Надо отдать должное, Петр сделал поразительно много для одного человека. Несмотря на, мягко говоря, не совсем пра­вильный образ жизни, в корот­кий срок (Петр умер в неполные 55 лет) ему удалось создать ар­мию и флот, построить большое количество мануфактур и горных предприятий, провести множе­ство реформ, учредить Морскую академию, инженерные и артил­лерийские школы, открыть пер­вый русский музей - Кунсткаме­ру с публичной библиотекой. При Петре появилась первая русская газета – “Ведомости”, введен так называемый гражданский шрифт, а с 1700 года – новый календарь.

Петр был умен, даже гениа­лен. Ум его – широкий, гибкий – легко охватывал все сферы госу­дарственной деятельности. По широте взглядов царь намного опережал свой век. Однако в свои деяния Петр вносил слиш­ком много горячности, резкости и страсти. Царь постоянно и всю­ду спешил.

 

Действия петровских указов, которые косну­лись, в том числе, Казани и Казан­ского края, подтверждают это. В ходе проведения в стране административной реформы в 1708 году Петром I была создана Казанская губерния, которая должна была участвовать в фи­нансировании нужд армии и фло­та из своих средств. Ог­ромное строительство, содержа­ние регулярной армии и флота, развитие промышленности требо­вали постоянного пополнения казны. В цепях обеспечения до­ходов государства было введено множество косвенных налогов. Тяжелым бременем на насе­ление ложились многочисленные повинности.

 

Среди них была  строительная повинность. Труд ты­сяч крестьян был использован при строительстве Петербурга, Кронштадта, крепостей. 12 мая 1708 года Петр I издал указ об отправке пяти тысяч татарс­ких мужчин на строительство Санкт-Петербурга. Это был на­сильственный набор, их отправ­ляли командами, под конвоем. Де­сятки тысяч татар, спасаясь от набора, снимались со своих наси­женных мест и сбегали в башкир­ские степи. К 1716 году из 47 тысяч крестьянских дворов пус­товало примерно 20 тысяч.

 

Санкт-Петербург строился без плана, результатом чего были кварталы без улиц, переул­ки-тупики и порт без воды. Но­вая столица, выросшая на боло­те, буквально была выстроена на костях, стоила нескольких сот ты­сяч жизней. В этот период был нанесен удар по земельным владениям та­тар. До 1715 года в крае насчи­тывалось около двух тысяч та­тарских помещиков. Вскоре, в 1715 и 1715 годах, были изда­ны жестокие указы о “крещении иноверцев”.

 

В первом из них та­тарские мурзы, имеющие креще­ных крестьян, обязывались при­нять христианство в течение по­лугода. Во втором был приказ отбирать у некрещеных помещи­ков крещеных крестьян вместе с полагающимися им лугами и па­хотной землей. Это была програм­ма уничтожения национального дворянства и насильственного обучения русскому языку всех татар. Именно в это время татар­ские помещики в своем большин­стве остались без рабочих рук: ведь крепостные были переведе­ны в разряд государственных крестьян, а холопы приравнены к крепостным. У отказавшихся креститься поместья были отня­ты.

 

Находясь в Казани, царь сказал так: “Земли бывшего Казанско­го ханства, где еще проживают татары, являются злокачествен­ной опухолью на теле Российской империи”. Волей-неволей татарские по­мещики меняли свой образ жиз­ни – начинали заниматься торгов­лей, мелкой промышленностью, промыслами. Впоследствии они были зачислены в податное со­словие и потеряли дворянские привилегии. 

 

С первой четвертью XVIII века связано развитие крупной промышленности, что затронуло и Казанскую губернию. Ее пред­ставляли здесь в основном государ­ственные предприятия. В 1714 году по указу Петра I о создании шерстяных мануфак­тур основывается Казанская су­конная мануфактура (“шерстяной завод”).

 

Тогда в Казань из Моск­вы был направлен подполковник Афанасий Грузинцев для “уста­новления суконного дела”. В 1719 году на предприятии уже работало более 200 человек. Однако качество выпускаемой продукции было весьма невысо­ким (другого и не могло быть при использовании труда крепост­ных, не заинтересованных в его результатах).

