Неподцензурный Жиганов

Любовь Агеева

24 февраля 2011 года

15 января исполнилось 100 лет со дня рождения выдающегося деятеля музыкальной культуры Республики Татарстан, композитора и педагога, Героя Социалистического Труда, народного артиста СССР Назиба Гаязовича Жиганова.

Результатом многогранной и плодотворной деятельности Назиба Жиганова стали не только его личные творческие победы и успехи Казанской консерватории, которую он возглавлял с 1945 по 1988 год, но и многие достижения татарской музыкальной культуры.

Учитывая выдающийся вклад композитора, музыкального и общественного деятеля в отечественную и мировую музыкальную культуру, юбилей решено провести на высоком государственном уровне. Соответствующий указ Президент РТ М. Шаймиев подписал 13 марта 2010 года. Распоряжением Правительства от 22 июля был создан оргкомитет и утвержден республиканский план юбилейных событий,  которые будут проходить в течение всего 2011 года.

Назиб Жиганов прожил удивительно интересную жизнь, был участником многих исторических событий, водил дружбу со знаменитостями мирового уровня. Об этом много написано в книгах и СМИ, показано в документальных фильмах и радио- и телепередачах. Воспоминания о Жиганове писали коллеги по музыкальному цеху и ученики. Интересны его личные публикации и выступления на разных уровнях – перед музыкантами, на партийных конференциях, деловых совещаниях. Есть научные исследования музыковедов и теоретиков искусства, которые помогают нам осмыслять явления и события, для понимания которых нужна специальная подготовка.

В обобщенном виде информационный материал об известном композиторе  представлен в двухтомнике «Назиб Жиганов. Статьи. Воспоминания. Документы», изданном Казанской консерваторией в 2004-2005 годах. Сборник был подготовлен к печати мемориальным музеем композитора, открытым в квартире, где он жил последние 18 лет своей жизни Второй том – это письма Жиганова и ему, длинные и краткие, о частных вопросах личной жизни и о проблемах музыкального искусства, написанные на бегу и сохраняющие послевкусие серьезных раздумий.

Назиб Гаязович, человек чрезвычайно занятый, письма писать любил. Об этом говорят все, близко с ним общавшиеся. Письма одинаково интенсивно писал в разные годы, из Москвы, где часто бывал по делам, из санаториев, где из-за серьезной болезни был вынужден проводить долгие месяцы. Как вспомнил в нашем разговоре внук композитора Алексей Егоров, Назиб Жиганов регулярно писал его бабушке  – Светлане Назибовне, хотя они жили в одном городе и оба работали в консерватории. Алексей бережно хранит и послания в свой адрес – он был  тогда подростком.

Светлана и Иван  Жигановы в 2001 году издали книгу писем отца его первой жене –  Серафиме Алексеевне. Первое письмо датировано 24 декабря 1938 года. Молодой композитор только что закончил Московскую консерваторию и приехал на постоянную работу в Казань. Несколько лет жил здесь один, и письма помогали ему не чувствовать себя одиноким. Жизнь была трудная по всех смыслах.

«Когда отец писал маме, он, конечно, не думал, что спустя десятилетия письма вызовут интерес и будут опубликованы. Я сама прочла их всего год назад и была поражена искренностью, пылкостью и колоссальной информационной насыщенностью этих писем. Поэтому я с разрешения мамы решила их опубликовать. Думаю, нет, уверена, что они должны быть прочитаны людьми, интересующимися тем уже далеким от нас, временем» – так писала Светлана Назибовна Жиганова о работе над книгой. Вот лишь несколько фрагментов из нее.

Письмо от 2 марта 1939 года:

<...> Уже поздно. Письмо пишу под визг и грызню крыс, которые путешествуют по <...> перегородке. В общем, живу, как видишь, не один, <...> соседей порядочно.

Письмо от 5 мая 1939 года:

<…> С утра пошел в клуб слушать II акт «Качкын» с оркестром и солистами, в 2 ч. Было прослушивание оперы «Алтынчач» Асафьева. Была приглашена общественность г. Казани. Пришлось выступить мне первому. Я, конечно, с оперой был знаком хорошо еще раньше. Стало быть, был подготовлен. Выступил резко <…>. Конечно, все было обосновано.

После моего выступления языки развязались и у остальных, а кое-кого просто вынудили выступить и сказать честно о своем отношении к опере, в частности Стефановича.

От оперы отказались. Тему, т.е. либретто, наверное, будут предлагать новому композитору – татарину, конечно.

Сегодня было прослушивание балета «Шурале» Яруллина. Также была приглашена общественность. Тоже выступал. Поддержал. Балет у слушателей оставил хорошее впечатление <…>.

Будем с нетерпением ждать публикации переписки со второй женой Назиба Гаязовича – Ниной Ильиничной. При жизни она не проявляла такого желания и обнародовала лишь те письма, которые проливали свет на события, обсуждавшиеся в СМИ.

