Время людей крепкой закалки

Иль Айтуганов

11 апреля 2006 года

После смерти Маннафа Айтуганова, народного депутата первого и нескольких последующих созывов Верховного Совета Татарской АССР, осталось немало различных документов, имеющих историческую ценность. Их изучал его сын – Иль Маннафович Айтуганов.

Память передавать из поколения в поколение

Иль Маннафович Айтуганов по профессии инженер-химик-механик – закончил Казанский химико-технологический институт имени С.М.Кирова. Большую часть жизни проработал в объединении «Органический синтез», дошел здесь до заместителя начальника цеха получения полиэтилена первой очереди.

По складу души – общественный деятель. Работал инструктором Татарского обкома ВЛКСМ, в 1968 году был избран председателем комитета профсоюза «Оргсинтеза», через четыре года стал секретарем парткома предприятия и был им до 1981-го. До 2004 года руководил социально-кадровой ОАО «Казаньоргсинтез».

Принимал участие в создании Республиканского фонда общественного и делового развития, под его руководством был создан учебно-научно-производственный комплекс в составе профессионального лицея №19 и крупнейшего в Татарстане предприятия. Он и сегодня передает свой богатый опыт работы с персоналом, читая лекции будущим специалистам в Казанском социально-юридическом институте.

За трудовые успех и вклад в дело развития химической промышленности Айтуганов награжден орденом «Знак Почета», тремя медалями, значком «Отличник химической промышленности СССР». Он почетный химик СССР, заслуженный химик РТ. Имя Иля Айтуганова в 1990 году было занесено в Книгу Почета министерства (уже бывшего) химической и нефтеперерабатывающей промышленности.

После смерти отца Иль Маннафович приобрел еще одну профессию – архивариуса. Правда, это лишь журналистская метафора, но время, которое он тратил на изучение семейного архива, стало занимать значительную часть его жизни.

Его отец – Маннаф Айтуганов – был народным депутатом первого и нескольких последующих созывов Верховного Совета Татарской АССР, после чего осталось немало различных документов, имеющих историческую ценность. Можно сказать, на примере своего отца он восстановил картину становления народовластия в нашей республике. Систематизировал и отдельные записи отца, и документы, и многое другое. Некоторые документы однажды демонстрировались на выставке в Государственном совете РТ.

Понимая ценность отцовского архива, он передал отдельные документы в архив и Национальный музей. История должна жить, память должна передаваться из поколения в поколение. А память о его отце – Айтуганове Маннафе Нугумановиче – нужна не только его близким: дочерям, внучке Карине. Жизнь его отца, впрочем, как и самого Иля Маннафовича, проходила через различные эпохи, и опыт такой жизни – бесценный.

Лионтина ДУБИНИНА

Документы из красной папки

Сейчас нам легко рассуждать о двадцатых, тридцатых, сороковых годах прошлого столетия. В последние десятилетия политики и даже ученые не скупились на негативные эпитеты, оценивая прошлое нашей страны. Но одно дело – рассуждать, другое дело – жить в это время и, несмотря на жизненные трудности, остаться человеком. Именно так жил Айтуганов Маннаф Нугуманович.

К сожалению, пообщаться с этим замечательным человеком я не смогла – его уже нет в живых. Передо мной красная папка с документами, воспоминаниями Маннафа Нагумановича, любовно составленная его сыном – Илем Маннафовичем. Опираясь на семейные документы, попытаюсь рассказать вам об этом человеке.

Родился он еще до революции, в 1912 году, в деревне Б.Кармалы Камско-Устьинской волости Буинского кантона в крестьянской семье, состоящей из десяти человек. Вот что он сам пишет о своем детстве:

«События прошлого, особенно те, в которых принимаешь участие с малолетнего возраста, остаются в памяти человека до конца жизни. Иногда представляешь, как будто ты малыш или же взрослый парень, бодрый, сильный, готов идти на край света. Очнешься, сердце бьется, но сила не та, которая была раньше».

Нам сложно сейчас представить себе, как жила в дореволюционные годы татарская деревенская семья. Переносят нас в то далекое время воспоминания Маннафа Нугумановича, которые он оставил.

Отца помнил хорошо с пятилетнего возраста. Трудолюбивый, крепкий, красивый мужчина. Он редко бывал дома, так как работал грузчиком на пристанях в селе Богородском.

Мать Маннафа Хадича апа была доброй, умной женщиной. Кроме своих пятерых детей она воспитывала приемную дочь, племянницу мужа Нугумана – Диляфруз. Воспитывала детей в духе любви к труду, учила мусульманской вере. Она умела читать по-арабски и переводила прочитанное на родной язык. Вот как она сама вспоминала свою жизнь: «До революции женщинам земельные наделы не давали. У моего отца, к несчастью, было пять дочерей. Только один отец имел право на земельный надел. Поэтому он стремился избавиться от нас. Раньше татарские женщины покрывали лицо, не имели права разговаривать с мужчинами, поэтому когда я выходила замуж, Нугуман не видел моего лица. Хорошо, что мы потом понравились друг другу».