 

У Петра была абсо­лютная убежденность в том, что промышленностью он может уп­равлять точно так же, как и ар­мией, – с помощью приказов и жестоких наказаний. Царь пи­сал казанскому губернатору: “Пробы казанских сукон мы ви­дели, которые гораздо плохи, а паче окрашены зело худа, того для старайся дабы тое фабрику в лутчее состоянии приветен, и для того их мастеров со всем за­водом, которых ведает Афанасей Грузинцов, возми в свое веде­ние”. Но и передача “шерстяно­го завода” в руки местных влас­тей существенно не поправила положения. Начинается еще более жес­токий этап угнетения татарского народа.

 

Так, петровским указом 1718 года было положено нача­ло такому крупному предприятию, как Казанское адмиралтейство. Оно предназначалось для строи­тельства, ремонта и длительного хранения морских и речных су­дов. Здесь строились бомбардирские суда, фрегаты, бригантины, галиоты и легкие гребные суда для Балтийского и Каспийского флотов.

 

Выбор места для Ад­миралтейства не был случайным. Казанский край в те времена был богат “корабельными” леса­ми – дубовыми и сосновыми ро­щами. Лес для строительства судов заготавливали не только под Казанью, но и за десятки верст от нее, а затем по рекам доставляли в Адмиралтейство. Это был огромный, каторжный труд. Его возложили на государ­ственных крестьян, преимуще­ственно нерусских, значитель­ная часть которых была припи­сана к Адмиралтейству.

 

С изда­нием указа Петра I от 51 января 1718 года появились так назы­ваемые лашманы (лесорубы). Именно они несли феодальную повинность в пользу государства по заготовке, обработке и вы­возке корабельного леса. Им предписывалось для бесплатной заготовки  леса брать служилых мурз, татар, чу­вашей и мордву. За крещеных эту повинность отбывали некре­щеные.

 

В 1719 году по Казанс­кой губернии лашманов насчи­тывалось 25750 человек, что со­ставляло почти половину госу­дарственных крестьян. Ежегод­но на лесозаготовках погибали сотни крестьян. Многие стано­вились калеками. Для нужд судостроения в 1719 году в Казани был основан пумповый завод. Первоначально это кожевенное предприятие рас­полагалось в Суконной слободе. Здесь изготовлялись пумповые кожи для корабельных помп (на­сосов), а также подошвенная кожа для армии.

 

При Петре I Россия расши­ряла свои границы не только на северо-западе, но и на юго-вос­токе. Здесь царь обращал осо­бое внимание на укрепление по­зиций в районе Каспийс­кого моря и Северного Кавказа. Для защиты российской торгов­ли Петр I начал военные действия против турок под предлогом ог­рабления ими русских купцов в Шемахе и Дербенте.

 

В 1722 году Петр закончил подготовку к походу, названному впоследствии Персидским, и от­правил в Астрахань суда с гвар­дией, артиллерией и провиантом. 15 мая император покинул Москву, к нему в Коломне присоединились генерал-майор И.В.Головин, князь Д.Кантемир, генерал-адмирал Ф.М.Апраксин и супруга Петра Екатерина Алексе­евна. Весенние волжские воды быстро несли легкую флотилию. Она прибыла в Казань 27 мая.

 

Пальбою из 15 пушек и колоколь­ным звоном встретили в Казани высокого посетителя. Во встре­че царя участвовали лишь выб­ранные из слобод “достойные” люди. Петр I поехал прямо в Бла­говещенский собор, где принес благодарственное молебствие. Затем он посетил губернатора и дом, где должен был проживать. Этот небольшой каменный дом принадлежал купцу и предприни­мателю Ивану Афанасьевичу Михляеву. Дом Михляева (Дряблова) – единственный сохранившийся памятник гражданской архитектуры конца XVII века – находится во дворе швейной фабрики №4 (ул.М.Джалиля, 19).

