Памятник Державину в Казани

Любовь АГЕЕВА

17 января 2004 года

Третьего декабря в Казани одним памятником стало больше. Впрочем, для этого случая точнее говорить не о новом памятнике, а о воссоздании старого, который некогда украшал Театральную площадь.

Памятник нашему земляку, выдающемуся поэту и государственному деятелю России, действительному тайному советнику Гавриилу Романовичу Державину уже в третий раз в своей истории поменял место нахождения.

Сначала был двор Казанского университета, потом – парадная площадь города, теперь – Лядской сад. «Державина» хорошо видно с улицы Горького. Предполагается, что со временем это будет не просто памятник, а цельное архитектурное сооружение. Так и задумывалось когда-то его авторами.

На открытии памятника присутствовали вице-премьер РТ Зиля Валеева, министр культуры Ильдус Тарханов, мэр Казани Камиль Исхаков, директор Института истории, государственный советник при Президенте РТ Рафаэль Хакимов, ректор КГУ Мякзюм Салахов и другие официальные лица, а также лица неофициальные, пришедшие поклониться памяти нашего земляка, великого русского поэта Гавриила Державина.

Открывая церемонию открытия памятника, Президент Татарстана М.Шаймиев напомнил историю памятника. Она, действительно, примечательна, и не все знают ее подробности. Начнем с того, что дата увековечения памяти известного поэта, которая воссоздана и на современном памятнике – 1846, не соответствует действительности.

Памятник действительно намеревались открыть в том году, но событие случилось на год позднее. Об этом пишет известный специалист по истории искусства и архитектуры нашего края Петр Максимович Дульский в специальном исследовании, названном «исторической заметкой», – «Памятник Г.Р.Державину в Казани», написанном в 1916 году.

На митинге были названы имена авторов памятника – скульптора Гальберга и архитектора Тона. Однако не только они претендовали на право увековечить память великого современника.

«Изъявить уважение России к одному из первейших поэтов»

Впервые предложение поставить в Казани памятник Гавриилу Державину было высказано сразу после смерти поэта, 24 сентября 1816 года, на чрезвычайном публичном заседании Казанского общества любителей отечественной словесности. С идеей выступил профессор И.Ф.Яковкин. Потом об этом на разных собраниях говорили еще дважды – в 1817 и 1825 годах. И только в 1828 году идея нашла практическое воплощение. Правда, пока только в виде поручения разработать проект памятника.

Казанский художник Лев Крюков предложил изваять бюст поэта на скромном пьедестале. Его проект был одобрен членами Казанского общества любителей отечественной словесности, затем свое заключение дал министр народного просвещения князь Ливен. Оставалась еще одна утверждающая инстанция – Императорская академия художеств. Видимо, там проект не понравился – слишком прост для такой персоны, как Державин. И профессору архитектуры Абраму Ивановичу Мельникову заказали новый вариант.

Это был в ту пору известный мастер. Он только что получил первую премию на конкурсе проектов Храма Христа Спасителя. Однако его проект тоже не понравился. Как писал П.Дульский, из-за «скучной композиции». Тем не менее, Академия художеств дала положительное заключение, и 5 декабря 1831 года он был «Высочайше утвержден». После этого велась подписка на добровольные пожертвования.

Денег собрали гораздо больше того, что предусматривалось сметой скульптора. А потому министр внутренних дел Д.Н.Блудов решил заказать памятник получше, «придав ему более богатую и художественную внешность». Памятник надо было соорудить такой, чтобы «по изяществу рисунка и размерам соответствовал цели изъявить уважение России к одному из первейших поэтов, и, вместе с тем, служил бы украшением довольно важного города в Империи, какова Казань».

Был объявлен новый конкурс, в котором приняло участие много российских художников. Участникам была дарована полная свобода в финансовом отношении. Срок подачи проектов был назначен на 31 августа 1832 года. Совет Академии художеств одобрил три работы: две привлекли внимание «лучшим вкусом в общей форме фигуры и пьедестала», одна – «необыкновенной идеей».

