Андрей ЛИХАЧЕВ: «Имел удовольствие показывать свои коллекции»

Гульчачак Назипова

14 апреля 2007 года

На постере апрельского номера «Казанских историй» (2007 год) мы представили наиболее интересные экспонаты из коллекций Андрея Федоровича Лихачева, с которых в 1895 году начинался Казанский городской музей.

Вот что рассказано об этих коллекциях в книге «Казанский антиквариум» Гульчачак Назиповой.  

Пути формирования коллекций А.Ф.Лихачева были самыми разнообразными. Начало было положено с доставшихся от отца и деда старинных предметов: картин, старинного оружия, чубуков и трубок. Подобные коллекции были не редкостью в помещичьих усадьбах. Но Лихачев пошел в своих коллекционерских предпочтениях гораздо дальше традиционного дворянского собирательства.

Первыми предметами его археологической коллекции стали находки с Булгарского городища, сделанные самим Лихачевым и его ближайшим окружением. Лихачев неоднократно отмечал в своих письмах различным адресатам, что его собрание местных «древностей» преимущественно «состоит из предметов, найденных на городищах двух главных городов местного края в древности − Булгара и Биляра».

Другим важным источником пополнения коллекции были покупки древностей у крестьян и скупщиков. Андрей Федорович был известен как в Казани, так и в Спасском уезде «как собиратель древностей, не скупившийся на плату за интересные для него вещи». И городские татары-старьевщики, и сельские жители несли к нему все, что находили среди старья или выкапывали из земли. «Можно без преувеличения сказать, что через руки Андрея Федоровича прошли едва ли не все более или менее интересные находки того времени», – писал его сын в 1906 году.

Именно поэтому в коллекции Лихачева встречаются совершенно уникальные экземпляры археологических артефактов. Среди них великолепной сохранности перстни и браслеты, бронзовые зеркала и матрицы.

Одним из уникальных экспонатов лихачевской коллекции является замок с Билярского городища с арабской надписью. Прочтение надписи, сделанное тюркологом С.Маловым, позволило уточнить, что кроме обычных благопожеланий и упоминания имени мастера Абу-Бекра, на замке имеется точная дата изготовления: 541 год мусульманского летоисчисления, то есть 1146-1147 гг. нашей эры.

После ранних болгарских монет эта надпись является самым древним эпиграфическим памятником с территории Волжской Булгарии.

Многообразие лихачевского собрания показывает широкие связи его владельца с другими коллекционерами, антикварами и антикварными магазинами, купцами и менялами. Чаще всего их имена неизвестны, но по личному архиву можно восстановить хотя бы малую толику его комитентов − поставщиков древностей и художественных ценностей для коллекции.

Одним из них был Назарий Яковлевич Токарев, меняла и казанский купец, часто живший в Петербурге и занимавшийся скупкой и продажей различных древностей. Их знакомство состоялось в Казани и могло возникнуть при случайной встрече на Толкучем рынке города, где собирались торговцы и любители старины, или же по обоюдному желанию.

Понимая ценность и иногда случайность уникальных находок, Лихачев очень живо интересовался сообщениями и слухами о найденных кладах и приобретениях древних монет. Даже если находки проходили мимо его собрания, он старался получить информацию о них.

Приобретение новых предметов иногда даже для самого Лихачева было неожиданностью. Так, в 1866 году в письме П.И.Лерху он сообщает, что был приятно обрадован находкой «громовой стрелы», которую из имения ему привез его брат П.Лихачев. Стрела была найдена крестьянином при посадке сада на лесной даче, принадлежавшей самому А.Лихачеву.

Самой крупной по общей численности в собрании Лихачева была нумизматическая коллекция, которая доходила до 25 тысяч единиц. Первые монеты были найдены в окрестностях Болгарского городища. Впоследствии он стремился приобретать либо редкие экземпляры, либо целые коллекции. Лихачеву удалось приобрести несколько монетных кладов, которые затем были описаны, информация о них опубликована. В том случае, если ему не удавалось полностью купить клад, он старался сделать максимальное описание всех найденных монет.

О своих приобретениях неизменно сообщал заинтересованным лицам. В одном из писем известному нумизмату и востоковеду В.Г.Тизенгаузену Лихачев писал:

«...не сокрушайтесь, если малая толика кладов ускользает из поступлений в Археологическую Комиссию. Относитесь более гуманно к этому факту и вспомните, что это учреждение и без того преисполнено и преисполняется, может быть, ежегодно такими сокровищами, о которых нам, бедным любителям старины, и думать не приходится. Если бы я не спас Чистопольский клад от погибели, то все равно он пропал бы втихомолку».

