Дирижер, поцелованный Богом

Любовь АГЕЕВА

17 февраля 2012 года

В феврале 2012 года Георгий Кантор презентовал в Казани свою новую книгу под названием «Жизнь для вечности».

Приехав на несколько дней по приглашению директора Татарского государственного академического театра оперы и балета на Шаляпинский фестиваль, он провел несколько творческих встреч. На одной из них – в Институте филологии и искусств Казанского (Приволжского) федерального университета – побывала Любовь Агеева. 

Книга посвящена жизни и творчеству одного из самых знаменитых дирижеров ХХ столетия Натана Рахлина. У нее особый ракурс – «казанский», связанный с последними годами жизни великого музыканта и созданным им симфоническим оркестром Республики Татарстан. Феноменальное музыкально– дирижерское дарование Рахлина исследуется не «алгеброй» научного музыкознания, а живыми воспоминаниями тех, кто с ним репетировал, играл, слушал его в концертном зале, переписывался с ним. Большинство материалов, в том числе, личная переписка, публикуется впервые. Для широкого круга читателей.

Анонс на обороте титульного листа

[caption id="attachment_9914" align="aligncenter" width="290"]

Фрагмент обложки

Георгий Михайлович пришел на эту встречу как домой. Хотя это был совсем не тот коллектив, в котором он когда-то работал, не то здание, в котором размещался в те годы музыкально-педагогический факультет Казанского государственного педагогического института. Другим стало название вуза, оно поменялось за эти годы дважды. Но известный казанский музыковед, который теперь постоянно живет в Израиле, увидел своих коллег, с которыми в 1960 году начинал историю нового факультета – и будто не было прошедших лет.

Он почувствовал, что дух в новых стенах остался прежний. И сегодняшние студенты ему, судя по ходу встречи, понравились.

Встреча посвящалась новой книге, однако Георгий Михайлович не мог для начала не вспомнить, как все было тогда, когда он и его коллеги, естественно, пришедшие на встречу, были моложе на 50 (!) лет. Было их тогда на кафедре теории и истории музыки 10 человек.

Новый факультет делил здание на пересечении улиц Горького и Карла Маркса (№74) с факультетом физкультуры. Это был старинный особняк, в котором до революции работали Казанские высшие женские курсы. Спортсменам это соседство очень не понравились. Были конфликты, вспоминает Георгий Михайлович. Особенно им не нравилось, что в спортзале стали проходить концерты.

Потом факультет переехал на улицу Пушкина, дом №1. Новый адрес достался будущим учителям музыки от Казанской консерватории, которая заняла здание бывшего обкома КПСС Татарской АССР.

Через несколько лет Георгий Михайлович будет работать в консерватории, на кафедре истории музыки, возглавит ее после смерти Якова Моисеевича Гиршмана.

В настоящий момент Кантор педагогической деятельностью не занимается, но продолжает активно пропагандировать музыку в русских клубах, которых много в Израиле. Он – лектор, музыковед, литератор-исследователь. Временами наезжает в Казань, но не просто как гость. Читает лекции, проводит творческие встречи.

На этот раз выступал перед спектаклями Шаляпинского фестиваля, как это делал многие годы, живя в Казани. В те годы ни один концерт не проходил без ведущего, который рассказывал о композиторе, о конкретных сочинениях. Слушатели должны были знать не только, кто такой Брамс, но и чем он отличается от Вагнера.

Сегодня традиции такого культурного просветительства, к сожалению, во многом утеряны. Побывав на концертах во многих странах мира, он видел, что везде есть программка концерта. Или лежит на кресле, или продается. Тема его исследований – музыкальная Казань, старая и современная. Он издал несколько книг в годы работы в консерватории, в том числе две – по истории казанской оперы.

Три книги – это результат его работы уже в Израиле. Одна – «Казань – Музыка – XX век», в которой он рассматривал музыкальную жизнь на фоне общей характеристики Казани как крупнейшего экономического, административного и культурного центра России, во второй – «Музыкальный театр в Казани XIX – начала XX века» – Георгий Михайлович дал широкую панораму предыстории оперного театра до революции 1917 года, сообщив немало интересных фактов из жизни города и проанализировав не только репертуар и творческие силы, но и организацию театрального дела. Казань была крупным театральным городом России. Первый спектакль здесь состоялся 26 апреля 1759 года – в Казанской гимназии показали «Школу мужей» Мольера. 

