Сквозь рану в снег упавшего поэта в себе несу и внукам передам

Лейла Фатиховна Каримова

19 февраля 2020 года

В книге «Победители, мы гордимся Вами!», которая выйдет в свет в 2020 году, в преддверии 75-летия Великой Победы, будут опубликованы воспоминания ветеранов завода ЭВМ о своих родителях, участниках Великой Отечественной войны. В основном это были рядовые той эпохи: юнга-североморец, связист, военврач, пехотинец… Но среди фронтовиков был и один поэт.

В фондах музея «История вычислительной техники» группы компаний ICL, которым руководит Маргарита Бадрутдинова, она же — автор-составитель этой книги, хранится много исторических материалов о Победителях, которые работала на заводе ЭВМ, а также воспоминаний о родителях-фронтовиках. 

Среди воспоминаний особое место занимает очерк Лейлы Фатиховны Каримовой, дочери выдающегося татарского поэта Фатиха Карима (в ряде источников — Фатых Карим). Она ветеран труда завода ЭВМ (КПО ВС). Родилась до войны, 11 ноября 1937 года. Работала на заводе с 1962 по 1989 год.

Предлагаем этот очерк, предоставленный Маргаритой Шамсутдиновной Бадретдиновой, вниманию читателей «Казанских историй».  В книге опубликовано стихотворение Рената Хариса в переводе Николая Беляева «Третья пуля». В заголовок вынесена последняя строф из него.

 Я буду сокрушать врага

...Я буду сокрушать врага

И как поэт, и как солдат.

Ф. Карим

19 февраля 2020 года исполнилось 75 лет со дня гибели нашего с моей старшей сестрой Адой отца — татарского поэта Фатиха Карима (Фатиха Валеевича Каримова).

Гибель его нанесла нам глубокую незаживающую рану. Я видела отца считанные дни, была очень маленькой и не помню этого. Но я всё о нем знаю благодаря нашей маме, которая все время рассказывала нам о нем, берегла все его рукописи, письма, фотографии, любимые книги, документы и оставила свои воспоминания, записанные в маленьких блокнотах, отдельных листках, тетрадках.

Ее слова, что наш папа был правдивым и искренним человеком, что его душа была чиста и благородна, многие другие записи пронизаны такой тоской страданием, такими переживаниями за него, что без слез и читать невозможно. Но это и самое дорогое мое наследие, часто перечитываю их, просматриваю и каждый раз нахожу для себя что-то повое.

Ценность отцовских рукописей и произведений в том, что они написаны не в тиши кабинетов, за удобным письменным столом, а созданы в экстремальных, нечеловеческих условиях — в тюрьмах и лагерях НКВД (1938-1941 гг.), а затем, после полного оправдания и освобождения (с первых дней 1942 года) — на фронтах Великой Отечественной войны, где он был несколько раз ранен, лечился в госпиталях и снова возвращался в строй: «Родина в огне! Мое место на фронте.»

Еще в самом начале войны отец был уверен в победе и твердо знал, что фашизм будет сломлен:

... Славен день Победы и Свободы,

Прозвучит салют в краю родном.

- Суд идет! - воскликнут все народы,

И фашисты встанут пред судом...!

Ф. Карим, поэма «Железо и кузнец»

Фатих Карим вместе с боевыми товарищами защищал Родину. Спасал детей, женщин, стариков от фашистской расправы, участвовал в освобождении Украины, Белоруссии, форсировал Днепр.

Он видел столько сожженных сел и городов, столько крови и смертей, но был ПОЭТ, и не мог не писать об этом: «... А я пишу и пишу, и в окне, и в бою, и когда залечиваю свои раны... Я приспособился писать и в битком набитом товарном вагоне на полном ходу, и на голенище сапога, превратив его в стол... Только вот не хватает бумаги. Знайте цену бумаги...»

Или в другом письме из госпиталя: «... Свой рассказ я пишу при свете коптилки, ставя на колени доску, прерывая ночной сон, который обязателен для больного человека, так хочется писать...».

От всех невзгод нашего отца спасала поэзия. Он писал о преданности, силе духа и отваге, смелости и мужестве, о том, что видел своими глазами, по свежим следам, о своих друзьях и однополчанах, будь то туркмен Акморат или казах Турсунбай, татары Саттал и Фазыл, или саратовский парень Виктор Гришин.

Он очень ценил дружбу и много писал своим друзьям — писателям, а они писали ему — Мирсай Амир, Кави Наджми, Хасан Хайри, Гази Кашшаф, Фатих Хусни, Шараф Мударис, Нури Арсланов, Тази Гиззат, Шарияздан Сарымсаков и др. А переписка его с нашей мамой — это целая эпопея. Именно из этой переписки я знаю о них, об их любви, верности, переживаниях друг за друга, о нас с Адой маленьких, о том, чего я ввиду возраста не могла знать и помнить, как они жили, что ценили, чему верили.

