«Мы были единой крепкой командой»

28 мая 2015 года

Под Договором Российской Федерации и Республики Татарстан, подписанным в Москве 15 февраля 1994 года, стоит и подпись Мухаммата Галлямовича  Сабирова, Премьер-министр РТ в 1989-1995 годах. Он отвечал за разработку 12 межправительственных соглашений, которые обеспечивали реализацию этого документа.

Предлагаем воспоминания М. Сабирова об этом трудном времени.

К выработке текста полномасштабного Договора о разграничении предметов ведения и взаимном делегировании полномочий мы приступили уже с правительством Черномырдина. С Виктором Степановичем работать оказалось проще хотя бы уже потому, что мы были знакомы – еще с того времени, когда он работал на Оренбургском газоперерабатывающем заводе, в обкоме партии, наконец в «Газпроме». Он лично во многом помог продвижению договора и межправительственных соглашений к подписанию, хотя тянулось это довольно долго: если Соглашение с правительством Гайдара удалось подписать в течение двух месяцев, то договор прорабатывался целых два года.

Ведь помимо главных фигур – Ельцина и Черномырдина – были десятки министерств, с которыми нужно было пройти сотни согласований. У иного министра в приемной приходилось сидеть по полдня... и уходить ни с чем уже через пять минут. В лучшем случае министр поручал своему аппарату «проработать вопрос». Тут уж без традиционных подношений не обходилось (конечно, с референтами встречался уже не я, а помощники). За все время, что пробыл в Москве, в нашей делегации проработало более ста человек.

Договор шел значительно дальше Соглашения 1992 года. В нем уже прямо заявлялось, что земля, недра, водные и лесные ресурсы, движимое и недвижимое имущество, за исключением объектов федеральной собственности, являются исключительным достоянием и собственностью народа Татарстана. Это особенно важно подчеркнуть, поскольку до этого действовала совершенно невообразимая формула 80:18:2 (так в процентном отношении распределялись доли собственности союзного, российского и республиканского подчинения. То есть Татарстан владел всего двумя процентами государственного имущества на своей территории.

Разграничение госсобственности, вопросы обороны и военно-промышленного комплекса, бюджетные взаимоотношения, банковское дело, денежно–кредитная и валютная политика, внешнеэкономическая и другие сферы деятельности – это все конкретно оговаривалось в одиннадцати соглашениях, сопутствующих договору. Двенадцатое соглашение определяло порядок реализации и транспортировки нефти и продуктов нефтепереработки.

Круг людей, принимавшие участие в обсуждении положений договора и отдельных соглашений, значительно расширился. Из российских министров и должностных лиц того времени, с которыми приходилось мне по этому поводу встречаться, сегодня на своих местах практически никого не осталось. Некоторые министерские портфели в правительстве России переходили из рук в руки по несколько раз. Так что вряд ли кого можно вспомнить особо, разве что Виктора Геращенко, в то время председателя Центробанка России.

Понятно, что блок бюджетно-финансовых вопросов в договоре являлся наиболее важным и трудным, тем не менее, с Виктором Владимировичем, потомственным финансистом, работать было приятно, поскольку он оказался интеллигентнейшим человеком, интеллектуалом. Еще его дед был банкиром в царской России!

Когда встречаешься с профессионалом, работать бывает сложнее (возникает гораздо больше вопросов), но – парадокс – гораздо спокойнее. К сожалению, так бывало не всегда. Иногда приходилось нарываться на таких держиморд из среднего эшелона... Особенно меня поразил один генерал в Министерстве обороны, махровый штабист (не хочу называть его фамилию).

– Что это? – недовольно проворчал он, отбросив протянутый ему проект договора. – Эту ахинею я даже читать не буду!

Вечером мы встретились с Черномырдиным, и тот, заметив мое настроение, поинтересовался, что случилось.

– Поверьте, Виктор Степанович, – признался я, – никогда не думал, что грибоедовские Скалозубы существуют на самом деле, и к тому же в наши дни!

Премьер понимающе улыбнулся. И предложил устроить нам наутро встречу с самим министром обороны Павлом Грачевым. После чеченской трагедии его сделали чуть ли не одиозной фигурой. Но тогда до Чечни дело еще не дошло, поэтому я воспринимал его совершенно в другом свете. Он сам позвонил мне в гостиницу ночью, чтобы перенести запланированную встречу с десяти на половину восьмого утра.

– Нам ведь с вами о многом нужно договориться, думаю, времени потребуется побольше.

С утра в грачевском кабинете нас встречал чуть ли не весь генералитет. Обсуждались очень острые вопросы, но тон был предельно корректен, и я остался доволен таким приемом, как и результатами встречи. Правда, через три года, меня, как человека, поставившего под договором свою подпись, наши радикалы ругали именно за это: почему мы не добились особой статьи в договоре, которая не допускала бы участия призывников из Татарстана в межнациональных военных конфликтах наподобие чеченского. Разве, договариваясь с Павлом Сергеевичем Грачевым, мы могли предположить, что воинские части возглавляемого им Министерства обороны России начнут войну на своей территории – с собственным народом?!

Факт подписания Договора Российской Федерации и Республики Татарстан сыграл колоссальную роль в упорядочении наших отношений с федеральным центром, не допустил развития событий по чеченскому сценарию, определил ту относительную стабильность, с которой Татарстан стал входить в новые экономические отношения.

Не хочу, чтобы у читателей сложилось впечатление, будто я преувеличиваю собственную роль в подготовке и подписании договора. Нет, конечно, я выполнял только свои функции как Председатель Совета Министров Татарстана. Немалую роль сыграли и Председатель Верховного Совета республики Фарид Мухаметшин, и советник Президента Рафаэль Хакимов. Много ценных, непогрешимых с юридической точки зрения формулировок предложил Василий Лихачев, бывший в то время вице-президентом РТ. И, конечно же, ничего не делалось без непосредственного участия Минтимера Шариповича Шаймиева. Подписание Договора – по существу беспрецедентного документа в истории России! – стало возможным во многом потому, что все работающие над этим документом с нашей стороны были единой крепкой командой.

Наши соседи из Башкортостана начинали договорный процесс с Россией практически в одно время с нами, однако им не хватило терпения довести дело до конца. Они увязли в паутине бюрократических проволочек и бесконечных согласований – и отступились. Лишь после подписания Договора Татарстана с Россией башкиры снова вернулись к прерванным переговорам, и теперь им, конечно, было легче идти по проторенной нами дорожке.

Я не знаю, что будет с этим Договором в дальнейшем, какие изменения и дополнения его ждут. Но думаю, надо идти дальше. И в одном убежден твердо: благодаря ему между Российской Федерацией и Республикой Татарстан, суверенным государством, ассоциированным с Россией, сложились паритетные, стабильные и цивилизованные формы взаимоотношений. И обратного пути к имперской политике теперь просто нет.

Цитируется по книге "Республика Татарстан: новейшая история" (Ф. Мухаметшин, Л. Агеева), том 2.