Третью книгу автор посвятил создателю и первому главному дирижеру Государственного симфонического оркестра Татарской филармонии имени Г. Тукая Натану Григорьевичу Рахлину. Она называется «Натан Рахлин. Материалы. Статьи. Воспоминания. Интервью». 

И вот теперь новая книга. Опять об истории музыки в Казани, и снова о Натане Григорьевиче Рахлине – «Жизнь для вечности» (Георгий Кантор – составление. Комментарий, общая редакция, автор двух материалов). Конечно, студенты вряд ли знают, что название книги – не просто красивая метафора. «Жизнь для вечности» – так назывался музыкальный спектакль, который долгие годы шел на сцене Актового зала Казанской консерватории. В его основу была положена переписка композитора Петра Чайковского с Надеждой фон Мекк. Оркестром, исполнявшим сочинения великого композитора, дирижировал Натан Рахлин, народный артист СССР и Татарстана, лауреат Государственной премии СССР. Книги о Рахлине – это не просто научные исследования и целенаправленный сбор любой информации о великом дирижере. 

Многие годы Георгий Михайлович вел концерты симфонические концерты, работая с Натаном Григорьевичем долгие годы. И потому его труд в какой-то степени носит характер воспоминаний. Но оба этих издания – шире, чем просто воспоминания или оценки Георгия Кантора. Это результат серьезной долговременной поисковой работы. У Георгия Михайловича – пожалуй, самый полный архив по истории музыки и музыкального театра в Казани. Он десятилетиями собирал газетные и журнальные публикации, и теперь у него дома – можно сказать, филиал архива. 

Кантор не скрывает своего восхищения Рахлиным. Ни в книгах о нем, ни в выступлении перед студентами. «Не сравнимый ни с кем», «Дирижер, поцелованный Богом» – это не единственные определения, которые прозвучали на встрече в вузе. «Я с ним дружил» – с гордостью говорит он. 

Идея написать о Натане Григорьевиче родилась у него давно, еже при жизни дирижера. Намерение воплотилось в жизнь только в 2006 году, когда торжественно отмечалось 100-летие прославленного музыканта. Георгий Михайлович выступал перед студентами, которые изучают музыку профессионально. Поэтому его рассказ был адресован коллегам. По ходу дела он сообщал массу интересной информации, например, об особенностях профессии дирижера, о психологии взаимоотношений между руководителем оркестра и музыкантами. 

Как непременный профессиональный навык любого дирижера он определил его умение управлять оркестром и каждый музыкантом. Рахлин умел это делать. Мало того, он обладал талантом гипнотического свойства. Люди покорялись ему с удовольствием, хотя на репетициях разное бывает.

Георгий Михайлович вспомнил такой случай. У одного музыканта никак не выходил какой-то пассаж, что очень нервировало дирижера. И оба боялись концерта. Но во время выступления все прошло блестяще. Музыкант потом делился с коллегами: «Натан Григорьевич так на меня посмотрел!..»

Кстати, таким же завораживающим было влияние Рахлина на слушателей. Георгий Михайлович вспоминал, что Натан Григорьевич запрещал ему говорить перед концертом более семи минут: «За вами 68 человек. Они остынут, если дольше…» Такое согласие было, скорее всего, не результатом элементарной дисциплины и не проявлением уважения к дирижеру.

Рахлин был прежде всего непререкаемым музыкальным авторитетом. Музыкантов увлекала его трактовка исполняемых сочинений.

Георгий Михайлович вспомнил анекдот. В один оркестр прибыл новый дирижер, и одного из музыкантов спросили, каковы его требования. «Я не знаю, как он будет дирижировать, но мы будем играть, как играли».