Одним из наиболее крупных приобретений для нумизматической коллекции стала покупка части нумизматического собрания известного казанского коллекционера Савельева. Виктор Константинович Савельев (1810-1882) был хорошо знаком Лихачеву не только как коллекционер, но и как коллега по совместной деятельности в составе Общества АИЭ. Они оба являлись его учредителями. Савельев был также казначеем правления Казанского университета, и его нередко называли «хранителем университетских преданий».

В 1863 году Лихачев приобрел у Савельева коллекцию джучидских монет, содержавшую редкости Тетюшского клада. После смерти коллекционера в 1884 году Лихачев купил у вдовы большую часть собрания монет и камней (печати, подвески) − всего 1253 предмета. Подтверждением является опись этой коллекции, которая сохранилась в отделе редких рукописей и книг Научной библиотеки КГУ, и письма Лихачева Марии Герасимовне Савельевой.

Результатом столь целенаправленного комплектования стала значительная коллекция джучидских монет, которая превосходила не только многие частные, но и музейные собрания.

Работая с нумизматическим материалом, Лихачев старался давать подробные сведения и легенды монет, всегда указывал весовые данные, и эта скрупулезность в работе позволила ему, одному из первых нумизматов, выделить наличие нескольких номиналов монет правления Джучидов. На протяжении всей своей жизни он составлял каталог джучидских монет. Коллекция постоянно пополнялась новыми находками, и работа по каталогу не была завершена. Лихачев, имея художественные навыки, сам делал рисунки монет. Это занимало много времени и сил.

«Проверяя рисунки во многих нумизматических изданиях, я нахожу неверности, которые доказывают, что художник, делавший рисунки, не понимал предметов, которые передавал. Это и побуждает меня делать рисунки самому», − писал он.

Одна из наиболее ярких составных частей обширного собрания Лихачева − художественная коллекция. Ее формирование началось с нескольких фамильных художественных полотен, которые он привез в свой собственный дом в Казани из Полянок.

Биографы отмечали, что еще с юношеских лет Лихачев особенно интересовался искусством, брал уроки живописи, нередко выезжал в Петербург, где в Эрмитаже делал зарисовки со скульптур и картин, созданных выдающимися мастерами. На протяжении многих лет Лихачев находился в тесной дружбе с молодыми художниками, которые обучались в Императорской Академии художеств − П.Ремером, И.Журавлевым, А.Гине и другими.

Наиболее тесное знакомство, которое переросло в многолетнюю дружбу, завязалось с Иваном Игнатьевичем Журавлевым. Сохранились письма Журавлева, в которых он благодарит за присланные Лихачевым деньги и подарки. Чувствуя себя бесконечно обязанным своему другу и меценату, Журавлев взял на себя роль посредника в поиске и приобретении картин для лихачевской коллекции. Через Журавлева Лихачев познакомился с А.Гине, П.Ремером, И.Шишкиным.

Вероятно, именно тогда в кругу молодых людей возникла идея о создании в Казани художественной школы. Благодаря своим знакомствам Лихачев был хорошо информирован о художественных выставках в Петербурге и Москве, по завершении которых можно было недорого приобрести наиболее интересные картины молодых авторов.

Знакомство с И.И.Шишкиным было первоначально заочным. По просьбе казанского коллекционера Шишкин согласился написать картину, и в 1866 году Лихачев стал владельцем «Швейцарского пейзажа». Это первое произведение Шишкина не только в картинной галерее Лихачева, но и в Казани. Позже Лихачев стал владельцем еще нескольких живописных и графических произведений знаменитого пейзажиста, ранее принадлежавших А.Гине и И.Журавлеву.

В приобретении картин Лихачев руководствовался своими вкусами и дружескими советами знакомых в художественных кругах Казани и Петербурга. В его коллекцию вошли великолепные образцы русской художественной школы. Большая часть произведений принадлежит художникам середины и второй половины XIX века. Среди них – художественные полотна выдающихся художников России − Д.Левицкого и В.Тропинина, И.Айвазовского и И.Шишкина, а также малоизвестных широкому кругу − М.И.Скотти и Н.Г.Чернецова, А.В.Гине и И.И.Журавлева, П.А.Ремера и Т.А.Нефа и ряда других.

Большую часть его художественной коллекции составляли картины западноевропейских мастеров ХУIII-ХIХ веков. В ней представлены произведения почти всех художественных школ Европы − итальянской, испанской, немецкой, французской. Особенно примечательны произведения фламандской и голландской школ XVII века. Среди них первоклассные работы художников Лукаса ван Лейдена и Класса (Николаса) Берхема, Антонио Корреджо и Доменико Пулиго, Давида Винкбонса и Никола Ларжильера.

