Откуда есть, пошел наш Род...

Борис Милицын, краевед

02 июля 2008 года

Когда в Казани поселились наши предки, теперь не узнать. Можно предположить, что наш прадед Пейсах Милицын – сын старого кантониста, николаевского солдата в 1840-1860 годах.

Мне не удалось найти документальных источников в архивах, в органах регистрации актов гражданского состояния, в общественном Раввинате.   

Много «безлошадных» евреев ради получения документа – «Вида на жительство» – и права на образование детей служили солдатами по 20 лет верой и правдой царю и отечеству.

Я часто размышлял о происхождении своей довольно редкой фамилии, но ничего путного не выяснил. В литературе Милицын встретился только раз – это был адмирал в романе «Севастопольская страда» С.Ценского. В русском Интернете в списочном упоминании Милицыны (-цины) встречаются несколько сотен раз, разных национальностей, в том числе в списках жертв «Холокоста».

Достоверно известно, что в 60-х годах XIX столетия Пейсах Милицын уже проживал в Казани на улице Успенской (до недавнего времени – Кирова), в доме известного купца-бакалейщика Афанасьева Агафона Васильевича. Это место теперь точно напротив ЦУМа, дом №13. Тогда здесь шумел базар. Позднее, когда воздвигли вокзал (1894) Казанской «чугунной» дороги, на площади, напротив, построили номера (гостиницу).

  Очень многое в жизни Милицыных связывает с именем Агафона Афанасьева. Кратко остановлюсь на нем.

В Казани к концу XIX века, пожалуй, не было более крупного торговца «съестными припасами», чем купец первой гильдии, старообрядец, Агафон Васильевич Афанасьев (1849-1921 гг.). Не случайно его называли «казанским Елисеевым». Торговому дому «А. Афанасьев с сыновьями» принадлежали до десятка магазинов и складов. Бакалейные, винные и гастрономические товары закупались и за границей. Тихомировы-Афанасьевы прибыли в Казань в 1842 году. Их внук Агафон прославил род. На Успенской были большие склады и магазин. Там во флигеле дома и жила семья Пейсаха Милицына. После 1918 года всю собственность Агафоновых национализировали. Агафон Васильевич уезжает в Батуми, где и скончался в возрасте 72 лет. У него от двух браков остались трое сыновей и пять дочерей.

         Сколько детей было у «холодного» сапожника Пейсаха Милицына, неизвестно (позднее уточнилось), но еле сводивший концы с концами, он обувал всю семью купца в счет оплаты аренды жилья.

В 1871 году у него родился сын Абраша. Очень рано шустрый подросток стал работать подручным на складе, а потом, когда ему исполнилось 17 лет, исполнительного, смышленого, умеющего считать каждую копейку, честного паренька, Афанасьев делает младшим приказчиком в магазине на Успенской улице.

Примечателен эпизод, когда Абрам увидел, как работник спрятал в одежде горсть «ландринок – монпансье» (леденцов) при упаковке их в красивые квадратные жестяные банки, хозяину он об этом доложил, но убедил того не наказывать беднягу увольнением, а ограничиться предупреждением. Долго парень благодарил Абрашу. Потом они стали хорошими товарищами.

         Абрам Милицын рано, в 17 лет, женился на девице Добе Леэ Израилевне, 1868 года рождения, старше его на три года. Кто были ее родители, нам не известно.

         Я не знаю, как там у них насчет любви, но одиннадцать (!) детей Лея рожала исправно, как автомат, почти каждый год по ребеночку. Двое умерли в младенчестве: Майда, 1901 года рождения, – в возрасте полутора лет и Соломон, 1902 года рождения, – в возрасте 4 лет. Остальные выросли, выучились, вышли в люди (погребены в Казани, Чистополе, Ленинграде).

         Дальше смею перечислить всех детей по ранжиру, согласно официальным документам: Михаил, 1888 года рождения, Лев, 1889 года рождения, Беиля (Белла), 1890 года рождения, Енох, 1891 года рождения, Захар, 1893 года рождения, Рувим,  1896 года рождения, Рахмил (Рафаил),  1903 года рождения, Пессе (Фаня), 1905 года рождения (4 мая), Лазарь, 1907 года рождения (17 января). И все они Абрамовичи.

         Четверо учились в городской гимназии №2 на Лево-Булачной улице, Белла закончила Родионовский институт благородных девиц, Рахмил после учебы в Казанском музыкальном техникуме продолжил образование в Московском музыкальном техникуме имени Гнесиных. Лазарьв 1930 году окончил Казанский политехнический институт (позднее КХТИ).