Когда папа прислал лично мне письмо с фронта — это была маленькая почтовая открытка (а мне пять лет), в которой он спрашивал, как мы живем, помогаю ли я маме, знаю ли я про стихотворение, посвященное мне «Эткэем» («Мой папа»). Писал, что он очень любит нас и очень скучает. И я, как рассказывала потом мама, никому не давала даже дотронуться до этого письма, прятала его на ночь под подушку — таким дорогим оно было для меня, тогда маленького ребенка.

Мы так ждали и верили, что он вернется с войны живой и невредимый. Ведь он писал маме: «... Эх, побыстрее бы победить врага, вернуться и приступить бы к труду, спокойной жизни. Жить бы вместе с тобой, с моими дочерьми. Ничего, поживем еще. Не волнуйся, пусть твоя душа будет спокойна...».

Фатих Каримов с женой

Он успокаивал ее, а я теперь понимаю, как горело его сердце oт разлуки, от невозможности помочь в нашем скудном неустроенном быту (отсутствие радио, электричества, нехватка дров и т.д.). Для меня до сих пор остается удивительным, как отец, отлученный в течение почти восьми лет от литературы, от книг и друзей, от элементарных условий для творчества (я имею виду годы репрессии — тюрьмы, лагеря, НКВД, а затем войны), продолжал с таким вдохновением писать, создавать одно другим произведения, которые живут до сих пор, любимы пародом, читаются наизусть. Из его писем с фронта видно, какой он испытывал литературный «голод», какую жажду знать, читать то, что печатается в наших газетах и журналах, с каким нетерпением ждал писем из дома и от своих друзей-писателей.

Отец хотел жить, мечтал вернуться с победой домой, писать, писать, писать. Он чувствовал, как зреют в нем силы литературного творчества, ему только не хватало времени и бумаги. Он писал нашей маме: «... Не переживай, я ставлю перед собой серьезные планы, еще напишу восхитительные вещи...».

Но этим планам не суждено было осуществиться, их у нас отняла война. Но то, что это были бы произведения, еще больше обогатившие бы нашу литературу — в этом нет сомнения.

Во второй половине 1944 года командование части, в которой служил и воевал Фатих Карим, направило его на краткосрочные курсы Ленинградского военно-инженерного училища им. Жданова, которое находилось в Костроме. Он окончил его с отличием, получив специальность сапер-подводник и звание - младший лейтенант. В одном из писем из этого училища он писал: «…А вот в школе совсем нет времени, учимся по 36 часов в сутки. Но у меня есть уже начатые очень интересные вещи. Я твердо знаю, что они будут лучше тех произведений, которые были написаны до этого. Пока нет возможности перенести их на бумагу, я вынашиваю их в голове, запоминаю. Я чувствую свои силы и надеюсь воплотить их в своих новых стихах и поэмах...».

В декабре 1944 года отец получил назначение в район Восточно-Прусской наступательной операции — в этот кровавый котел войны, где бои шли жесточайшие, уже на территории врага. Он участвовал во взятии штурмом городов Инсбербург, Алленбург, Фридланд, за что ему были вручены приказом Верховного Главнокомандующего Благодарности, а 14 февраля 1945 года было выдано и Удостоверение — командиру саперного взвода 226-го отдельного саперного батальона младшему лейтенанту Каримову Фатиху Валеевичу в том, что он Приказом по 144 стрелковой дивизии 5 армии 3-го Белорусского фронта №20 награжден орденом Красная Звезда.

В письме от 31 января 1945 г. он писал: «... День и ночь идут бои, урывками спим не раздеваясь, едим на ходу. Скорее бы уничтожить этих проклятых извергов-фашистов, столько ярости вызывают они у нас. Не могу входить в их дома, не могу пить эту воду, дышать этим воздухом...».

Командуя взводом саперов, Фатих Карим возводил мосты и переправы для нашей техники на территории врага, ликвидировал минные ограждения (даже придумал хитрый способ обезвреживания мин). А потом их кидали в бои, и бои были настолько жестокие, жертв было так много с обеих сторон, что не успевало подкрепление. Да его и не было, так как основные силы готовили на Кенигсберг и на Берлин.

Из наградного листа от 20 февраля 1945 г.:

«Младший лейтенант Каримов особенно отличился при строительстве моста 11 февраля 1945 г. через реку Пасмар в районе г. Лобунен, когда он, командуя взводом саперов под сильным артиллерийским обстрелом противника, работая в ледяной воде реки, установил опоры для моста, этим самым способствовал действию самоходной артиллерии советских войск.

19 февраля сего года при атаке высоты 37,8 младший лейтенант Каримов погиб смертью храбрых.

Достоин посмертного награждения орденом Отечественной войны I степени.

20 февраля 1945 г.

Командир ОСБ В. Шаманов»

Затем вышел Приказ о посмертном награждении отца орденом Отечественной войны I степени за подписью генерал-майора Перекрестова и начальника штаба корпуса Сафронова.