 

Петр I дорожил временем, поэтому в тот же день приступил к обозрению Казани. В губернс­кой канцелярии он осмотрел те­кущие дела и потребовал книгу, в которую записывались посыла­емые из петербургской канцеля­рии указы. Книга оказалась уте­рянной. Император сильно разгне­вался и, даже находясь далеко от Казани, вспомнил об этом и издал специальный указ – чтобы непорядок был устранен. 28-29 мая.

 

В эти два дня Петр I обозревал казанские мо­настыри и церкви, посетил Татар­скую слободу, где разговаривал со многими известными старши­нами татарского общества. Зна­комясь с городом и ревизуя ка­занские учреждения, царь не забывал об общегосударственных делах, посылая из Казани указы и распоряжения разным лицам и по разным вопросам. В эти дни он, казалось, не нуждался в от­дыхе, не давая покоя и другим. Он обладал удивительной способ­ностью заставлять людей выхо­дить из состояния инертности и эксплуатировал запас их жизнен­ной энергии.

 

Рядом с Петром вся­кий становился работником. Царь заставлял людей трудиться не только палкой, но и собственным примером. 30 мая. Свой день рождения он провел в заботах о предстоя­щем походе и разных государ­ственных делах. Именно в этот день Иван Афанасьевич Михляев оповестил царя, что соорудит за свой счет храм во имя святых апостолов Петра и Павла в па­мять о пребывании Петра I в Ка­зани.

 

Строительство началось в том же году, однако в 1723 г. почти законченный храм рухнул. Узнав об этом, Петр прислал в Казань своих мастеров, которые к весне 1726 г. поставили великолепный храм. Примерно к 1899 г. собор Петра и Павла приобрел тот вид, который имеет и поныне.

 

В последний день мая 1722 г.  Петр осмот­рел на Шарной горе (ныне ул.Ка­линина) казенные предприятия: пумповый за­вод и суконную фабрику, посе­тил частную суконную фабрику купца Михляева. (Ныне в этом здании на ул.Батурина, 7 располагается онкологический диспансер).

 

По преданию, при посещении царем фабрики Михляев преподнес императору целый поднос золотых и серебря­ных денег, а жена его – миску жемчуга и драгоценных камень­ев. Петра I поразила огромная разница между двумя фаб­риками – государственной и частной.

 

Суконная фабрика, осно­ванная им, была построена в спешке, в чем он был сам вино­ват,  и работала она весьма вяло и убыточно для казны: шерсть покупалась слишком до­рогой, сукно выходило некаче­ственным. Петр I и на пумповом (кожевенном) заводе нашел дела в плохом состоянии, хотя здесь работал опытный кожевенный мастер из англичан, который обустроил на заводе 28 чанов и еже­годно выделывал от 500 до 400 разного рода кож, отправлявших­ся в Петербург.

 

После осмотра фабрик гневу Петра I не было пре­дела. Он очень круто обошелся с управляющим суконной фабрикой полковником Грузинцевым, не из­бежали жестокого наказания и два немца – братья Юнги, жившие в Верхнем Услоне, которые заведо­вали овчарным заводом и снабжа­ли суконную фабрику шерстью. Но царю очень понравилось, как по­ставлено дело по изготовлению сукна у купца Михляева, и он впос­ледствии (письмо от 15 июня 1724 г.) пожаловал ему казен­ную суконную фабрику. Михляев соединил свой завод с пожалован­ным и расширил здание новыми пристройками на Шарной горе.

 

Вечером 30 мая Петр I празд­новал свое 50-летие. Известный богач, купец Г.Д.Строганов при­нял на себя издержки по угоще­нию. Главной бедой царя было чрезмерное пьянство. Петр сам пил сверх меры и требовал, что­бы и другие следовали его при­меру. Пьянство разрушало могу­чий организм самодержца. Попой­ка Петра поражала своим разма­хом и на сей раз затянулась на десять дней. Только к 8 июня царь пришел в себя.

 

В день отъезда, 8 июня, он стал зани­маться делами по Адмиралтей­ству, отправил указ к адмиралу Крюсу, чтобы тот принимал вся­кий корабельный лес, который будет приходить из Казани. Петр I взял с собой в Пер­сидский поход 106-тысячное вой­ско, 50 тысяч которого состав­ляли татарские всадники, солда­ты, гребцы. Конница в составе девяти тысяч лошадей отправи­лась сухим путем вместе с нере­гулярным 70-тысячным войском. А Петр отбыл 18 июля по воде в Астрахань.