         Тем временем Абрам Пейсахович Милицын обретает опыт и доверие Агафона Афанасьева, становится его доверенным лицом. Знатный купец I гильдии спонсирует (как бы сказали сегодня), способствует ему в организации собственного дела, там же на Успенской улице, в помещениях своих складов. Это бойкое место. Недалеко был Сенной базар, многочисленные лавки, магазины. Торговля пошла неплохо, вначале валенками да калошами различных форм и фасонов.

         Совершенно трудно объяснить, как Лея могла управляться с целым отрядом детей, растить, лечить, воспитывать. Еще в древности говорили: «Хозяйка дома - вот что такое дом».

         Когда старшие дети выросли, Михаил, Захар, Енох и Лев стали верными помощниками в деле отца. Семья Милицыных постоянными наемными рабочими не пользовалась. Приглашались разовые работники. Есть маленький рассказ из архива казанских газет начала XX века. Вот его краткий пересказ.

         «Оскоромился». «Дело было на масленичный пяток девяносто лет назад. Некто Сысой Авдошкин, починочный сапожник из будки при обувном магазине Еноха Абрамовича Милицына, что на Гостинодворской, зашел в девятом часу утра в гости к квартиросъемщице номеров и по совместительству даме сердца Прасковье Коленкоровой. Просто так, попить «чайку», как будет впоследствии указано в протоколе дознания… Тут вдруг заходит к ним другой постоялец Васька Булкин, уже изрядно похмелившийся и просит Авдошкина угостить его, по случаю масленицы, мол… Потому он соколом прикупил и очищенной селедки и хлеба ситного и пошел разговор… Тогда задал Булкин шибко волновавший его вопрос: «Пошто ты, гад, Парашу у меня увел?» Сысой знамо дело обиделся… Ну и вцепился Ваське в бороду. Тот его, не долго думая, в ухо приложил. Васька вцепился в косы Коленкоровой… (В общем, началась свалка)… Тут заходит еще один квартиросъемщик, видит, как хахаль таскает ее по полу за косы, а на полу в кровищи лежит измордованный без уха Булкин… И Комов произносит вполне «джентльменскую» фразу (из протокола): «Ты «сэр» паршивый, отвяжись, падла, немедленно от бабы, не то я тебе харю на бок сворочу». И валит его ударом кулака рядом с Булкиным. Все кричат, валяясь на полу. Авдошкин выплевывает зубы. Комов обнаруживает вместо уха гладкое место… Вскоре на шум заявляется околоточный надзиратель Второй полицейской части Иван Сократов. Выслушав бессвязные объяснения всех, он для проформы, все же поискал откушенное ухо, потом взял за шиворот Сысоя и потащил в участок… На вопрос Авдошкина: «Что будет мне от судейских?», околоточный ответил: «Не знаю. А вот от попа тебе точно будет наказание. Ведь оскоромился в сырную неделю», – и раскатисто загоготал…».

Вот так «писаки» зафиксировали наличие магазина Милицыных на Гостинодворской улице.

         Старшая дочь Белла вышла замуж в 1908 году за молодого врача Самойлова Самуила Зиновьевича, у них родились Гриша в 1909 году и Шура в 1912 году. А у Левы росли уже трое детей Рива (1905 г. р.), Сарра (1906 г. р.) и Шура (1907 г. р.). У Михаила была дочка Вера (1921 г. р.), позднее появился сын Абрам (1925 г. р.).

Так что большая семья Милицыных с внуками к 1915 году выросла до 20 человек. Так и собирались иногда все за праздничным столом в пятницу. Но жили они уже на Лево-Булачной, 19/23, в семи комнатах на втором этаже дома, принадлежащего купцу Пушнову (ныне тут офис «Татсоцбанка»).          Позднее, в 1911 году, семья Самойловых переехала в Чистопольский уезд.

         Абраму Милицыну говорили: «Вы счастливый, у вас такая большая, дружная семья». Он отвечал, не задумываясь ни на минуту: «Я счастливый, потому что у меня есть семья, а уж дружная она или какая другая, от нас зависит. Это не данность, это труд всей жизни».

Абрам Пейсахович, как видно из многих факторов, был любящим семьянином, хотя любовь к жене бесконечно долго продолжаться не может, но в семейной жизни главное терпение и уважение. Умный, расчетливый, он не складывал деньги в кубышку, а вкладывал их на расширение своего небольшого дела. Не забывал он давать, по возможности, на благотворительные цели, в том числе на организацию молельного дома (синагоги) в Казани. Торговля шла неплохо, Милицын нашел в деле свою нишу.