Среди наиболее ценных западноевропейских работ и одной из тех, которой Лихачев особенно дорожил, − художественное полотно «Мадонна с младенцем» итальянского художника XVI века Доменико Пулиго.

После смерти коллекционера многие годы она хранилась в семье как реликвия, и лишь в 1919 году Р.И.Лихачева передала ее в дар городскому музею. Ныне эта картина находится в постоянной экспозиции ГМИИ РТ.

Как отмечают искусствоведы, «почти вся коллекция западноевропейской живописи в собрании Государственного музея изобразительных искусств РТ, за небольшим исключением, обязана своим происхождением А.Ф.Лихачеву».

Благодаря постоянным поискам и приобретениям художественная коллекция к середине 1870-х годов стала весьма обширной и являлась гордостью Лихачева. В одном из писем своему давнему знакомому директору минц-кабинета Императорского Эрмитажа А.А.Кунику он писал:

«В настоящее время я деятельно занимаюсь составлением каталога моих картин, которых по счету оказывается до 400 номеров, и между ними есть вещи, которые не испортили бы даже Эрмитажной коллекции, которая, как Вам известно, считается одной из богатейших в Европе».

Лихачевского каталога картин не сохранилось, но в 1895 году Л.Сиклером был составлен «Краткий указатель коллекции А.Ф.Лихачева в Казанском городском музее». Его коллекция графики насчитывала около двух с половиной тысяч гравюр западноевропейских произведений. Было в коллекции и 80 гравюр русской графики. Во второй половине XIX века среди коллекционеров и любителей графики возникает интерес к архитектурно-видовому пейзажу. В коллекции гравюр Лихачева представлены многочисленные виды городов и ландшафтов Германии, памятники городской архитектуры г. Нюрнберга XVII века. Почти половину западноевропейских гравюр составляют работы немецкого художника XVII века Матиуса Мерцана.

В коллекции также представлены увражи − сшитые подборки собраний графики. Среди них около 900 офортов из двухтысячного собрания «Топография немецкой земли» Цейлера. Лихачев пополнял свою коллекцию гравюрами с портретами выдающихся деятелей искусства и науки. Среди них портреты В.Шекспира и других.

В архиве Лихачева не сохранились сведения об источниках поступления произведений западноевропейских художников в его коллекцию. Можно лишь высказать предположение, что некоторые из них были приобретены во время заграничных поездок в Германию, Францию и Италию. По свидетельству биографов, он несколько раз выезжал в дальние путешествия, сын называет три такие поездки, совершенные Лихачевым за время с 1862 по 1876 год.

Бесспорно, и до этого времени он путешествовал по Европе, о чем можно судить по его переписке с братом И.Лихачевым, относящейся к 1859 году. Известно, что когда А.Лихачев заболел в 1875 году, то доктора посоветовали ему для поправления здоровья ехать за границу.

Владея несколькими европейскими языками, Лихачев делал переводы стихов с немецкого и французского языков. Продолжая традиции семьи, стал самостоятельно составлять библиотеку. Книги приобретались им в книжных лавках и магазинах. Кроме того, он выписывал их у книготорговцев, приобретал у своих знакомых-ученых, коллекционеров. Увлечение археологическими и нумизматическими древностями определили его интересы как библиофила.

Его библиотека по археологии считалась лучшей в Казани во второй половине XIX века. Имеются свидетельства, доказывающие тот факт, что родные и близкие люди Лихачева помогали ему в сборе коллекции. Так, в письме к нему Иван Федорович Лихачев писал с борта парохода «Пекин» в марте 1860 года, что желал бы купить в Китае что-либо для коллекции Андрея Федоровича, и просил последнего подробнее ему написать, какие предметы приобрести.  

Заграничным поездкам коллекционера, его родственников и друзей обязана была Казань формированию небольшое античной коллекции Лихачева. В ее состав входило 12 предметов, которые были приобретены во время поездок в Германию, Францию и Италию в 70-е годы XIX века.

Наиболее уникальными и ценными являются два предмета краснофигурной парадной столовой посуды – кратер и тарелка. Краснофигурный кратер служит первоклассным образцом расписной древнегреческой керамики и представляет собой сосуд с прямыми ручками-колонками и широким горлом, украшенным венком из цветущего плюща. На лицевой стороне кратера изображена женщина в длинном хитоне, протягивающая шкатулку Эроту, сидящему на камне. На оборотной стороне − фигуры двух мужчин в плащах-гиматиях, опирающихся на посохи. По виду живописи и характерному изображению маленького трехлепесткового цветка исследователи относят его к работам древнегреческого мастера, называемого «мастером Трилистника», и датируют IV веком до н.э.