 

По пути он посетил развалины легендар­ного Булгара, где обратил внима­ние на неудовлетворительное со­стояние древних памятников и уже из Астрахани 2 июля прислал в Казань распоряжение на ремонт Большого минарета. Было велено также сделать копии текстов с булгарских эпитафий (надгроб­ных надписей). Именно тогда пе­реводчики Юсуф Ижбулатов и Кадырмухаммад Сунчалаев скопиро­вали и перевели около 50 образ­цов булгарских надгробных над­писей для Петербургской Акаде­мии наук.

 

Во время прибытия Петра I в Астрахань на водах Каспия раз­вевались вымпела 15-ти судов ка­занского строения, на одном из которых – корабле “Принцесса Анна" (под командою Соймонова) – впервые в истории русского фло­та командовавший этой эскад­рою генерал-адмирал Ф.М.Ап­раксин поднял генерал-ад­миральский флаг. Местом встре­чи войска и императором был назначен Дербент.

 

25 ав­густа, после не особенно крово­пролитной стычки с войсками султана, Петр I совершил торже­ственное вступление в город. Однако радоваться пришлось недолго. Транспорты с припасами, пред­назначенными для питания, зато­нули в Каспийском море. Гибель флота в Персидском походе была результатом спешки в ходе его по­стройки. Флот строился из недо­статочно сухого дерева, снаряже­ние оказалось плохого качества, матросы были плохо обучены. Войскам грозила голодная смерть.

 

На не­сколько дней кавалерия Петра принуждена была спешиться: из-за отсутствию фуража лошади па­дали тысячами. Из-за жары и от­сутствия питьевой воды и пищи среди солдат распространились болезни. Петр оставил в Дербен­те небольшой гарнизон и с плачев­ными результатами возвратился в Астрахань. Оставив командование генералу А.Матюшкину, он уехал назад в Петербург. Матюшкин зах­ватил города Решт и Баку.

 

Кстати, именно в это время в Астрахани, в по­ходной типографии Петра I, была подготовлена и издана советни­ком императора Дмитрием Канте­миром (по происхождению крым­ским татарином) и старшим пере­водчиком тайного совета импера­тора Кутлумухаммадом Тевкелевым первая татарская книга в России. С этого издания, пред­ставляющего собой “Манифест” Петра I, начинается история та­тарского наборного книгопечатания с применением передвижно­го арабского шрифта. Цепью из­дания “Манифеста” было ознаком­ление местного населения с при­чинами похода и желание обес­печить успех задуманного пред­приятия через обращение с печат­ным словом к населению занима­емых территорий – чтобы заручиться его поддержкой.

 

После возвращения из Пер­сидского похода Петр вознаме­рился продолжить его в скором времени. На занятых территори­ях побережья Каспийского моря для строительства укреплений было оставлено много солдат, среди них и татарского проис­хождения. В 1725 году импера­тор направил консула М.П.Аврамова к казанскому губернатору с тем, чтобы тот помог собрать “по­требное число из татар, жителей казанских переводчиков и отпус­тить их с ним в Астрахань”. Из Ка­занского уезда для строительства крепости на реке Кура было на­сильственно отправлено пять тысяч татар. Из них 5792 уже по дороге скончались от эпидемии, 110 человек сбежали и лишь 40 вернулись домой полукалеками.

 

И это еще не все: в мае 1724 года Петр послал Матюшкину распоря­жение, чтобы “басурман зело ти­хим образом, чтобы не узнали, сколько возможно, убавлять, а именно турецкого закона”. Новый поход должен был начаться в 1725 году, для чего к весне это­го года “работные люди” из казан­ских татар, мари и чувашей уже были в Реште, в готовности к от­плытию на Каспий были и суда, а некоторые из них даже были от­правлены.

 

В это время пришло из­вести о смерти Петра I – и новый поход не состоялся.

 

Таковы основные дошедшие до нас сведения о взаимоотноше­ниях Петра I с Казанью и Казанс­ким краем.