         После недолгого рассмотрения прошения, уплаты необходимого вступительного взноса и членских денег А. Милицыным, земской городской управой был выдан членский билет купца №310 от 22 декабря 1915 года и «Свидетельство на право торговли и складирования торгового дома «Абрам Милицын с сыновьями».  Копия документа хранится в музее казанской Синагоги и общинно-культурного центра «Хэседа Моше».

 «В Архивном фонде Казанской городской Управы в заявлениях о выдаче торговых свидетельств за 1915 год значится: Милицын Абрам Пейсахович, мещанин, проживал на Успенской улице (ныне улица Кирова) в доме купца Афанасьева. Обратился 12 декабря 1915 года в Казанскую городскую управу с прошением о выдаче свидетельства на предприятие по торговле обувью торговому дому «Абрам Пейсахович Милицын с сыновьями». Предприятие и склад обуви находились также на Успенской улице в доме купца Афанасьева».

Основание: ф. 98, оп. 8, д. 168, лист 43.

Подписи:

         Директор Национального архива Республики Татарстан Л.В. Горохова;

         заведующая отделом Л.О. Кузнецова.

Справка Национального архива Республики Татарстан 05.06.2000. №113.

         Одной из наименее известных страниц прошлого Казани остается история развития предпринимательства среди горожан в начале ХХ века. Представление о структуре торгового капитала дает изучение свидетельств на право торговли, выдававшихся городской управой в соответствии с принятым в 1898 году «Положением о государственном промысловом налоге». Согласно этому документу, все торговые предприятия делились на четыре разряда по размеру их годового дохода. К первому разряду причислялись крупные торговые фирмы, имевшие годовой оборот не менее 300 тысяч рублей; свидетельства второго разряда получали заведения с оборотом от 50 до 300 тысяч рублей в год; третьего – лавки, занимавшие один покой и не прибегавшие к помощи наемных рабочих, с размером оборота от 10 до 50 тысяч рублей (таковым становился «торговый дом А. Милицын с сыновьями»). Вся мелочная, разносная и развозная торговля относилась к четвертому разряду.

         К тому времени об Абраме Пейсаховиче уже знали горожане, у него были друзья, товарищи среди евреев, русских и татар. Так что интернационализм был выдуман не большевиками. Дружба строилась на основе духовной близости и деловых отношений. К нему шли за советом и помощью. Говорили, что он был мягким в семье, а в деле жестким, но справедливым.

         Где-то в эти годы, перед гражданской войной, купец А. Афанасьев сдал в аренду Милицыну несколько помещений, принадлежащих ему, на первом этаже дома Василия Ивановича Заусайлова на углу Гостинодворской (Чернышевского) и Большой Проломной (Баумана), 36/12. На втором этаже располагались «Большие Сибирские номера» (небольшая гостиница).

Здание было построено в 1874 году по проекту архитектора Константина Саввича Олешкевича (1843-1935), который занимал должность городского архитектора (1904-1911). По его проекту построено несколько интересных зданий, в том числе Шамовская городская больница и собственный дом на Комиссариатской улице (ул. Муштари, теперь здесь поликлиника Казанского научного центра РАН) и др.).

         Дома на Гостинодворской (ныне ул. Чернышевского) теперь нет. Его снесли в 2005 году. Это очень известный многим коренным казанцам дом В.И. Заусайлова. Теперь его можно увидеть только на старинных фотографиях, в альбомах и книгах по истории Казани, в фотоальбомах «Казань на старинных открытках» (1994); «Казань историческая» (2003); «Из казанской истории» (2003). Двухэтажное красивое здание со скошенным углом и массивными скругленными пилонами, соединенными между собой ажурной кованой решеткой, с угловым входом на первый этаж.

На старинных фото видна надпись «Hotel», а на ажурной решетке вывеска: «Большая Сибирская гостиница». Ее особо отметил Н.П. Загоскин в книге «Спутник по Казани» (1895). Гостиница была небольшая, всего 55 номеров с телефоном №104. На первом этаже располагались магазины торгового дома купца Афанасьева, фотография Вяткина. Домовладение состояло из нескольких строений.

         Первый владелец - В.И. Заусайлов (1845-1913), потомственный гражданин, общественный деятель, большой коллекционер исторических ценностей, гласный городской Думы, один из основателей и директор Казанского городского музея (1895), действительный член исторического общества археологов. Дом был продан им в 1909 году.