В мире известны еще три аналогичных кратера, которые хранятся в музеях Варшавы, Брауншвейга и Москвы.

Тарелка из коллекции Лихачева относится к посуде группы «Та-рент», которая изготавливалась в мастерских Апулии в 340-330-х годах до н.э. На ней представлено изображение женской головы в богатом головном уборе.

Была в собрании Лихачева и небольшая египетская коллекция, которая насчитывала лишь несколько единиц, но именно с нее позже началось формирование египетских древностей городского музея. Как и предметы античной коллекции, египетские древности были привезены из Западной Европы (скорее всего, из Франции).

В собрании Лихачева представлены предметы погребального культа в виде скульптуры − каменных и фаянсовых ушебти, которые датируются XIII-VII веками до н.э.

Лихачевская коллекция стала явлением в культурной жизни города задолго до того, как она попала в городской музей. Этому в немалой степени способствовало отношение Лихачева к своей коллекционерской деятельности. Из его напечатанных работ, из переписки становится ясно, что само по себе собирание старинных предметов не было самоцелью коллекционера. Наоборот, он стремился использовать предметы своего огромного собрания в научных, исследовательских целях. Эта деятельность привела его в науку, ей он посвятил свою жизнь. Как опубликованные, так и неопубликованные труды коллекционера свидетельствуют о том, что он был знающим археологом, нумизматом, этнографом, историком. При сборе коллекции ему был чужд дилетантизм. Любовь к археологии и к искусству, по словам такого авторитетного ученого, коллекционера, как профессор Казанского университета Н.Загоскин, «счастливо сочеталась в нем с глубоким пониманием дела и солидным образованием в области этих отраслей знания и искусств». Со свойственной ему тщательностью подбирал Андрей Федорович предмет к предмету свою коллекцию, которая получила признание ученого мира еще в 1870-1880 годах.

Это был настоящий частный музей, весьма разнообразный по своему составу, достаточно систематизированный, имевший каталоги и описи, составленные неутомимым коллекционером. Совершенно искренне и справедливо Лихачев писал о том, что сам заботится об известности своей коллекции. Он неоднократно подчеркивал: «...я совершенно бескорыстно затрачиваю труд, капитал и время на то, чтобы сделать ее доступною ученому миру».

На первый (Московский) археологический съезд он представил целую серию рисунков с древностей. На второй (Петербургский) съезд послал коллекцию рисунков, которые вместе со статьей, их сопровождавшей, были напечатаны в трудах съезда. В 1873 году Лихачев принимал участие в организации и работе IV съезда русских естествоиспытателей, проходившем в Казани. В письме П.И.Лерху он отмечал, что «имел удовольствие показывать свои коллекции приезжим дорогим гостям».

Некоторые ученые специально приезжали в Казань, чтобы осмотреть коллекцию Лихачева, а другие, приезжавшие по своим делам, непременным своим долгом считали побывать в частном музее Лихачева. Неоднократно выступал он с сообщениями о своей коллекции на заседаниях ОАИЭ при Казанском университете. Это не случайно: являясь одним их активных организаторов и членов этого научного общества, Лихачев стремился познакомить с материалами коллекции прежде всего коллег по обществу. Источники свидетельствуют, что уже в 1870-е годы А.Лихачев стал довольно авторитетным коллекционером. Располагалась коллекция в казанском доме Лихачева на улице Ново-Комиссариатской. Предметы коллекции были повсюду, во всех комнатах относительно небольшого двухэтажного дома. Несомненно, она доставляла массу хлопот домочадцам.

Нельзя забывать, что семья у Андрея Федоровича была достаточно большой. Особенно много проблем возникло, когда в 1885 году заболели и умерли от дифтерита две его малолетние дочери. Как профессиональный коллекционер, ученый, Лихачев постепенно стал оказывать услуги в научном описании археологических предметов, нумизматики. К нему часто обращались с просьбой атрибутировать как отдельные предметы, так и целые коллекции. Так, он разобрал и составил описание клада монет, найденных в казанском кремле в сентябре 1878 года и приобретенных краеведом, ученым протоиреем П.Е.Заринским, а затем подаренных им для музея ОАИЭ. И таких случаев было множество.

Для оценки коллекции современники использовали эпитеты «замечательная», «превосходная». Еще при жизни собирателя она была названа музеем. Неслучайно, будучи переданной Казанскому городскому музею, она и там называлась не иначе как «Музей А.Ф.Лихачева». Примечательно, что казанцы весь городской музей называли тогда «Лихачевским». Собиратель снискал себе имя «казанского Третьякова» и стал примером для многих коллекционеров.