Нам, семье, пришло письмо от замполита части майора Лагуна с подробным описанием боя, который шел сутки с 18 на 19 февраля:

«...18 февраля Фатих Карим получил задание — выбить немцев с высоты 37,8 и закрепиться на этой высоте. Выполнение этого задания решало исход боя части. Младший лейтенант Каримов знал, что он решает главную боевую задачу. Со своим взводом ринулся на врага. Несмотря на превосходство в силах противника, взвод, которым командовал Каримов, сломил сопротивление врага и овладел высотой. Фашисты пять раз пытались выбить горстку смельчаков во главе с Каримовым, но, понеся большие потери, немцы откатывались назад. Так за сутки боев с 18 по 19 февраля 1945 г. было убито немецких солдат и офицеров более 45 человек, взято в плен 120 человек.

19 февраля в 13 часов Каримов был убит пулей вражеского снайпера. До этого он был дважды ранен, но не покинул поле боя. Третья пуля оказалась смертельной. Бойцы его взвода поклялись над телом своего любимого командира отомстить за его смерть и эту клятву выполнили с честью.

Младший лейтенант у нас в части награжден орденом Отечественной войны I степени. Орден будет выслан жене Каримова.»

В этом бою погиб почти весь взвод, а оставшиеся в живых бойцы — саперы, когда хоронили погибших товарищей, решили снять с убитого Ф. Карима его шинель и сапоги, аккуратно завернув тело в плащпалатку. Все личные вещи: письма, часы, карманный немецко-русский словарь, записные книжечки, тетради, рукописные блокноты, фотографию, полевые сапоги — всё это сложив и упаковав, прислали в Казань, интуитивно чувствуя, что эти вещи станут бесценными экспонатами.

Они ведь знали, что Фатих Карим — не только командир саперного взвода, который вступил в войну рядовым солдатом и прошел с боями от Москвы до Восточной Пруссии, но и ПОЭТ. Поэтому и выбили на дюралевой дощечке, оторванной от какого-то орудия, штыком или кинжалом надпись:

ЛЕЙТЕНАНТ Фатых Карим

Татарский поэт

погиб героем в бою с

 немецкими захватчиками

19 февраля 1945 г.

Была и вторая дощечка с именами убитых бойцов:

Сержанты

Пригожин К.И., Кулинаренко П.А.

Красноармейцы

Алегужа М.И.

Гришпун Я.С.

Галецкий И.С.

Жердев С.М.

Корепанов Р.Е.

Клеменчук И.С.

Конышев С.Я.

Эти дощечки бережно, как реликвии, хранятся в Калининградском историко-художественном музее, в постоянной экспозиции вместе с изданными книгами и материалами.

Братская могила была обнаружена только через долгих 11 лет после окончания войны — в 1956 году, и с тех пор она находится под постоянным присмотром местных жителей. В 1966 году могила была перенесена на воинский мемориал в г. Багратионовск (бывший Пройсиш-Эйлау). В 2007 году жители города возвели новый гранитный ансамбль с высеченными в камне стихами Ф. Карима.

А на месте гибели на высоте 37,8 в 2017 году установили гранитный валун с мемориальной плитой и надписью: «Здесь 19 февраля 1945 года погиб в бою командир взвода 226-го саперного батальона, младший лейтенант Каримов Фатих Валеевич — известный татарский поэт Фатих Карим».

Все сохранившиеся личные вещи отца — шинель, сапоги, рукописные блокноты и многое другое, хранятся теперь в Национальном музее Республики Татарстан и в архиве Института языка и литературы им. Г. Ибрагимова Академии наук РТ РТ.

Для меня очень важно, что имя нашего отца Фатиха Карима не забыто, его поэзия и проза любимы в народе, его патриотизм и мужество служат примером для молодого поколения.

О нем написаны десятки диссертаций, курсовых работ, книги, пьеса, поэмы и стихи, снят документальный фильм, есть радио и телепередачи, посвященные его творчеству, проводятся конференции и литературные конкурсы его имени.

А у меня установились тесные дружеские связи с музеями, библиотеками, школами, широкой общественностью, а также с родиной отца — селом Аитово Бишбулякского р-на Республики Башкортостан, музеем Ф. Карима, школой его имени, руководством и местными жителями.

Память о нем жива! Его читают, любят, помнят!

 ТРЕТЬЯ ПУЛЯ

Что - рана? Больно? Можно притерпеться.

Ведь если боль в тебе самом — одно.

Но как терпеть, когда другому сердцу

 твоею болью мучиться дано?

...От первой пули он упал, но встал

 и побежал вперед...

Вновь обожгло — вторая...

Карим! Лежал бы ты и раны бы зажал,

глядишь — санбат, а там — прощай, передовая!

Но нет! Встает, чтоб сделать новый шаг.

Его любовь к Отчизне поднимает.

И — третья пуля. И ликует враг.

И падая, Фатих всю землю обнимает.

А третья пуля по закону тех,

что всем поэтам попадают в сердце,

не одного его толкнула в снег,

она ударила и старца, и младенца.

И больно каждому... и с этой болью нам

творить, бороться, требовать ответа.

Сквозную рану

в снег упавшего поэта

 в себе несу и внукам передам.

Ренат Харис. Перевод Николая Беляева