Дети у них рождались чуть ли не каждые полтора года, многие умерли от различных болезней. Особенно тяжело стало, когда старшего сына Ибрагима взяли в 1914 году на войну.

Все трудности жизни в бедной многодетной крестьянской семье Маннафу были знакомы по собственному опыту. Жизнь в ветхом доме, который еще построил дед. Половину дома занимали нары, вся семья там спала. Зимой в доме было очень холодно, потому что печка отапливалось только соломой и кизяком, который готовили летом из навоза. В доме до весны находились 6-7 ягнят. Только глава семьи имел тулуп и валенки. Сыновья носили одежду по очереди, на ноги одевали лапти из лыка. Пища была скромной и однообразной. В основном ели хлеб, картошку, варили суп «чумар» из гороховой муки.

Осенью и зимой 1920 года дождей и снега не было. Потом невероятная жара летом 1921 года, которая вошла во все учебники истории страны. В этот год в семье с голода умерли двое детей и сам хозяин – Нугуман. На его похороны ходил только старший сын Мухамадыша, остальные лежали больные. Остались живыми и чудом зимовали Хадича с тремя сыновьями.

Чуть живой Маннаф ходил по дворам – просил подаяния. Старшие братья собирали в лесу липовую кору и ореховые сережки. Чем только не питались, чтобы не умереть с голоду. Шли в пищу даже ремни, сбруи из кожи.

В 1922 году весной 16 человек из Больших Кармалов уезжали в ярославские и московские губернии в поиске хлеба. Среди них был и Маннаф.

Чудом выжив в эти страшные голодные годы, переболев и брюшным тифом, и малярией, в 1924 году, в 12-летнем возрасте он поступил учиться в школу I ступени. Зимой учился, летом работал по найму у состоятельных крестьян или же трудился в своем хозяйстве. Успешно окончил четыре класса.

Больше– Кармалинской школы успешно, получил свидетельство(протокол №7 параграф 11 от 4 мая 1928 года). Осенью 1928 года пошел учиться в Тат.Саралиновскую школу-семилетку Лаишевского контана, за 15-18 км от дома. Маннафу пришлось на долгие месяца расставаться с матерью, родным домом. В 1928 году его приняли в комсомол. В школе он был редактором стенгазеты. Досрочно окончив школу семилетку в 1930 году, уехал в Казань и осенью успешно сдал экзамены в Казанский техникум социалистического земледелия. Первоначально зачислен на агрономический факультет, но в тот период требовались агрономы-механизаторы – и в техникуме решили открыть новый факультет специалистов более широкого профиля. В группу зачислили самых способных студентов, так как они должны были освоить трехгодичную программу за два года. В число самых-самых попал и Маннаф.

В 2931 году его приняли кандидатом ВКП(б), избрали секретарем комсомольской организации. Комсомольцев и коммунистов техникума очень часто отрывали от учебы и посылали по районам для организации колхозов и совхозов. Хотя эта работа благодаря ликвидации неграмотности населения стала легче, все же дело шло не гладко.

Получив диплом в 1952 году, был направлен Наркоматом земледелия ТАССР агрономом на Актанышскую машино-тракторную станцию. Его назначили агрономом Старо-Сафаровского участка, и к концу сезона участок занял ведущее место в социалистическом соревновании. Но молодому человеку хотелось учиться в институте. Зимой он тайком уезжает в Казань – чтобы поступить в КАИ. Однако наркомат потребовал, чтобы он вернулся обратно на МТС. Маннаф попросил направить его в Б.Кляринскую МТС Камско– Устьинского района – его тянули родные места. Просьбу учли – и его назначили участковым агрономом Янасалинского участка.

В участок входили 10 колхозов, центральным был колхоз «Яна Юл», где Маннаф жил на частной квартире.

В 1933 году его избрали делегатом II Всетатарского съезда ударников социалистических полей и животноводства (в красной папке есть мандат №1650). В марте 1935-го повысили в должности – он стал главным агрономом Кызыл-Юлдузского района.

В сентябре 1936 года, перед отъездом на курсы по повышению квалификации в Тимирязевскую академию, он осмелился внести предложение в райком ВКП(б) по укрупнению мелких колхозов: сначала для эксперимента объединить колхозы имени Тукая и Демьяна Бедного. Жители были согласны на объединение. Его предложение было принято. Но при оформлении протокола были допущены неточные формулировки, и, воспользовавшись этим, уполномоченный Наркомата заготовок по Кызыл-Юлдузскому району Шайхутдинов написал клеветническую записку в обком ВКП(б) о том, что в районе ликвидировали колхоз. Органы прокуратуры, не разобравшись, предъявили обвинение руководителям района. Секретаря райкома партии Шаймарданова и председателя райисполкома Курамшина суд приговорил к высшей мере наказания – расстрелу. Маннафу после приезда из Москвы тоже пытались предъявить обвинение – как зачинщику ликвидации колхоза, однако обвинительные материалы представить не смогли и поэтому дело не завели. Отменили и приговор о расстреле Шаймарданова и Курамшина, их реабилитировали, восстановили в партии. Так мечта главного агронома об укрупнении колхозов и не сбылась.

