Пусть тот кошмар не повторится никогда

Николай СОБОЛЕВ, бывший узник ГУЛага

10 октября 2004 года

В 2004 году мы отмечаем скорбную юбилейную дату: 70 лет назад в Советском Союзе начались массовые политические репрессии. Предоставляем слово Николаю Павловичу Соболеву, уже известному нашим читателям автору, арестованному в декабре 1941 года и в 1963 году реабилитированному.

«Казанские истории» публиковали его очерки-воспоминания, рассказывали о его книге «Держись, Коля!». Николай Павлович никак не мог не откликнуться и на этот раз.

Репрессии начались, конечно же, намного раньше, чем в тридцатые годы. Уникальность советских концентрационных лагерей заключается в том, что они свое начало брали с 1918 года, со времен правления самого «человечного человека», то есть Ленина. По его указанию 5 сентября 1918 года Курский, Петровский и Бонч-Бруевич подписали постановление о «красном терроре» и создании концентрационных лагерей. Первый лагерь заключенных производственного характера под секретным кодовым названием «Алгемба» был создан в 30-х годах по личному указанию Ленина. Заключенные занимались прокладкой нефтепровода от западных нефтяных промыслов Казахстана до Волги. Добытую нефть казахстанских месторождений нужно было срочно перебросить к берегам этой реки, поскольку страна в ней очень нуждалась....

На этой стройке были погублены от голода, летней жгучей жары и зимних морозов около десяти тысяч казанцев, несколько тысяч заключенных из сословий свергнутого класса и почти вся сорокатысячная армия под командованием Фрунзе. Потом, при Сталине, основная масса заключенных, строя социализм в отдельно взятой стране, сидела без вины. В лагерях отбывали сроки за шпионаж, террор, диверсии, то есть за деяния, которые не совершали. Это были люди иных, чем большевики, убеждений: меньшевики, эсеры, кадеты, националисты, белоэмигранты, троцкисты, правоуклонисты, кулаки и т.д.

Первый крупный всплеск репрессий произошел с началом коллективизации. Тогда состоятельных, трудолюбивых и смекалистых мужиков, назвав их кулаками, стали тысячами изгонять с насиженных мест и отправлять в необжитые места огромной страны. Многих из них сажали в тюрьмы и даже расстреливали.

Устойчивый характер репрессии приобрели в начале тридцатых годов, когда на весь мир были объявлены первые пятилетки, которые надо было выполнять за четыре года! В те годы не было квалифицированной рабочей силы, транспорта и поденных механизмов, а был народ. Следовательно, только из народа можно было создать и рабочую силу, и транспорт, и механизмы... И начались массовые аресты.

В 1932 году создается крупнейший лагерь заключенных «Белбалтлаг» и начинается строительство известного на весь мир Беломоро-Балтийского канала. Его строили исключительно подневольным, рабским трудом заключенных.

Носилки, тачка и в нее «запряженный» зек – вот весь транспорт и механизмы!.. Здесь работало около двухсот тысяч заключенных, и смертность была исключительно высокая. И как пишет Солженицын, «под каждым пнем остался лежать зэк»...

Огромные массы заключенных нужно было перемещать по стране и распределять по отраслям народного хозяйства, а значит – вести их строгий учет. В 1934 году создается знаменитый ГУЛаг – Главное Управление Лагерей. К концу того года по РСФСР в лагерях было уже более 669 тысяч человек.

Забегая вперед, нужно сказать, что 26 февраля 1941 года, за четыре месяца до начала Великой Отечественной войны, были созданы новые 12 ГУЛагов производственного назначения, а затем до 1952 года – еще 8. Невероятно, но факт! И сколько надо было опять посадить народа, чтобы пополнить эти лагеря необходимой дармовой рабочей силой? Ужас! – только и скажешь!

Как можно после этого верить фарисейским словам «вождя всех народов» Сталина, что «главный капитал -это люди»... Таким образом, дорога к счастью, равенству и процветанию, то бишь к коммунизму, прокладывалась через беззаконие, произвол и насилие...

С 1936 года в тюрьмы и лагеря хлынут потоки так называемых врагов народа. Суды не успевали рассматривать дела. И чтобы придать какую-то законность этим репрессиям, еще в декабре 1934 года принимается постановление ЦИК и СНК СССР о мерах по ускорению ведения следствия без участия сторон и без вызова свидетелей. Этот закон не допускал ни кассационного обжалования приговоров, ни ходатайств о помиловании. Смертные приговоры приводились в исполнение немедленно. И незамедлительно на полную мощь заработала кровавая машина. Сотни тысяч ни в чем не повинных людей стали «врагами народа» и «шпионами», ушли в небытие, превращаясь в «лагерную пыль».