В Советское время до 1926 года здесь еще была гостиница, затем дом заселили, превратив его в большую «коммуналку». На первом этаже, где размещался магазин Милицыных, работали пошивочное ателье «Руслан» и ателье мод «Центральное».

Торговый дом Афанасьевых на Гостинодворской размещался в доме В.И. Заусайлова в 1915-1918 и 1921-1925 годах (документально: книга «Золотые страницы купечества», Свердлова Л.М.). До этого помещения под магазинчик арендовали в дальнем Устье вблизи пристаней, среди лабазов и лавок, без тепла и света.

         Теперь Милицыны – Абрам и его сыновья: Михаил, Лев, Енох и Захар, – специализировались на торговле мужской обувью в широком ассортименте. Енох считался за организатора, как самый умный и практичный. Принимались и предварительные заказы по прейскурантам и каталогам. Я сам видел один такой каталог за 1916 год.

Товар возили из Москвы и Нижнего Новгорода на пароходах компании «Меркурий» под поручительство, с оплатой после реализации. Тогда доверие было на несколько порядков выше.

         Перед революцией, примерно в 1917 году, братьями был куплен небольшой двухэтажный дом (кирпич-дерево) в 8 комнат в Кошачьем переулке (теперь улица З. Космодемьянской), в Подлужной слободе, рядом с Поповой горой (Тельмана-Нагорная), почти на углу с улицей Нижнефедоровской (Федосеевская), дом №23. На втором этаже - большая прихожая, зала, четыре комнаты. Во дворе каменный склад, дровенники, подпирающие крутой склон горы.

Вначале здесь жила семья Льва Абрамовича, Захар и Енох. Младшие – Рафаил, Лазарь и Фаина - оставались с родителями, Михаил с семьей снимал квартиру на Вознесенской, 13 (ныне Островского).

         Некоторые моменты из жизни еврейской общины города Казани.

Община возникла во второй половине XIX века,  молельный дом - в 1895 г. Еврейское население города состояло главным образом из ремесленников и потомков так называемых николаевских солдат. Совсем незначительную часть составлял средний купеческий класс. Отсутствие до самого конца XIX века официально зарегистрированной общины причиняло евреям серьезные неудобства. Записи Раввином о рождении, смерти, браке и разводе делались неофициально, поэтому не признавались в качестве документов.

Это одна из причин, что в Казанском Раввинате я не мог найти документы о семье Милицыных за вторую половину XIX века.

         С таким положением было покончено в марте 1897 года, после получения разрешения проживающим в Казани евреям устроить свой молитвенный дом с выбранным общественным Раввином. Ему вручались метрические книги.

В Национальном архиве Республики Татарстан сохранились документы о многочисленной семье Милицыных в начале ХХ века.

Национальный состав населения города был пестр, что в определенной степени сглаживало антисемитские настроения «главной» нации. Это обстоятельство послужило стимулом для переселения в Казань евреев из западных областей России, Белоруссии, Литвы.

Укрепление экономического положения общины дало возможность заняться строительством собственного здания - Синагоги. Начиная с 1903 года велись переговоры с властями. Наконец-то было дано разрешение на покупку под строительство участка на Малой Проломной улице (Профсоюзная, 15).

Строительство велось с марта 1913 по март 1915 года. 12 марта 1915 года состоялось торжественное освящение молитвенного дома в присутствии членов городской администрации и большого скопления прихожан.

Строительство обошлось в 85000 рублей, вместе с покупкой дома и места. Часть денег была взята из ежегодных взносов членов общины, часть сложилась из специальных пожертвований, часть была получена в виде дохода от продажи мест в молельном зале. Не исключением стал взнос и Абрама Милицына. Им также было куплено персональное кресло. Персональные места снабжались медными именными пластинками на спинках диванов.

         Всё изменилось 30 апреля 1929 года. Тогда решением Президиума ТатЦИК №97 Синагога была закрыта, здание передано под культурное учреждение трудящихся. Потом здесь открылся Дом учителя. Утварь частично была разворована. Здание ветшало. Так продолжалось до 1989 года, когда здание передали общинно-культурному центру с молельным залом. 3 сентября 1996 года, после капитального ремонта, состоялось первое заседание  Попечительского Совета. Был создан также Общественный совет. Туда вошел и я, конечно, номинально - как потомок Абрама Пейсаховича Милицына. Первым председателем был избран Юрий Плинер, ныне покойный.

         Сейчас в одном здании находятся представительства различных еврейских организаций: Еврейский Российский Конгресс, Федерация еврейских общин, общинно-благотворительная волонтерская организация – «Хесед Моше», Молодежный клуб и Воскресная школа. Здесь выдают социальную помощь малоимущим, одиноким, престарелым и блокадникам. Так что жизнь продолжается, независимо, верующий ты или просто еврей.

