Хасановичем, чтобы выяснить, что он с нами сделает, если мы квартиру дадим очереднику, а не его родственнику.

Помню, Мансур Хасанович выслушал меня внимательно, а потом рассмеялся и посоветовал квартиру дать очереднику. «У меня знаете сколько родственников может оказаться?!», – сказал он.

Я так и не поняла, был наш коллега его родственником или просто блефовал. Но мы в редакции очень высоко оценили такую реакцию Мансура Хасановича. В ту пору такого кумовства, как сейчас, в органах власти не было и открыто родственникам высоких персон не потрафляли.

Когда я стала редактором газеты «Казанские ведомости», времена были уже другие. Началась  перестройка, и власть стала ближе и к народу, и к журналистам. Уже не было строгой субординации, когда с первыми лицами мог общаться только редактор газеты. В эпоху гласности журналисты сократили до минимума дистанцию в отношениях с представителями власти, и общались с ним слишком уж неофициально. Чиновники тогда в какой-то степени даже заигрывали с нашим братом. Это был тот фон, на котором произошли события, которые запомнятся мне на всю жизнь. Да и не только мне.

Когда в августе 1991 года случился в СССР путч, я возвращалась утренним поездом из командировки и не присутствовала на совещании руководителей СМИ, которых собрал первый    заместитель Председателя Кабинета Министров РТ Мансур Хасанович Хасанов, которого назначили руководителем специальной комиссии по СМИ. И потому он пригласил меня отдельно.

По дороге к Мансуру Хасановичу 19 августа я думала о том, что через несколько минут окажусь в доперестроечной эпохе. Среди журналистов бытовало устойчивое представление о том, что партийные и государственные функционеры спят и видят возвращение старых порядков, а тут – такое везение. Но в разговоре с Хасановым ничего такого не почувствовала. Передо мной сидел усталый человек, на плечи которого свалился огромный груз ответственности…

Мансур Хасанович сообщил, что восстанавливается предварительный просмотр публикаций в СМИ, у каждой редакции есть куратор, своего рода цензор. У «Казанских ведомостей» будет Луиза Космылина. Он объяснил сложность ситуации, дал несколько полезных советов. Ничего не требовал – именно советовал. А на прощанье вдруг спросил, сколько людей в штате «Казанских ведомостей». Получив ответ, заметил: «Одно ваше неверное решение – и все останутся без работы». Аргумент был убийственный.

Потом у нас был еще один разговор. Уже после путча. Меня пригласили к следователю, который анализировал действия руководства нашей республики, по мнению многих, поддержавшего ГКЧП. Мансур Хасанович по телефону поинтересовался, пойду ли я на беседу.

Я понимала, что его интересует совсем другое. Заметила, что я уже публично, на страницах своей газеты, сказала всё, что я думаю по поводу того, что случилось в Казани в эти роковые три дня. Поминая при этом и его фамилию. Вот что я писала в колонке редактора 3 сентября 1991 года:

«Можно принять во внимание, что многие меры принимались во благо защиты спокойствия и стабильности. Но зачем же доказывать, что никаких чрезвычайных мер не было? Были!

И одна из самых недопустимых – в отношении средств массовой информации. Что это так, есть доказательства: телефонограмма из Министерства печати ТССР соответствующего содержания, есть полосы «Вечерки» с печатью бывшего главлита. Надо отдать должное властям: «Вечерку» не закрыли, нас не призывали восхвалять ГКЧП. Но нас обязали сокрыть от людей позицию Президента РСФСР Б.Ельцина. Неужели в этом наш суверенитет?

Стоит ли оправдывать создание комиссии под руководством М.Хасанова, если ее функции были далеко не координационными?

Закон о печати нарушен, и будем надеяться, прокуратура, ведущая следствие по этому факту, подтвердит это. Но менее всего мне бы хотелось требовать сатисфакции от конкретных лиц. Они в предложенных обстоятельствах вели себя достойно. В отношении к нашей газете, по крайней мере».

Помнится, тогда было много желающих пригвоздить к позорному столбу и Президента М. Шаймиева, и председателя комиссии М. Хасанова, и членов этой комиссии, хотя некоторые из них, например, Л. Космылина, которую закрепили за «Казанскими ведомостями», даже работать в этом качестве не начала. Наша газета еще только-только родилась и пока не была вписана в жесткие рамки производственного графика ТГЖИ. Когда случился путч, мы готовили очередной номер и были вынуждены поставить в него документы Чрезвычайного комитета.

Исторический казус: когда номер направлялся в типографию, путч уже завершился. Но мы решили оставить все, как есть, как документальное свидетельство пережитого. А свое отношение к ГКЧП и тому, что было в эти три дня в Казани, выразили в других публикациях.

Мансур Хасанович в нашем телефонном разговоре удержался от советов и тем более требований, хотя именно наша редакция имела документальное свидетельство существования его комиссии – ту самую телефонограмму. Впрочем, она уже была воспроизведена на страницах газеты в факсимильном изображении…  Прощаясь, я пообещала Мансуру Хасановичу, что буду предельно объективна  в разговоре со следователем. И свое обещание сдержала.

Мансур Хасанов беседует с поэтом Сергеем Михалковым

Уже после смерти Мансура Хасановича я узнала, что журналистика ему знакома не понаслышке. Оказывается, в  1958  году он работал главным редактором газеты «Татарстан яшьлэре». В это время я еще в Казани не жила. Мы учились на одном факультете Казанского государственного университета – историко-филологическом, но я на 10 лет позже. Он стал доктором филологических наук, профессором, работая в университете. И вернулся в науку, когда покинул кабинет в здании Правительства.

С 1992 по 2006 год Мансур Хасанович был президентом Академии наук РТ. По сути, стал ее организатором. Думаю, что решение создать в Татарстане свою Академию наук во многом состоялось как раз потому, что в Москве знали, кто ее возглавит. Ведь принималось оно с большими сложностями.

Помнится, кое-где злословили тогда, что первый заместитель Председателя Правительства готовит себе «запасной аэродром». Однако работа академии в достаточно короткие сроки доказала, сколь она была необходима.

Минтимер Шаймиев как-то назвал Мансура Хасанова «редким человеком». По-моему, исчерпывающая характеристика.

С 1993 года до последнего времени М. Хасанов являлся директором академического Института Татарской энциклопедии. Хотя работа этого института входила в сферу интересов газеты «Казанские истории», мы ни разу с ним не встречались в это время. Теперь могу об этом только сожалеть.

Памятник на могиле М.Х. Хасанова на новом участке Арского кладбища установили 7 октября 2015 года

После информационного сообщения агентства «Татар-информ» о смерти Мансура Хасановича Хасанова я нашла в интернете такой комментарий:

Р.Ногмани. 14 Марта 2010, 09:48 Не стало человека, неповторимого среди нас. Его литературный татарский язык уже никто не восстановит. Мы не закончили третью книгу-учебник еще на 4 страницы (учебник для школьников «Изобр.иск. Татарстана». Мансур Хасанович как же так? Что же дальше-то делать????

Не приходилось читать ничего подобного ни до, ни после…

3 октября 2023 года на главном здании Академии наук РТ была торжественно открыта мемориальная доска памяти первого президента. 

Любовь Агеева,

заслуженный работник культуры ТАССР и РФ,

главный редактор интернет-газеты «Казанские истории»