Нужно сказать, что пощады не было никому. Жертвами репрессий со временем становились и исполнители – сотрудники НКВД и политработники всех уровней, военные, писатели и другие слои народа.

Самый пик репрессий, осуществленных Сталиным, падает на 1937-1938 годы. Страшные списки без особых разбирательств подписывались высоким руководством страны, а точнее: Сталиным, Молотовым, Ворошиловым, Кагановичем, Микояном, Ждановым. Не глядя, общими списками, до 300-500 человек одновременно...

О тех временах, к сожалению, сохранилось мало документальных свидетельств. Опасаясь ответственности за собственные злодеяния, причастные к этим трагичным событиям люди старательно прятали и «секретили» все документы. И все же в 50-х годах (после смерти злодея) новое руководство страны признало сам факт репрессий и вынуждено было выпустить на свободу большое количество оставшихся в живых людей.

Известно, что все наиболее жестокие репрессии в стране производились по инициативе Сталина, а некоторые – под его личным контролем. Приведу две его резолюции:

«Тов. Берия, Рохлин – давно известная мне сволочь. Я еще год назад говорил Багирову о необходимости изъятия Рохлина. Странно, что Рохлин арестовывается с таким опозданием»...

«Фринковскому. Если Хомутинков является кандидатом в Верх. Совет, его не стоит сейчас арестовывать (с ним можно расправиться после выборов)».

Политбюро работало как стальная машина, решая судьбы миллионов сограждан. Оно держало народ в страшных тисках, без жалости и без совести. Неограниченная власть в руках ограниченных людей всегда приводит к жестокости. Народ, голодая, жил в страхе о своем будущем. Сексотство и доносительство, как паутиной, охватило всю страну. Сосед доносил на соседа, сослуживец – на сослуживца, муж – на жену, дети -на своих родителей. Врагами Сталина были все – от доярок до маршалов и секретарей обкомов!

Тогда же, в 1937 году, Сталин подписал решение Политбюро, от которого по спине ходят мурашки! Вот оно: «...Установить впредь такой порядок, по которому все вынуждены изобличенных изменников родины, правотроцкистских шпионов подлежат заключению в лагеря не менее как на 5-8 лет». И тогда же высказал свое железное кредо: «Мы будем уничтожать каждого врага, хотя был бы он и старым большевиком, мы будем уничтожать весь его род, его семью. Каждого, кто своими действиями, делами и мыслями покушается на единство социалистического государства, – беспощадно будем уничтожать» (А.Рыбаков, «Прах и пепел»). Такие высказывания комментария не требуют.

Обобщая сказанное, могу с уверенностью констатировать, что весь порядок сталинского преследования показывает: прежде планировалось, что строить, а потом уже шел набор рабочей силы – арест невинных людей. То есть экономика шла впереди правосудия.

И последнее. Магаданский писатель В.Шумков в своей книге «Во имя мертвых и живых» пишет: « В секретном докладе Министра КГБ Игнатьева, представленном Сталину в начале 1953 года, было сказано, что в лагерях находится 12 миллионов человек: ссыльных крестьян и членов семей «врагов народа» – 20 миллионов; лишенных паспортов – 42 миллиона».

Ссыльные и спецпереселенцы – это одно и тоже! Эти несчастные люди, как правило, ссылались в необжитые места: на голое место или в небольшие деревушки, расположенные на окраинах страны. Там их брали на учет и строго контролировали. Ссыльные по графику (раз в неделю, в десять или пятнадцать дней, порой один раз в месяц) обязаны были предстать пред очами строгих работников спецкомендатур и расписаться в журнале, удостоверяя, что целы и никуда не выезжали. Без разрешения коменданта ссыльные не имели права покидать место ссылки. Самовольный уход или выезд карался двадцатью пятью годами каторги. Правда, ссыльные могли обзаводиться семьей, но покидать место ссылки не имели право! Получается, что жили они тоже в лагере, только не за колючей проволокой.

Вот какую страну оставил злодей после своей смерти!!!

И далее у В.Шумкова: «Было бы ошибкой считать, что все это кончилось и не стоит ворошить страшное прошлое. Говорить об этом надо ради нашего будущего, ради благородной цели – памяти безвинно погибших».

Вспоминая те далекие кошмарные годы и представляя теперь всю масштабность гигантских репрессий, мы должны задуматься: а все ли сделано для того, чтобы тот кошмар не повторился больше никогда?

«Казанские истории», № 21, 2004 год