         Вернемся к судьбе семейства. Осенью 1918 года магазин разграбили мятежные белочехи. Речь идет о корпусе военнопленных чехов и словаков, оставшихся в России от первой мировой войны и поднявших контрреволюционный мятеж (их было всего 146 тысяч).

За один месяц хозяйничанья народной армии КОМУЧа и чехословацкого корпуса, с 7 августа по 10 сентября, каппелевцами (белая гвардия полковника Каппеля), карательный орган расстреливал без суда и следствия богатых и бедных, коммунистов и анархистов, всех, кто попадался под горячую руку. Они злорадствовали и ликовали, ведь в их руках оказалась почти весь  золотой запас России, хранившийся в госбанке Казани, который был символом России.

На второй год мировой войны царское правительство решило упрятать государственные ценности от случайностей. Банк Казани считался одним из лучших. Здесь в 1918 году было сосредоточено восемьдесят тысяч пудов государственных ценностей.

Репатриацией золотого запаса занимались: полковник Каппель, адмирал Старк, генерал Рычков и представитель белой эмиграции авантюрист-супертеррорист Савинков.

Борис Викторович Савинков, бывший член боевой организации партии эсеров, руководитель контрреволюционными и бандитскими организациями, в том числе за рубежом – «Союз защиты родины и свободы», судим и приговорен военной коллегией Верховного суда СССР по ст. 58 ч.1 к расстрелу 29 августа 1924 года. Помилован, приговор заменен десятью годами лишения свободы. 7 мая 1925 года Б. Савинков покончил жизнь самоубийством, выбросившись из окна 5 этажа здания ГПУ.

Белогвардейцы и белочехи были выбиты красными частями дивизии Азина, моряками Волжской флотилии.

Сейчас мы более взвешенно оцениваем те события. Очевидно надо помнить обо всех жертвах апокалипсической трагедии, именуемой гражданской войной. И красные, и белые – часть одного народа, и всем жертвам той кровавой братоубийственной войны стоило бы поставить общий памятник.

         У Ларисы Рейснер, комиссара флотилии, в рассказе «Казань» есть строчки о тех днях: «Не оборачиваюсь на свист снарядов, которые все чаще ударяют в белый карниз «Сибирской гостиницы»… (в дом, где был магазинчик Милицыных - автор). Рядом бежит семейство с детьми, шубами, самоварами… Поток бедноты, солдат, повозок… Кто эти бегущие? Коммунисты? Вряд ли. Уж баба с козой, наверняка не имеет партийного билета…».

         Многие именитые горожане, мещане, боясь красного террора, ушли из родных мест. Милицыны остались. Куда идти с таким семейством и зачем? Рафа Милицын, гимназист, тогда любил подшучивать: «Я сын небогатого купца».

Каждая семья имела свой уклад, свои особенности, менталитет. Всё разграблено, ни товара, ни денег, ни имущества. Абрам Пейсахович Милицын сник. Уже не было сил подниматься «с колен». Он часто болел. Енох Абрамович с братьями решили во что бы то ни стало продолжить дело, используя прошлые связи и семейный опыт. Енох и Лев взяли на себя всю ответственность.

         Тут подоспела ленинская Новая Экономическая Политика. В марте 1921 года решением Х съезда партии была допущена частная торговля (Декрет СНК от 30 июля 1921 года) взамен политики Военного Коммунизма. «НЭП введен всерьез и надолго, но отнюдь не навсегда», - утверждал  В.И. Ленин.

         В 1924 году братья восстановили магазин («Братья Милицыны и К°»). Мой брат Александр Львович вспоминает большой зал магазина, весь в стеллажах с обувью в коробках, большие зеркала от пола до потолка, специальные вешалки, где висели кожаные пальто, куртки, галифе (модные в те годы). Из первого зала несколько ступенек - и заходишь в малый зал, там был товар для крестьянства: сапоги хромовые, яловые. Затем входишь в длинную комнату с большим столом с двухведерным самоваром, пьешь, ешь много разных сладостей.

         И пошел бизнес не хуже прежнего. Модную мужскую обувь от Милицыных брали хорошо. В те годы был бум на щегольскую, яркую, часто броскую одежду. Молодежь изощрялась, как могла, как будто дорвалась до свободы в нравах. В ходу были всякие новые течения: футуризм, имажинизм. Долой стыд! Бесконечные клубы, митинги, вечеринки, пьянки. Вся жизнь как сплошная скачка.