Николай I сам выбрал из трех представленных ему вариантов проект академика Карла Тона со статуей и барельефами скульптора Самуила Гальберга. Как пишет П.Дульский, трудно определить, что в памятнике от Тона, а что от Гальберга. Сам он предположил, что роль второго в постановке фигуры на пьедестал активнее, ведь архитектор Тон в то время уже работал в Москве, на строительстве Храма Христа Спасителя.

П.Дульский нашел подтверждение тому, что архитектор Тон принимал участие в конкурсе «из любви к искусству», а потому не думал о деталях. Было много дискуссий о том, где памятник установить. Прозвучало предложение украсить им Арское поле, предлагались Черное озеро, Театральная площадь, на университетской площади, вблизи здания клиники.

В августе 1836 года император Николай I, будучи в Казани, сам указал место памятника – университетский двор, между учебным корпусом и анатомическим театром. Кто поспорит с правителем России? Хотя уже тогда было ясно, что мало кто увидит памятник в этом месте.

Иллюстрация из газеты "Республика Татарстан"

Работы по созданию памятника продолжались около десяти лет. Наконец, его отлили из бронзы и на двух «транспортах» доставили в Казань. Видимо, это были открытые баржи («дощаник» – пишет П.Дульский). На одной в 1843 году привезли каменные части, которые были изготовлены в Петербурге мастером С.А.Анисимовым, на другой, уже в 1846 году, везли собственно памятник. Но доплыть до Казани вторая баржа не успела, а может, так было задумано.

Она зимовала в Нижнем Новгороде, ранней весной, во время разлива, памятник встречали в Казани. В это трудно сегодня поверить, но в 1847 году «дощаник» дошел по Старому каналу («протока Булака, вытекающая из северной оконечности озера Кабан и впадающая у Кремля в Казанку») до здания второй гимназии (ныне центр детского творчества и досуга на Левобулачной улице).

Первый «транспорт» разгружали, что называется, всем миром: приказчик судна вышел к людям на торговую площадь и попросил помочь дотащить «Державу». Использовали какие-то салазки. Второй раз груз, видимо, был тяжелее, и баржа стояла у пирса долго. П.Дульский сообщает, что эту работу за 25 рублей подрядился сделать Тимофей Деянов, который нашел 20 помощников. У тогдашнего ректора университета, знаменитого астронома И.М.Симонова, который, видимо, отвечал за установку памятника, была большая радость – на эти цели выделили 300 рублей. Большая получилась экономия.

Рабочим понадобились надежные дрожки, которые они тянули в гору на себе (лошадей не было) и «две вязанки крепких веревок». Целая история вышла с доставкой памятника во двор университета. Указательным пальцем «Державина» зацепили ворота, и он сломался. Артельщики так испугались своей промашки, что убежали, не взяв оплаты. Так что экономия вышла на все 300 рублей.

В водружении памятника на место участвовали местные зодчие Крамп и Кориноский. Барельефы и фигуры устанавливали в присутствии специалиста по гальванопластике из Петербурга Межаика. Наконец, 16 июля 1847 года толпа зевак пришла посмотреть на заключительную операцию – установку памятника на постамент. Фигуру завесили холстиной, и только 22 августа памятник был торжественно открыт.

По этому случаю в университетской церкви отслужили литургию, а потом у памятника – панихиду по рабе Божиему Гавриилу. Во время возгласа «Вечной памяти» с монумента спала завеса…

На митинг пришло много учащейся молодежи: воспитанники двух казанских гимназий, студенты университета и духовной академии. Выполненная в классическом стиле скульптура была поставлена на пьедестал из красного гранита. Поэт изображен сидящим на табурете, с непокрытой головой, облаченным в тогу и обутым в сандалии. В правой руке – стиль (стержень для письма), левая поддерживает лиру.

Четырехугольный постамент с трех сторон имел барельефы. Первый из них изображал Державина, декламирующего оды, и трех внимающих ему граций. Одна из них была похожа на Екатерину II, которой поэт посвятил оду «Фелица», принесшую ему общероссийскую известность. Второй барельеф изображал аллегорические фигуры Дня и Ночи – своеобразный синтез Вселенной, воспетой Державиным.

