Крюков Лев Дмитриевич, художник

27 июля 2010 года

В 1806 году в Казань приехал никому пока не известный художник. В губернскую столицу его привела надежда получить место в недавно открытом университете, где наряду с научными предметами ввели преподавание «приятных искусств» (живопись, музыку и танцы). Художником этим был Лев Дмитриевич Крюков, родом из крепостных крестьян Симбирской губернии.

О художнике Крюкове на страницах газеты "Вечерняя Казань" в 1987 году году рассказала известный искусствовед Галина Могильникова.

Представленные им работы получили одобрение директора университета И. Яковкина и преподавателя К. Фукса, и Крюков был определен «для обучения студентов рисованию и живописи сухими водяными и масляными красками с оригиналов с натуры и в миниатюре». Одной из первоочередных забот Крюкова стало создание живописного класса – без него обучение студентов было невозможно. Благодаря его стараниям из Академии художеств прислали античные бюсты, из Общества поощрения художников – литографии и гравюры. Университетская библиотека приобрела много эстампов. То, что было собрано Крюковым, послужило основой сначала класса, затем кабинета, а впоследствии – музея искусств и древностей университета, первого казанского художественного музея, доступного we только студентам, но и всем интересующимся изобразительным искусством. Преподавание не ограничивалось только уроками рисования и живописи. Крюков развивал эстетические вкусы студентов, знакомя их с прекрасными образцами искусства прошлого. Оценку педагогическим способностям Крюкова находим в отчете И. Яковкина университету в 1844 году о своей поездке в Москву и Петербург. Он видел его «способным к прохождению должности Своей»: «Я считаю нужным заметить к чести бывшего учителя при Казанском университете Льва Дмитриевича Крюкова, что, несмотря на ограниченные средства, т.е. недостаток хороших масляных красок, занятия в живописи шли с успехом, едва ли не превышающим подобные занятия в других университетах». Крюков был не только преподавателем, но и живописцем университета, в обязанности которого входило обслуживание факультетских кафедр, участие в научных экспедициях, оформление праздников и торжеств, выполнение разовых работ. Так, в 1813 году он, например, в качестве рисовальщика сопровождал в научной поездке в Булгары профессоров Эрдмана и Френа, сделал для них зарисовки и планы древних развалин. В 1814 году участвовал в организации торжеств по случаю 10-летия университета как «толковый устроитель иллюминаций» и создатель картины «Торжество муз». В 1830-х годах участвовал в росписи церкви Воздвижения Животворящего Креста университета (ныне здесь музей истории КГУ). В биографии Крюкова есть один интересный факт – он участвовал в составлении проекта памятника поэту Г. Державину в Казани. История не сохранила нам портретное изображение художника. В воспоминаниях современников остались лишь словесные отзывы о нем. И.Яковкин отмечал «тихой его характер», добросовестное поведение и благородное обращение, которые заслуживали «достойную справедливость». К. Фукс характеризовал Крюкова как «хорошего живописца», «искусного артиста» и «человека известной честности». Знавшие его, отмечали высокие моральные качества, бескорыстие и высокоразвитое чувство долга, что было важно для педагога, который не только учил, но и воспитывал юношество. В биографии Крюкова еще много неясного. Известно, что он родился в 1783 году, но не установлено, где. Нет сведений о его ранних годах жизни. До последнего времени мы не знали, у кого он учился благодаря находке в Научной библиотеке КГУ удалось установить, что учился он в московской школе итальянца Клауде и в доме профессора Академии художеств Д. Левицкого. Когда был послан Крюков в столичные города, также пока неизвестно. Но сам факт посылки крепостницей-помещицей. А.Секиотовой талантливого самородка для обучения художеству, значит, имел место. Можно предположить теперь, что художественные взгляды Крюкова формировались в какой-то степени под воздействием выдающегося русского художника Левицкого и опирались на традиции русского искусства XVIII века. Крюков был, по выражению исследователей его творчества Б.Денике и П.Дульского, мастером, «удовлетворявшим потребности в художестве тогдашнего казанского общества и за короткое время составившим себе в городе славу лучшего портретиста». Он исполнял частные заказы на портреты миниатюрные и «в натуральную величину», обучал живописи в частных домах, писал иконы и целые иконостасы. Небезынтересно отметить, что не только педагогическая, но и частная художественная практика Крюкова в основном была связана с университетом: он – писал живописные и акварельные портреты профессоров университета, сослуживцев и коллег. Благодаря этому мы имеем возможность знать «в лицо» цвет университетской науки: И. Яковкина, Г. Солнцева, К. Фукса и его жены, Н. Лобачевского, архитектора П. Коринфского, художника И. Протопопова...

