Сергей Королев в Казани

Алина ХАЙРУЛЛИНА, Анна ПОНОМАРЕНКО

17 июля 2010 года

Мало кто из молодых казанцев знает, что первые практические шаги в космос были сделаны в Казани в тяжелые военные годы. По стечению обстоятельств здесь в то время оказались многие выдающиеся конструкторы, в том числе Сергей Королев.

Студентки 4 курса Алина Хайруллина и Анна Пономаренко познакомились с материалами, рассказывающими о казанском периоде жизни известного советского конструктора, прежде всего с очерком о нем известного казанского историка Булата Файзрахмановича Султанбекова, опубликованном в его книге «Татарстан: XX век. Личности. События. Документы». Они посетили музей Казанского моторостроительного производственного объединения, где побеседовали с его директором Григорием Ивановичем Жмурченко. Студентки побывали на улице Лядова, в Соцгороде, где жил выдающийся конструктор и учёный. Желающие узнать об этом побольше, могут прочитать фрагмент книги Ярослава Голованова в Интернете.

В Казани на пути к космосу

Восьмого января 1943 г. вышел приказ по Наркомату авиапромышленности СССР о назначении заключенного С.П.Королева главным конструктором группы реактивных установок на ОКБ моторостроительного завода №16 в Казани. До этого будущий создатель космических кораблей долго сидел на Колыме, где проявил себя, по отзыву начальника зоны, «исключительно трудолюбивым и добросовестным зеком».

Судьба Королева довольно трагична: она то возносила его на самую высь, то опускала на самое дно жизни. В 1938 г., будучи уже известным в те годы конструктором ракетных систем, Сергей Павлович был арестован как «враг народа», якобы принадлежавший к троцкистской, вредительской организации, действовавшей в научно-исследовательском институте.

В музее КМПО мы узнали, что он не переставал тайно заниматься любимым делом: рисовал, чертил, писал, считал. Сергей Павлович говорил своим соратникам и друзьям по несчастью, что собирается слетать на Луну. И, конечно, никто тогда не верил, что мечты его могут осуществиться...

Фото Сергея Королева военных лет. Из коллекции музея истории Казанского государственного технического университета имени А.Н. Туполева

Как нам рассказал Г.Жмурченко, от одного из друзей Королев случайно узнал, что конструктор В.Глушко, с которым они уже вместе работали, тоже «зек», на авиационном заводе в Казани, в закрытом ОКБ проектирует ракетные двигатели для бомбардировщика Пе-2. Он долго добивался перевода в Казань. «Добро» после длительных переговоров было получено только к осени 1942 г.

В очерке Б.Султанбекова рассказывается, что Королев и другие ученые попали в Казань по просьбе А.Туполева. Их привезли этапом с Колымы, из Канского лагеря, где они были истопниками в бараках уголовников. Королев работал в Омском конструкторском бюро Туполева до середины 1942 г.

В очерке Б.Султанбекова читаем: «Несмотря на огромную занятость, Сталин постоянно интересовался делами казанского ОКБ. Бекетов вместе с начальником 4-го Спецтехотдела НКВД СССР Кравченко, ведавшим «подконвойной наукой и техникой», были приняты в Кремле 3 июня 1942 г.

Во время беседы, в которой участвовали нарком авиационной промышленности А.Шахурин и командующий авиацией дальнего действия А.Голованов, Сталин дал Бекетову право отзывать в Казань нужных специалистов из других КБ, соответствующее указание получил и Берия. В числе других отозванных появился в Казани и Королев».

Едва оглядевшись, буквально с первых дней работы в Казани Королев начал новый этап борьбы за ракетоплан. Но этой идее не суждено было осуществиться. Время было неподходящим и час его еще не настал.

Как пишет Б.Султанбеков, судьба свела выдающихся конструкторов Сергея Королева и Валентина Глушко задолго до встречи в ОКБ «тюремного типа», еще в начале 30-х гг. С.Королев в ОКБ Туполева принимал участие в разработке и создании опытных образцов самолетов Туполева, Мясищева и Бартини. Глушко был уже признанным теоретиком и практическим разработчиком реактивных двигателей, в том числе электротермических и жидкостных. Его работы заинтересовали Королева, также все более уверенно заявлявшего себя на новой тогда стезе авиационной техники. Для своего двухместного планера СК-9 он выбрал созданный Л.Душкиным и В.Глушко жидкостный двигатель. Эта машина получила название «Ракетоплан РП-318-1». Однако ее испытания, начавшиеся в конце 1937 г. на стенде, а затем в контрольных буксировочных полетах, проходили уже без Королева.