Много лет спустя Рафаил Абрамович показывал моим друзьям те ботинки - как образец качества «носи – не хочу», только следи за ними, чисти, смазывай. Даже белые парусиновые полуботинки сохранились.

         Но это уже не для Абрама Пейсаховича Милицына. Он все реже выходил из дома, не прогуливался по Большой Проломной. Только любил слушать вечерами рассказы детей о делах и успехах. Неприятностями они отца не удручали.

         Абрам Милицын окончил свой жизненный путь 14 августа 1923 года в возрасте 53 лет от кровоизлияния мозга. Верная спутница Лея пережила мужа на полтора года и умерла от рака в возрасте 57 лет 20 января 1925 года. Даты точные, по фотографиям.

Могила деда еще сохранилась на четвертой аллее Арского кладбища, а прах бабушки вместе с камнями ушел в овраг. Ограды обеих могил были очень красивые из витых цепей на невысоких металлических столбиках. Всё стало достоянием кладбищенских вандалов.

Вскоре после смерти Абрама Милицына, в 1923 году, всех выселили с Гостинодворской, и вся семья стала жить в доме в Кошачьем переулке.

         Понимая, что послабление со стороны властей в экономике страны Советов скоротечно и краткосрочно, умом-то их Бог не обидел, четыре брата-предпринимателя торопились создать некий запас прочности на будущее своим младшим братьям, которым исполнялось еще только по 15-17 лет.

         Михаил, старший сын Абрама, в молодости служил в царской армии, играл в полковом оркестре, обладал большими организаторскими способностями.

         Лев Абрамович был основной фигурой после отца в торговле. Особенно в период НЭПа. Ездил за товарами на Российскую Торговую Ярмарку в Нижний Новгород, в города сапожников, Кимры Тверской области, принимал коммивояжеров, оформлял векселя, вел всю отчетность, платил налог в казну, в Казанском государственном банке держал ячейку, где хранились деньги фирмы. Он вспоминал, как отец говаривал: «… если прибыль года составляла одну копейку на рубль, были спокойны, не банкроты».

         Захар Абрамович страдал эпилепсией. Боролся с болезнью, купаясь в проруби зимой. На чердаке держал голубей разных пород, а над сараями соорудил высокий помост. Делами в магазине не занимался.

         Интересная личность – Енох Абрамович, – самый грамотный, политически развитый, много читал. У него было спрятано в подполье собрание сочинений Л. Троцкого. Он слыл как семейный адвокат.

         Иосифу Сталину не могло нравиться, когда всем хорошо, надо, чтобы кому-то (большинству) стало плохо. Новая Экономическая Политика – по Ленину – «приказала долго жить» при Сталине. Сейчас страна пришла к своего рода новому НЭПу. Может быть, через несколько лет пошлют этот новейший НЭП к черту – туда, куда его послал, раскурив трубочку, Сталин.

Почему с такой легкостью это удалось сделать? Почему осуществился возврат к военно-коммунистической модели? После несколько лет новой политики, успешных в целом, что бы ни говорили.

         Магазин на Гостинодворской национализировали, вновь разграбили. Я не буду фантазировать, а перескажу документы архива МВД Татарстана, которые мне после длительной переписки с Управлением государственной безопасности по Татарстану, Прокуратурой и МВД, удалось заполучить в 2004 году. Означу здесь только два.

Прокуратура РТ, 04.02.04, №13-486-03.

         «Начальнику Управления по обеспечению участия прокуроров в рассмотрении уголовных дел судами А.А. Аббасову.

         Для сведения: Б.Р. Милицыну.

         В прокуратуру Республики поступило заявление с просьбой пересмотреть архивные дела в отношении Милицыных. Нами запрошены архивные дела N 307-р в отношении Милицыных: Михаила Абрамовича, 1888 г. р., Захара Абрамовича, 1893 г. р., Еноха Абрамовича, 1891 г. р., Рувима Абрамовича, 1896 г. р., и N 197-р на Милицына Льва Абрамовича, 1889 г. р. Из материалов дел следует, что Милицыны привлекались к уголовной ответственности не по политическим мотивам, а за совершение общеуголовных преступлений. Соответственно, Милицыны не подпадают под действие закона РФ «О реабилитации жертв политических репрессий».

         С учетом изложенного, для пересмотра направляем Вам по надзорности копию заявления Милицына Б.Р. и вышеуказанные архивные уголовные дела…»

         Приложение:

Копия заявления – 1 лист, архивные уголовные дела N 307-р в четырех томах (на 267, 250, 295, 214 листах) и N 197-р в двух томах (на 133, 150 листах).