Жиганову повезло родиться в то время, когда многое зависело от энтузиазма. Даже если это был энтузиазм одиночки. Захотел открыть в Казани консерваторию – открыл, захотел создать симфонический оркестр – создал... Конечно, я в большой степени утрирую ситуацию. Потому что вместе с ним работали другие люди, прежде всего руководители республики. Но если бы не Жиганов, музыкальная история Татарстана и татарского народа вполне могла бы развиваться совсем по-другому. Так считали Альберт Леман, профессор Московской государственной консерватории имени П.И. Чайковского, в течение четверти века работавший в Казанской консерватории, знаменитый режиссер Большого театра Союза ССР Борис Покровский, поставивший оперу «Джалиль» и в Казани, и в Москве, Тихон Хренников, руководитель правления Союза композиторов СССР.

Личные письма Жиганова многое добавляют к облику знаменитого композитора и руководителя казанского вуза с российским статусом. Если бы эта переписка была более доступна людям (тираж сборника в 500 экземпляров – капля в море), желающие переписать биографию Назиба Гаязовича по своему вкусу поостереглись бы обвинений в фальсификации исторических фактов.

Хорошо, что теперь уже никому не надо доказывать, что оценка наследия Назиба Жиганова не определяется чьим-то личным пристрастным отношением к нему как  к человеку или ректору, хотя рецидивы этой болезни еще встречаются. Можно показать это на нескольких примерах.

В годы перестройки Жиганов попал в жернова самой истории. Тогда начался процесс ниспровержения  всяческих авторитетов прежней жизни, и  звания и награды, которыми Жиганов не был обделен при советской власти, превратились из знаков отличия в доказательства приверженности прежнему режиму. Когда в татарской музыке начали меняться приоритеты с восточных на западные,  нашлись люди, которые спровоцировали общественность на бесплодную дискуссию о том, кто для татар важнее – Жиганов или Сайдашев.

Диас Валеев, который в 1995 году напечатал в газете «Республика Татарстан» сердитую документальную повесть «Когда убивают даже мертвых», рассказывает о том, как пытались «поссорить» Назиба Жиганова с Фаридом Яруллиным. Ничтоже сумняшеся Жиганова обвинили в том, что он отправил коллегу на фронт, по сути, погубил его. К большому сожалению, незадолго до смерти выступил с несправедливым обвинением и брат композитора Мирсаид Яруллин. Диас Валеев привел в своей повести факты, которые камня на камне не оставляют от этих обвинений. Процитируем некоторые из писем с фронта Фарида Яруллина, адресованные его жене Галине Сачек.

Письмо от  3 июля 1943 года:

В отношении моих сочинений сделай так, как сочтет это лучшим Назиб. Ибо я нисколько не теряю надежды на то, что я снова возвращусь к ним, чтобы завершить незаконченное. Привет и благодарность Назибу за его внимание.

Письмо от 21 декабря 1942 года:

Миленькие мамка с дочкой! Привыкнув со времени нашей переписки получать от вас частые открыточки, за последние дни не имею ни одной весточки от вас. Кроме семейных дел, меня страшно интересует, над чем работают мои друзья – Назиб, Ключарев, Хабибуллин. Назибу я написал записку, но не получил еще ответа. Хотя моя сегодняшняя действительность далека от музыки, музыка всегда со мной, мне трудно отделиться от нее. В особенности в последнее время (возникает) такое дикое желание дирижировать симфоническим оркестром – и свое, непременно свое произведение, Страшно соскучился по своему Шурале.

Как пишет Диас Валеев, из писем жены Фарида Яруллина в адрес Жиганова видно: семье своего погибшего друга композитор помогал и словом, и делом в течение многих лет. И даже не лет, а десятилетий. И помогал только он один.

Из письма Н. Жиганову от дочери композитора Наили Яруллиной,  2 сентября 1965 года:

Вот уже прошло три месяца со дня исполнения моей заветной мечты – поездки на родину. Сейчас передо мной лежат фотографии, и я еще и еще раз вспоминаю и рассказываю маме и бабушке о тех замечательных днях, которые я провела в Казани. Мне понравился город, где росли, учились и работали мои дедушка и отец.

<…> Я очень признательна Вам, Назиб Гаязович, за встречу, организованную в Союзе композиторов. Меня очень взволновали искренность и теплота, с которыми меня встретили там; я никогда не волновалась так, как в тот день. Первый раз в жизни я стояла и молчала и не только не могла найти слов, чтобы выразить огромную благодарность всем за внимание, но даже не в состоянии была сделать шага  <…>.

Диас Валеев в деталях рассказал, как не один год Назиб Гаязович восстанавливал авторские права своего друга на балет «Шурале», поскольку после изменения партитуры для его постановки в Москве и Ленинграде на авторство претендовали еще два московских композитора.  Об этих фактах сегодня в Казани мало кто знает.

Вряд ли бы знаменитый Натан Рахлин приехал в Казань, если бы, во-первых, не счастливое для нашего города стечение обстоятельств (у музыканта в то время возникли проблемы в Киеве, где он тогда работал), во-вторых, если бы дирижер с мировым именем не был знаком с Жигановым. Назиб Гаязович не только уговорил Рахлина сменить Киев на Казань, но и с помощью руководства республики решил многие бытовые проблемы первого художественного руководителя и главного дирижера Государственного симфонического оркестра РТ. Была найдена возможность платить ему приличную зарплату, нашли квартиру в центре города...