А состоявшийся 28 февраля 1940 г. испытательный полет с включением двигателя проходил уже и без участия его конструктора: Глушко разделил участь Королева.

Новый и наиболее примечательный этап их содружества начался в Казани. Создаваемые в Казани пикирующие бомбардировщики постоянно совершенствовались.

Проблема использования созданного еще до войны реактивного двигателя Глушко РД-1 для серийных самолетов Пе-2 привлекала внимание руководителей авиационной промышленности уже с начала войны. Одной из главных задач стало обеспечение кратковременного прироста скорости, позволявшего оторваться в воздухе от истребителей противника и уменьшить длину разбега при взлете, а также быстрее преодолеть зону зенитного огня. И то, и другое было чрезвычайно важно в боевой обстановке.

В приказе НКАП от 12 марта 1942 г. решение этой задачи было возложено на казанские заводы №16 и №22. ПЕ-2 за годы войны имел более 20 модификаций. Эта работа имела дальнейшее развитие и на других типах самолетов на ряде авиационных заводов. Но самые первые, приоритетные работы связаны с Казанью.

После совместного совещания руководства заводов, ОКБ и представителей Народного комиссариата авиационной промышленности 8 января 1943 г. был подписан приказ №2 по Особому Конструкторскому Бюро завода №16. С него надо вести отсчет даты официального возвращения С.Королева в ряды Главных конструкторов.

В целях исторической правды Б.Султанбеков, который изучал материалы, связанные с деятельностью тюрьмы НКВД в Казани в архивах Комитета госбезопасности, приводит основные положения этого документа. Параграф 1 гласил:

«Для разработки установки реактивных двигателей РД-О, РД-1 самолета ПЕ-2 организовать в ОКБ группу реактивных установок, именуемую в дальнейшем в несекретных приказах – группа №5».

Во 2 параграфе сказано:

«Гл. конструктором группы реактивных установок (гр. № 5) назначить инж. Королева С.П. с непосредственным подчинением его ОКБ».

Далее подробно расписывались технические детали предстоящей работы и назывались ответственные исполнители. Сроки давались весьма жесткие. До 1 февраля Королев и Глушко обязались разработать и сдать в производство чертежи установки двигателя на самолете со всеми дополнительными устройствами и приспособлениями.

Завершался приказ четким определением задачи, поставленной перед новым подразделением ОКБ:

«Главному конструктору группы №5 инж. Королеву С.П. обеспечить руководство монтажом РУ-1 на самолете ПЕ-2 с окончанием его к 14 февраля. Провести предварительные и огневые наземные испытания самолета ПЕ-2 с РУ-1 и предъявить машину для производства летных испытаний к 19 февраля».

Программа изготовления РУ-1 получила шифрованное наименование «заказ 5050». Уже 12 марта приказом по Наркомату авиационной промышленности казанским авиазаводам №16 и №22 предписывалось использовать на серийном производстве военных самолетов реактивные двигатели. Однако летные испытания в указанные сроки проведены не были. Причины этого – и в сложности решаемых задач, и в проблемах субъективных.

«Не забудем и о том, что оба авиационных завода, расположенных в Казани, выполняли напряженную производственную программу по выпуску серийных самолетов и моторов», – пишет в своем очерке Б.Султанбеков.

С середины апреля 1943г. основные события по созданию первого самолета с жидкостным ускорителем перемещаются на завод №22. Здесь производился монтаж РУ-1 на серийном самолете 15/185. Монтаж РУ-1 с двигателем Глушко на самолете ПЕ-2 №15-185 был закончен в мае. Предполагалось начать летные испытания в середине июля. Причем выполнению работ, связанных с испытаниями РУ-1 и РД-1, придавалась наивысшая в условиях производства степень важности: «Работы с визой Главного Конструктора РД: «На самолет» выполнять как аварийные, вне всякой очереди», – гласил один из приказов по заводу №22.

24 мая расчет самолета с реактивной установкой РУ-1, проведенный Глушко и Королевым, был утвержден. В мае дано разрешение на летные испытания, которые начались в октябре. В первом полете самолета ПЕ-2, который состоялся 1 октября, реактивный двигатель РУ-1 включали всего на 2 минуты, на другой день – на 3 минуты…

Замеры показали, что включение установки сокращает длину разбега более чем на 70 метров, величина, ощутимая на полевых аэродромах. В нескольких полетах в качестве инженера-испытателя, включавшего и выключавшего установку, принимал участие Королев. Одно из стендовых испытаний из-за неисправности реактивной установки чуть было не кончилось для него трагически. Обошлось небольшой травмой.