         Подписи:

старший помощник прокурора РТ старший советник юстиции РТ Хакимзянов.

         Повторно на новый запрос:

         Прокуратура РТ. Кремлевская ул., 14, Казань, 420111.

         11.02.04. N 12-74-03.

         «На Ваше заявление о реабилитации братьев Милицыных, якобы раскулаченных в 30-е годы прошлого века Советской властью, рассмотрено с изучением уголовных дел. Доводы об их раскулачивании несостоятельны.

         Милицыны – Михаил, Рувим, Захар, Енох были признаны виновными в спекуляции. Они систематически занимались скупкой и перепродажей мануфактуры с целью наживы.

         Их вина в совершении этого преступления доказана. Свидетель Плискин показал, что Милицыны скупали у разных лиц мануфактуру, а затем перепродавали.

         Свидетель Коссовский показал, что братья Милицыны были частными торговцами. Они по дешевой цене через третьих лиц скупали в государственных и кооперативных магазинах сукно и драп, а затем наживались продажей готовых изделий из этого материала (очень смешно, если бы не было так грустно - автор).

         Действия братьев Милицыных правильно квалифицированы по статье 107, часть 2 УК РСФСР (в редакции 1926 года).

         Постановлением Особого Совещания при Коллегии ОГПУ от 15 июня 1928 года Милицыны (Михаил, Рувим, Захар) сосланы в Сибирь на три года с конфискацией имущества.

         Милицын Лев привлекался к уголовной ответственности (ст. 58 ч.1 1933г.) за спекуляцию, но в деле нет каких-либо данных, что он привлекался за это к наказанию. Однако дело от 17 января 1935 года было прекращено с конфискацией изъятых у него золотых монет.

         Действующий в настоящее время Уголовный Кодекс не предусматривает реабилитацию лиц, отбывающих наказание за деяние, которое в последующем перестало считаться преступлением».

         Подпись: прокурор РТ, госсоветник юстиции 3 кл. К.Ф. Амиров».

Вот и все! Это даже не сатира, это трагедия, факт непризнания государством своей глупости.

Енох, Захар и Михаил не вернулись в отчий дом. Могилы двоих затерялись на огромных просторах Сибири. Фотография Михаила с указанием места и времени его смерти дошла до Казани: г. Камень-на-Оби, 17 августа 1930 год, Сибкрай» (теперь Алтайский край).

Жена Михаила Абрамовича с двумя детьми Верой и Абрашей поехала за ним в ссылку, но после его кончины уехала к своим родственникам в Самару (кстати, впоследствии ее сын Абрам – участник Великой Отечественной войны, служил в танковых войсках). Беллу Абрамовну по делу братьев держали месяц в казанском застенке. Рувим Милицын вернулся из ссылки по состоянию здоровья через полтора года под поручительство земского врача Чистопольского уезда С.З. Самойлова. Рувим Абрамович всю жизнь был одиноким и жил в семье старшей сестры Беллы Милицыной-Самойловой в городе Чистополе.

         Теперь главным рассказчиком будет свидетель, мой двоюродный брат – Александр Львович Милицын (ему исполнилось 90 лет).

«Как производилась ликвидация фирмы «Братья Милицыны и К°«? Днем 1927 года в магазин пришла группа ОГПУ, объявила о конфискации фирмы. В магазине были Михаил, Захар, Рувим. Товар долго переписывали и на лошадях вывозили в универмаг – ГУМ, на этой же улице Проломной (Баумана). Товар еще долго не рассортировывали. Всех арестовали. Целый месяц ежедневно их всех вывозили из тюрьмы для подтверждения, переписи, несмотря на болезнь Захара и голодовку. Условия были страшные.

         Льва и Еноха в магазине в тот момент не было. Их предупредили, и им удалось бежать прямо из дома в «Кошачке», а затем и из Казани. ОГПУшники провели опись всего имущества в доме. Часть мебели вывезли и комнаты вновь заселили чужими семьями. Здесь, в родительском доме, осталась наша семья без отца, мама с тремя детьми (мама из семьи Григория Коварского, они жили в Казани на улице Мокрой (Сакко и Ванцетти с 1929 года). Здесь же продолжали жить младшие братья – Лазарь, Рафаил и сестра Паня, в очень маленьких комнатушках.