Александра Фукс, жена профессора университета Карла Фукса. Портрет кисти Льва Крюкова

Сейчас работы Крюкова можно видеть в музеях Казани, Кирова, Горького, Москвы. Фигура Льва Дмитриевича Крюкова представляет собой явление незаурядное в искусстве Казани I половины XIX века. Дарование его было разносторонним, фактически он являлся первым в городе художником широкого творческого диапазона (живописец, рисовальщик, акварелист, декоратор), первооткрывателем многих художественных жанров (портрета, пейзажа, бытового жанра), а также монументально-декоративного искусства, свободно владел различной художественной техникой: карандашом, акварелью, маслом. Будучи преподавателем университета в городе, где отсутствовали специальные художественные учебные заведения и было мало профессиональных художников, он по мере своих сил и возможностей способствовал их подготовке. Университету Лев Дмитриевич отдал 36 лет своей жизни. Умер в 1843 году.

Галина МОГИЛЬНИКОВА, искусствовед.

«Вечерняя Казань» 26 октября 1987 г.

Комментарий к одному портрету

В Государственном му­зее А.С.Пушкина в Москве экспонируется чудесная акварель ху­дожника Л.Д.Крюкова (1783-1843). На ней изо­бражена грациозная мо­лодая женщина. Более всего поражает внима­тельный и нежный взгляд голубых глаз красавицы, овальное лицо с харак­терными чертами, без следов косметики. Толь­ко завитые локоны – день тогдашней  моде. Женщина в строгом темном платье  сидит в ампирном кресле. Ко­лорит портрета строго выдержан: белые пер­чатки, ворот платья, вуа­летка шляпы и накидка, небрежно брошенная с левого плеча на кресло. И только голубые стра­усовые перья темной шляпки, голубая ее под­кладка и бант под под­бородком (под цвет глаз) несколько оживляют сдержанную гам­му. Фон акварели – се­ровато-золотистый. Зная, что Пушкин, по словам его современни­ков, «считал своим не­пременным  долгом влюбляться во всех юных красавиц», экскурсанты интересуются, кто была изображенная на порт­рете женщина. На таб­личке указано только: «Александра Андреевна Фукс (1805-1853)». Порт­рет создан в 1828 году, ей  было  тогда  23  года. А.Фукс была же­ной знаменитого казан­ского врача и ученого-энциклопедиста Карла Федоровича Фукса. На­до сказать, что совсем нелегко быть женой че­ловека, столь фанатично преданного науке, как Карл Фукс. Известен забав­ный случай, когда он во время свадебной про­гулки увидел интересную бабочку и бросился за ней  в  лес,  покинув  растерянную невесту. Надо думать, это был не един­ственный такой случай за их долгую совмест­ную   жизнь. Александра Андреевна Фукс, в девичестве Апехтина, родилась в куль­турной дворянской се­мье и получила хоро­шее по тому времени образование: говорила на французском и не­мецком, знала и татар­ский язык. Живя в мире поэзии (ее дядя Г.П.Каменев слыл в Казани знаменитым поэтом, сам Пушкин называл его ос­новоположником роман­тизма в русской поэзии), Саша Апехтина и сама с малых лет писала сти­хи, в которых воспева­ла родную природу, опи­сывала юные грезы и переживания. Став женой ученого, она, естественно, раз­делила все его увлече­ния. Более четверти ве­ка была его ангелом-хранителем, самоотвер­женно помогая ему во всем.  Во время своего приезда в Казань осенью 1833 года Пушкин посе­тил и супругов Фукс, причем провел у них целый вечер 7 сентября. Александра Андреев­на оставила интересные воспоминания «Пушкин в Казани». Она писала, что, заметив ее смуще­ние, поэт «своей при­ветливей любезностью заставил... с ним гово­рить, как с коротким знакомым». А.С.Пуш­кин потом переписывал­ся с Александрой Анд­реевной (написал ей 4 письма), что говорит о его бесспорном инте­ресе к ее личности и та­лантам.

Г. МУРЫГИН.

Газета «Вечерняя Казань», 29 сентября 1986 г.