В оркестре Рахлина такого не было никогда. Натан Григорьевич лично владел многими инструментами, мог показать то, о чем говорил. Как легенда, из поколения в поколение передается поразительный факт. Музыканты следили не за дирижерской палочкой, а за руками дирижера. Каждый палец у него обозначал какой-то инструмент, и его движение было – как выстрел сигнального пистолета. Скрипки – ваш выход!

Натан Григорьевич называл музыкантов деточками – у него была плохая память на имена. Поразительно, но Рахлин многими сочинениями дирижировал без нот. Никогда бы не поверила, если бы не видела это сама. Не голова, а компьютер, сказали бы про него сегодня.

Я неплохо разбираюсь в том, как рождается режиссерский замысел в театре, на теоретическом уровне представляю, что такое замысел дирижера, исполняющего то или иное сочинение. Говорят, иногда дирижер может стать соавтором, раскрывая такие грани музыкального сочинения, которые не обнажил сам композитор. Говорят, Рахлин был именно таким дирижером. Он умел читать, что называется, между нот. Особенно если в программе были его любимые сочинения. Например, Пятая, Героическая, симфония Бетховена.

Натан Григорьевич, как вспоминает Кантор, воспринимал эту симфонии как сочинение о Наполеоне, а дирижер почитал полководца, считал его величайшим человеком.

Поразительно, но Георгий Михайлович показал, что такое – читать между нот. Он сел к роялю и проиграл один и то же фрагмент вальса Шопена три раза. Первый раз – точно по нотам. Музыка получилась какая-то деревянная. Второй раз – возвышенно романтически, третий раз – философски серьезно. И пояснил: все зависит от того, кто читает между нот. В первом случае молодая девушка, у которой еще все впереди, она полна весенних ожиданий, во втором – дама в возрасте, у которой совсем другое настроение и другие чувства.

Разница была выявлена столь явственно, что можно было уже не комментировать роль интерпретатора музыкального сочинения.

Первая книга быстро разошлась, каким-то образом попала за рубеж. И постепенно у Георгия Михайловича накопилось много нового материала, который прислали ему люди, увидевшие первое издание. Несколько таких историй он рассказал студентам.

Из Гамбурга написала Гертруда Пьяцковская. Она попросила опубликовать письма Рахлина к ней. Ни мало ни много – 100 писем. Их дружеские отношения длились долгие годы.

Поначалу Георгий Михайлович воспринял предложение настороженно – письма все-таки личные. Но когда прочитал их, понял, что по письмам можно узнать не только то, о чем Натан Григорьевич думал, но и о том, что он делал. Некоторые биографические факты, упоминавшиеся в письмах, были мало известны.

Раиса Борисовна Ли в 2008 году прислала тетрадь в клеточку. Оказалось, что это ее дневник, который она вела, работая с Рахлиным многие годы. Она была пианисткой в оркестре, а также его секретарем и даже домработницей. Раиса Борисовна записывала то, что видела и слышала.

Книга «Жизнь для вечности» (подзаголовок – «Казанские музыканты о Натане Рахлине») состоит из четырех частей: «Глазами друзей» (о Натане Григорьевиче вспоминают Анатлий Тихонов, Владимир Серебряков, Леонид Любовский и другие); «Сквозь фестивальную призму» (воспоминания тех, кто был рядом с дирижером, в основном это музыканты, но в списке фоторепортер Владимир Зотов); «Дирижер в зеркале своих писем» (письма не только Гертруде Пясковской, но и Назибу Жиганову, Якову Жабокругу, Джавиду Кутдусову, Геннадию Савельеву и Александру Марьясину).

В части четвертой (Приложения) – фрагменты рецензий, фрагменты дневника Раисы Ли. Георгий Михайлович представил концертный репертуар Натана Рахлина.

Книга издана в Тель-Авиве (издательский дом Beit Nelly Medja). Тираж небольшой. Часть книг Георгий Михайлович привез с собой – и ни одного экземпляра не осталось. Не хватило даже мне, хотя книга нужна была мне для того, чтобы я о ней написала. Хорошо, что сразу после выхода книги Георгий Михайлович прислал обложку и оглавление. Поэтому пишу, не дождавшись посылки из Израиля.