Судьба уберегла гениального конструктора, которому предстояло еще свершить главное в жизни страны и в своей – прорыв в космос. Только 27 июля 1944 г. 29 «зеков», в том числе Сергей Королев, перестали быть заключенными, с них сняли судимость. Королеву был вручен орден «Знак Почета».

В августе бывшие политзаключенные справили новоселье в доме №5 по улице Лядова.

До конца войны конструктор продолжал работать в казанском ОКБ. Королева и еще десять «зеков» ближе к концу войны расконвоировали. Однако в зоне испытаний Сергея Павловича всегда сопровождал конвоир.

Загруженный текущей работой, он не мог вплотную заняться ракетопланом. Однако невидимая для большинства, но очень важная работа по созданию ракетной системы высокой надежности была сделана.

Работа в Казани окончательно убедила Королева заняться ракетами. Сохранились записи, чертежи, расчеты, сделанные им в Казани, говорящие о работе над проектом баллистической ракеты длиной 4,5 м и с боевым зарядом 200 кг.

Таким образом в суровые военные годы в Казани, на моторостроительном заводе зародился коллектив будущего конструкторского бюро ракетного двигателестроения. Как нам стало известно, именно в нашем городе началось восхождение Королева к вершинам ракетно-космической техники.

После окончания войны С.Королеву не хотелось уезжать из Казани. Нравилось все: и квартира, и люди, и работа. Да и его мечта о создании ракетоплана вот-вот должна была осуществиться. Но Королев себя не чувствовал реабилитированным, он был всего лишь прощенным.

Получив относительную свободу, Сергей Петрович начал новую жизнь в условиях поражения в правах. Он не имел права ходить на демонстрации, принимать участие в выборах руководящих советских органов и каждую неделю обязан был отмечаться на «Черном озере» в Комитете государственной безопасности.

Усталый, больной и изможденный, он заботился прежде всего о своем детище и о судьбе своего маленького коллектива. Королев направил в адрес Наркомата докладную записку с просьбой реорганизовать его группу в самостоятельное конструкторское бюро. Конец войны означал для него начало. Да, все надо было начинать сначала. И вскоре вместе со своей группой Королев уехал в Москву.

«До конца войны оставалось полтора года, до полета Гагарина – почти 16. Мир еще не догадывался о том, что за решетками спецтюрьмы в Казани два будущих первопроходца космоса готовят одно из самых главных событий XX в.», – так завершает свой очерк Б.Султанбеков.

Сергей Павлович прекрасно понимал перспективы ракетной техники, смотрел далеко вперед. Ему было уже тогда ясно, что недалеко то время, когда оборонная мощь страны будет определяться уровнем ракетной техники.

В 1949 г. стартовала созданная под руководством Сергея Павловича оригинальная ракета Р-2, впервые в мире достигшая дальности 600 км. После этого слова «впервые в мире» сопровождали все последующие творения королевского гения, навсегда вошедшие в историю прогресса человечества. На сегодняшний день можно только удивляться многогранности таланта Сергея Павловича, его неиссякаемой творческой энергии. Он является первопроходцем многих основных направлений развития отечественного ракетного вооружения и ракетно-космической техники.

Трудно себе даже представить, какого уровня достигла бы она, если бы преждевременная смерть Сергея Павловича Королева не прервала творческий полет его мыслей. В 1969 г. в «Комсомольской правде» журналист Ярослав Голованов, многие годы знавший С.П.Королева и по работе в Москве, и по фантастическим событиям на Байконуре, так написал о нем:

«...Он был озабочен, когда смотрел в небо... Когда из солнечного кома огня поднималась космическая ракета. Он не был сторонним наблюдателем. Эти короткие секунды все: жизнь его, страсть его, боль неудач и восторг перед мощью человека, и горячая волна благодарности людям, которые тут рядом, которые далеко, и радость до щекотки в горле от того, что люди эти дали ему и себе это счастье – счастье победы. В эти секунды перед ним проносились все советы единомышленников, все возражения противников, озарения и ссоры, чертежи, цеха, испытательные стенды и бессонные ночи...

Сколько раз вот так он стоял и смотрел в небо. Никто не знает, о чем он думал тогда. Некоторые говорят, что с ним было трудно. Так ведь и ему с вами было нелегко. Он был упрям, но смел. Он был резок, но знал дело. И главное – у него была идея...».

Алина ХАЙРУЛЛИНА, Анна ПОНОМАРЕНКО

Производственная практика 2007 года