Тема третьего барельефа трактовалась по-разному. Одни считали, что здесь в аллегорической форме представлено Просвещение, без силы оружия преодолевающее невежество, которое падает, роняя свою маску, другие видели поэта, воспевающего Давида, который в сопровождении богини Минервы – покровительницы ремесел и искусства – поражает из пращи Голиафа.

Сад назывался Державинским

Памятник Гавриилу Державину простоял во дворе Казанского университета более 20-ти лет, затем по инициативе губернского земства и опять же на средства, собранные «по добровольной подписке», был перенесен на Театральную площадь. Точнее – в Державинский сад, который был разведен в 1871-1872 годах на пустом и пыльном плацу, служившем местом воинских учений. Памятник установили в северной части сада, напротив здания городского театра. Старожилы утверждают, что приблизительно на этом месте сегодня находится памятник А.С.Пушкину у театра оперы и балета.

Путеводители старой Казани отмечают, что, в отличие от демократичного Черного озера, Державинский сад был излюбленным местом вечерних гуляний избранной казанской публики. Здесь был красивый фонтан, беседка, в которой продавали минеральную воду и кумыс.

Во время научно-промышленной выставки 1890 года в саду размещались некоторые ее отделы и выставочный ресторан (его хорошо видно на редком снимке, который мы нашли в книге Н.Загоскина «Спутник по Казани» (1895). Площадка в университетском дворе между обсерваторией и главным корпусом долгое время пустовала. Соединительную колоннаду, красиво обрамлявшую прежде памятник с двух сторон, разобрали.

Во времена, когда ректором КГУ был профессор Михаил Нужин, там была построена спортивная площадка с беговой дорожкой, с местом для прыжков в высоту и длину, для игры в волейбол и даже с трибунами. Напомним, что в те времена спортзала в университете не было. Сегодня от этой спортплощадки ничего не осталось: здесь просто заросшая зеленой травой лужайка и деревья. Когда искали место для нового «Державина», рассматривали и этот вариант.

Была также идея установить памятник там, где он стоял, по соседству с существующими памятниками Пушкину и Тукаю, которые, по меткому выражению поэта Николая Беляева, «стоят и думают мучительно: Казань, Казань, за что же так учителя...».

Был еще вариант установить памятник рядом с Министерством юстиции Татарстана на Кремлевской улице, что казалось вполне разумным, ведь Г.Р.Державин был первым российским министром юстиции. Выбрали Лядской сад.

Обратим внимание читателей на несовпадение дат, касающихся памятника Державину, в разных источниках. Например, авторы раритетных путеводителей М.Пинегин и С.Монастырский указывают, что памятник был построен в 1846 году, а перенесен в Державинский сад в 1871-м.

Доверимся П.Дульскому. Он достаточно убедительно доказал, что «Державин» появился в Казани на год позже даты на постаменте памятника, которую смонтировали еще в Петербурге, рассчитывая на то, что открытие состоится в намеченный срок. Кто мог предположить, что бронзовый «Державин» припоздает к месту назначения?

П.Дульский сообщает, что повторное открытие памятника состоялось 3 июля 1870 года. В некоторых источниках сообщается, что это случилось в 1871 году.

Когда-нибудь в далеком будущем краеведы, изучая историю начала XXI века, также встретятся с исторической загадкой, поскольку из некоторых публикаций 2003 года узнают, что памятник Державину в Казани был разрушен в двадцатых годах. Десятилетие все-таки было тридцатое.

Официальные пресс-релизы по случаю торжественной церемонии восстановления монумента сообщили, что памятник был разрушен и отправлен на переплавку в 1933 году. В некоторых источниках называется 1932-й.

Газета «Вечерняя Казань» 4 декабря прошлого года сообщила, что переплавленная бронза пошла тогда на подшипники для трамваев. Вспомним: это было время решительного прощания со старым миром. Памятник снесли под предлогом «необходимости строительства на этом месте театра оперы и балета». Однако, судя по всему, это произошло по идеологическим соображениям: памятник «царедворцу» Державину, поэту, который воспевал царицу, в самом центре города не устраивал новую пролетарскую власть и некоторых горожан, которые, строя новый мир, задались целью разрушить до основания мир старый.