Уже не один год я наблюдаю, как имя Жиганова кое-кем сознательно вымарывается из истории этого оркестра. В своих предыдущих публикациях уже приводила конкретные факты. Сегодня ограничусь фрагментами нескольких его писем. А с этими документальными свидетельствами поспорить трудно.

Из письма Н. Жигановой, Мисхор, 30 августа 1964 года:

<…> Симфонический оркестр, можно сказать, завалили... У всех в голове только деньги, деньги. Филармония себя как-то окупает, дотаций не просит. А оркестр – надо заботиться, надо работать. А работать не хочется. Не понимают, что оркестр дал бы возможность музыкальному искусству подняться на новую ступень. А их эта ступень вполне устраивает. Бороться с этой косностью надо не одному. Одной моей жизни, видимо, не хватит. Вот еще Альберт (Леман, в то время профессор Казанской консерватории Л.А.) воюет, а остальные ждут, вместо того чтобы писать, организовывать общественное мнение!

Один деятель договорился до того, что оркестр нужен только композиторам (?!) Дальше ехать некуда <…>

Из письма Н. Жигановой, Москва, 26 февраля 1965 года:

<...> Опять говорил с Шостаковичем об оркестре. Он обещал поговорить в ЦК. <...>

Из письма Н. Жигановой, Железноводск, 3 октября 1966 года:

<...> Идем к Валееву (тогда секретарь обкома КПСС по идеологическим вопросам – Л.А.) вместе с Рахлиным; как я и ожидал, нет к приезду Рахлина квартиры ни ему, ни оркестрантам... Нет договора на аренду помещений для репетиций. Вообще – бардак.

Все звонят мне. А что я могу? Все хожу, воюю. А толку?.. Мое строительство тоже встало. На стройке ни одного рабочего вот уже больше двух недель! (Речь идет о строительстве актового зала консерватории – Л.А.) Хорошо и весело живем. <...>

Натан Рахлин  в письме ректору консерватории из Мисхора от 2 сентября 1967 года отмечал, что оркестр был создан во многом благодаря заботам Назиба Жиганова.

Поразительно, но в интервью по случаю 70-летнего юбилея Союза композиторов Татарстана Рашид Калимуллин так выстроил ряд композиторов, стоявших у истоков профессионального татарского искусства – С. Сайдашев, Ф. Яруллин, Н. Жиганов, М. Музафаров, А. Ключарев и др. (газета «Звезда Поволжья», 19-25, 2009 г.). Ничего не имею против других композиторов, но даже формально на первом месте в этом ряду должен стоять первый председатель Союза композиторов Татарской АССР Назиб Жиганов. Тем более в юбилейном интервью сегодняшнего председателя этой творческой организации.

А может, Рашид Калимуллин не знает, как создавался Союз композиторов ТАССР? Напомним:

Письмо С. Жигановой от 11 февраля 1939 года:

23 января на имя Управляющего по Делам Искусств Казани для срочной передачи мне пришла бумага из Комитета по делам искусств Р.С.Ф.С.р. (Москва). Эту бумагу я получил только 9 февраля!!! Какой ужас!

<…> В этой же бумаге-письме Москва поручает мне организацию в Татарии Союза Советских композиторов.

Вчера уже я собрал всех казанских композиторов, сделал информацию, написал протокол нашего совещания и послали вчера же в Комитет по делам искусств Москвы. <…>

Назиб Гаязович, как бывший детдомовец, был чрезвычайно сильным  и мужественным человеком, умел сносить удары судьбы, даже если они были невыносимыми, как это случилось на излете его жизни, после публикации в газете «Советская культура» во многом несправедливой статьи с обвинениями в его адрес.

Последнее фото, сделанное в Уфе

В  эпистолярном наследии Жиганова я нашла лишь несколько строчек, написанных  в феврале 1965 года, где он признается Нине Ильиничне в своей слабости.

Из письма Н. Жигановой, Москва, 23 февраля 1965 года:

<...> Вообще, консерватория отняла у меня лучшие годы жизни. Не знаю, вспомнят ли обо мне, когда я покину этот тревожный мир, добрым словом <...>.

Хочется завершить публикацию словами Тихона Хренникова из его письма Назибу Жиганову от 14 января 1971 года:

«Дорогой мой друг, Назиб!

<...> ты относишься к тем творческим индивидуальностям нашей композиторской корпорации, которых можно назвать совестью советской музыки <...>».

Очень хорошо, что Назиб Гаязович Жиганов прочитал эти слова при жизни.  Увы, так принято среди людей – по-настоящему истинные заслуги человека признаются только после его смерти. И хорошо, что есть для такого случая столетние юбилеи.

  Любовь АГЕЕВА, главный редактор интернет-газеты «Казанские истории» –

специально для журнала «Татарстан»

Опубликовано в сокращении в  №2, 2011 год