В 1937 году, 17 февраля, Маннаф Нугуманович соединил свою жизнь с Анастасией Семеновной Трифоновой, медсестрой Усалинской больницы. 20 ноября 1937 года у них родился сын.

1938 год многое изменил в жизни Маннафа Нугумановича. В июле его приняли членом партии, трудящиеся Усалинского избирательного округа выдвинули его кандидатом в депутаты первого состава Верховного Совета Татарской АССР, он стал им 22 июня.

В то время катастрофически не хватало специалистов сельского хозяйства, и партийных работников посылали на самые трудные участки, где нужно было начинать с нуля. Как только работа налаживалась, партия перебрасывала человека на новое место. Приказом Наркомата земледелия ТАССР от 21 сентября 1938 года его назначили заведующим республиканской контрольно-семенной лаборатории. Конечно, не хотелось Маннафу уезжать из района, однако приказ есть приказ…

Так Маннаф Нагуманович переезжает в Казань, поселяется с семьей в одной комнате Дома крестьянина по улице Кирова. По результатом работы лаборатории за 1939 год директора утвердили участником Всесоюзной сельскохозяйственной выставки 1940 года, в 1940-м это случилось повторно, но в 1941 году выставки не было… В сентябре Маннаф Нугуманович был мобилизован в звании старшего лейтенанта-политработника, направлен ответсекретарем эвакогоспиталя №3997, который был организовался в одном из домов культуры Казани. Уже через 10 дней надо было начать прием раненых. В папке с документами сохранились квитанции о сдаче вещей и денежных средств в помощь Красной Армии в специальную комиссию.

В ноябре 1941 года Айтуганова демобилизовали и вернули на прежнюю работу. Но и тут он работал без выходных, можно сказать, был на казарменном положении. Пятеро Айтугановых жили в одной комнате с эвакуированной из Москвы сотрудницей Министерства пищевой промышленности СССР. Жена работала медсестрой в госпитале.

22 июня 1942 года Республиканскую контрольно-семенную лабораторию передали в введение сортового управления, Айтуганова назначили его начальником. 28 января 1943 года направили директором Ютазинской МТС. 471 тысяча пудов хлеба – таков был вклад ютазинских хлеборобов в урожай 1943 года. А через год, когда в республике стали создавать территориальные производственные управления машинно-тракторных станций, Айтуганова назначают начальником Северо-Восточного управления, куда вошли 24 МТС отдаленных районов. На этой должности он успешно проработал 7 лет. Достаточно сказать, что 25 процентов товарного зерна республики падало на Северо-Восточное управление.

В 1945 году его наградили двумя медалями, в 1950-м – орденом «Знак Почета». Он был избран депутатом Верховного Совета ТАССР второго созыва. Он выполнял обязанности инспектора Министерства сельского хозяйства СССР по контролю за хранением техники и горюче-смазочных материалов.

В 1951 году Маннаф Нугуманович стал заместителем министра сельского хозяйства республики. Под его непосредственным руководством велось комплексное строительство МТС, готовились кадры для сельского хозяйства. Спустя четыре года партия посылает его на новое место. Долгое время он работал председателем Ямашского райисполкома, где был избран депутатом Верховного Совета ТАССР четвертого созыва. Потом – новое место назначения. Он стал директором ВДНХ Татарской АССР. В двенадцати павильонах одной из крупнейших выставок Российской Федерации было собрано все лучшее, что сделано в Татарии за годы Советской власти. Более 120 промышленных предприятий, сотни колхозов и совхозов демонстрировали здесь свои достижения. С 1928 по 1968 годы выставку посетило 1,5 миллиона человек.

Особое внимание Айтуганов уделял сельскому хозяйству. По его инициативе в республике внедрялись такие сорта пшеницы, как «саратовская-29», «харьковская-46», новые технологии: компостирование торфа и других удобрений, агрегатирование сельхозмашин.

За 40 лет трудовой деятельности товарищ Айтуганов трижды был участником ВДНХ в Москве, о чем свидетельствуют медали. Неоднократно избирался членом Ямашского, Таканышского, Бауманского райкомов партии. Он был внештатным корреспондентом газет «Советская Татария» и «Социалистик Татарстан». Дважды избирался народным заседателем Верховного суда ТАССР.

Это было время людей крепкой закалки. Жизнь Маннафа Нугумановича Айтуганова – лучшее тому подтверждение.

 Айгуль ЗАКИРОВА, студентка КАИ.

Производственная практика 2006 года