Эта версия художественно воссоздана в романе Ахата Мушинского, кстати, лауреата Державинской премии, «Шейх и звездочет»: его герой – молодой астроном Николай Новиков – роман своими глазами видел этот акт вандализма, но, естественно, не мог помешать «народу», накинувшему пароходный канат на плечи бронзового поэта.

А по мнению журналиста А. Лебедева (газета «Республика Татарстан»), фигуру поэта низвергли с постамента в марте 1918 года , чтобы установить на его месте гипсового Емельяна Пугачева. Старый монумент, как написала предшественница «РТ» - газета «Знамя революции», переплавили в мастерской трамвайного депо на нужды «строительства социализма».

– К сожалению, в 1933 году памятник был снесен и разрушен, и это тоже наша история, – сказал, выступая на церемонии открытия воссозданного монумента Президент М.Шаймиев. – Но последние годы мы жили мыслью, что памятник Державину должен быть восстановлен. И наконец-то в год 260-летия со дня рождения поэта мы это сделали.

Незадолго до смерти в одном из писем Державин написал: «Казань, мой отечественный град, с лучшими училищами словесности сравнится и заслужит, как Афины, бессмертную себе славу».

Третий праздник открытия

Воссоздал памятник скульптор Махмуд Гасимов, автор бюста Державина, который летом появился в Лаишевском районе. Архитектурное решение проекта принадлежит Розалии Нургалеевой, начальнику управления городского дизайна, председателю Союза архитекторов РТ. Проект включал не только сам памятник, но и малые архитектурные формы рядом с ним: светильники, декоративный полукруг за монументом.

Памятник задумывался как точная копия снесенного – и по материалу (бронза), и по внешнему виду, и по размерам, которые пришлось вычислять на компьютере. Воспроизведена даже ошибка с годом появления монумента во дворе университета: 1846-й, а не 1847-й. Как и в оригинале, инициалы «Г.Р.» вынесены в отдельную строку.

И все-таки есть небольшие отступления от настоящего «Державина», которые, правда, мало кто заметит. Например, слегка нарушены пропорции постамента. Скульптор признался, что, восстанавливая аллегорические картины Самуила Гальберга, погрешил против оригинала, «подправив» некоторое несовершенство в изображении обнаженных граций на левом барельефе. Но вряд ли стоит его за это винить. Тем более что скульптор не утаил своих действий от членов художественно-экспертной комиссии Министерства культуры РТ.

В путеводителе С.Монастырского «Иллюстрированный спутник по Волге» (Казань, 1884) мы нашли такую нелицеприятную характеристику этого барельефа: «Изображение муз не вполне отвечает потребностям изящного вкуса; это просто коллекция обнаженных женщин, представленных с серьезными физическими недостатками». Автору виднее – он видел тот памятник своими глазами.

Нам его оставили в наследство только в виде старинных фотографий, которые пришлось изучить Махмуту Гасимову. Именно он стал победителем конкурса на лучший проект памятника Державину, объявленного Министерством культуры республики. Соперник у него оказался всего один – скульптор из Санкт-Петербурга В.Обухов. Организация конкурса в данном конкретном случае – процедура малообъяснимая с точки зрения здравого смысла. Тем не менее, все было сделано, как положено.

Предложения скульпторов рассматривались специалистами, свое заключение дала художественно-экспертная комиссия Министерства культуры РТ, по словам М.Гасимова, варианты показывали даже Президенту республики, который в целом проявил большую заинтересованность в организации юбилейных торжеств в честь Державина.

Поразительно, но от памятника практически ничего не осталось. В Национальном музее РТ сохранилась бронзовая женская головка, которая, как считали раньше, была частью памятника. Но при детальном изучении барельефов оказалось, что она отношения к «Державину» не имеет.

Новый «Державин» был отлит на Казанском производственном заводе Волжско-Камского научно-исследовательского института водного лесотранспорта, который в последнее время заявил о себе как исполнитель подобных заказов на всю Россию. Организацию работ по воссозданию памятника взяла на себя администрация Казани.