         Лев и Енох добрались до Перми, где жила семья сестры отца – Овруцкие (то есть была дочь у «холодного» сапожника Пейсаха, а то мы думали, что был только дед Абрам, имя сестры пока узнать не удалось, имя ее мужа – Алексей Овруцкий). Их дети Хася Алексеевна – химик, Вера Алексеевна – врач-окулист, потом переехала в Ленинград, работала в больнице Эрисмана, Сарра Алексеевна – врач-ветеринар, братья Моисей и Павел. Овруцкие в Перми приютили Милицыных на нелегальном положении, без паспортов.

В 1928 году родители с их помощью решили перебраться в Ленинград. Так было до 1932 года. Отец Лев Абрамович уже работал начальником цеха на швейной фабрике, где шили из отходов материала. Тогда мы жили в коммуналке на улице Рубинштейна, дом 14.

В 1933 году папу и маму арестовали и увели. Только через значительное время стало известно, что их увезли в Казань. Лев Абрамович был осужден особым совещанием по статье 59 пункт 12. Мы, дети, остались без средств к существованию, только с пособиями на учеников и с продуктовыми карточками.

В Казани всех Милицыных допрашивали с пристрастием, выбивали из них целый год наличие золота. (Во время премьерства Витте и позднее, 1898-1914 гг., чеканили в России золотые монеты разного достоинства - автор).

Однажды я был дома. Пришли двое мужчин и спросили, где лежат золотые монеты (откуда узнали?). Я их достал из ящика. Мужчины ушли, даже не пересчитав большое количество монет. А вскоре вернулась мама, а позднее, через 9 месяцев, – отец. Значит, их обработали так, что лучше не вспоминать.

Еноха Абрамовича разыскали в Перми. Не избежал он и сибирской ссылки, где нашел свою могилку. А в 1935 году пришло письмо без адресата от неизвестной женщины, что Захар Абрамович жив, то ли где-то в Сибири, то ли пошел по Колымскому этапу.

         «Жизнь есть сочетание меда и желчи». Апулей.

         Давно уже разрослась большая родня Милицыных в Ленинграде (Санкт-Петербурге), а всё пошло от добрых дел сестер Овруцких в далеком 1928 году (это дети и внуки сестры нашего дедушки Абрама). Вот поистине неожиданная весточка из прошлого столетия.

         Лев Абрамович после Ленинградской блокады служил экспертом обуви в универсаме «Гостиный двор». Умер в 1969 году. Рива Львовна (Реввека) – инженер связи – уехала в Израиль (род. 1916, умерла в 1993). Сарра Львовна многие годы работала в библиотеке (род. 1914, умерла 12 января 2000 на 85-м году жизни). Жена Рахиль Григорьевна (1895-1983).

         Александр (Шура) Львович (чья хорошая память способствовала воскрешению фамильной биографии) скоро отметит 90-летие (25 июля 2007 г.) окончил техникум, всю жизнь работал на Ленинградском оптико-механическом объединении (ЛОМО). Вышел на пенсию начальником цеха. Двенадцать лет прослужил в армии, начиная с Советско-финской компании в 1939 году и далее всю Великую Отечественную войну. Демобилизовался только в 1956 году. Многие годы семья скиталась в пригородах и только в 1973 году получила одноквартирное жилье. Есть дочь Наталья и внук Евгений.

         Старший брат, Лев Абрамович, сумел в 1930 году организовать переезд в Ленинград младшему брату Лазарю Абрамовичу после окончания в Казани института и устроить его на работу. Он привез с собой жену Аню – Анну Васильевну. У них вскоре, в 1939 году, родилась дочь Татьяна. У меня о ней остались очень теплые воспоминания после визитов в Ленинград, а их было много. Только благодаря Танечке и Сарре я узнал многое из истории Петербурга, о его дворцах и музеях.

Лазарь Милицын дослужился до начальника цеха крупного завода (Пищебумажная фабрика Госзнака) и имел служебную квартиру. Участник Великой Отечественной войны. Умер в 1979 году.

         Милицыны пережили знаменитую трагическую Ленинградскую блокаду. Четырехлетнюю Таню удалось вывезти по ледовой дороге через Ладогу в тыл. Жила она в Чистополе. Как всегда, у тетки Беллы всегда был надежный тыл. Здесь, у Самойловых, в трудные дни собирались под надежным крылышком многие родственники.

На улице Рубинштейна в Ленинграде артснаряд разрушил соседний дом. Был пожар, были жертвы. Милицыны чудом остались целы и невредимы.

         Каждый человек носит в себе постоянную память о тех, кого он любил, с кем его связывают родственные узы.

         Чем глубже и крепче корни, тем прекрасней листва.

Фрагмент книги «Найди, где твои корни (Милицыногорье)»

(Казань, 2008)