Установили его, провели благоустройство прилегающей территории работники треста «Горводзеленхоз». В региональном выпуске «Российской газеты» сообщаются кое-какие подробности этих работ. Оказывается, завод получил первые деньги за работу только в ноябре. До этого предприятие работало «за идею».

По сведениям газеты, на памятник сгодилась бронза, оставшаяся от скульптуры императрицы Елизаветы, которую делали по заказу г.Балтийска Калининградской области, – целых три тонны. Из нее сделаны голова, торс и рука с лирой. Все остальное отливалось в течение последних двух недель, в большой спешке, что, к счастью, не отразилось на качестве памятника, пишет корреспондент Татьяна Колчина. Что ж, общеизвестно, что наш народ в авральных обстоятельствах работает даже лучше.

Как сообщает Татар-информ, работы по благоустройству Лядского сада летом будут продолжены. Займет свое место в центре сада исторический фонтан, который сегодня можно увидеть лишь на старинных фотографиях. Видоизменится ограда, будут благоустроены входные узлы, которые позволят закрывать сад на ночь, появятся навесы для отдыха. Воссоздание – один из объектов федеральной программы по сохранению исторического центра Казани, принятой в связи с тысячелетием Казани, а стало быть, есть и республиканские, и федеральные источники финансирования.

Заметим, что в юбилейном державинском году памятник великому русскому поэту появился не только в Казани, но и в Петрозаводске, который в июне прошлого года отметил свое 300-летие. Напомним: Гавриил Романович был первым губернатором Олонецкой губернии (ныне Республика Карелия). Бронзовый монумент поэта и государственного деятеля в полный рост и в парадном мундире установлен на пьедестале из красного гранита.

По замыслу авторов памятника – финского скульптора Вальтера Сойни, долго жившего в Карелии, и архитектора Эмиля Кулдавлетова, памятник, напоминающий по стилю фигуру Петра I, «отобразил поэтическую суть одного из величайших поэтов России XVIII века». Для достижения внешнего сходства за основу было взято изображение поэта-губернатора на памятной доске, установленной на доме в Петрозаводске, в котором в 1784 году жил Державин.

Мы всегда чтили, чтим и будем чтить Гавриила Державина как одного из величайших русских поэтов, подчеркнул в своем выступлении поэт Ренат Харис. Он прочитал переведенное им на татарский язык знаменитое стихотворение Державина «Властителям и судьям».

О Державине как реформаторе русской поэзии, о его любви к Казани – «колыбели первоначальных дней», о том, как гордился поэт своими татарскими предками, напомнила участникам митинга профессор Казанского государственного университета Эмилия Балалыкина. На митинге также выступили гостья из Санкт-Петербурга Нина Морозова, директор недавно открывшегося там Дома-музея Державина, и лауреат литературной премии имени поэта в юбилейном году Лилия Газизова.

И все бы хорошо, но в преддверии выборов в Государственную Думу было в этом событии нечто чуждое поэтической музе. И народу на открытии монумента могло быть побольше.

Впрочем, не будем забывать, что Гавриил Романович был человеком государственным и писал не только стихи, но и юридические трактаты. А знаменитым его сделали не столько стихи, сколько ода в честь императрицы. И нельзя не заметить в послесловии, что, восстанавливая память об одном великом гражданине государства Российского, мы невольно обидели память другого.

На этом месте долгие годы стоял бюст Максима Горького, человека, который писал, что духовно родился в Казани. Слава богу, «Державина» поставили не на «живое место»: Алексей Максимович» уже довольно давно «переехал» на новое место, к историческому факультету педуниверситета. Но в переменах, связанных с переоценкой ценностей советской эпохи есть нечто общее с революционным энтузиазмом первых десятилетий советского строя.

Остается утешать себя тем, что Казань не замечена в новом списке рьяных ниспровергателей. Возможно, потому, что были в нашей истории трамвайные подшипники, отлитые из «державинской» бронзы.

«Казанские истории», №1, 2004 год